Противоречия глобализации

Глобализация – это процесс, который решающим образом определяет облик современной мировой цивилизации. В данной главе основное внимание уделяется взаимодействию двух координат глобализации – её влияния на отношения человека с природой и людей между собой. Пересечение этих координат и определяет взаимодействие законов природы и общества, которые могут как взаимно дополнять, так и противоречить друг другу.

Необходимо подчеркнуть, что глобализация со всеми её положительными и отрицательными последствиями отнюдь не заговор некой «мировой закулисы» – американского империализма, спецслужб, масонов и т.п. атрибутов фантазий любителей конспирологии. Это объективный процесс выхода производительных сил человечества на качественно новую ступень.

Конкретно глобализация означает резкое увеличение объёма и интенсивности перемещения через национальные границы товаров, услуг, капиталов, людей, при котором ни один актор мировой экономики не может остаться в стороне. Широкие торгово-экономические связи между странами, порой самыми отдалёнными, были уже на заре цивилизаций – достаточно вспомнить Великий шёлковый путь из Китая в Европу, по которому ежегодно проходили тысячи караванов с товарами, или «путь из варяг в греки» – от Балтики до Чёрного моря через Великий Новгород и Киевскую Русь. Однако эти обмены ещё не были для их участников, за исключением т.н. «торговых» государств (Финикия, Венеция, Генуя, Нидерланды, а с XVIII в. и Великобритания) необходимым условием их существования. Удельный вес внутренних рынков подавляющего большинства стран составлял сравнительно ограниченную часть их ВВП.

С конца ХХ в. ситуация изменилась в принципе. Если и сейчас внутренние рынки далеко превышают обычно по объёму товарооборота внешние, если исключить «нефтяные эмираты» Персидского залива, то производство и потребление во всех странах целиком зависят от разделения и специализации труда в международном масштабе. Темпы роста мировой торговли систематически опережают динамику производства товаров и услуг, а международных финансовых операций – торговли.

Важнейшим фактором, сделавшим возможным такой перелом, стала научно-техническая революция на рубеже ХХ и XXI вв. на основе информатики. «Всемирная паутина» Интернета связала между собой важнейшие центры производства и обмена, прежде всего биржи и банки, потоками сведений обо всех факторах, влияющих на котировки ценных бумаг, капитализацию активов, курсы валют, а тем самым на принятие в реальном времени решений о купле-продаже собственности, инвестициях, потреблении.

Это стало возможным не только благодаря стремительному развитию электронно-вычислительной техники. Органическое проникновение последней в структуру мировых хозяйственных процессов началось с того, что в наиболее развитых странах, на которые приходится основная масса добавленной стоимости, услуги далеко опередили по стоимости реальный сектор – сельскохозяйственное и промышленное производство вместе взятые, достигнув 2/3 ВВП.

Хотя 4/5 человечества – развивающиеся страны - всё ещё живут в индустриальном, а многие и в доиндустриальном обществах, т.н. «золотой миллиард» – Северная Америка, Евросоюз, Япония бесповоротно вступили в постиндустриальную эру. Именно они производят ¾ товаров и услуг. «Всплывающие экономики» Китая и Индии идут по тому же пути.

Не менее важным, поистине судьбоносным событием, без которого глобализация в её современных масштабах была бы немыслима, явилось крушение «реального социализма» советского образца, положившее конец расколу мира на две несовместимые социально-экономические системы. История убедительно опровергла тезис, сформулированный в последней брошюре Сталина («Экономические проблемы социализма в СССР») о формировании двух мировых рынков, основанных на разных принципах. С того момента, как попытки найти альтернативу рыночной системе окончательно зашли в тупик, единый мировой рынок стал реальностью.

Следует, однако, отметить, что безальтернативность рыночной системы и объективный характер глобализации ещё вовсе не означают, что достигнутый ею ныне уровень необратим. Процессы формирования мирового рынка в результате I и II промышленных революций развивались по восходящей вплоть до 1914 г., когда они были внезапно прерваны двумя мировыми войнами, Великой депрессией 1929-1933 гг., революциями в России и Китае. Вплоть до 1946 г., а отчасти и в ходе холодной войны до её окончания в 1991 г. либерализация мировой экономики пошла вспять, уступив место волнам таможенного и иного протекционизма вплоть до автаркии, а в международных финансовых расчётах рухнул сначала золотой стандарт, а затем попытки его замены долларом США как единственным средством международных расчётов. Подобные потрясения нельзя исключать и в будущем, если человечество вновь столкнётся с катаклизмами сравнимого масштаба – природными, экологическими или социально-политическими, в том числе связанными с неоднозначными последствиями самой глобализации.

Несмотря на эту важную оговорку, в обозримом будущем тенденция к дальнейшему углублению и расширению процессов глобализации остаётся всё же доминирующей. Её конкретное проявление состоит прежде всего в том, что всё большая часть товаров и услуг производится не в одной, а одновременно во многих странах транснациональными корпорациями (ТНК).

В поисках путей снижения издержек производства и повышения конкурентоспособности продукции штаб-квартиры ТНК переносят те или иные звенья производственного процесса туда, где доступнее сырьё и энергия, дешевле рабочая сила и услуги специалистов, менее обременительно налоговое, социальное, экологическое законодательство. Причём эта специализация идёт не только между отраслями, когда специализированное производство, например, текстиля развивается только в одних странах, а компьютеров – в других. Правилом становится внутриотраслевая кооперация, при которой компоненты раскрученных рекламой товарных марок (брэндов) производятся и собираются в десятках стран, разделённых порой огромными расстояниями.

В таких условиях неудивительно, что темпы роста торговли обгоняют динамику производства, а финансовые потоки – торговлю. В первые годы XXI в. глобальное производство растёт ежегодно в среднем на 2,5-3\% (при том, что в некоторых «всплывающих» странах – Китае, Индии, России, Бразилии – т.н. БРИК вдвое-втрое быстрее), мировая торговля – на 4-5, а движение капиталов – на 7-8.

Поскольку избыток рабочей силы, сырья, энергии имеется в одних местах, а ликвидные средства для инвестиций и передовые технологии – в других, они перетекают во встречных направлениях друг к другу. Причём наиболее мобильными являются при этом капиталы: из страны в страну постоянно кочуют гигантские средства порядка 1500 млрд. долларов за квартал. Международные валютные операции достигают в год 7000 млрд. долларов, зарубежные инвестиции – 1000 млрд., слияния и поглощения компаний – 720 млрд. В мире насчитывается 63 тыс. ТНК, имеющих 690 тыс. дочерних компаний и филиалов в других странах. В то же время за день национальные границы пересекают 3 млн. человек, число абонентов Интернета составляет 500 млн., а объём телефонных переговоров – 100 млрд. минут.

Всё это, собственно, и есть материальное воплощение глобализации. Очевидно, что она объективно способствует финансовой оптимизации использования природных ресурсов (сырья, энергии), технологическим инновациям, реализации трудового и интеллектуального человеческого потенциала в мире, где они распределены крайне неравномерно, а многих элементов всё ощутимее не хватает.

Благодаря глобализации мировая экономика впервые стала единым механизмом, беспрецедентно усилив взаимозависимость между странами и людьми благодаря информационным и культурным обменам между ними. Через СМИ и Интернет миллиарды людей оказались зрителями, а в какой-то мере соучастниками событий, от которых зависят отныне их судьбы. Планета оказалась, по меткому определению, «мировой деревней».

Вместе с тем, положительные аспекты глобализации сопровождаются многими отрицательными последствиями, чреватыми углублением проблем, с которыми столкнулось человечество на пороге третьего тысячелетия нашей эры.

Наиболее серьёзным из этих последствий безусловно является дальнейшее углубление контрастов между развитыми и рядом развивающихся стран. Приток капиталов и современных технологий ТНК в страны бывшего Третьего мира, располагающие значительными резервами сырья, источников энергии и дешёвой рабочей силы («новые индустриальные государства» Юго-Восточной Азии, Китай, Индия), безусловно, способствовали ускорению их экономического роста. В результате более 800 млн. человек выбрались из крайней нищеты. В то же время там, где такие ресурсы или инфраструктура для их активной эксплуатации отсутствуют, абсолютная бедность приобрела ещё более трагический характер. Это касается прежде всего стран тропической Африки, Южной Азии, Центральной и части Южной Америки. В Африке ВВП на душу населения в 1987-2000 гг. сократился на четверть, её доля в мировой торговле – наполовину, государственный долг увеличился в 20 раз, достигнув объёма ВВП. На континенте насчитывается 30 млн. больных СПИДом, из которых получают регулярное лечение только 27 тыс., поскольку стоимость лекарств превышает средний доход африканца в 12 тыс. раз. В Бангладеш зарплата в экспортных отраслях не превышает 10 долларов в месяц – одну десятую себестоимости товаров. В 2006 г. более 250 млн. детей в возрасте менее 10 лет использовались как нелегальная рабочая сила. В том же году 22 тыс. детей погибли в результате аварий на производстве.

С другой стороны, перелив капиталов и перенесение ТНК производств, прежде всего трудоёмких загрязняющих среду обитания, отчасти и услуг промышленно развитых стран в развивающиеся («аутсорсинг») увеличивает безработицу, усиливает давление на зарплату, подрывает системы соцобеспечения, завоёванные в упорной борьбе трудящихся «золотого миллиарда». Слияния и поглощения ТНК, диктуемые императивами конкурентной борьбы в мировом масштабе, сопровождаются массовыми увольнениями рабочих, служащих, специалистов ради экономии на издержках производства и увеличения дивидендов, от которых зависит биржевая капитализация предприятий.

Всё более значительное опережение темпов роста производства в реальном секторе экономики потоками капиталов, кочующих из страны в страну в поисках максимально быстрой спекулятивной отдачи, ведёт к образованию гигантских «финансовых пузырей». Колоссальный отрыв биржевых котировок от реальной стоимости ценных бумаг усугубляется игрой на колебаниях курсов валют и практикой фьючерсных сделок, в которых как будущий товар, так и его оплата построены исключительно на банковских кредитах.

Эта виртуальная практика создаёт предпосылки для колоссальных биржевых крахов, за которыми следуют длительные депрессии. Именно так произошло в конце 80-х гг. ХХ в. в Японии, где банки финансировали промышленность под сомнительные активы в виде явно переоценённой недвижимости. Навязанная США, стремившихся сократить свой торговый дефицит с Японией, ревальвация иены вызвала крах, обернувшийся целым десятилетием почти нулевого роста производства.

Расширение глобализацией информационных и культурных обменов приносит не только позитивные результаты. В условиях господства ТНК над производством развлекательной теле- и кинопродукции, шоу-бизнесом происходит коммерциализация и унификация потребительского масс-культа по единому американизированному стандарту. Реакцией на неё оказывается стремление к защите национально-культурной идентичности, выливающееся порой в опасные формы ксенофобии и религиозного фундаментализма.

Все эти негативные тенденции дали толчок широкому движению антиглобализма (или, точнее, «альтерглобализма» – сторонников иной, гуманизированной и социальной глобализации). С ним сблизились защитники окружающей среды и права народов самых отсталых, бедных стран, всё ещё составляющих более половины человечества, на доступ к благам современной цивилизации. Антиглобалисты пополнили свои ряды и за счёт осколков распавшегося после краха СССР мирового коммунистического движения или различных левацких группировок (троцкистов, анархистов, маоистов).

Этот пёстрый конгломерат заявил о себе массовыми акциями протеста в городах, где проводились сессии международных организаций, олицетворяющих в глазах альтерглобалистов ультралиберальную капиталистическую глобализацию под эгидой США – «восьмёрки» наиболее развитых промышленных стран, ВТО, МВФ, Всемирного банка и т.д. Немногочисленные экстремистские элементы зачастую придавали этим акциям провокационные формы погромов магазинов, поджогов автомашин, блокирования улиц, автомагистралей, побоищ с полицией. Наиболее масштабные акции такого рода имели место на саммите ВТО в Сиэтле (США).

Влияние альтерглобалистского движения подрывает его крайняя неоднородность, а главное – отсутствие сколько-нибудь убедительной позитивной программы. Попытки сформулировать её на международных съездах альтерглобалистов в Порто-Аллегре (Бразилия) или Мумбае (Индия), задуманных как противовес ежегодным встречам представителей либеральной элиты мировой капиталистической экономики и политики в Давосе (Швейцария), дали весьма ограниченные результаты. Дело свелось по существу к требованию введения т.н. «налога Тобина» (по имени известного американского экономиста, ныне умершего) на международные финансовые сделки, за счёт которого финансировалась бы помощь самым бедным развивающимся странам. Участники альтерглобалистского движения рекрутируются в основном из студенческой молодёжи наиболее развитых, а не отсталых регионов мира, на защиту интересов которых они претендуют.

Тем не менее, тот факт, что движение альтерглобалистов не стихает, говорит о его обоснованности. Получая через СМИ широкий медиатический резонанс, оно заставляет лидеров великих держав всерьёз задумываться о необходимости управления стихийными процессами глобализации с тем, чтобы ввести их в более рациональное русло. Данной проблеме уделяли внимание многие саммиты международных организаций – от «восьмёрки» до Евросоюза и ООН. Принятые на них документы позволяют надеяться, что эта цель рано или поздно может быть достигнута.