Общая экономическая теория (политическая экономия) - Учебное пособие (Елецкий Н.Д.)

11.2. экономическое сознание как форма культуры

Экономическое мышление. К духовной культуре общества и человека в широком смысле слова относятся идеальные формы жизнедеятельности, частично или в значительной степени пере­секающиеся: сознание, мышление, идеология, психика, мо­раль, научное познание, обыденное мировосприятие, правосозна­ние и т.д.[431]. В экономической литературе традиционно ведущее место занимает проблематика экономического мышления, психо­логии, идеологии, морали, рассматриваемых в качестве форм эко­номического сознания.

Если сознание вообще - это высшая свойственная человеку форма отражения объективной действительности, то, по-видимо­му, его наиболее общим проявлением можно считать мышление как активный процесс отражения объективного мира в понятиях, суждениях, теориях и т.п., связанный с решением тех или иных задач. Соответственно, экономическое мышление - это процесс от­ражения экономической действительности в идеальных формах. Зависимость сознания вообще и экономического мышления, в частности, от материальных основ культуры проявляется "... в необходимости возникновения у субъекта именно такого содер­жания сознания... Ход его мысли определяется объективным эко­номическим процессом. Субъект не волен не только в своих дей­ствиях, но и в своих мыслях"[432].

Но если бы экономическое мышление представляло собой лишь пассивное, к тому же, зеркальное отражение хозяйственной практики, то оно не представляло бы собой самостоятельного эле­мента культуры и объекта научного изучения. Хотя экономичес­кий человек действительно находится в некоторых объективных условиях, с необходимостью порождающих содержание и ориентацию его мышления, но степень вариантности и дифференцированности последнего исключительно велика, она определяется множеством трудносистематизируемых факторов и отражает ин­дивидуальные особенности людей. Сложна структура экономичес­кого мышления[433]; различна степень адекватности мысленного от­ражения действительности отдельными экономическими субъек­тами[434]. Экономический мир, в котором они функционируют, един; но в сознании каждого из них возникает свой идеальный, мыс­ленный мир, который, во-первых, никогда полностью не адеква­тен материальному, и, во-вторых, никогда не тождественен хотя бы у двух разных субъектов.

Нетрудно понять, какой сложный комплекс проблем это по­рождает, когда субъекты вступают в отношения друг с другом. Помимо того, что различные типы "экономического человека" имеют разные интересы, по-разному их реализуют, - сказываются и особенности индивидуального миропонимания. Ясно, что прак­тические действия и выясняющиеся в их ходе факты влияют на корректировку мысленных форм, так что, в целом, у экономичес­ких субъектов формируются идеальные модели, близкие или со­впадающие в степени, достаточной для взаимного понимания и для реализации поставленных целей. Тем не менее, тождество здесь в принципе невозможно.

Необходимость изучения закономерностей экономического мышления объясняется не только задачами упрощения взаимопо­нимания субъектами друг друга, но и, главным образом, тем вли­янием, которое характер мышления экономического человека ока­зывает на его решения, на осуществляемый им выбор альтернатив, на его действия и, в конечном счете, - на успех жизнедеятельнос­ти в целом. Мышление не просто отражает мир, но и формирует механизм деятельностной активности человека[435]. На основе исследования взаимосвязи материальных и духовных элементов культуры в науке выработалось "представление о наличии у общественного сознания двух основных подфункций: отображательной и регулятивной... Регулятивная подфункция сознания вообще и  экономического сознания в частности состоит в том, что содержание сознания соответствующего субъекта непосредственно определяет содержание его деятельности"[436]. В связи с этим, одной из важных задач развития духовной культуры общества является совершенствование форм экономического мышления, повыше­ние степени адекватности мысленных образов материальным первоаналогам. В современных условиях решающее значение приоб­ретает рост научности экономического мышления, распростране­ние экономического образования, способствующего усвоению эко­номических знаний как можно более широким кругом членов об­щества не только на уровне обыденного мировосприятия, но и посредством научных теоретических моделей.

Экономическое мышление - это атрибут экономического че­ловека, в связи с чем выявляется ограниченность представления, в соответствии с которым "экономический образ мышления" при­сущ лишь рыночным хозяйствующим субъектам. "Экономичес­ким образом" мыслит всякий человек, имеющий экономические интересы и предпринимающий действия в целях их реализации[437].  Различия в степени совершенства, в уровне достоверности и научности, в эффективности взаимосвязи идеальных и материально-деятельностных форм, в соотношении рациональных и ирра­циональных начал социально-экономического бытия, безуслов­но, существуют, что, однако, не означает, что кто-то из участни­ков хозяйственных отношений, мыслит "неэкономически". Пос­леднее в принципе невозможно (а логически представляет собой противоречие в определении), так как каждый член общества как экономический человек не может не иметь экономических интересов, которые, в свою очередь, не могут не отражаться в мышлении.

Экономическое мышление шире узкорыночного мышления, носитель которого «ощущает себя как товар, свою стоимость не как потребительную стоимость, а как меновую. Живое существо становится товаром на рынке личностей… Цель человека рыночного характера – «надлежащее функционирование» в данных обстоятельствах – обусловливает рассудочную в основном реакцию на окружающий мир; ему присущ манипулятивный интеллект, лишённый разума»[438].

Кроме экономического мышления, обусловленного самим фак­том наличия экономических интересов, объективно существует еще и политико-экономическое мышление, характеризующее спе­цифику сознания субъектов в аспекте их функционирования в системе взаимосвязи труда и собственности. В условиях развитой классовой структуризации общества политико-экономическое мышление выступает как форма сознания классово-экономичес­кого субъекта. В течение многих веков данный аспект сознания существовал как одна из сторон обыденного мышления, и часто - в неявно выраженной форме. Развитие политико-экономической науки привело, во-первых, к повышению степени истинности политико-экономического мышления; во-вторых, к расширяющей­ся трансформации его неявных форм - в явные, осознанно вос­принимаемые растущим количеством социальных субъектов; в-третьих, к изменению соотношения обыденных и научных поли­тико-экономических идей в пользу последних[439]. Но этот процесс протекает противоречиво, сопровождается появлением и распро­странением ложных концепций, "всплесками" активности нена­учных, в частности, конъюнктурных форм мышления, разнооб­разными вариантами "давления" обыденного и апологетического сознания на научное и т.д. Данные феномены неизбежны, так как они отражают в мышлении объективную противоречивость отно­шений собственности. Специфика политико-экономического мышления проявляется и в психологии членов общества.

Экономическая психология. Строго научная трактовка соот­ношения сознания, мышления, психики и психологии осущест­вляется в специальных исследованиях. В экономической литера­туре получило распространение такое понимание экономической психологии, которое подразумевает под последней аспекты ду­ховной культуры, наиболее тесно связанные с активно-деятельностным началом социального бытия и с противоречиями эконо­мического функционирования субъектов. "Мы с особенной энер­гией должны подчеркнуть ту истину, к которой приходит поли­тическая экономия: хозяйство, рассматриваемое как творчество, есть и психологический феномен... Дух хозяйства есть не фик­ция, не образ, но историческая реальность... Понимание хозяйст­ва как явления духовной жизни открывает глаза на психологию хозяйственных эпох и значение смены хозяйственных мировоззрений"[440]. Экономическую психологию в исходном смысле можно,  таким образом, обобщенно понимать как "психологию экономических эпох", начиная с древнейшей[441]. Вместе с тем, возникает  проблема соотношения общесоциальной и индивидуальной экономической психологии[442].

Аналогично мышлению и другим духовным элементам культуры, психология экономического человека определяется его материальными интересами, объективным положением и целями в системе хозяйствования; но в психологических мотивациях инте­ресы и обусловленные ими противоречия, как правило, выраже­ны более отчетливо, резко. При анализе экономической психоло­гии на первый план выступает не общность, свойственная струк­турной организации некоторых форм сознания вследствие суще­ствования общеисторических качеств экономического человека, а моменты особенности, различий, своеобразия. Таковы особенности психологии работников и собственников, управляющих и управ­ляемых, отдельных функционально-хозяйственных и даже про­фессионально-отраслевых типов работников. Поэтому, наряду с политической экономией, исследующей сущность экономической психологии, последнюю изучают также, в разрезе своего предме­та, многие частноэкономические дисциплины, особенно ориен­тированные на организационно-деятельностные параметры функ­ционирования различных экономических субъектов (управление персоналом, психология принятия управленческих решений, психология трудового кол­лектива, психология предпринимательства, психология творчес­кого отношения к работе и т.п.). Экономическую психологию изу­чают также комплексные и междисциплинарные научные направ­ления (экономическая социология, экономическая экология, эргономика и др.). Ощутимое влияние на развитие общества оказывает экономическая психология власти и, в частности, - государственной бюрократии[443].

Особое направление исследований составляет изучение психологических деформаций отражения экономической действитель­ности в сознании участников хозяйственных операций. Таков, например, психологический эффект восприятия обменных опера­ций как неэквивалентных, когда каждый из контрагентов считает обмен более выгодным для себя, так как он взамен менее важной для него потребительной стоимости получает более важную. Не­эквивалентность существует в данном случае лишь как субъек­тивно-психологическое, а не объективно-экономическое явление, но первое способно оказать на второе, на практику обменных операций, весьма ощутимое влияние. В более широком плане можно отметить, что субъективно-психологические факторы, об­ладая значительной автономностью внутренних закономерностей, могут не только искажать восприятие объективного хозяйствен­ного мира, но и, в отдельных случаях, противодействовать реаль­ным интересам "экономического человека".

Значимость психологических побуждений в деятельности эко­номических субъектов породила целый спектр "психологических направлений" в экономической теории. На основе анализа психо­логических мотивов была построена концепция маржинализма; Дж. М. Кейнс считал необходимым изучение "основного психоло­гического закона"; ключевое значение придается психологичес­ким факторам в неоклассических моделях "рационального выбо­ра", в некоторых теориях экономического роста и цикла[444]. Достижения современной теории рынка в исследовании психоло рыночных хозяйствующих субъектов, безусловно, весьма значительны; они составляют в настоящее время один из важнейших  элементов системы частноэкономического знания о закономерностях движения хозяйственного механизма.

Экономическая психология всегда оказывает влияние на производственные отношения, на деятельность людей, но особую роль экономико-психологические факторы приобретают в условиях повышенной социально-экономической динамики – в периоды глубоких изменений хозяйственных систем, реформ, ре­волюций, реставраций и т.д. Независимо от причин, степени объ­ективной необходимости, продуманности, последовательности и иных свойств происходящих преобразований, перестройка пси­хологии общества и индивида всегда оказывается одной из самых трудных задач. Юридические и административные изменения, разумеется, оказывают формоорганизующее влияние на движение производственных отношений, но утверждение их новых элемен­тов существенно замедляется из-за тормозящего влияния старой психологии. Иногда требуется смена поколений, чтобы объектив­но необходимые, но психологически непривычные формы хозяй­ствования окончательно утвердились.

Экономико-психологические противоречия могут быть также важным индикатором того, что осуществляемые преобразования объективно не обоснованны, противодействуют тенденциям про­грессивного развития, сомнительны, вредны, либо реализуются в неудачных, непродуманных формах. Для иллюстрации приведем несколько высказываний, отражавших  различные психологичес­кие установки в отношении изменений, осуществлявшихся в России в начале 90-х гг.   Формулировка, соответствующая официально декларируемым лозунгам и установкам: "... Рыночная культура включа­ет в себя состязательность, конкуренцию, гонку за новшествами. Но соперничество открытое, к нему готовятся с детства"[445]. Уста­новка категорического неприятия: "Я же не настолько наивен, чтобы верите вранью пропагандистов капитализма, что капита­лист имеет честно заработанный рубль. Взяточничество, исполь­зование служебного положения и служебной информации в лич­ных целях, уклонение от налогов, воровство - все это обычное дело не только в России, но и на "цивилизованном" Западе"[446]. Вульгарно-апологетическая установка “учёных приказчиков” криминальных “прихватизаторов”: «Понятия "классовое со­знание", "классовый подход", "классовая ненависть" сегодня со­звучны с понятием "расизма" и неизбежно должны быть замене­ны понятием "общечеловеческие ценности" как основным кри­терием цивилизованности общества»[447]

По поводу последнего высказывания, оставив в стороне эти­ческие и теоретические аспекты проблемы, а также степень науч­ной корректности примененного аргумента "созвучия", необхо­димо все же отметить явную сомнительность практической осу­ществимости выраженного пожелания. Содержалось оно в книге, изданной в стране, где “коэффициент разницы в доходах десяти процентов самых богатых и самых бедных слоев, только по офи­циальным данным Минтруда, достиг 16:1. Хотя в реальности разница на порядок больше”[448]. Это качественно превышало пока­затели децильного разрыва в странах с эффективной рыночной экономикой, реализующих, как видно, не только вышеупомяну­тый, но и иные "критерии цивилизованности общества" и полагающие абсолютно несовместимым с современным пониманием цивилизованности децильный разрыв свыше 10:1. Выска­зывать пожелания об отказе от "классового подхода", а тем более, - от "классового сознания" в условиях резко-конфликтной фак­тической классовой поляризации можно лишь при игнорирова­нии объективных законов психологии, "природы человека" вооб­ще и уроков российской истории - в особенности (и, разумеется, исходя из принципиальной установки на демонстративно-циничное пренебрежение ко всем, кто не относит воровство и бандитизм к общечеловеческим ценностям).

В приведенных положениях отразилась и такая черта экономи­ческой психологии, как ее взаимосвязь с экономической моралью. Мораль, выражаясь в психологических установках и действиях, имеет, вместе с тем, глубокие корни в духовных основах культуры. Для нее особо важен аспект историко-культурной преемственности, преобладание эволюционно-постепенных путей транформации, связь с сущностным уровнем духовной и практически-деятельностной организации общества и личности. Исторический "генофонд" культуры, историческая память поколений воплощены в моральных нормах, отсюда - их известная консерва­тивность, но консерватизм этот - "здоровый", способствующий и в условиях резких политических и экономических перемен сохра­нению внутренней линии, "нити" стабильности общественных взаимосвязей[449]. Мораль имеет объективные основы, поэтому на­сильственно-форсированная "ломка" старой морали приводит, как правило, не ко "введению" новой, а к разрушению моральной структуры общества, к аморальности поведения экономических субъектов, а вслед­ствие этого к неэффективности экономики, в предельном случае достигающей стадий хаоса и разрушения[450]. Устойчивая мораль хозяйствующих субъектов, твердое соблюдение ими моральных норм в деловых отношениях - важнейший ресурс экономической эффективности. Конечно, в социально-неоднородном обществе и мораль противоречива, но стремление к моральной оправдан­ности действий всегда составляет элемент психологии экономи­ческого человека.

Экономическая идеология. Под идеологией   понимается  сис­тема взглядов и идей, воплощающих все элементы духовной культуры и  содержащих оценочные установки относительно существу­ющего социального порядка, то есть идеологическая форма со­знания всегда отражает объективный мир с оценкой его как хоро­шего или плохого, правильного или неправильного, справедливо­го или несправедливого, заслуживающего защиты или изменения и т.д. Поскольку все формы сознания органически взаимодейст­вуют и проникают друг в друга, то их разделение и изучение в качестве особых "элементов" - это результат аналитической аб­стракции, механистического упрощения, и не случайно во всех приведенных выше характеристиках форм экономического созна­ния отмечалась и их идеологическая сторона.

В качестве специального объекта структурно-аналитической конкретизации экономическая идеология обнаруживает как об­щие черты, так и особенности соотносительно со структурой дру­гих форм экономического сознания. Экономическая идеология бывает осознанной и неосознанной, научной и обыденной, ис­тинной или ложной. Научная экономическая идеология отража­ется в идеологической функции политической экономии, о чем шла речь в теме 2. Там же была подчеркнута невозможность существо­вания "неидеологических" социальных субъектов, в том числе - субъектов познания, а в связи с этим - лицемерный с моральной и бессодержательный с теоретической точки зрения характер тре­бования о "деидеологизации" какой-либо из общественных наук. Иллюстративные высказывания, приведенные в предыдущем пунк­те данного параграфа, еще раз демонстрируют тот безусловный факт, что требования "деидеологизации" - это всегда маскировка "переидеологизации", отражение динамики отношений собствен­ности и форма защиты интересов той группы собственников, ко­торая борется против ранее существовавшего социально-эконо­мического порядка (с присущей ему идеологией) и стремится к подкреплению своей растущей экономической власти "переидеологизированными" методами.

Специфичным моментом экономической идеологии в соци­ально-неоднородном обществе явлется тенденция подчинения идеологической ориентации внутрисоциальных субъектов, в том числе значительной части индивидов разного социального поло­жения, господствующей в данном обществе идеологии, которая является идеологическим отражением интересов социальных сил, обладающих властью в базисной и надстроечной сферах. "Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть, в то же время, и его господствующая духовная сила. Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса... Пока тот или иной способ производства находит­ся на восходящей линии своего развития, до тех пор ему воздают хвалу даже те, кто остается в убытке от соответствующего ему способа распределения"[451].

Данная особенность взаимосвязи общественной и индивиду­альной идеологии, а также преобладания в обществе идеологи­ческих установок, отражающих интересы собственников, свиде­тельствует о наличии у последних идеологической власти. Исполь­зуя свое экономическое, политическое и информационное гос­подство, собственники получают власть над общественным и ин­дивидуальным сознанием и внедряют в него выгодные для них идеи. Отсюда - и распространенность явлений несоответствия между объективным социально-экономическим положением субъ­екта, его интересами как "экономического человека" - и идеоло­гическими воззрениями данного субъекта. Подобные явления наиболее распространены в условиях товарно-денежной фетиши­зации производственных отношений.

Одной из сторон отмеченного несоответствия является возникновение элементов иллюзорной идеологии, в рамках кото­рой оценка экономическим субъектом существующей хозяйствен­ной системы представляет собой форму ложного отражения дей­ствительности. "Классовое угнетение никогда не может быть на­вязано одним только прямым насилием, ибо угнетенные всегда многочисленней и сильней угнетающих. Угнетение необходимо опирается на иллюзии угнетенных"[452]. Использование выгод рас­пространения иллюзорной идеологии - одна из форм реализации идеологической власти собственников.

Наметившиеся тенденции сближения качеств собственно­сти и труда в постиндустриальном обществе оказывают влияние и на идеологические аспекты экономической культуры. Получают распространение концепции "производственной идеологии" (или  "производственной философии"), основное содержание которых ориентировано на оценочно-сознательное отражение проблем ор­ганизационно-экономической природы, связанных с задачами по­вышения экономической и социальной эффективности функцио­нирования хозяйственных единиц, совершенствования экономи­ческой культуры общества[453].

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО РАЗДЕЛУ Ш.

Политическая экономия как философия хозяйствования

Хозяйственная жизнь общества предстает как взаимодейст­вие и переплетение многообразных и разнонаправленных явле­ний и процессов. Исследование общей структуры экономической системы, форм движения производственных отношений состав­ляет одну из сущностных задач политической экономии. Если фи­лософия - это наука о наиболее общих законах природы и обще­ства, то политическая экономия, изучающая глубинные законо­мерности общественного производства, объективно выступает как философия хозяйственной деятельности[454]. Отражая связь сущности экономических законов и форм их проявления, материальных и духовных, базисных и надстроечных сторон хозяйственного про­цесса, политическая экономия позволяет понять внутреннюю ло­гику движения хозяйства как упорядоченной, уровне-дифферен­цированной формы движения общественного воспроизводства. Только посредством политико-экономического инструментария возможно выявление действительного соотношения объективных экономических тенденций и случайных фактов, рациональных ориентации и иллюзорных мотивов хозяйствующих субъектов, а также преодоление ошибок отождествления частноэкономического знания - с общей экономической теорией.

Характеризуя модификации производственных отношений как уровне- и функционально конкретизированные проявления про­тиворечий труда и собственности, политическая экономия вскры­вает причины и анализирует механизмы развития хозяйственных систем. В качестве общей экономической теории политическая экономия предстает, если воспользоваться терминологией минувших веков, как "сумма экономики" - универсальный свод теоре­тического отражения субстанций, структурных зависимостей и форм проявления хозяйственной жизни, идеально смоделирован­ной через движение системы понятий. "Философия хозяйства  - не просто знание о хозяйстве, а воззренческое знание о хозяйст­ве и не только о самом хозяйстве, но и обо всем том, что имеет отношение к хозяйству, точнее, что необходимо хозяйству, его - хозяйства - самоопределению и положению в мире природы и культуры"[455].

Однако философская роль политической экономии не огра­ничивается исследованием всеобщих закономерностей хозяйства как целого. В процессе политико-экономического исследования структурно-институциональной конкретизации отношений собст­венности вскрываются первично-сущностные основы власти, го­сударства, политики, права, всех элементов духовной культуры. Поэтому данная наука воплощает экономическую, то есть наиболее глубинную, сторону философии надстроечных форм Осипов Ю.М. Опыт философии хозяйства.   -  М.:   ИМУ,   1990, С.371..  Только на основе анализа системы экономических интересов и роли в этой системе интересов собственников возможно создание научных теоретических концепций философии власти, политики, права и т.д. Отмеченные объективные взаимозависимости структурных элементов социума проявляют себя на всех исторических этапах развития цивилизации.