9.2. структурная реализация экономической роли государства

 Экономическая власть и государство. Наличие у собственни­ков возможности преимущественной реализации их экономичес­ких интересов и подчинения их интересам экономической дея­тельности всех членов общества означает, что собственники обла­дают экономической властью. Власть - это одна из основных функ­ций социальной организации общества, выступающая как сила, наделенная реальной возможностью управлять действиями лю­дей, подчинять их единой воле с помощью убеждения или при­нуждения. Ролью базисных взаимосвязей в системе социальной организации обусловлено соотношение экономической власти и других властных феноменов. "Собственность, во всяком случае, тоже представляет собой своего рода власть... Перед нами два вида власти: с одной стороны - власть собственности, то есть собст­венников, с другой стороны - политическая власть... Приобрете­ние денег превращается в присвоение власти, а собственность в политическое господство"[363]. Наибольшее влияние на социальную жизнедеятельность оказывает политическая власть, основной фор­мой воплощения которой является государство. Система государ­ственной организации, на основе экономической власти собст­венников, синтезирует механизмы политической, идеологической, духовной власти в обществе[364]. Критика представлений о "надстро­ечной сущности" государства не означает, разумеется, приниже­ния роли политических и правовых форм в системе государствен­ной организации; значимость этих форм чрезвычайно велика, хотя не следует ее абсолютизировать. В этой связи обнаруживается при­сущее политической экономии свойство выступать как действи­тельная "философия права" и в более широком плане – вообще как методологическая основа, теоретический инструментарий выявления сущности надстроечных феноменов.

Возможность диктовать свою волю в системе отношений при­своения благ (экономическая власть) используется собственника­ми для приобретения контроля над инструментами политическо­го и юридического господства, то есть захвата политической влас­ти. Эта тенденция присуща государственной организации обще­ства с момента ее возникновения - уже ранние формы государст­венности охарактеризовались диалектикой классо-, полито- и правогенеза[365]. В то же время, контроль над инструментами поли­тической власти позволяет, как правило, приобрести те или иные экономические преимущества, включиться в сферу присвоения прибавочного продукта или существенно расширить зону своего влияния в этой сфере, то есть приобрести или упрочить экономи­ческую власть, свойства собственника.

Так же, как отношения собственности, отношения власти бипо­лярны: субъекту власти противостоит субъект подчинения[366]. Эконо­мические интересы трансформируются в проявления социальной воли и силы. Жизнедеятельность членов общества подчиняется воле субъ­екта государственной власти, причем обнаруживается как объектив­ная необходимость властных структур, так и возникновение порож­даемых ими новых разновидностей противоречий[367].

Присущие системе власти механизмы реализации воли, силы, господства, коренящиеся в экономических интересах собствен­ников и обусловленные их социальной ролью, принимают форму политических решений и правового (законодательного) регулир­ования общественных отношений; вне этой формы экономичес­кие взаимосвязи в рамках государственной организации общества не могут проявиться. "Почти нет таких задач, выполнение ко­торых политический союз не брал бы в свои руки то здесь, то там... Политика, судя по всему, означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти"[368].

Рассмотрение социальной персонификации властных полномочий требует дальнейшей конкретизации структуры государственности.

Государственный аппарат в системе социальных взаимосвязей. Система общесоциально организованных отношений между соб­ственниками и производителями - государство - характеризуется обособлением отдельных сторон и блоков этих отношений в фор­ме институтов государственной власти. Деятельность данных ин­ститутов, выполнение ими функций реализации интересов собст­венников и общезначимой социальной организации обеспечива­ется посредством налогов. Налоги как категория политической экономии отражают экономические и надстроечные отношения между государственной властью и членами общества (в первую очередь - хозяйствующими субъектами) по поводу обязательных регулярных или нерегулярных платежей, осуществляемых соци­ально-экономическими субъектами и первично присваиваемых субъектами государственной власти в целях исполнения функций государства. Развитие форм товарного хозяйства способствовало трансформации натуральных налогов в денежные. «В налогах во­площено экономически выраженное существование государства. Чиновники и попы, солдаты и балетные танцовщицы, школьные учителя и полицейские, греческие музеи и готические башни, цивильный лист и табель о рангах, - все эти сказочные создания в зародыше покоятся в одном общем семени - в налогах»[369].

Непосредственным носителем государственной власти явля­ется государственный аппарат. Ключевая роль государственного аппарата в реализации властных полномочий сказывается в возникновении представлений о тождественности государства и государственного аппарата и способствует появлению отмеченных выше концепций надстроечной сущности государства. Часто "под государством на деле понимают правительственную машину, или государство, поскольку оно в силу разделения труда образует свой собственный, обособленный от общества организм..."[370]. Категориальная же характеристика государства требует преодоления такого отождествления, теоретического отделения сущности го­сударства от форм ее проявления через деятельность государст­венного аппарата.

Государственный аппарат есть инструмент реализации соци­альной (экономической, политической, юридической) власти соб­ственников; он выступает как "комитет по управлению делами" совокупности собственников. Однако, выполняя особые функции в системе общественного разделения труда и будучи организаци­онно обособлен, госаппарат приобретает черты самостоятельного автономного элемента в структуре социальной организации. Буду­чи результатом и формой движения совокупных интересов собст­венников и, в подчинении им, совокупных интересов общества в целом, функционирование госаппарата вызывает к жизни особые формы коллективных и личных интересов - интересы работников этого аппарата. Возникает противоречие между собственниками и обществом в целом, с одной стороны, - и публичной властью, гос­аппаратом как обособленной организацией, - с другой.

Из представителей и выразителей интересов и воли собствен­ников и общества работники госаппарата превращаются в субъек­тов, использующих инструменты государственной власти в целях реализации своих специфических коллективных и личных инте­ресов и воли, для трансформации своего социального качества из представителей собственников - в реальных собственников. Орга­низуя, по поручению собственников, механизм присвоения тех элементов прибавочного продукта, которые с необходимостью осу­ществляют свое движение на уровне общества в целом и выража­ются преимущественно в налогах, работники госаппарата стре­мятся к присвоению этих элементов в своих собственных интере­сах. Обособление коллективных и личных интересов работников госаппарата и приобретение этими интересами самостоятельных форм движения есть бюрократизация системы государственности[371].   Госаппарат в целом и каждый его внутренний блок стремится к расширенному количественному воспроизводству и увеличению своей доли в присвоении продукта.

Тенденция бюрократизации - атрибут всякого государства, форма движения неустранимого в рамках государственной орга­низации общества противоречия между публичной властью и мас­сой населения. Как правило, собственники, используя находящи­еся в их руках инструменты главной формы власти - экономичес­кой, механизмы присвоения основной части прибавочного про­дукта, контролируют госаппарат и воздействуют на него таким образом, чтобы процессы и формы бюрократизации не выходили за некоторые приемлемые для собственников рамки. Они уступа­ют работникам госаппарата, помимо причитающегося последним, как и всяким работникам, необходимого продукта, также и часть прибавочного продукта в целях усиления заинтересованности в эффективном исполнении ими функций представителей собст­венников, обеспечения этими представителями интересов самих собственников. Тем самым, не только вследствие бюрократиза­ции, но и по инициативе собственников происходит трансформа­ция социально-экономических качеств работников госаппарата: они, наряду с качествами работников, приобретают экономичес­кие свойства собственников. В любом обществе имеет место ус­тойчивая тенденция эволюции структуры доходов работников гос­аппарата (по крайней мере, его руководящего ядра): соотношение необходимого и прибавочного продукта изменяется в пользу пос­леднего, так что данное "ядро" не только по юридическому стату­су должности, но и по фактическому экономическому положе­нию превращается в носителя интересов собственников, стано­вясь специфической частью их совокупности[372].

В предельных случаях возможно гипертрофированное разви­тие государственного бюрократизма, когда работники госаппара­та из представителей собственников и выразителей их воли сами превращаются в главную фракцию собственников и непосредст­венно осуществляют первичное присвоение основной части приба­вочного продукта (не только с помощью налогов, но и другими ме­тодами). Такое развитие событий возможно в случае либо возникно­вения остроконфликтных противоречий между различными, равнопорядковыми по силе, группами собственников и преодопределенного этим превращения госаппарата как представителя "общих интере­сов" в арбитра; либо в условиях чрезвычайных обстоятельств, тре­бующих максимальной концентрации ресурсов, сосредоточения власти в целях исполнения "общих дел" при наличии явных угроз существованию социума в целом. Несмотря на вариантность кон­кретных форм, данные процессы ведут к превращению лиц, входя­щих в состав госаппарата, в основных субъектов присвоения при­бавочного продукта. При ослаблении и исчезновении факторов, вызвавших данные процессы, восстанавливается "нормальный", типичный механизм взаимосвязи собственников и их представи­телей, выразителей их воли в госаппарате.

В структуре госаппарата часто выделяют в качестве необходи­мых элементов законодательную, исполнительную и судебную ветви власти. В случае эффективной организации их взаимодей­ствия возможно формирование динамического равновесия в сис­теме государственных институтов. Однако очевидной иллюзией (а часто и преднамеренной фальсификацией) является представ­ление о том, что "равновесие ветвей власти" означает и равно­весие социальных интересов. Монопольным субъектом власти яв­ляются собственники, они подчиняют все функционирование об­щества своим интересам, господствуют над обществом и навязы­вают ему (и прежде всего - непосредственным производителям благ) свою волю через представителей их интересов во всех без исключения ветвях и органах власти. Посредством этого реализ­уется управленческий атрибут собственности.

Государственное управление и экономическая политика. Госу­дарственное управление движением экономической системы пред­ставляет собой синтетическую социальную форму, объединяющую организационные, экономические, политические, правовые, идео­логические и иные элементы. В структуре институтов исполни­тельной ветви государственной власти действуют органы, осущест­вляющие непосредственную организацию и координацию эконо­мических процессов; работники этих органов выполняют функ­ции производительного труда по управлению народным хозяйст­вом. Но эта экономическая по содержанию деятельность с необ­ходимостью принимает политико-правовую форму. Кроме того, на экономические процессы извне, со стороны надстройки, воз­действуют органы законодательной и судебной власти. В тех случаях, когда данное воздействие воплощает совокупную волю собственников, политика приобретает качество концентрирован­ного выражения экономики, надстроечного воплощения ее веду­щих сторон и тенденций развития. Если в формационном мас­штабе очевидна зависимость политики, как и других надстроеч­ных элементов, от глубинных экономических закономерностей, то менее масштабные явления социальной жизни могут демонстрировать первичность политической воли как концентрирован­ного выражения экономических интересов.

В случае, когда государственное управление экономикой вы­ходит за технико-организационные рамки и превращается в ин­струмент модификации экономической власти, изменения струк­туры и форм присвоения продукта, управление приобретает каче­ство экономической политики. Экономическая политика выступа­ет как интегративная целостность, демонстрирующая органичес­кое единство экономических и политических аспектов государст­венной организации общества и сугубо аналитический характер их разъединения[373]. Наряду с государственной экономической политикой, то есть концентрированным выражением совокупной воли собственников по проблемам экономической власти, в обществе реализуется и экономическая политика отдельных социальных субъектов и их объединений, стремящихся к пе­реструктурированию экономической власти в свою пользу. Это могут быть как отдельно взятые собственники или их группы,  так и работники, их объединения, их представители и т.д. Поэ­тому, наряду с экономической политикой правительства, суще­ствует экономическая политика хозяйственных единиц (например, в современных условиях - фирм), экономическая политика профсоюзов, региональных органов власти и иных со­циальных субъектов. Политика - это не просто деятельность, а всегда деятельность, имеющая специальной целью защиту или более полную реализацию интересов субъекта (соответственно, экономическая политика - экономических интересов) в усло­виях динамики властных отношений.

Приоритет государственной экономической политики соот­носительно с другими ее формами обусловлен природой государ­ственной власти как воплощения совокупной воли собственни­ков. Совокупная воля первична относительно частной воли, поэ­тому государственная экономическая политика может быть направлена на подчинение деятельности не только работников, но и собственников, рассматриваемых в качестве отдельных субъ­ектов, их интегративным интересам. Частные интересы, в том числе интересы отдельных собственников, противоречат друг другу, и экономическая политика направлена на их согласование, а при невозможности согласования - на принудительное подчинение ин­тересов отдельных собственников воле их интегративной сово­купности[374]. ("Договорная" теория сущности государства делает упор на этом аспекте проблемы, оставляя в стороне главную цель госу­дарственного управления, в том числе экономической политики - подчинение интересам собственников интересов работников). Возможность использования неэкономических форм принуждения - важная отличительная особенность государственной эконо­мической политики, поскольку частные субъекты могут исполь­зовать лишь методы экономического и, в какой-то мере, идеоло­гического принуждения других субъектов к исполнению своей воли (при расширении арсенала этих методов можно говорить о кризи­се государственности[375]).

Стабильность государства как фактор развития экономики. Формационный переход, связанный с изменением господствующего исторического типа субъекта собственности, предполагает и соответствующую трансформацию системы государственности, принимающую, как правило, форму разрушения, "слома" прежней государственной машины и создания новой, выражающей интересы новых собственников. Данное, исторически неизбежное, явление выступает как одна из сторон тех социальных потрясений, ко­торые присущи механизму мировой революции.

В пределах же некоторой формационной меры, в условиях, когда отношения собственности адекватны производительным силам и способствуют их дальнейшему развитию, стабильность системы государственной организации выступает как важнейший фактор эффективности экономики. "Экономика процветает там, где за ней стоит сильное и процветающее государство"[376]. Особую роль фактор стабильности государства приобретает в условиях эко­номических реформ, когда, на прежнем формационном уровне, осуществляются государственно-организованные меры по эволю­ционному совершенствованию экономической системы. Аспект некоторого негативного влияния неопределенности, изменчивос­ти, нетипичности процессов, формирующихся при проведении реформ, должен смягчаться и корректироваться устойчивостью и надежностью государственной власти. Следует помнить, что "с момента образования государства человек как таковой, как просто некое создание природы исчез: на его место встал или поданный, или гражданин"[377]. Государство, беря на себя функции cоциального управления, приобретает, тем самым, и функцию защиты членов общества, обеспечения им нормальных, для данного уров­ня общественного развития, условий существования[378]. Разрушение системы государственности, функционирующей в пределах некоторой формационной меры, - это преступление против об­щества.

Русские философы рубежа XIX-XX вв. (В.Соловьев, Н. Бер­дяев) неоднократно подчеркивали, что государство существует не для того, чтобы превратить жизнь людей в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад[379]. Главное преступ­ление псевдодемократов[380] в России, даже более тяжкое, чем раз­рушение экономики - это уничтожение существовавшей системы государственности, в результате которого жизнь десятков миллионов людей (и не только в нашей стране, но и за ее пределами) действи­тельно превратилась в ад. Основатель науки о богатстве утверж­дал, что "оборона страны гораздо важнее, чем богатство"[381], и был совершенно прав: ухудшение экономических показателей может явиться причиной снижения уровня жизни, в то время, как разр­ушение государства ставит под угрозу само сохранение жизни людей[382].

Очевидная для всех эпох необходимость поддержания твер­дой государственной власти с особой остротой и трагичностью проявила себя в России наших дней. ("С уничтожением государственной власти ничто хорошее не может устоять, но все подвер­гается опасности, и только ярость и беззаконие господствуют, наводя величайший страх на всех"[383]; "Государство может, госу­дарство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада. Это было, это есть, это будет всегда и неизменно. Этот принцип в природе человека, он в природе самого государ­ства... Когда на вас нападает убийца, вы его убиваете. Этот по­рядок признается всеми государствами"[384]; «Уже в наше, "цивили­зованное" время... то тут, то там... человечество оказывается на краю такой бездны ужасов, зверств и мерзостей, которые не прис­нятся и в самом страшном сне... Там, где государство по тем или иным причинам разрушалось или слабело, человек тут же стано­вился беззащитным перед ничем не контролируемыми силами зла. Когда сильная рука власти перестает держать бразды правления, становятся бессильными законность, суд, свободы»[385].)

Без твердой и решительной государственной власти, без ус­тойчивой и эффективной административной иерархии, без мощ­ной современной армии, способной надежно защитить жизнь и достоинство людей от посягательств внутренних и внешних врагов, без механизма жесткого подавления преступности[386], - все разго­воры об экономических реформах в России - это пустые слова, маскирующие уничтожение экономики страны в соответствии с целями международного финансового капитала.

На современном этапе развития цивилизации общество и эко­номика продолжают оставаться в рамках того исторического ин­тервала, для которого необходимым условием их существования является государственная форма структурной организации. Анализ неизбежно возникающих при этом противоречий не должен принимать вид крайностей теоретического, а, тем более, практически-деятельностного "антиэтатизма"[387], поскольку государственность - важнейшее цивилизационное достижение и условие нормальной жизни общества.