Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ упк беларуси, россии и украины

Вызванное общемировыми тенденциями преступности распространение посткриминального воздействия обусловило включение в уголовно-процессуальные кодексы европейских стран, в том числе Беларуси, России и Украины, мер безопасности, направленных на защиту участников уголовного процесса от такого воздействия. В нашей статье исследуются некоторые аспекты данной защиты.

Основания применения мер безопасности, установленные в Уголовно-процессуальном кодексе (далее — УПК) Беларуси и России, одинаковы: эти меры применяются при наличии достаточных данных о том, что участникам уголовного процесса и близким им лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества, другими противоправными деяниями.

Приведенная формулировка далека от оптимальной, так как при ее текстовом (грамматическом) толковании применение мер безопасности возможно лишь при условии, что участники процесса подвергаются угрозам. Таким образом, невозможно предотвратить посткриминальное воздействие, его можно лишь пресечь. Пример: нельзя предотвратить угрозу убийством, можно лишь предотвратить само убийство.

Выход — в распространительном толковании приведенной нормы, когда ее действительное содержание понимается несколько шире, чем словесная формулировка. Следуя этому толкованию, возможно применение мер безопасности при наличии достаточных данных о том, что участникам процесса не только угрожают, но и могут угрожать убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества. Но приведенное толкование — одно из возможных, поэтому необходима соответствующая корректировка законодательства.

Основания применения мер безопасности иначе урегулированы в ст. 521 УПК Украины, которая гласит: участники процесса при наличии реальной угрозы их жизни, здоровью, жилищу или имуществу имеют право на обеспечение безопасности, но при этом угроза должна быть реальной.

Следующий вопрос - круг лиц, подлежащих защите. В ч. 7 ст. 10 УПК Беларуси и в ч. 3 ст. 11 УПК России в него включены не только участники процесса, их родственники, но и близкие для участников процесса лица, не связанные с ними родственными отношениями. Дело в том, что духовные отношения, не обусловленные родственными связями, также являются определителем поведения человека в уголовном процессе. Это не учтено в ч. 2 ст. 521 в УПК Украины, где круг защищаемых ограничен участниками процесса и их близкими родственниками.

Существенную роль в создании эффективного законодательства имеет правовой статус, который придается обеспечению безопасности участников процесса. В двух из трех кодексов он отнесен к принципам судопроизводства (ч. 7 ст. 10 УПК Беларуси; ч. 3 ст. 11 УПК России).

Переходя к конкретным мерам безопасности, целесообразно начать с псевдонима, поскольку некоторые аспекты применения этой меры защиты уже затрагивались.

Место хранения постановления об использовании псевдонима. Согласно ч. 9 ст. 166 УПК России постановление следователя о присвоении псевдонима хранится в опечатанном конверте, приобщенном к уголовному делу. Иначе вопрос его хранения решен в Беларуси: постановление хранится не при деле, а у прокурора, осуществляющего надзор за следствием, причем по правилам секретного делопроизводства. В Украине указанное постановление также к материалам дела не прилагается, а хранится отдельно в органе, в производстве которого находится уголовное дело.

Еще одна мера безопасности для суда первой инстанции — удаление обви­няемого (подсудимого) на время допроса защищаемого лица, участвующего в процессе без псевдонима, — предусмотрена всеми кодексами, но только в отношении другого обви­няемого (подсудимого), несовершеннолетних свидетеля и потерпевшего. Заметим, что в России допустимость этой меры безопасности независимо от возраста защищаемого была признана Президиумом Верховного Суда Российской Федерации еще в 1996 году со ссылкой на нормы международного и российского конституционного права, тем не менее в ныне действующем УПК позиция Верховного Суда отражения не нашла.

В рамках досудебного производства ограничимся рассмотрением двух мер безопасности. На прослушивание переговоров как на меру безопасности прямо указывают кодексы Беларуси и России. Согласно ст. 69 УПК Беларуси в данном качестве оно осуществляется в общем порядке, установленном для этого следственного действия в ст. 214 УПК, то есть по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, по постановлению следователя, санкционированному прокурором.

В России же порядок прослушивания (контроля и записи) переговоров в качестве меры безопасности отличается от общего порядка прослушивания. В качестве меры безопасности оно, во-первых, может осуществляться без судебного решения - по письменному заявлению лиц, нуждающихся в защите, и, во-вторых, не только по делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях, но и по делам об иных преступлениях.

В Украине в соответствии с ч. 1 ст. 187 УПК возможность прослушивания (снятия информации с каналов связи) не ограничена определенной тяжестью расследуемого преступления.

Основания отмены мер безопасности. Согласно ч. 1 ст. 74 УПК Беларуси они отменяются, когда отпали основания их применения, а также в случае нарушения защищаемым лицом условий осуществления этих мер, существенно затрудняющего или делающего невозможным их применение. В УПК Украины, помимо устранения угрозы для защищаемого лица, основанием отмены защитных мер служат: истечение срока конкретной меры безопасности (не вполне ясно, какие меры защиты имел в виду законодатель) и систематическое невыполнение взятым под защиту лицом законных требований органов, осуществляющих меры безопасности, если это лицо письменно было предупреждено о возможности такой отмены. В УПК России вопрос отмены мер безопасности оказался неурегулированным, кроме частного случая, связанного с отменой псевдонима. В завершение темы прекращения мер безопасности следует сказать о возможности отмены псевдонима в случае, когда поведение защищаемого никоим образом не препятствует его использованию. Это тот единственный вопрос, связанный с отменой мер безопасности, который нашел отражение в УПК России.

В заключение можем сказать, что нами не ставилась задача выяснить, чей Кодекс «лидирует» в решении рассматриваемой проблемы. В силу новизны для постсоветских государств самого института обеспечения безопасности участников уголовного процесса их кодексы содержат общие и специфические недостатки. Цель статьи — определить их в кодексах Беларуси, России и Украины и тем самым обозначить необходимые шаги по их устранению.

К.О. ГЛАВАЦКАЯ

Брест, БрГУ имени А.С. Пушкина

Научный руководитель: Пуховская О.М., преподаватель кафедры теории и истории государства и права