Общая экономическая теория (политическая экономия) - Учебное пособие (Елецкий Н.Д.)

13.1. возникновение капитализма

Буржуазный уклад в системе феодального хозяйства. Уровень производительных сил, достигнутый в эпоху позднего феодализма, в условиях углубляющегося разделения труда и широкого распространения товарно-денежных отношений, способствовал развитию внутренней и внешней торговли и тесно связанных с ними кредитных операций. В то же время, денежные формы феодаль­ной ренты и рост населения городов, усложнение функциональ­ной структуры городского хозяйства вели к возникновению и рас­пространению элементов наемного труда с использованием товар­но-денежных связей между владельцами средств производства (или иных форм богатств) и работниками, в результате чего появляют­ся первые фрагменты буржуазного хозяйственного уклада. "То­варное обращение есть исходный пункт капитала. Исторически­ми предпосылками возникновения капитала являются товарное производство и развитое товарное обращение, торговля... Деньги являются первой формой его проявления"[523].

Возникновение буржуазного хозяйственного уклада и после­дующее развитие капиталистического производства явилось при­чинно и закономерно обусловленным этапом в эволюции мировой экономической цивилизации; формирование этого уклада могло приобрести характер социально-исторической необходимости лишь на базе полной реализации потенций феодализма. Поэтому атри­бутом формационной природы капитализма является его качест­во постфеодального общества. Часто встречающиеся в мировой литературе упоминания о квазибуржуазных хозяйственных эле­ментах предшествующих эпох ("вавилонские капиталисты", "афин­ская буржуазия", "античный капитализм" и т.д.) являются либо нестрогими в политико-экономическом смысле, либо их следует воспринимать как просто образные выражения. Пока производи­тельные силы имели возможность развиваться в социально-экономической оболочке предшествующих способов производства, капитализм как формационная система возникнуть не мог. Это убедительно подтверждается, в частности, опытом античного Рима, где в течение нескольких столетий существовали сотни тысяч ли­шенных средств производства, но лично свободных граждан, были широко развиты товарно-денежные отношения, практиковался найм работников, особенно сезонный, - но не только капитализ­ма как системы, но и элементов буржуазного уклада не возникло. Напротив, государство обеспечивало пролетариев, что отмечено выше, и средствами существования, и даже деньгами, а эти виды благ являлись в свою очередь не чем иным, как трансформиро­ванными результатами труда рабов.

Таким образом, глубинные причины возникновения капита­лизма связаны с развитием производительных сил, с тем их уров­нем, который был достигнут к середине второго тысячелетия н.э. и для которого феодальные производственные отношения стали чрезмерно узки и несовершенны. "Как бы мы могли объяснить себе особенности современного экономического человека без того своеобразного хода развития, который приняла техника, главным образом производственная и транспортная техника, в течение последнего полутысячелетия?.. До 1484 г., то есть до изобретения морской астролябии, ни один корабль не мог ориентироваться в океане. Заморские экспедиции были, следовательно, до тех пор невыполнимы... Снабжение рудников водонапорными машинами в XVI в. явилось для многих владельцев денег непосредственным поводом принять на себя риск участия в эксплуатации рудников, то есть поставить, таким образом, горное дело на капиталисти­ческую основу... Только под давлением технических сил хозяйст­вующий человек создал затем все те организации, которые были необходимы для решения этих грандиозных задач"[524].

Буржуазный уклад возникал в рамках феодальной хозяйствен­ной системы разными путями. Это и превращение крестьян в арен­даторов, с выделением среди них более богатых, начинающих при­менять наемный труд, и распространение надомного производст­ва (как в городах, так и в сельской местности) по заказам пред­принимателей, и трансформация феодальных цехов с превраще­нием прежних мастеров - в капиталистов, а подмастерьев и учеников - в пролетариев, и внецеховое развитие мануфактур, и  возникновение торгово-банкирских домов и т.д. Общей чертой всех этих вариантов формирования буржуазного уклада в ХIV-XVII вв. была их привязанность, в той или иной степени, тем иным образом, к продолжающему еще господствовать феодальному хозяйству, сохранение внешней феодальной оболочки "паразитирование" на феодальных механизмах производства благ; нередки были и случаи рефеодализации буржуазного по происхожде­нию богатства[525].

Первоначальное накопление капитала. Сущностной чертой ка­питализма, проявившейся уже при его возникновении, является диалектика внутри- и внешнеэкономических факторов развития и в частности, накопления капитала. Исходным источником круп­ных денежных средств, капитализируемых затем внутри той или иной страны, была первоначально посредническая прибыль от внешней торговли либо от обслуживающих ее кредитных опера­ций. В то же время, внутристрановое развитие буржуазного укла­да, как правило, оказывалось прямо или через посредствующие звенья ориентировано на внешний рынок. К первому варианту буржуазной эволюции тяготели Венеция, Генуя, Антверпен и Амс­тердам, ко второму - Флоренция, южные районы Германии и Анг­лия. Вместе с тем, обе отмеченные тенденции постоянно пере­плетались и взаимодействовали, и одна стимулировала другую[526]. Внутренние факторы формирования буржуазного уклада имели более глубинный характер, внешние - более очевидный, "бросаю­щийся в глаза" и, что самое главное, - связанный на ранних эта­пах капитализма с более высокой прибылью, чем и объясняется внимание меркантилистов, прежде всего, к внешней торговле, а ко внутреннему производству - постольку, поскольку оно может быть ориентировано на экспорт.

Если переход к феодализму означал преодоление присущего рабовладельческой эпохе раскола мира на "народы-вампиры и народы-жертвы", то для периода разложения феодализма харак­терно "отрицание отрицания": капиталистическая хозяйственная система как общецивилизационное явление с самого момента свое­го зарождения была основана на эксплуатации некоторой веду­щей экономической группировкой окружающей некапиталисти­ческой периферии (в последующем - регионов с менее высоким уровнем развития капитализма). "К концу феодальной эпохи на­лицо снова были предпосылки для географического раздвоения человечества, на этот раз отвечавшего природе капитализма... Через несколько столетий мир снова, как в античности, был разделен на две взаимосвязанные и... противостоящие друг другу полови­ны: метрополии и колонии"[527].

Накопление капитала посредством обогащения на внешне­торговых операциях предполагало механизм неэквивалентного обмена, часто связанного с внеэкономическими методами присвое­ния результатов труда в зонах эксплуатируемой периферии (осо­бенно в колониях), и не случайно В. Зомбарт в числе основных типов зарождающихся капиталистических предпринимателей пер­выми называет разбойников, а ремесленников - последними, после феодалов, чиновников, спекулянтов и купцов[528]. Однако расширенное воспроизводство буржуазного уклада могло стать устойчивым явлением лишь на основе капиталистической трансформации внутрихозяйственных процессов.              

Организация капиталистических предприятий требовала наличия достаточного количества людей, которые могли бы быть использованы на этих предприятиях в качестве наемных работников. С одной стороны, к XV-XVI вв. во многих странах Западной Европы крепостная зависимость крестьян фактически была ликвидирована; но, с другой, большинство крестьян имело в унаследованном от феодальной эпохи владении участки земли, средства производства, жилища и т.д.; сохранялось совместное пользова­ние общинными землями. Зарождающийся капитал нуждался в работниках, лишенных всяких собственных средств производст­ва[529]. Интересы городской буржуазии при этом совпали с интереса­ми крупных землевладельцев, ориентирующихся на производство товаров, дальнейшее движение которых связано с экспортными операциями.

Наиболее рельефно данные процессы протекали в Англии, где с конца XV до начала XIX в. имели место явления так называ­емого "огораживания" земель, которые присваивались лендлор­дами и с которых последние насильственно удаляли, сгоняли крес­тьян, уничтожая их жилища и хозяйственные строения в целях "очистки" имений для превращения их в пастбища ("овцы поели людей"). В данном случае, как и во многих других, проявило себя пере­плетение внешних и внутренних факторов развития капитализма. Первые обусловлены тем, что "непосредственный толчок к этому в Англии дал расцвет фландрской шерстяной мануфактуры и свя­занное с ним повышение цен на шерсть"[530]; вторые проявились в действиях государства, которое, в интересах буржуазии, издавало "кровавое законодательство" против бродяг и нищих, вынуждая вчерашних крестьян за мизерную плату наниматься на капита­листические предприятия[531].

Таким образом, первоначальное накопление капитала - это отнюдь не идиллический процесс просто "собирания денег", тем более понимаемый как результат бережливости, хозяйственной и личной экономии, "воздержания от потребления" и т.п., - это сложная система внутри- и внешнеэкономических процессов кон­центрации товарно-денежных ресурсов в руках субъектов буржу­азной собственности посредством экономических и внеэкономи­ческих методов, как правило, с применением насилия в отноше­нии непосредственных производителей, результатом чего явилось отделение последних от средств производства и формирование рынка труда. "... Так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства... Экспроприация и изгнание из деревни части сельского населения не только высвобождает для промыш­ленного капитала рабочих, их жизненные средства, материал их труда, но и создает внутренний рынок... Методы отчасти покоят­ся на грубейшем насилии, как например, колониальная система ... Если деньги... рождаются на свет с кровавым пятном на одной щеке..., то новорожденный капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят"[532].

Возникающая в результате рассмотренных процессов социально-экономическая система имеет два "полюса": на одном из них концентрируются средства производства и другие формы богатств, персонифицирующиеся в лице капиталиста; другой представлен не­посредственными производителями - людьми лично свободными, но "свободными" также и от средств производства, что порождает отношения экономической зависимости и необходимость, для под­держания существования этих людей, их превращения в наемных работников[533]. Отделение непосредственных производителей от средств производства становится необратимым, в рамках буржуазной формы хозяйства, после машинного переворота в орудиях труда

Машинный переворот и его социально-экономические последствия. Исторически исходной формой капиталистического пред­приятия была мастерская, действующая на основе простой коопе­рации труда. На смену ей пришла мануфактура, в рамках которой функционировала система подетального или пооперационного разделения труда, что способствовало значительному повышению его производительности[534]. Однако в качестве основного энергети­ческого источника в мануфактурном производстве продолжала выступать физическая сила человека, поэтому отдельные ремес­ленники, посредством совершенствования своего мастерства и роста интенсивности труда, могли участвовать в конкурентно-рыночной борьбе с владельцами мануфактур. Не существовало принципиальных экономических препятствий для того, чтобы тот или иной наемный работник покинул мануфактуру и превратился в самостоятельного ремесленника, производящего аналогичный конкурентоспособный товар. Поэтому хотя работники мануфак­туры экономически зависели от ее владельца и трудились под его командой, но в целом подчинение труда капиталу оставалось еще формальным. Техническая база производства принципиально не отличалась от феодальной, вследствие чего возможной оставалась реставрация феодального хозяйства, что и произошло в XVII-XVIII веках в Италии и некоторых районах Германии, и хотя развитие капитализма не прервалось, но несколько замедлилось, а центры его переместились в другие регионы[535].

Необратимые изменения в социально-экономической систе­ме происходят лишь в результате машинного переворота (промыш­ленной революции) в конце XVIII - начале XIX вв. Специализиоованные, посредством мануфактурного разделения труда, инстру­менты начинают приводиться в действие машинной техникой (ос­нованной в тот период на использовании парового двигателя). "В качестве машины средство труда приобретает такую материаль­ную форму существования, которая обусловливает замену челове­ческой силы силами природы и эмпирических рутинных приемов сознательным применением естествознания... В мануфактуре рабочие являются членами одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, и они присо­единены к нему как живые придатки"[536]. Фабрика (завод) - это капиталистическое предприятие, основанное на машинной тех­нике и представляющее собой простую или сложную кооперацию машин. Возникновение фабричного производства оказало проти­воречивое влияние на объективные требования к качеству рабо­чей силы: с одной стороны, возникла потребность в квалифици­рованных работниках, способных обслуживать машинную техни­ку; с другой - значительно увеличился объем простейших опера­ций, усилилась тенденция формирования "частичного работни­ка", выполняющего монотонные манипуляции.

Но наиболее важным социально-экономическим следствием машинного переворота оказался тот факт, что труд теперь стал не только формально, но и реально подчинен капиталу. В условиях новой технической базы ни в аспекте производительности труда, ни в аспекте его организации конкуренция мелкого ремесленного производства с фабричной системой оказалась невозможной (если оставить в стороне уникальные разновидности ручной ремеслен­ной работы). Как массовый социальный тип человек, лично сво­бодный и не имеющий средств производства, с необходимостью должен был включаться в состав класса наемных рабочих. Непо­средственный производитель мог бы поменять конкретного хозя­ина, перейдя с предприятия одного капиталиста на предприятие другого, но он оказывается не в состоянии преодолеть экономи­ческую зависимость от совокупного хозяина - класса капиталис­тов в целом. Формальное подчинение труда капиталу все в боль­шей степени наполнялось реальным содержанием по мере того, как промышленная революция развивалась от ее начальных эта­пов, когда машины уже применялись, но создавались еще вручную, - к завершению, когда машины стали производиться посредством машин. "Крупная промышленность должна была овладеть характерным для нее средством производства, самой машиной, и производить машины с помощью машин. Только тогда она создала адекватный ей технический базис и стала на свои собственные ноги"[537].

Промышленная революция, как и другие сущностные явле­ния развития капитализма, стала результатом взаимодействия внут­ри- и внешнеэкономических факторов. К числу последних отно­сится, например, формирование и значительное увеличение в те­чение XVIII века спроса на английские ткани в португальских и испанских колониях (в частности, в Бразилии), право на непо­средственную торговлю с которыми Англия получила вследствие успешных для нее войн. Резкий рост спроса на ткани потребовал, для увеличения объемов производства, кардинального совершен­ствования технической базы, что, в свою очередь, стимулировало изобретательскую деятельность и, самое главное, - быстрое внед­рение и широкое распространение изобретений, в том числе и важнейшего - технически усовершенствованного и экономически рентабельного парового двигателя.

Машинный переворот означал переход к новому технологи­ческому способу производства, адекватной социально-экономи­ческой формой которого являются капиталистические производ­ственные отношения.