4. коммуникационные каналы

4.1. Разновидности

коммуникационных каналов

Коммуникационный канал — это реальная или вооб­ражаемая линия связи (контакта), по которой сообще­ния движутся от коммуниканта к реципиенту. Наличие связи — необходимое условие всякой коммуникацион­ной деятельности, в какой бы форме она ни осуществля­лась (подражание, управление, диалог). Коммуникаци­онный канал предоставляет коммуниканту и реципиен­ту средства для создания и восприятия сообщения, т. е. знаки, языки, коды, материальные носители сообщений, технические устройства.

Важно обратить внимание на следующее обстоятель­ство. Коммуникационные каналы обеспечивают движение не смыслов, а только материального воплощения сооб­щений, которое выражает смысловое содержание. Причем, движение происходит в физическом (геометрическом) пространстве и в астрономическом времени. Коммуника­ционная же деятельность, как известно, представляет со­бой движение смыслов в социальном пространстве, и ре­зультатом этой деятельности является распространение просвещения, формирование общественного мнения и общественных настроений и т. д. Коммуникационная де­ятельность суть деятельность духовная, но для ее реали­зации нужны материально-технические средства, в каче­стве которых выступают коммуникационные каналы. Итак, коммуникационные каналы — материальная сто­рона социальной коммуникации.

Развитие человечества от первобытного варварства до постиндустриальной цивилизации сопровождалось по­стоянным увеличением количества коммуникационных каналов, благодаря дополнению естественных каналов, образовавшихся в ходе антропогенеза, каналами искусст­венными, сознательно созданными людьми.

Естественные коммуникационные каналы — это кана­лы, использующие врожденные, естественно присущие хомо сапиенс средства для передачи смысловых сообще­ний в физическом пространстве. Таких каналов два: не­вербальный (несловесный) и вербальный (словесный).

Невербальный канал — древнейший из коммуникаци­онных каналов, возникший в ходе биологической эволю­ции задолго до появления человека. Он представляет со­бой наследие зоокоммуникации, свойственной высшим животным. Содержание зоокоммуникации — демонстра­ция переживаемых эмоциональных состояний — гнев, боль, страх и т. д. Животными используются звуковые сигналы, позы, движения, напоминающие жесты. Напри­мер, щенок виляет хвостом, когда он доволен, прижимает уши и оскаливает клыки, когда притворяется сердитым. Невербальный канал активно используется в процессе микрокоммуникации между людьми, и мы специально рассмотрим его особенности.

Вербальный канал доступен только роду человечес­кому, обладающему речевой способностью, способностью пользоваться естественным языком. Подчеркнем, что ре­чевая способность — отличительный признак хомо сапи­енс, для реализации этой способности потребовались нейрофизиологические и анатомические преобразования в телесности пралюдей: образование асимметрии головно­го мозга, выделение центров управления говорением и пониманием речи («речевые зоны» в мозгу), развитие ар­тикуляционного аппарата, грациализация челюстей и т. п. Домашние животные не могут говорить именно потому, что они не имеют природных предпосылок для этого. Поэтому вербальный канал, подобно невербальному каналу, пра­вомерно считать естественным.

Формирование речевой способности (и соответствен­но — вербального коммуникационного канала) происхо­дило в процессе антропогенеза. Последовательные ступе­ни этого процесса от ископаемых обезьян австралопитеков до неоантропов — людей современного типа представле­ны в табл. 4.1.

Палеолингвисты полагают, что австралопитеки не выходили за пределы нечленораздельной речи в составе зоокоммуникаций; питекантропы (археоантропы) владе­ли примитивной диалоговой речью, состоящей из слов-предложений; неандертальцы (палеоантропы) строили простейшие грамматические конструкции, подобно мало­грамотным и начинающим говорить детям; наконец неоантропы (кроманьонцы), видимо, освоили монологовую речь со сложной грамматической структурой.

Потребность в искусственных коммуникационных ка­налах возникает тогда, когда коммуникант и реципиент лишены непосредственного контакта, не могут ни видеть, ни слышать друг друга, и в то же время существуют соци­ально-культурные смыслы, нуждающиеся в передаче в социальном времени и пространстве. Эти смыслы связа­ны, во-первых, с передачей полезного практического опы­та, во-вторых, с магическими верованиями первобытных людей. Для удовлетворения этой первичной коммуника­ционной потребности использовались два искусственных канала, которые появились если не одновременно, то срав­нительно скоро после формирования неоантропов:

• канал иконических документов — графические (на кости, на камне, на дереве) и живописные (одноцветные или многоцветные на стенах пещер) изображения;

• канал символьных документов — амулеты, украше­ния, талисманы, статуэтки, имеющие сокровенный маги­ческий смысл, а также языческие идолы и вообще изобра­жения богов.

Палеолитическое искусство, зародившееся 35 тыс. лет назад в виде резьбы по кости и дереву, уже через 5 тыс. лет представлено пещерными гравюрами и картинами, различными скульптурами, украшениями, орнаментиро­ванными изделиями. Небольшие статуэтки «палеолити­ческих венер» — символ женского плодородия — носились в качестве подвесок, были в ходу всевозможные ожере­лья, браслеты, диадемы, кольца, которые вырезались из слоновой кости и кости мамонта, составлялись из раку­шек, зубов животных, цветных камушков. Апогей пещер­ной живописи датируется 15—2 тыс. лет назад (культура мадлен), когда искусно создавались грандиозные много­цветные сюжетные ансамбли, где наряду с реалистичес­кими изображениями женщин и мужчин, мамонтов, би­зонов, лошадей, носорогов часто встречаются фантасти­ческие «химеры» в виде туловища медведя с головой волка, «дьяволята» с увенчанной рогами головой и покры­тым шерстью телом.

Таблица 4.1

Культурно-антропологическая эволюция

семейства гоминид

Коммуникационные каналы палеолитического искус­ства выполняли социальные функции, которые можно разделить на: явные, осознаваемые самими древнейшими людьми, — это магическая (культовая) функция и «педа­гогическая» функция — передача полезного опыта подра­стающему поколению; и неявные, но очень важные функ­ции — интеллектуальная — развитие абстрактного мыш­ления и эстетическая — развитие чувства гармонии, красоты, благодаря созерцанию художественно насыщен­ных произведений талантливых мастеров.

Невербальный и вербальный каналы в их неразрыв­ном единстве послужили исходной базой для формиро­вания устной коммуникации; иконический и символьный каналы положили начало документной коммуникации. Устная коммуникация и документная коммуникация — два рода социальной коммуникации, сыгравшие опреде­ляющую роль в становлении ороакустической (словес­ной) и книжной культуры (см. далее). Исходные каналы дали толчок для появления новых искусственных кана­лов, которые по своему источнику делятся на две группы: художественные, возникшие в сфере искусства, и техни­ческие, возникшие в сфере техники.

Художественные коммуникационные каналы ведут свою родословную с палеолитического искусства, но зре­лых форм они достигли в классической Древней Греции (VI—V вв. до н. э.). Перечислим их.

Музыка и танец — производные невербального канала.

Поэзия и риторика — производные вербального канала.

Театр — синтетический вид искусства, объединяющий вербальные и невербальные средства.

Графика и живопись — производные иконического канала.

Скульптура и архитектура — производные канала сим­вольных документов.

Конечно, важнейшим событием для развития цивили­зации было изобретение письменности, т. е. открытие еще одного документного канала. Письменность — результат эволюции иконического канала. Известны следующие вехи этой эволюции. Великолепная палеолитическая жи­вопись в эпоху мезолита (14—10 тыс. лет назад) утрачива­ет живость и реалистичность, схематизируется и упроща­ется. Затем следует неолитическое искусство, которое еще больше лишается образной выразительности, приобрета­ет однотипность, когда односюжетные изображения по­чти не отличаются друг от друга и превращаются в ритуальные символы[50]. Однотипность и однообразие рисунков есть признак пиктографии — рисуночного письма, отку­да прямой путь к иероглифам Древнего Египта и Месо­потамии.

Нелишне задуматься над вопросом: что послужило причиной затухания поразительного взлета изобразитель­ного искусства на заре человечества? Нельзя поверить, что перевелись гениальные художники и остались только ремес­ленники. Причина может быть только одна: те сакрально-культовые и педагогические функции, которые выполнял иконический канал, перешли к другому коммуникационно­му каналу — устной речи; выразительные потенции жи­вого слова стали достаточными для удовлетворения ком­муникационных потребностей родовых общин охотников и собирателей. В социальной памяти преимущественное развитие получила устная передача всевозможных текстов от поколения к поколению, а не трудоемкая петрография. В этом факте видна взаимозависимость документальных и недокументальных каналов, общность их общественно­го назначения.

Итак, письменность — это детище художественного канала, и вместе с тем — первооткрыватель ряда техни­ческих каналов, способствующих развитию не познава­тельно-эстетических ресурсов социальной коммуникации, а ее утилитарной эффективности: оперативности переда­чи, снижению себестоимости, повышению тиражности, увеличению дистанционности и комфортности. Рукопи­сание книг в XV веке в Западной Европе сменило ману­фактурное книгопечатание. В XIX веке произошла про­мышленная революция, благодаря которой документная коммуникация обрела полиграфическую и целлюлозно-бумажную промышленность, обеспечившую многотысяч­ные тиражи газет, журналов, книг и огромный книжный рынок.

Вместе с тем, появились технические изобретения, зна­чительно расширившие коммуникационные возможности исходных каналов: невербальный канал обогатился фото­графией, а вербальный получил звукозапись (изобрете­ние фонографа Т. Эдисоном в 1877 г.); благодаря телефо­ну (запатентован А. Беллом в 1876 г.) вербальная коммуникация избавилась от пространственных ограничений; телеграф, изобретенный еще раньше (1832 г. — русский изобретатель П. Л. Шиллинг, 1837 г. — американский изобретатель С. Морзе), позволил мгновенно передавать текстовые сообщения с одного материка на другой; фото­графия бросила вызов реалистической живописи, а кино (1895 г.) было объявлено могильщиком театра. На стыке исков изобрели радио (1895 г. — А. Попов, 1897 г. — Г. Маркони). Произошла, можно сказать, первая техническая революция в сфере социальных коммуникаций.

XX век стал свидетелем второй технической револю­ции, плодами которой явились фототелеграф и телевиде­ние, видеозапись и компьютерная связь, электронная поч­та, выросшая в конце 90-х годов в глобальную коммуни­кационную систему Интернет. Вторая техническая революция знаменовала появление нового рода социаль­ной коммуникации — электронной коммуникации. Ста­новление электронной коммуникации еще не завершено. Многообещающи возможности мультимедиа (текст + дви­жущееся изображение + звук), ведутся эксперименты по распознаванию текстов и изображений, по речевому вво­ду и выводу информации в компьютерных системах. Мож­но сказать, что мы находимся на пороге синтеза всех из­вестных нам родов коммуникации: устной, документной, электронной.

Обзор эволюции коммуникационных каналов пред­ставлен на рис. 4.1.

В зависимости от материально-технического оснаще­ния, т. е. от применяемых каналов, различаются рода со­циальной коммуникации, подобно «родам войск». Род коммуникации — совокупность родственных коммуника­ционных каналов. Их три:

Устная коммуникация, использующая, как правило, одновременно и в неразрывном единстве естественные невербальные и вербальные каналы; ее эмоционально-эс­тетическое воздействие может быть усилено за счет использования таких художественных каналов, как музы­ка, танец, поэзия, риторика. К устной коммуникации от­носятся путешествия с познавательными целями — экс­педиции, туризм.

Рис. 4.1. Обзор эволюции коммуникационных каналов

Документная коммуникация, применяющая искусственно созданные документы, первоначально — иконические и символьные, а впоследствии письменность, печать и различные технические средства для передачи смыслов но времени и пространстве (определение понятия «доку­мент» — см. раздел 3.4).

Электронная коммуникация, основанная на космичес­кой радиосвязи, микроэлектронной и компьютерной технике, оптических устройствах записи.

Все три рода взаимодействуют друг с другом, образуя смешенные, гибридные коммуникационные каналы, ко­торые появляются благодаря использованию различных технических средств в устной и документной коммуни­кации. Рис. 4.2 схематично иллюстрирует соотношение различных родов коммуникации.

Конечно, коммуникационные каналы эволюционирова­ли не сами по себе, не спонтанно, а под действием социаль­но-культурных и технико-экономических факторов, ко­торые требуют особого разговора (см. главу 5). В настоя­щей главе ограничимся подробным рассмотрением социальных функций, механизмов действия и социально-культурного значения перечисленных родов коммуника­ции. Кроме того, отметим их ограничения и коммуника­ционные барьеры, препятствующие их развитию.

4.2. Устная коммуникация

4.2.1. Схема устной коммуникации

Обычно схему устной коммуникации представляют подобной элементарной схеме коммуникационной дея­тельности (рис. 1.1), где имеются три участника: говорящий (источник речи) — речевое сообщение — слушающий (приемник речи). На самом деле картина оказывается бо­лее сложной, потому что в устной коммуникации задей­ствованы одновременно два естественных канала: вербальный (речевой) и невербальный, использующие разные таковые средства.

Рис.4.2. Соотношение различных родов коммуникации

Речевая деятельность осуществляется абстрактно мыслящим левым полушарием головного мозга, где располо­жены «центры речи». Это полушарие считается «говоря­щим». Правое полушарие не участвует в речевой деятель­ности, так как не способно воспринимать словесные смыслы, но зато оно реагирует на внелингвистические, невербальные сигналы. В силу того, что вербальные и невербальные каналы работают параллельно, речь и жести­куляция дополняют друг друга, устная коммуникация оказывается двухканальной, а если учесть каналы обрат­ной связи, то и четырехканальной (см. рис. 4.3)[51].

Рис.4.3. Схема устной коммуникации

Первые исследования невербальных средств воздей­ствия на аудиторию принадлежат античным ораторам. Цицерон в трактате «О произношении» уделил большое внимание использованию голоса и телодвижений во вре­мя публичных выступлений. Чарльз Дарвин специально  изучал выражение эмоций у животных и человека и нашел, что людям свойственны врожденные, биологически наследуемые средства, такие как смех, улыбка, плач, дрожь страха, холодный пот, румянец смущения, нахмуривание бровей и др. Но есть и социально обусловленные невербальные знаки: покачивание головы как знак отрицания или согласия, пожимание плечами для выражения недо­умения, складывание ладоней при убедительной просьбе и пр. Он заметил также, что сопровождающие живую речь мимика и жесты придают «живость и энергию высказан­ным нами словам. Они обнаруживают мысли и намерения других людей более точно, нежели слова, так как в словах возможна ложь»[52]. Последнее свойство невербального ка­нала — его откровенность отметил в свое время Ф. Шиллер, сказавший: «Из слов человека можно только заклю­чить, каким он намерен казаться, но каков он на самом деле, приходится угадывать по его мимике и ужимкам при высказывании слов, — по тем, стало быть, движениям, которые он делает нехотя»[53]. В межличностной коммуни­кации роль невербального канала особенно велика; по мнению некоторых ученых 60-70 \% эмоционального зна­чения в этом виде коммуникации передается невербаль­ными средствами и лишь остальное — за счет осмыслен­ной речи. Известно, что хорошо знающие друг друга люди могут понимать один другого «с полуслова» или вообще без слов.

Гадатели, предсказатели, ясновидящие узнают о прош­лом своего клиента, о его характере и образе жизни по одежде, манере стоять, ходить, по расположению морщин (у добрых морщины одни, у злых другие, у мрачных третьи и т.д.); особенно много могут рассказать блеск глаз, их подвижность, сосудистый рисунок и пр.

Современные исследователи подтвердили наблюдение Ф. Шиллера, Ч. Дарвина и других проницательных людей, что невербальные реакции менее контролируемы и выда­ют действительные помыслы говорящего более откровен­но, чем произносимые слова. Можно сделать вывод, что из всех коммуникационных каналов именно невербальный канал является наиболее правдивым и честным. Это объясняется тем, что невербальные сигналы генерируются на подсознательном уровне правым «чувствующим» полушарием головного мозга, а речевые высказывания сознатель­но контролируются левым «абстрактно мыслящим» полу­шарием. Импульсы подсознания трудно управляемы, поэтому они «правдивее» осознанной речи.

К невербальному каналу апеллируют все виды искус­ства. Помимо исполнительского искусства в виде танца и музыки, с ним тесно связаны изобразительное искусство и синтетическое искусство типа театра и кино. Базой словесного искусства (поэзия, литература), конечно, являет­ся вербальный канал, но в той мере, в какой он сопровож­дается «музыкой слова», он обогащается невербальными средствами.

В главе 6 Семиотика социальной коммуникации мы специально остановимся на знаковых средствах невер­бального канала. Как правило, они дополняют речь (прав­да, есть исключение: язык глухонемых и тайная жестику­ляция), поэтому не следует идеализировать их потенции. Они хорошо выражают эмоциональное состояние коммуниканта или реципиента, но не пригодны для передачи абстрактных понятий и смысловых нюансов, имеют при­митивную «мешочную» грамматику, трудоемки в испол­нении, требуют повышенного внимания при восприятии, не обладают алфавитом для записи. Именно последнее преимущество вербальной коммуникации — возможность составления письменных текстов — обусловило развитие документных коммуникационных каналов, ставших ха­рактерным отличием цивилизованных народов от варвар­ских племен.

4.2.2. Функции естественного языка и речи

Главное отличие человеческой коммуникационной дея­тельности от зоокоммуникации животных состоит в нали­чии вербального канала, передающего речевые сообщения (тексты) в устной и письменной форме. Это отличие оче­видно, как очевидно и то, что для его реализации человек должен обладать, во-первых, наследственно передаваемой речевой способностью (способностью членораздельно гово­рить и понимать обращенную к нему речь), во-вторых, знать какой-либо естественный язык и уметь им пользоваться (как известно, «материнским языком» — Muttersprashe — мы ов­ладеваем в детском возрасте в результате первичной социа­лизации). Естественный язык — это социальное достояние, фундаментальный раздел социальной памяти (см. раз­дел 3.4). Его следует отличать от речи, которая представля­ет собой овеществление (материализацию) результатов мышления (смыслов) с помощью языка, находящегося в ин­дивидуальной памяти говорящего (точнее — в индивидуаль­ном тезаурусе). Язык и речь образуют единство: нет языка — нет речи; нет речи — нет языка; речь осуществляется сред­ствами языка; язык реально существует лишь в речи.

Язык и речь в совокупности выполняют две сущностные, т. е. неотделимо присущие им, функции: во-первых, коммуникационную (часто говорят — «коммуникативную»), во-вторых, мыслительную. Язык и речь, благодаря этим функциям, являются средствами и орудиями социальной коммуникации и личностного мышления. Социальная ком­муникация, как известно, представляет собой движение смыслов в социальном времени и пространстве, поэтому сущностная коммуникационная функция делится на две сущностные функции: коммуникационно-временную, или социально-мнемическую, которую выполняет язык, явля­ющийся разделом социальной памяти (эта функция языка подробно рассмотрена в разделе 3.4), и коммуникационно-пространственную — функцию распространения смыслов в социальном пространстве, которая свойственна речи. Коммуникационная функция проявляется на межличнос­тном, групповом и массовом уровне, а мыслительная — лишь на личностном уровне, где она обеспечивает индиви­дуальное мышление. Стало быть, все мыслящие субъекты коммуникации, как индивидуальные, так и социальные, имеют дело с языком и с речью.

Сущностные функции проявляются в прикладных языково-речевых функциях. Под прикладной функцией понимаются те свойства языка и речи, которые позволяют людям использовать их в своей внеязыковой деятельности. Эти свойства многообразны, отсюда — многообразные области использования языка и речи в социальной и личной жизни, другими словами, в социальном пространстве и в индивидуально-психическом пространстве. Прикладные функции языка и речи систематизированы в табл. 4.2.

Таблица 4.2

Прикладные функции языка и речи

1. Социально-языковые функции

1а. Национально-культурная функция вытекает из сущностной функции социальной памяти, свойственной язы­ку. Подчеркнем, что национальный язык — это духовный генофонд народа, подобный генетическому фонду этно­са. На этом фонде строится национальная культура.

1б. Этнообразующая функция обусловлена тем, что на­циональный (этнический) язык входит в число необходи­мых конституирующих признаков этноса (народа, нации). Потеря родного языка равноценна утрате этнического са­мосознания. Отсюда — борьба национальных меньшинств за сохранение родного языка, их протесты против навязы­вания декретами власти чуждого им «государственного» языка. Язык, как известно, может служить средством «куль­турного империализма» и колонизации отсталых народов.

1в. Функция основания словесного искусства, поэтичес­кого творчества достаточно очевидна, но имеет смысл под­черкнуть связь этой функции с происхождением нацио­нальных языков. Практически неизвестны человеческие коллективы, говорящие на каком-либо языке, в которых отсутствовали бы поэтические произведения на этом язы­ке. Поэзия неотделима от языка потому, что творцами язы­ка выступают не все члены общества коллективно (один придумал одно слово, другой — падеж и т. п.), а люди, ода­ренные поэтическим гением. «Первоговорящий» одновре­менно и «первопоэт». На созданной «первопоэтами» и по­стоянно обогащаемой новыми творческими вкладами язы­ковой основе стало возможно существование современного фольклора, литературы, публицистики. По этой причине язык предстает в работах Современных философов-эстети­ков как культурно-эстетический феномен[54].

1г. Функция основания искусственных языков прояв­ляется в том, что все искусственные языки — от химичес­ких и математических номенклатур до языков компьютер­ного программирования и языков международного обще­ния типа эсперанто — вводятся в оборот посредством естественных языков и переводимы на них.

2. Индивидуально-языковые функции

Всякий человек рождается и, как правило, проводит дни свои в атмосфере родного языка: мы не только разговариваем, но и мыслим на родном языке, и это обстоятель­ство неизбежно накладывает свой отпечаток на личную духовную жизнь. Можно выделить следующие функции, выполняемые естественным языком в жизни отдельного человека:

2а. Функция социализации: овладев родным языком, человек начинает общаться с социальным окружением, получает доступы к культурному наследию и формиру­ется как типичный член данного общества.

2б. Мировоззренческая функция, заключающаяся в зависимости мировоззрения социализированной личности от ее родного языка. Многообразие языков огромно: есть языки, имеющие более 40 падежей, другие 6—8, у некото­рых их нет вообще; есть языки, где каждое слово однослож­но, и языки, где предложение — одно-единственное слово; в гавайском языке всего 7 согласных звуков, в языке саамов — 53 и т. п. Поскольку язык является орудием мышления, напрашивается вывод, что народы, использующие язык с 40 падежами, должны мыслить как-то иначе, чем народы, вообще не знающие падежей. С 30-х годов XX века и науке дискутируется так называемая гипотеза лингвисти­ческой относительности, связанная с именами Э. Сепира и Б. Уорфа[55]. Согласно этой гипотезе, структура языка опреде­ляет структуру мышления и способ познания внешнего мира. Китаец и североамериканский индеец по-разному понимают одни и те же события и явления, потому что они воспринимают мир через призму своего родного язы­ка. Гомер назвал синее Эгейское море «виноцветным». Виноградное вино, которое пили древние греки, было зеленоватого цвета. Синий же цвет ни разу Гомером не упо­мянут; не встречается он и на страницах Библии. Отсюда делается вывод, что древние жители восточного Среди­земноморья не отличали вообще синего цвета от зелено­го, голубого, возможно — фиолетового, поскольку отсут­ствуют слова для обозначения этих цветов. Таким обра­зом, все мы являемся пленниками своего родного языка. Зависимость этнического сознания от языка достаточно очевидна, но продолжаются споры о границах этой зави­симости.

2в. Инструментальная функция — владение языком может использоваться в утилитарных целях, например для чтения иноязычной литературы, для переводческой дея­тельности, для туристического общения и т. д. К. Маркс говорил, что иностранный язык — это оружие в жизнен­ной борьбе, очевидно, имея в виду инструментальную функцию языка.

2г. Функция самоопределения и самовыражения. Внут­ренняя речь, естественно, осуществляется на родном язы­ке, поэтому размышления человека о своем Я, о личной «самости», интимная самооценка производится средства­ми «мутер-шпрахе». Семантические ресурсы родного язы­ка играют решающую роль в процессе поэтического само­выражения.

Анализ творческого процесса художников слова пока­зал, что создание произведения словесного искусства идет не от идеи к слову, а само произведение по мере его раз­вертывания проясняет для автора творческий замысел. Художественная идея как бы вырастает из словесного фонда. Б. Л. Пастернак в «Докторе Живаго» следующим образом описывал состояние вдохновения: «Первенство получает не человек и состояние его души, которым он ищет выражения, а язык, которым он хочет его выразить. Язык, родина и вместилище красоты и смысла, сам начи­нает думать и говорить за человека и весь становится му­зыкой». Можно сказать, что вся русская литература в спя­щем состоянии скрыта в русском языке; литератор-чаро­дей должен расколдовать эту «спящую красавицу» и явить ее свету. Конечно, это возможно только в том случае, если реализуется функция 1в, функция основания словесного искусства.

Нужно отметить, что творческий процесс в сознании представителей точных наук протекает совсем иначе. А. Эйн­штейн признавался: «Слова, или язык, как они пишутся или произносятся, не играют никакой роли в моем меха­низме мышления, — это некоторые знаки или более или менее ясные образы, которые могут быть «по желанию» воспроизведены и комбинированы. ...Обычные и обще­принятые слова с трудом подбираются лишь на следую­щей стадии»[56]. Ясно, что в отличие от «Песни о вещем Олеге» теория относительности не спрятана в недрах какого-либо естественного языка.

3. Социально-речевые функции

За. Регулятивная функция — управляющая сила сло­ва. В. Маяковский провозглашал:

Я знаю силу слов,

я знаю слов набат...

В. Шефнер написал более сдержанно:

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.

Поэты правы. Общеизвестны факты влияния слова на физиологические и психологические процессы: вспомним внушение, заражение, гипноз. Говоря терминами И. П. Пав­лова, вторая сигнальная система влияет на жизнедеятельность человеческого (и только человеческого!) организ­ма не меньше, чем первая сигнальная система, присущая животным.

3б. Магическая функция. Речевая способность издав­на казалась людям великим даром богов, требующим ос­торожного и бережного обращения.

Таинственная связь усматривается мифологическим со­знанием между существом и его именем, на что неоднократ­но указывали исследователи первобытных обществ Л. Леви-Брюль, Б. Малиновский, Дж. Фрэзер. Неуместное употреб­ление имени человека или названия предмета — верят до сих пор некоторые люди — может иметь трагические послед­ствия. Магическое слово, по их мнению, заклинает, околдо­вывает, заговаривает, исцеляет и напускает порчу.

Зв. Контактная функция обеспечивает установление и поддержание этикетного контакта между людьми. Обмен приветствиями, разговор о погоде, о транспорте и т. п. — необходимые составляющие повседневного общения. Бес­содержательную болтовню в европейской культуре предпочитают угрюмому молчанию. Правда, в других культу­рах встречается иной этикет. Так, у североамериканских: индейцев допускалось прийти к соседу, молча покурить полчаса и уйти.

4. Индивидуально-речевые функции

4а. Функция развития интеллекта. Использование внутренней речи для осмысления внешних впечатлений  и самоопределения способствует развитию рационально­го мышления, т. е. интеллекта личности.

4б. Эмотивная функция. Функция эмоциональной оценки происходящего, эмоциональной разрядки и впе­чатляющего выражения чувств и воли говорящего.

4в. Культурно-нормативная функция. Исторически сло­жившийся национальный (общенародный) язык существу­ет в следующих формах: литературный язык, народно-раз­говорная речь, территориальные диалекты, социолекты (терминологические системы, жаргоны, кастовые языки).

Культурно-нормативная функция присуща только литера­турному языку. Степень владения литературным языком — показатель культурного уровня (образованности) человека. Отступления от литературных нормативов в публичных выступлениях воспринимаются как культурная ущербность. Действительно, если речь человека сбивчива, невежествен­на, запутана, груба, то таково, видимо, и его мышление, ведь мыслим мы при помощи внутренней речи.

4г. Функция идентификации индивида с группой. Владение вербальными (жаргон, слова-пароли, территориальный или социальный диалект) и невербальными специальными значениями есть знак принадлежности к той или иной со­циальной группе, например: медик, матрос, уголовник, пе­дагог, поэт и т. д. Характерный эпизод: когда академику И. П. Бардину задали вопрос: «Как вы говорите: киломЕтр или килОметр?» — он ответил: «Когда как. На заседании Президиума Академии — киломЕтр, иначе академик Виног­радов морщиться будет. Ну, а на Новотульском заводе, конечно, килОметр, а то подумают, что зазнался Бардин». Здесь показательно, что академик, вышедший из заводской среды, осознает свою принадлежность к двум различным соци­альным группам, что отражается в речевой практике.

Перечисленные 15 прикладных функций языка и речи возможно реализовать только благодаря сущностным ком­муникационной и мыслительной функциям. Причем ком­муникационная функция особенно отчетливо проявляется в функциях 1а, 16,1в, 1г, 2а, 2в, За, 36, Зв, 46,4в, 4г — всего в 12 функциях из 15; остальные три прикладных функции — 26, 2г, 4а — мировоззренческая функция, функция самооп­ределения и самовыражения, функция развития интеллек­та тесно связаны с мыслительной сущностной функцией.

4.2.3. Коммуникационные барьеры

Реализация коммуникационной функции устной коммуникации затрудняется коммуникационными барьерами — препятствиями на пути движения смысла от коммуниканта к реципиенту. Эти барьеры делятся на 4 класса:

1. Технический барьер в виде шумов и помех в искусственных коммуникационных каналах. Шумы имеют естественное происхождение, а помехи создаются умышленно. Из-за воздействия шумов и помех уменьшается различимость полезных сигналов и возникает актуальная задача распознавания сигналов на шумовом фоне. Эта за­дача актуальна для радиосвязи, проводной связи, видео­-звукозаписи, компьютерной техники (вспомним компью­терные вирусы, засорение пространства Интернет) и окон­чательное решение ее вряд ли возможно, так как всякое новое поколение техники страдает своими «болезнями», неведомыми ранее.

2. Межъязыковый барьер возникает при несоответ­ствии языков, кодовых систем, тезаурусов коммуниканта и реципиента. Это ситуация «Вавилонского столпотворе­ния», когда люди говорят на разных языках и не могут понять друг друга.

В настоящее время насчитывается несколько тысяч стихийно возникших языков, наречий и диалектов. Глав­ный ущерб, наносимый межъязыковым барьером, состо­ит не в том, что чужеземцы, сталкиваясь друг с другом, не могут объясниться на бытовые, торговые или военные темы. Здесь устное разноязычие преодолевается за счет невербального или иконического канала (если нет толма­ча-переводчика). Главная беда состоит в том, что в силу социально-мнемической функции, функции социализа­ции и мировоззренческой функции естественный язык накладывает печать своеобразия на национальную куль­туру, общественное сознание, индивидуальное мировоз­зрение. Межъязыковые барьеры разделяют род человече­ский на чуждые и враждующие друг с другом этносы, на­роды, нации. Манящий идеал межчеловеческой гармонии и мира оказывается не достижимым; разноязычное чело­вечество не может быть единым человечеством.

Кардинальный способ преодоления межъязыкового барь­ера виделся в разработке искусственного языка между народ­ного общения. Первым языком такого рода стал воляпюк, предложенный в 1879 г. в Германии И. М. Шлейером. Слова «естественных языков в нем видоизменялись и теряли опоз­наваемость, например, английское world — vol, speak — puk, отсюда volapuk — всемирный язык. Воляпюк оказался черес­чур сложным для практического использования, поэтому в дальнейшем международные языки стали строиться на основe интернациональной лексики, преобразованной по вкусу авторов. Грамматика максимально упрощалась. Количество проектов к 30-м годам XX века исчислялось тремя сотнями. Образовалось научное направление интерлингвистика. Наи­более популярны следующие продукты интерлингвистики:

Эсперанто (основан в 1887 г. Л. Заменгофом, Польша);

Идо (реформированный Эсперанто, 1907 г., Франция);

Окциденталь (1921—1922 гг., автор Э. Валем, Эстония);

Новиаль (синтез идо и окциденталя, осуществленный Л. Есперсеном, Дания, в 1928 г.);

Интерлингва — создан в 1951 г. Ассоциацией междуна­родного вспомогательного языка в США.

Наиболее успешным проектом оказался язык Эсперан­то, который заслуживает специального рассмотрения (см. раздел 4.2.4).

3. Социальный барьер возникает между людьми, го­ворящими на одном и том же естественном языке, но при­надлежащими к различным социальным группам. Затруд­нено взаимопонимание разных поколений (споры «отцов» и «детей»), представителей разных классов и сословий, имеющих антагонистические интересы, жителей города и села, мужчин и женщин, людей с разным образователь­ным цензом и т. д. Сущность социального барьера не в различных социолектах, жаргонах, стилях речи, отлича­ющих одну социальную группу от другой, а в различии ценностных ориентации, личного психофизиологическо­го и житейского опыта, содержание групповой памяти.

Эти различия неустранимы, да и нет необходимости стре­миться к их устранению, так как это привело бы к унылой унификации рода человеческого — «все на одно лицо».

4. Психологический барьер возникает вследствие ис­кажений в перцепции, неизбежно сопровождающей ком­муникацию. Перцепция, напомним, представляет собой познание (восприятие) коммуникантом и реципиентом друг друга. Это познание использует этические и эстети­ческие критерии, ситуационные расчеты, привычные сим­патии и антипатии. В результате в сознании общающих­ся людей формируется образ (имидж) партнера, который может быть привлекательным или отталкивающим, безразличным или волнующим и т. д. Большое значение име­ет коммуникационная ситуация: являются ли люди рав­ноправными сотрудниками, делающими общее дело, или они находятся в отношениях начальник — подчиненный и др. Кроме того, в сознании и коммуниканта, и реципи­ента всегда присутствует их собственный имидж, т. е. пред­ставление о себе самом.

Итак, в сознании коммуниканта складываются:

• собственный имидж — Як;

• имидж реципиента — Рк  .

В сознании реципиента в свою очередь образуются:

• собственный имидж — Яр;

• имидж реципиента — Кр.

В случае межличностного общения возникает следу­ющая ситуация: коммуникант говорит в качестве Як, об­ращаясь к Рк, реципиент отвечает ему как Яр и адресуется при этом к Кр(см. рис. 4.4). Ск и Ср — сообщения, которы­ми обмениваются К и Р.

Ясно, что в реальной жизни Як и Кр, также как Яр и Рк не совпадают, а в лучшем случае имеют сходство. Комму­никанту трудно предугадать его имидж в сознании реци­пиента, и наоборот. В результате каждый из них обраща­ется «не по адресу» и сам это не осознает. В этом и заклю­чается суть психологического барьера, который, строго говоря, неустраним во всех видах и формах социальной коммуникации, кроме подражания.

Рис. 4.4. Абстрактная и реальная схема коммуникации

При подражании дей­ствует схема

КР — СК —  ЯР .

Краткая характеристика коммуникационных барьеров показывает их принципиальную неустранимость ни в на­стоящем, ни в обозримом будущем. Однако для познания законов социальных коммуникаций важно познакомить­ся с попытками, иногда весьма впечатляющими, преодо­ления этих барьеров.

4.2.4. Проект искусственного международного

языка эсперанто

Идея искусственного международного языка очень соблазнительна для благородно и прогрессивно мыслящих энтузиастов. Единый, общепонятный и общепринятый язык мог бы стать платформой для преодоления националь­ной розни, для достижения взаимопонимания, доверия, в конечном счете — братства людей. Идее построения по­добного языка посвятил свою жизнь Людвиг Лазарь Мар­кович Заменгоф (1859—917), родившийся в Белостоке (ныне Польша, тогда Россия). Еще в гимназические годы Людвиг разработал проект «универсального языка», но отец, будучи российским статским советником и цензо­ром иностранных книг в Варшаве, сжег подозрительную рукопись. В студенческие годы, учась на медицинском факультете в Москве, затем в Вене, наконец в Варшаве, Людвиг Лазарь вернулся к своему проекту, но опублико­вал его много лет спустя, будучи практикующим докто­ром медицины.

26 июля 1887 г. вышла в свет тиражом 2000 экземпля­ров брошюра: Д-р Эсперанто. Международный язык. Пре­дисловие и полный учебник. Для русских. Варшава, 1887. Принципиальные начала эсперанто были изложены Заменгофом так:

• Слова взяты из важнейших европейских языков в наиболее употребительной форме.

• Я упростил до невероятности грамматику и притом, с одной стороны, в духе существующих живых языков, чтобы она могла быть легко усвоена, а с другой — нисколь­ко не лишая этим языка ясности, точности и гибкости.

• Даны ясные правила для того, чтобы из одного сло­ва создавать другие, не имея надобности запоминать их.

• Международный язык должен жить, расти и разви­ваться по тем же законам, по каким вырабатываются все живые языки, и та форма, которую я придал ему, та грам­матика и тот словарь, которые я предоставил, должны быть лишь основой, на которой будет выработан реальный меж­дународный язык[57].

Эсперанто органично вобрал в себя основные лексико-грамматические элементы романо-германских и славянских языков, что значительно облегчило его освоение для ев­ропейцев. Отбор этих элементов был произведен рационально и экономно: в исходный словарь были внесены все корни, аффиксы и флексии, достаточные для обозначения основных понятий; оперируя ими, эсперантист может кон­струировать новые лекс