5.3. теневая экономика в российских регионах

Наряду с описанными нами общерос­сийскими чертами теневой экономики в многочисленных ре­гионах России можно обнаружить и целый ряд специфических черт. Они обусловливаются в первую очередь социально-эко­номической структурой того или иного региона. Экономическая пре­ступность, как правило, связана с основными очагами эконо­мической деятельности.

В Москве и Санкт-Петербурге это преимущественно кредитно-финансовая сфера, операции с недвижимостью. Во многих ре­гионах они связаны с экспортно-ориентированным сырьевым производством: Тюменская область (нефть), Кемеровская об­ласть (уголь), Красноярский край (никель, алюминий), Якутия (алмазы, золото) и др.

Свои особенности имеет теневая экономика в портовых и приграничных городах:  Владивостоке, Находке, Хабаровске, Новороссийске, Мурманске, Калининграде. Здесь она связана в основном с незаконным рыбным промыслом, контрабандой, махинациями с имуществом судоходных компаний.

Последнее десятилетие экономика Калининградской области работает в режиме офшорной экономической зоны. Поло­жительные результаты работы причудливо переплетаются с ак­тивным развитием теневой экономики. По официальным дан­ным, Калининград существенно отстает от России в целом и от многих регионов по объемам инвестиций в основной капитал (в 2 раза), уровню жизни населения (в 1,4 раза), по величине ва­лового продукта на душу населения (в 1,5 раза). В то же время идет активное строительство элитного жилья, работают дорогие магазины, рестораны и т.п. Все это свидетельствует о том, что официальные и реальные доходы калининградцев сильно разли­чаются. По разным оценкам, теневой сектор в регионе занима­ет 60—70 \% внутреннего регионального продукта.

Особенно массовой формой теневой деятельности в Ка­лининградской области является мелкая контрабанда. Специалисты считают, что в этот бизнес втянуто от 25 тыс до 100 тыс человек. Обычно контрабанду относят к криминально­му виду деятельности. Однако в условиях Калининградской области, где большинство приграничных районов являются депрессивными, контрабандный провоз в сопредельные го­сударства (особенно в Польшу) крепких спиртных напитков, сигарет, сахара, икры — практически единственный способ выживания для значительной части населения. Мелкая кон­трабанда в регионе представляет собой фактически своеобразную форму самозанятости и не воспринимается ее участниками как противоправное деяние. Это не асоциаль­ный умысел, а скорее реакция населения на неспособность государства создать нормальные условия для его жизнедея­тельности.

На Сахалин теневиков влечет возможность нелегальной ловли и продажи рыбы, крабов и других морепродуктов. Часто улов сбывается в открытом море за наличные доллары или иены японским рыбакам. По данным российских специа­листов, вывоз неучтенной продукции за рубеж составляет не менее 2 млрд долл. Японские специалисты считают, что толь­ко  в  их  страну вывозится  неучтенных  морепродуктов  на  сумму около 1 млрд долл. Вывозятся морепродукты также в Южную Корею и США. Таким же образом (с борта на борт) россий­ские преступники сбывают оружие и взрывчатку. Предвкушая инвестиционный бум, сахалинские теневики пытаются про­никнуть в нефтегазовый бизнес. По прогнозам, только с пяти нефтегазовых месторождений проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2»  предполагается  добыть  более  400 млн тонн нефти и свыше 700 млрд м3 газа. Общая стоимость проектов с участием иностранного капитала превышает 25 млрд долл.

Регионы с высоким уровнем безработицы (Тверская, Воло­годская, Ярославская области) стали поставщиками дешевой рабочей силы для теневой экономики. Они поставляют «жи­вой товар» не только в российские города, но и в страны ближнего зарубежья.

В крупных промышленных городах России криминальные структуры развернули активную деятельность вокруг промыш­ленных гигантов (в Тольятти — ВАЗ, в Нижнем Новгороде — ГАЗ, в Омске — нефтеперерабатывающий комбинат, в Челя­бинске — металлургические заводы, в Кузнецке — алюминиевый комбинат). Вокруг этих предприятий сформировалась разветвленная сеть посреднических организаций, теневую деятельность которых трудно контролировать.

В зависимости от формы экономической деятельности вырисовывается и структура теневой экономики по регионам. Такие ее формы, как экономическая преступность, коррупция, характерны для анклавов российской экономики, где наблюдается относительно активная экономическая деятельность даже в период экономического кризиса. В стагнирующих регионах (Северный Кавказ, Центр России, Чукотка и др.) процветают традиционный криминал и вынужденная внелегальная экономика.

Одна из основных причин бурного развития теневой экономики в России — утрата управляемости экономикой со сторо­ны федерального центра. На региональном уровне эта проблема приобретает определенную специфику. Выделим несколько ее аспектов, прежде всего финансово-экономический. Известно, что абсолютное большинство российских регионов являются дотационными, т.е. существуют за счет трансфертов из федеральных бюджетных и внебюджетных фондов. Существующая система трансфертов открывает широкие возможности для теневых операций.

Перевод финансовых средств из центра осуществляется, как правило, через систему частных коммерческих банков. Это открывает возможности для различных махинаций (задержки средств, их «прокрутка», объявление банкротства и т. п.). Практически во всех российских регионах зафиксированы грубые нарушения порядка использования выделенных средств. У регионов есть свои оправдания их нецелевого использования: оперативная обстановка на местах требует от регионов определенного перераспределения средств. Махинации с государственными средствами — один из самых «эффективных» источников личного обогащения. Ряд губернаторов и вице губернаторов предстали перед судом за злоупотребление властью.

Хорошо известны массовые случаи разворовывания государственных средств, выделенных на восстановление Чечни. Одной из самых распространенных схем было перечисление денег через так называемые проблемные банки (более 40 московских банков). В последнее время коммерческие банки были исключены из схемы перечисления денег, однако хищения продолжаются, прежде всего на местах. Подобные махинации характерны и для средств, выделенных для восстановления жилья и инфра­структуры в регионах, пострадавших от стихийных бедствий (Приморский, Краснодарский края, Якутия и др.).

С ликвидацией государственной монополии на внешнюю торговлю российские регионы и компании, действующие на их территории, стали субъектами мировых экономических от­ношений, что также открывает новые возможности для тене­вой деятельности и ее сокрытия от правоохранительных орга­нов.

В 1990-х годах процесс суверенизации российских регио­нов — так называемый парад суверенитетов стал одной из причин бурного развития на их территории теневой экономи­ки. Администрация субъектов федерации получила многие властные функции, в результате чего создалась парадоксальная ситуация: практика централизованного административно-ко­мандного управления была в значительной степени перенесе­на на региональный уровень. Региональная администрация получила возможность выдавать различные квоты, лицензии, определять налоговые ставки и льготы, распределять бюджет­ные средства.

Сообщество глав администраций в 1990-х годах преврати­лось в силу, равной которой по воздействию на президента и правительство в стране не существовало. При этом сами главы администраций для руководства государства неуязвимы: из­браны населением и обладают депутатской неприкосновенно­стью. Даже за совершенное преступление губернаторов невоз­можно не только привлечь к уголовной ответственности, но и снять с должности. И лишь когда они лишаются своих полно­мочий, у правоохранительных органов более или менее развя­зываются руки. Во всем этом таится серьезная опасность для общества, тем более что хозяева регионов, обладая огромной властью, ресурсами, связями, которые, с одной стороны, мо­гут тянуться в преступный мир, с другой — в правительствен­ные кабинеты, объединены в мощную политическую силу. Эта влиятельная политическая сила во многом формировала не только региональную, но и общероссийскую экономическую политику государства, основные направления и принципы его развития.

В 1990-е годы, пользуясь неуверенностью центральной го­сударственной  власти, вялостью  ее  институтов  по  всей верти­кали, сенаторы  пытались  диктовать  центру  свои  правила игры. Вообще проблема  государственной  власти  в  российских  регионах ненова. Еще М. Н. Сперанский  называл  региональное  управление  в  Сибири  «дном  беззакония».

В большинстве регионов сформировались свои олигархические группировки. В сложившейся ситуации предприниматели в России не может эффективно вести свое дело без поддержки властных структур, без особого расположения к нему со стороны региональной власти. В свою очередь власть остро нуждается в финансовых ресурсах. Подобный союз часто закрепляется и организационно: некоторые предприниматели официально занимают места во властных структурах.

Именно на региональном уровне формируются мафиозные структуры как результат слияния криминалитета и власти. Во всех региональных законодательных собраниях руководители акционерных обществ, унитарных предприятий, банков и других коммерческих структур стали доминирующей силой. В городах усиливалось влияние финансово-промышлен­ных кругов, а в сельской местности — директората агропро­мышленного комплекса. Известны случаи, когда руководители хозяйственных и финансовых структур, стремясь попасть в законодательные органы, практиковали в той или иной форме скупку голосов.

Согласно региональному законодательству запрет на совме­щение депутатского мандата с предпринимательской деятель­ностью распространяется только на депутатов, работающих на постоянной основе. Таким образом, владельцы и руководители экономических структур получают важнейшие законодательные, контрольные и кадровые прерогативы и к тому же освобождаются от профессиональной законотворческой работы. Наличие института совместительства в региональных зако­нодательных органах создает юридическую и организацион­ную возможность слияния власти и капитала. Финансово-по­литические группировки используют в своих интересах инст­рументы власти.

Альянс представителей криминального капитала и государ­ственной власти становится все более прочным. Первые получают желан­ные квоты, лицензии, всевозможные льготы, вторые — фи­нансовую поддержку. Суды, работающие на губернаторов, предприятия, фактически принадлежащие им, банки, в кото­рых крутятся их капиталы, перекачанные из государственного бюджета, — все это такая же реальность, как и обнищание страны.

Кризис 1998 г. существенно повлиял на структуру теневой экономики в регионах. Разорившиеся московские бизнесмены закрывали региональные филиалы, которые переходили в ру­ки местных администраций и предпринимате­лей, связанных с властью дружественными или родственными отношениями. По сути, в 1998—2000 гг. произошел новый пе­редел собственности на региональном уровне. Особый размах этот процесс приобрел в национальных республиках (Башки­рии, Татарстане и др.), где все отчетливее проступают черты автократии.

В более конкретном плане в сфере взаимодействия регио­нальной или местной власти и бизнеса существует целый ряд возможностей для теневой активности.

Во-первых, возможность контролировать ресурсы (финансовые и материальные), что позволяет политическим элитам создавать каналы самообогащения. Общественное мнение давно привыкло смотреть на умеренное самообогащение власти сквозь пальцы, понимая, что на декларируемую заработную плату руководитель жить не будет.

Во-вторых, в условиях несовершенства и отчасти необоснованности законодательства (например, налогового) региональные и муниципальные власти, администрация предприятий, частный бизнес имеют возможность ловчить, т. е. так перераспределять средства, строить свою финансово-экономическую деятельность, чтобы как можно больше прибыли оставить в своем распоряжении.

В-третьих, большие возможности дают подрядные работы по региональным и муниципальным проектам. Выбор исполнителей работ становится основным легальным каналом для обогащения представителей власти. Существует масса отработанных схем, в результате которых через подставных лиц происходит присвоение командой власти заметной части местного бюджета (завышение объема работ, превышение оплаты труда, манипуляции с ценами и т. д.). Этот тип незаконной деятельности практиковался и ранее, но в современных условиях получил широкое распространение, так как выгоден всем — и экономической элите, и истеблишменту.

В-четвертых, «карманные» структуры администраций. Фактически это частный бизнес политиков, когда, используя служебное положение, бюджетные деньги обналичивают и присваивают через созданные (часто зарегистрированные на имя ближайших родственников) коммерческие структуры.

В-пятых, заурядное взяточничество — элементарный подкуп чиновников экономическими структурами для получения выгодных подрядов, кредитов, лицензий, льгот и т. д.

В-шестых, местный бюрократический рэкет, предполагающий два подхода:

• «пассивный», когда чиновники искусственно тормозят выполнение своих служебных обязанностей и предприниматели вынуждены прибегать к финансовому стимулированию;

• «активный», в рамках которого чиновники вынуждают предпринимателей делать взносы или отчисления (офи­циальные или неофициальные), не предусмотренные действующим законодательством.

В-седьмых, собственно незаконный бизнес. Это прямая и непосредственная связь с криминальными структу­рами и получение личной прибыли от незаконной деятельности (игорный бизнес, сутенерство, торговля оружием, наркотиками и т. п.).

Все перечисленные типы незаконной деятельности свидетельствуют о тесном переплетении интересов политики и биз­неса. Все перечисленные типы незаконной деятельности, за исключением последнего, являются скорее правилом, чем исключением, в повседневной политической действительности, хотя их удельный вес в ней постоянно меняется.

Теневые союзы региональных политических лидеров с крупными бизнес-структурами получили настолько широкое распространение, что возникло новое понятие — «захват госу­дарства». Существуют материалы, характеризующие  масштабы  этого  явления  в  разных российских  регионах. Эксперты Всемирного банка проанализировали льготы, предоставлен­ные региональными законами отдельным предприятиям. Они включают налоговые скидки, субсидии, льгот­ные займы или кредиты, выданные под гарантии субъекта РФ, а также официальные отсрочки по уплате  налогов, бесплатное  предоставление  государственного  имущества и т. п. Анализ  показал, что законодательные  органы  многих  субъ­ектов Федерации находятся под влиянием определенных заинтересованных  кругов. Это  обеспечивает  существенные  выгоды  одним  компаниям и предприятиям и отрицательно сказывает­ся на работе других, не имеющих такого влияния. Следует от­метить, что российские государственные  предприятия  занима­ются «захватом государства» так же, как и частные  фирмы. Это означает, что  государство  не  осуществляет жесткого контроля над  такими  предприятиями, а  его  функции  взяли  на себя ру­ководители, использующие  денежные  потоки  в  собственных  интересах.

Особенностью региональной олигархии является то, что она часто опирается на систему клановых и родственных связей. Как правило, ближайшие родственники губернаторов быстро становятся крупными предпринимателями, а высшим чиновникам администрации в случае их вынужденного ухода из государственных органов подготовлены плацдармы для предпринимательской деятельности.

Борьба с теневой экономикой в регионе часто приобретает политическую окраску в зависимости от идеологических пристрастий и личных качеств руководителей региона. Одни используют силовые методы, другие ведут борьбу с криминалитетом под лозунгами социальной справедливости и патриотизма, третьи строят отношения с теневиками исходя из принципов прагматизма и возможностей использования теневых капиталов в общественно полезных целях.

В целом выводы относительно развития теневой экономики в регионах неутешительны.

В 1990-х годах создалась угроза распада единого экономического пространства на удельные княжества. Дело доходило до того, что отдельные главы регионов грубо нарушали конституционные основы, устанавливали ограничения на ввоз и вывоз определенных товаров.

Главы региональной администрации нередко не только опираются на  региональный  аппарат, но  и  пытаются  установить  свой контроль над местными правоохранительными органами, прокуратурой, судами (которые  формально  независимы  от  региональной  власти  и  подотчетны своим центральным ведомствам). В этих условиях для лидеров теневой экономики  важно  установить  лич­ные  доверительные  отношения  с  региональной админи­страцией, что способствует процессу ее коррумпирова­ния.

Стремление к независимости от центра побудило многих губернаторов искать финансовую поддержку со стороны регионального предпринимательства, в том числе в кругах криминального бизнеса. В период избирательных кампаний и обострения политической борьбы некоторые губернаторы часто не брезгуют «грязными» деньгами.

На региональном уровне существует опасность формиро­вания разветвленных мафиозных структур в результате слияния криминалитета и власти.

Неприятие «новых русских», создавших значительное личное состояние  путем  теневых  операций, со  стороны  населения  регионов  особенно заметно. В  провинции  лю­ди лучше знают друг друга, традиции социальной спра­ведливости здесь более живучи. Поэтому появление ну­воришей  и  рост социальной дифференциации здесь осо­бенно нетерпимы.

Население  провинции  оказалось  наименее  защищенным  от  криминала. В  сельской  местности, небольших город­ских поселках и некрупных городах безнаказанно дейст­вуют рэкетиры, организованные преступные группы. Вдалеке  от  административных  центров, при плохой сис­теме коммуникаций  местные  преступные авторитеты чувствуют себя полновластными хозяевами. Этому во многом способствует и ликвидация народных  дружин. В  некоторых  районах  страны стали стихийно возникать  от­ряды  самообороны, которые,  не  надеясь  на  власть, взяли на себя функцию  защиты  собственности  и  обеспечения  личной  безопасности.

Теневая экономика отдельного региона тысячами нитей связана с теневой экономикой других регионов России. Бывает, что экономическое преступление совершено в регионе, но его «концы» приходится искать за тысячи ки­лометров и даже за пределами России. Необходима сог­ласованная деятельность региональных и федеральных правоохранительных органов.

Основные понятия

«Захват государства», асоциальный характер рыночных преобразований, бюрократический рэкет, взяточничество, незаконный бизнес, олигархические группировки, парад суверенитетов, прива­тизация, репрессивный характер системы налогообложения, финансовая пирамида

Вопросы для повторения

В каких масштабах и формах существовала теневая экономика в СССР?

Дайте оценку масштабов и динамики теневой экономики в постсоветской России.

Какие факторы обусловили криминализацию процесса приватизации госсобственности?

Укажите особенности реформирования российской экономики, которые повлияли на развитие теневого сектора.

Как изменилась криминогенная ситуация в период экономических преобразований?

Какой спецификой обладает теневая экономика на уровне регионов?

Вопросы для размышления

Объясните специфику теневой деятельности в современной России.

Какие отрасли экономики являются наиболее криминогенными?

Дайте оценку масштабов и общественной опасности налоговой преступности в России.

Укажите основные тенденции современной экономической преступности в России.

Каковы социально-экономические последствия нелегального вывоза капитала из России?

Каковы основные факторы криминализации внешнеэкономической деятельности в России?

Дайте общую характеристику контрабанды в России. Каковы ее социально-экономические последствия и общественная опасность?

библиографический список

Фесина Е. Л. Ненаблюдаемая экономика: проблемы изучения / Е. Л. Фесина. – Казань : Казан. гос. ун–т  им. В. И. Ульянова–Ленина, 2005. – 251 с.

Неформальный сектор в Российской экономике / Ин-т стратег. анализа  и развития предпринимательства ; рук. проекта  – Т. Г. Долгопятова. – М. : Финстатинформ, 1998. – 208 с.

Клямкин, И. М. Теневая Россия. Экономико-социологическое исследование / И. М. Клямкин, Л. М. Тимофеев. – М.: РГГУ, 2000. – 135 с.

Исправников В. О. Теневая экономика России: иной путь или третья сила / В. О. Исправников, В. В. Куликов; Фонд соц.-экон. исслед. «Перспективные технологии». – М. : Рос. экон. журн.: Фонд «За экономическую грамотность», 1997. – 189 с.

Долгопятова Т. Г. Неформальный  сектор в российской экономике / Т. Г. Долгопятова, Л. А. Карасева, Ю. В. Симачев. – М., 1998. – 208 с.

Богомолов В. А. Экономическая безопасность: учеб. пособие для студентов вузов / В. А. Богомолов. – М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2006. – 303 с.

Бобровских А. В. Неформальные экономические отношения в современной России / А. В. Бобровских; Рос. акад. наук. Ин-т экономики. – М. : Наука, 2004. – 103 с.