Общая экономическая теория (политическая экономия) - Учебное пособие (Елецкий Н.Д.)

14.2. хозяйственный механизм монополистического капитализма

 

Проблема диалектики монополии и конкуренции. Переход ка­питализма на монополистическую стадию развития оказался свя­зан с многообразными изменениями механизма хозяйствования, среди которых ключевое значение имела модификация форм со­отношения монополии и конкуренции. Каждая из них является неотъемлемой стороной экономических взаимодействий, состав­ляя, вместе с тем, диалектически противоречивую пару. В условиях товарно-денежного хозяйства, и особенно его рыночно-капиталистического варианта, диалектика монополии и конкуренции проявляется наиболее наглядно. Каждый капиталист, конкурируя с другими, стремится, помимо получения средней прибыли, еще и к монопольному присвоению добавочной прибыли, являющей­ся хозяйственной формой избыточной прибавочной стоимости; прочие же капиталисты, напротив, объективно заинтересованы в разрушении данной монополии, если она возникла, и в транс­формации избыточной прибавочной стоимости в относительную. "В практической жизни мы находим не только конкуренцию, монополию и их антагонизм, но также и их синтез, который есть не формула, а движение. Монополия производит конкуренцию, конкуренция производит монополию. Монополисты конкурируют между собой, конкуренты становятся монополистами. Синтез за­ключается в том, что монополия может держаться лишь благодаря тому, что она постоянно вступает в конкурентную борьбу"[576].

Одной из причин возникновения монополистических объеди­нений было стремление посредством соглашений избежать эко­номически не оправдывающих себя в новых условиях форм неог­раниченной рыночно-ценовой конкуренции. Но это не означает, что процесс монополизации приводит к ликвидации конкурен­ции вообще - меняются лишь ее формы и соотношение различ­ных структурных механизмов. Наряду с сохраняющимися тради­ционными методами конкурентной борьбы между предприятия­ми немонополистического сектора экономики (так называемыми “аутсайдерами”, число которых на несколько математических по рядков превосходит количество монополий и которые составляют "фон", "почву" существования и роста фирм-монополистов) - возникает и  монополистическая конкуренция как новое историческое проявление диалектики монополии и конкуренции

Поскольку абсолютная монополизация той или иной отрасли одной фирмой - это очень редкое явление, то в структуре типичного олигопольного механизма соглашения между членами данного хозяйственного комплекса сочетаются с их соперничеством, то  есть существует конкуренция между монополиями. Внутри них неизбежна конкуренция между отдельными группировками за контроль над фирмой, а конкретно в корпорации (то есть акцио­нерном обществе) - за контрольный пакет акций. Монополии находятся также в сложном конкурентном симбиозе с аутсайдера­ми; перераспределяя ресурсы последних в свою пользу, они зави­сят от этих ресурсов и ограничивают степень экономической сво­боды носителей данных ресурсов (в предельных случаях - вплоть до полного их вытеснения из экономической системы посредст­вом лишения рынков сырья, сбыта, кредитов, демпинговой аг­рессии и т.д.). В то же время, возникла тенденция превращения некоторых аутсайдеров в формально самостоятельных произво­дителей частичного промежуточного продукта при технологичес­кой, организационной и экономической зависимости от монополий[577].

Новые черты приобретает в условиях монополистического капитализма межотраслевая конкуренция, в частности, появляется такая ее форма, как диверсификация. Оптимально диверсифици­рованный концерн получает ощутимые финансовые преимущест­ва, расширяет возможности производственного и коммерческого маневрирования. Рост "порогового" размера капитала, необходи­мого для создания новой хозяйственной единицы в монополизи­рованной отрасли, укрепляет позиции уже действующих фирм[578]; но ускорение процесса сосредоточения значительных финансовых ресурсов способствует попыткам "прорывов" в стратегически пер­спективные отрасли, в том числе, и посредством скупки акций.

Особо важным моментом монополистической конкуренции является широкое распространение неценовых форм соперниче­ства, приобретающих во многих случаях решающее значение. Борь­ба "за доллар потребителя" посредством совершенствования ка­чества, ассортимента, внешнего вида продукции, использование возможностей рекламы, послереализационного обслуживания и других маркетинговых методов содержит разнообразные потен­циальные источники укрепления экономических позиций. По мере развития монополистического капитализма усиливалась конкурен­ция в научно-технической и информационной сферах, борьба за государственные заказы и соперничество по поводу наиболее бла­гоприятных условий выхода на внешние рынки. Все эти методы конкурентной борьбы, в случае успешной их реализации, как правило, гораздо более эффективны с точки зрения прироста дохо­дов сравнительно с традиционным соперничеством ценового типа.

Монопольные цены и монопольно-высокая прибыль. Монопо­листическое ограничение свободной конкуренции и утверждение новых форм конкурентной борьбы находит одно из основных своих проявлений в модификации механизма ценообразования. Уходит в прошлое присущее классическому капитализму свободное це­нообразование на открытом рынке, зависящее от колебания спроса и предложения, при выпуске продукции для неизвестного поку­пателя, при отсутствии предварительной информации об объеме потребностей и о будущем уровне цен. На смену этому механизму приходит система монополистического ценообразования, характе­ризующаяся возможностями изучения и прогнозирования плате­жеспособного спроса; ориентацией, в той или иной степени, на известного потребителя; планомерным формированием и регули­рованием цен; использованием различных видов цен для макси­мизации дохода. Иногда говорят о диктате монополий в ценооб­разовании, и это действительно так, если не понимать под дикта­том абсолютного произвола и отсутствия каких бы то ни было ограничений в установлении цен. Монополии действуют в рамках объективных ограничений, определяемых объемом и структурой  платежеспособного спроса, - но в пределах этих ограничений он действительно, могут диктовать свою волю и производителям-аутсайдерам, и потребителям.

Поскольку в условиях монополистического капитализма сохраняются общие основы товарно-денежного хозяйства, то продолжают действовать и законы этого хозяйства, и прежде всего - закон стоимости. Различные разновидности монопольных цен могут значительно отклоняться от стоимостной первоосновы (амп­литуда этих отклонений резко возрастает в сравнении с ценово-стоимостным "разрывом" эпохи классического капитализма), - но сущностная природа цены как формы движения стоимости не изменяется[579]. Закон стоимости продолжает действовать в моди­фицированном виде через механизм монополистического цено­образования, а также в сферах сохраняющегося немонополисти­ческого ценообразования.

Частичное взаимное погашение отклонений монопольных цен от стоимости происходит вследствие существования последних в двух основных разновидностях: монопольно-низких и монополь­но-высоких цен. По монопольно-низким ценам фирмы-монопо­листы стремятся приобретать товары у контрагентов, представля­ющих немонополистический сектор экономики, по монопольно-высоким - осуществлять реализацию своей продукции. И в том, и в другом случае монополии ориентируются на достижение главной своей цели - присвоение монопольно-высокой прибыли.

Монопольно-высокая прибыль выступает, прежде всего, как модификация, на данной стадии капитализма, движения приба­вочной стоимости, а также как форма перераспределения в поль­зу финансовой олигархии всех видов стоимости и общественного богатства[580]. Данная специфически-историческая форма прибыли включает целый ряд структурных элементов, основные из которых могут быть отражены посредством структурной конкретиза­ции монопольно-высокой цены Тm:

                                                 Тm = С + V + P1 + Р2 + Р3

где С + V - издержки производства

      P1  - средняя прибыль

       Р2 - добавочная прибыль (обычная сверхприбыль)

       Р3 - монополистическая сверхприбыль, 

       ∑Р - монопольно-высокая прибыль.

Представители монополистического капитала получают сред­нюю прибыль, как и все вообще капиталисты. Постоянным эле­ментом монопольно-высокой цены становится добавочная при­быль - форма избыточной прибавочной стоимости, или обычная, известная и в домонополистическую эпоху, сверхприбыль. Но ра­нее она имела временный характер, и по мере распространения обусловивших ее факторов превращалась в элемент относитель­ной прибавочной стоимости, переставала быть сверхприбылью. В условиях же монополистического капитализма использование по­зитивного эффекта этих факторов на предприятиях-аутсайдерах, как правило, становится невозможным даже при наличии у них соответствующей информации, так как требует огромных ресур­сов, которые имеются у монополий, но отсутствуют у аутсайдеров. Преимущества монополий в научно-исследовательских, инфор­мационных, технико-технологических, организационных и иных аспектах производственной деятельности имеют постоянный ха­рактер, что и превращает добавочную прибыль в постоянный эле­мент монопольно-высокой цены.

Главный же, с качественной и количественной стороны, эле­мент монопольно-высокой цены и прибыли - это монополисти­ческая сверхприбыль, выступающая как основная форма реализа­ции монополистической собственности, монопольного положе­ния соответствующих хозяйствующих субъектов в производствен­ной, финансовой и коммерческой сферах. Источниками монополистической сверхприбыли являются все формы стоимости, создаваемые как в данной стране, так и за ее пределами и перераспределяемые посредством монопольного ценообразования в пользу финансовой олигархии. Присвоение монополистической сверхприбыли - основной метод обогащения финансовой олигархии хотя она же является субъектом присвоения других элементов дохода. При этом необходимо иметь в виду, что в акционерных обществах монопольно-высокая прибыль выступает как доход на весь капитал корпорации, но рядовые держатели акций получают дивиденд на уровне ссудного процента. Поэтому оставшуюся часть средней прибыли P1 (предпринимательский доход), добавочную прибыль Р2 и, как отмечено, монополистическую сверхприбыль Р3 присваивают представители финансовой олигархии.

Организационно-экономические методы господства финансо­вой олигархии. Важной организационно-экономической стороной рассмотренных выше механизмов обогащения финансовой оли­гархии является их ориентация на акционерную (корпоративную) форму собственности. Огромные доходы магнатов финансового капитала объясняются имеющимися у них возможностями извле­кать экономическую выгоду не только из капиталистически орга­низованного движения собственных средств, но и из привлече­ния стоимостных форм богатства всех членов общества, приобре­тающих акции. Обладатель же контрольного пакета акций (кото­рый в современных условиях редко превышает 10\%, а иногда - и менее 5\%, и даже 3\%) получает возможность использовать в своих интересах весь капитал акционерного общества и, выплатив дивиденд на уровне ссудного процента, присвоить основную мас­су монопольно-высокой прибыли. Но доходы его резко возраста­ют, если данной фирме принадлежат контрольные пакеты акций других (дочерних) предприятий, а этим последним - контрольные пакеты еще каких-то корпораций и т.д. Данная система концент­рически расширяющихся уровней владения контрольными паке­тами акций значительной совокупности корпораций получила название "системы участий" (имеется в виду участие в капитале фирмы с приобретением господства над ней). В центре данной системы может стоять производственная, банковская и иная мо­нополия.

Существование акционерной формы собственности дает пред­ставителям финансовой олигархии и другие возможности для обогащения, в частности, они могут присваивать учредительскую при­быль, образующуюся как разность между суммой цен реализуе­мых акций и фактически вложенным в акционерное предприятие капиталом. Особую роль при этом приобретает курс акций - ре­альная цена их купли-продажи на фондовых биржах, в отличие от обозначенного на акциях номинала. Курс акций зависит от дивиденда и ссудного процента и определяется по формуле:

Дивиденд

Курс акций =      х 100\%

Ссудный процент

Колебание курса акций предоставляет возможность обогаще­ния посредством игры на бирже - явления, хорошо известного и в эпоху классического капитализма, но получившего в условиях монополизации особые черты вследствие исключительных эконо­мических преимуществ монополистических корпораций[581].

Приобретение не только контрольного, но и сколько-нибудь весомого пакета акций той или иной фирмы, банка и т.д. сопро­вождается, как правило, выдвижением финансовой олигархией собственных представителей в органы управления данных фирм; так система участий дополняется личной унией субъектов управ­ления. Нередко некоторые из них (а это могут быть и сами маг­наты финансового капитала, и наемные представители высшего управленческого слоя - менеджеры, консультанты, эксперты и т.д.) одновременно включены в органы управления десятков корпораций.

Развитие акционерно организованных монополий, обеспечи­вающих производство и сбыт значительной доли тех или иных товаров на национально-государственном, а зачастую - и на меж­дународном уровне, и имеющих многие тысячи, иногда - сотни тысяч акционеров, - свидетельствует о росте обобществления про­изводства, о признаках внутреннего самопреодоления, самоотрицания капиталистической частной собственности[582]. Тенденция е ограничения еще более усиливается при расширении государст­венного регулирования экономических отношений, при возраста­нии доли государственной собственности в совокупном капитале и в условиях перераспределения значительной части националь­ного дохода через государственный бюджет. Данные явления от­ражающие сращивание частномонополистической и государствен­ной собственности, означают возникновение государственно-мо­нополистического капитализма. Поскольку его экономическая сис­тема основана на преодолении или существенном ограничении атрибутивных качеств капитализма вообще - неприкосновеннос­ти частной собственности, неограниченной свободы конкурен­ции и, в частности, ценообразования, невмешательства государ­ства в базисные взаимосвязи, - то возникновение ГМК выступа­ет, по существу, как форма начавшегося посткапиталистического перехода к иному социально-экономическому качеству.

  Проблема исторического места монополистического капитализма. Споры о формационной природе и историческом месте монопо­листического капитализма не прекращались со времени его воз­никновения и первоначального теоретического отражения в сис­теме научного знания. Высказывались мнения о том, что это не стадия, а черта капиталистического строя, проявляющаяся с раз­личной степенью интенсивности на разных его этапах[583]; или, на­против, о том, что он представляет собой особый, самостоятель­ный способ производства, выступающий как исторический пре­емник капитализма, и т.д. В последние годы появились концеп­ции, соотносящие с монополистической стадией сущностное ка­чество капитализма, воспринимающие эту стадию как воплощение свойств "капитализма вообще", а предшествующие истори­ческие модификации - как генезис капиталистического хозяйства[584].

Между тем, если обратиться к формационным критериям - уровню развития производительных сил, содержанию и структуре производственных отношений, характеру связи труда и собствен­ности, - то выявляется социальная природа монополистической стадии в системе капиталистического способа производства. Не­смотря на значительный рост производительных сил, они ос­тались в рамках доминантных качеств производства индустриаль­ного типа. В сфере производственных отношений продолжалось господство товарно-денежных связей как всеобщей формы; в этой форме осуществлялось и движение основного производственного отношения, которое по-прежнему выступало как противоречие между наемными рабочими и капиталистами-собственниками. Поэтому никаких оснований для предположений о переходе к новому способу производства не имеется.

В то же время ряд атрибутивных качеств "капитализма вооб­ще" очевидно претерпел ощутимые трансформации. Значительно уменьшилась роль индивидуально-частной и возросло значение корпоративно-частной формы капиталистической собственности. Глубокие изменения проявились в хозяйственном механизме: произошел переход от свободной к монополистической конкурен­ции, принципиально новые черты приобрела система ценообра­зования, всесторонне модифицировались проявления законов сто­имости и прибавочной стоимости. Таким образом, сомнения в переходе к новой стадии способа производства вряд ли могут быть обоснованными.

Признать же эту стадию наиболее полным воплощением сущ­ности капитализма не представляется возможным вследствие анализа логики его объективного развития: присущие и монопо­листическому "модусу" основные черты капиталистической эко­номики уже проявили полноту своих потенций ранее, а в рамках данного состояния наблюдается их самопреодоление, самоотри­цание. Процесс же самоотрицания и перехода к иному качеству не может быть соотнесен с периодом основного воплощения сущности; данный процесс есть объективное свидетельство о пребывании способа производства в состоянии, когда на основе полной реализации возможностей прежнего социально-экономического качества происходит зарождение новых укладов, формируются "точки роста" будущего способа производства. Возникновение в  рамках монополистического капитализма ГМК означает появление смешанной экономики, то есть такой, в которой преодоле­вающиеся капиталистические элементы соединены, "смешаны" с посткапиталистическими. Данный процесс явно не адекватен "классической" стадии способа производства, а, напротив, демон­стрирует свойства завершающей стадии развития. Зарождение и эволюция смешанной экономики является важнейшей чертой посткапиталистического прогресса современной цивилизации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО РАЗДЕЛУ IV.

Политическая экономия как основа философии истории

 

Социальное познание неизбежно сталкивается с вопросами: под влиянием каких факторов и посредством каких механизмов развивается исторический процесс, каковы глубинные закономер­ности этого развития? По-видимому, ошибочны как концепции, отрицающие данные закономерности вообще, видящие в истории лишь хаотический, бессистемный набор случайностей, так и уп­рощенные телеологические идеи линейного однонаправленного процесса (или регресса). Безусловно, философия истории сама испытывает влияние исторических особенностей тех или иных эпох[585], однако объективная системосоциальная первичность базис­ных отношений предопределяет зависимость закономерностей исторического процесса, содержания и преемственности его эта­пов, макроисторический стадиальности от развития экономики, форм движения противоречия между производством и потребле­нием. Осознание этого факта позволяет избежать распространен­ных ошибок обыденного мышления (оказывающего иногда суще­ственное влияние и на научные концепции), в соответствии с которым ход мировой истории сводится к проблематике "носа Клеопатры и желудка Наполеона". Исследование эволюции про­изводительных сил и ее влияния на стадиально-конкретизирован­ную форму отношения между трудом и собственностью составля­ет методолого-теоретическую основу выявления ключевых зако­номерностей движения цивилизации и ее макроисторической ста­диальности, что обусловливает роль политической экономии в качестве теоретико-экономической стороны философии истории.

В этом плане перед политической экономией как системой теоретического знания возникает сложная проблема синтеза формационно-статического и эволюционно-динамического анализа, исследования функционирования и развития способов производ­ства, причин и механизмов перехода от одного из них к другому. Объективная диалектика отмеченных аспектов отражается в структуре учебного курса в том или ином варианте соотношения исторических "блоков" политико-экономического знания и характеристики общеисторических структурных форм производственных  отношений[586].

Политико-экономический подход, экономико-философское исследование динамики производительных сил и развития проти­воречия между трудом и собственностью в качестве исторической формы противоречия между производством и потреблением по­зволяет дать обоснование таких ключевых идей современной фи­лософии истории, как идеи социального прогресса в его противо­речивости, ускорения социального времени, возрастания степени свободы общества и личности. "Человеческая история представ­ляет собой прогрессивно ускоряющийся процесс и вне этого по­нята быть не может... В долгих эпохах, на которые делят мировую историю, акселерация всегда выражена наглядно... Принятая пе­риодизация внутри любой из них рисует в свою очередь акселера­цию... Каждый последующий способ производства представляет собой шаг вперед в раскрепощении человека... В глубине абсо­лютная принадлежность своему улью, или рою; позже человек или люди - основное средство производства, на которое налагается собственность; дальше она становится полусобственностью, ко­торую уже подпирает монопольная собственность на землю; на­конец, следы собственности на человека внешне стираются, зато... раздувается монопольная собственность на все другие средства производства, без доступа к которым трудовой человек все равно должен бы умереть с голоду (рыночная зависимость)"[587].

В предельно общем плане политико-экономический аспект философии истории связан с исследованием перехода от первобытного экономического равенства - к эксплуататорскому обществу и от этого последнего - к преодолению эксплуатации, отчуждения труда и разделения социально-экономических качеств непосредственных производителей благ и собственников. Конкре­тизация данного подхода предполагает анализ внутренней логики эксплуатации, причин ее возникновения, этапов развития, форм и механизмов преодоления, необходимости и содержания про­цесса "отрицания отрицания" социально-экономической однород­ности общества[588]. Эти проблемы существенно актуализировались в XX веке в аспекте того влияния, которое достигнутый уровень производительных сил оказывает на общецивилизационное раз­витие человечества.