Этика - Учебное пособие (Балашов Л.Е.)

16. человеческое счастье

16.1. Взаимосвязь смысла жизни и счастья

 

Взаимосвязь смысла жизни и счастья обнаруживается в том, что наличие определенного смысла жизни является условием счастья, а с другой стороны, стремление к счастью придает жизни определенный смысл. Бессмысленность существования — величайшее несчастье для человека и, наоборот, человек испытывает счастье, когда его жизнь становится глубоко осмысленной.

16.2. Что такое счастье?

 

Слово “счастье” одно, а мнений о счастье — великое множество. Еще Ш. Фурье писал: “В Риме во времена Варрона существовало 278 противоречивых мнений об истинном счастье, их числилось гораздо больше в Париже”. Почему существует такое множество мнений о счастье? Причины здесь две:

1. На поверхности явлений счастье отдельного человека выступает как нечто субъективное и случайное, что и вызывает обилие противоречивых мнений о нем.

2. Счастье даже в сущности своей — нечто весьма сложное, многогранное. Люди нередко брали какую-нибудь одну сторону, грань счастья и превозносили ее за счет других. Отсюда возникали такие, например, определения: счастье — в любви; счастье — в труде; счастье в том, чтобы делать людям добро и т. д.

На том основании, что существует множество разноречивых мнений о счастье, некоторые делают вывод, что не может быть единого, общего для всех представления о счастье. Что можно на это сказать? Как и всякое другое явление жизни, счастье каждого человека представляет собой единство общего и особенного. Бесспорно, каждый человек счастлив по-своему, но это не исключает общих моментов, присущих счастью людей вообще.

Обобщенно говоря, счастье — в полноте жизни, в том, чтобы все ее стороны — физическая, нравственная, духовная, эстетическая — были развиты и гармонировали между собой. Деятельным же выражением счастья являются любовь и творчество.

Ниже дана диаграмма счастья.

 

 

 

[LB1] 

Как видим, счастье многогранно. Его необходимыми условиями, предпосылками являются:

духовные: 1) духовное богатство (знания, культура);

2) духовное здоровье, совершенство, в частности, нравственная чистота;

материальные:

 1) материальное благополучие, благосостояние;

 2) физическое здоровье, совершенство.

Скрепляют все эти элементы-грани любовь и творчество. Без любви и творчества счастье — только возможность. Они делают его действительным.

16.3. Счастье: и результат везения, и результат борьбы-труда

 

Ведите себя так, словно вы уже счастливы, и вы действительно почувствуете себя счастливыми.

Дейл Карнеги

 

Существуют две крайние позиции в понимании счастья. Одни считают, что счастье — целиком подарок судьбы, результат везения, случайный дар. Другие утверждают, что счастье целиком зависит от человека, от его воли и желания.

В действительности оно — и результат везения, и результат борьбы-труда. “Фортуна, подобно робкой возлюбленной, хотя и любит дарить свою благосклонность, однако заставляет нас бороться за нее” — говорил Боуви. Или: “Счастье и несчастье человека в такой же степени зависят от его нрава, как от судьбы” — Ж. Лабрюйер.

Обычно подчеркивают момент зависимости счастья от самого человека, а именно, что человек — кузнец своего счастья. На этот счет есть масса замечательных высказываний — от самых осторожных до самых сильных:

 

“Счастье не так слепо, как его себе представляют” —Екатерина II (Мемуары).

“Раз счастье, два счастье — да помилуй бог, надобно и умение” — А.В. Суворов.

“Счастливым надо уметь быть” — А.С. Макаренко.

“Единственное искусство быть счастливым — сознавать, что твое счастье в твоих руках” — Ж.Ж. Руссо.

“Счастье завоевывается и вырабатывается, а не получается в готовом виде из рук благодетеля. И самая трудная часть задачи состоит именно в том, чтобы составить себе понятие о счастье и отыскать себе ту дорогу, которая должна к нему привести.” — Д.И. Писарев

 “Если хочешь быть счастливым — будь им” (неизв. автор).

 

И это справедливо. Хотя умом мы понимаем, что не всё от нас зависит, тем не менее настраиваем себя на то, что должны пройти свою часть пути к счастью несмотря ни на что. Своей деятельностью мы можем компенсировать невезение и даже поспорить с несчастливым жребием.

Счастье соразмерно жизни. Сама жизнь — уже счастье. «Счастье жизни — в самой жизни» — справедливо говорил Л. Н. Толстой. Или: «В этом мире несчастливы только глупцы и скоты» — декабрист М.С.Лунин.

В самом деле, человек изначально счастлив, счастлив уже в силу того, что он живет. Это можно назвать минимальным, базовым счастьем. Человеку, однако, хочется большего, чем просто жить. Поэтому-то он порой и оценивает-ощущает свою жизнь как несчастливую. Важно, чтобы ощущение несчастья не поглотило полностью сознание человека, не привело к действительному несчастью — самоубийству-гибели. Что бы в жизни ни происходило плохого, счастье жить перевешивает любое несчастье. Я часто говорю тем, кто жалуется на жизнь или переживает какую-то беду как несчастье, что не нужно себя травить отрицательными эмоциями, что жизнь сама по себе замечательна, хорошо уже то, что солнце светит, руки-ноги целы...

Есть такая умная фраза: «пока ты не доволен жизнью, она проходит» (в передаче Л. Б. Лебединской).

16.4. Счастье — единство удовлетворенности и неудовлетворенности

 

Нельзя понимать счастье как полную, абсолютную удовлетворенность жизнью. “Наше счастье, — писал в свое время Г. Лейбниц, — вовсе не состоит и не должно состоять в полном удовлетворении, при котором не оставалось бы ничего больше желать, что способствовало бы только отупению нашего ума. Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам — это и есть счастье.”

Некоторые люди, достигнув кое-каких успехов в жизни, считают, что они уже достаточно счастливы и к большему им не нужно стремиться. Такие люди уподобляются муравьям, которые, если бы они были наделены разумом, думали, что они счастливы, если их муравейник в полном порядке. Человек тем и отличается от животного, что он не останавливается на достигнутом.

Настоящее человеческое счастье противоречиво по своей природе. Оно гармонически соединяет в себе удовлетворенность и неудовлетворенность. Будучи процессом счастье может ощущаться только благодаря постоянной смене удовлетворенности неудовлетворенностью. Если бы жизнь была сплошной цепью удовольствий, абсолютным отсутствием неудовольствий, тогда и само удовольствие не ощущалось бы как удовольствие.

Следует, однако, отметить, что не всякая неудовлетворенность является моментом счастья и гармонирует с удовлетворенностью. Моментом счастья может быть только творческая неудовлетворенность, неудовлетворенность достигнутым, которая не вызывает душевных страданий и не ощущается как несчастье; в такой неудовлетворенности заложен импульс дальнейшего движения вперед. Если же неудовлетворенность является результатом несбывшихся надежд, то это вызывает страдание и ощущается как несчастье.

Говорят иногда: несчастье — хорошая школа жизни. Да, это может быть в отдельных случаях. Но: счастье — лучшая школа. И вообще-то, права русская поговорка, счастье ума прибавляет, несчастье — последний отнимает.

К сожалению, иногда раздаются голоса, что счастье возможно только через несчастье. Одна студентка в реферате, посвященном теме «Что такое счастье?», так и озаглавила один из разделов: «Счастье через несчастье». Вот какой текст она поместила в этом разделе:

 

«Счастье — это обратная сторона несчастья. Если вы хотите быть счастливым, вам придется оставаться несчастным. Это утверждение кажется очень парадоксальным, но это так. Такова жизнь. Только несчастный человек может быть счастливым. Несчастье создает ситуацию, в которой можно почувствовать счастье.

Если вы много месяцев болели, то когда вы вновь становитесь здоровым, вы внезапно чувствуете огромное счастье. А до болезни вы многие годы были здоровы, но никогда вы не были так счастливы, никогда; вы не обращали на это никакого внимания. А теперь вы счастливы оттого, что вы здоровы.

Почему? Откуда пришло это счастье? Оно пришло благодаря вашей болезни. Ваша болезнь создала несчастье. Теперь вы снова здоровы. Только из-за контраста вы можете почувствовать счастье всего лишь из-за того, что вы вылечились.

В пример также можно привести следующую историю:

«Однажды один очень богатый человек захотел стать счастливым. Он испробовал все способы, но все было тщетно. Он обращался ко многим святым; никто не мог ему помочь. Тогда кто-то посоветовал: «Пойди к Мулле Насреддину. Он живет в таком-то городе. Он единственный человек, который может чем-то помочь тебе».

Этот человек отправился в путь с большой сумкой, полной алмазов. Он показал их Мулле Насреддину, который сидел под деревом недалеко от города, отдыхая на солнышке, и сказал:

Я очень несчастный человек и очень хочу счастья. Я готов отдать за него все, но еще ни разу в жизни не пробовал, что такое счастье — а смерть приближается. Ты можешь помочь мне? Как стать счастливым? У меня есть все, что может дать мир, и все же я несчастлив. Почему?

Мулла посмотрел на него, а затем все произошло так быстро, что богач не смог понять, что случилось. Мулла бросился на этого человека, отобрал сумку и побежал. Конечно, богач побежал за ним, плача и крича:

— Меня обманули, ограбили!

Мулла знал в этом городе все улочки, так что он петлял то туда, то сюда. Богач никогда в жизни не сумел бы его догнать. Он плакал, из его глаз катились слезы, он причитал:

— Меня начисто ограбили! Это было все, что я заработал за всю свою жизнь. Спасите меня, люди! Помогите мне!

За ним бежала уже целая толпа. И к тому времени, когда они настигли Муллу, он вернулся на то же место, где его нашел богач. Лошадь этого человека по-прежнему стояла там, а Мулла сидел под деревом. Богач плакал и тяжело дышал. А Мулла вернул ему сумку. Богач сказал:

— Слава Богу! О. эти слезы радости, этот покой...

Мулла сказал:

— Смотри, я сделал тебя счастливым. Теперь ты понял, что такое счастье? Эта сумка была у тебя многие годы, и ты был несчастен. Нужно было ее у тебя забрать.»

К сожалению, люди не способны порой наслаждаться и довольствоваться тем, что у них в руках на протяжении долгого времени. Они начинают воспринимать это как должное, как будто так все и должно быть. По достижении какой-либо цели у них появляются новые стремления. И только с помощью контраста (несчастья) человек начинает дорожить тем, что имеет, и получать от этого удовлетворение.

Счастье — это часть несчастья. Вот почему счастье не должно быть целью вашей жизни, потому что, если вы хотите счастья, вам придется оставаться несчастными. Чем вы несчастнее... лишь тогда в редкие моменты очень и очень редкие, вы будете счастливы.» (Константинова В. А., гр. 9302 ОЭФ РЭА им. Г.В.Плеханова, дек. 2004 г.)

 

В этом тексте воспроизведена примерно та же аргументация, что и при попытках обосновать тезисы типа «нет добра без зла», «нет жизни без смерти», «нет здоровья без болезни» (см. об этом выше, стр. 61).

В приведенном тексте помимо аргумента «нет счастья без несчастья» ошибочно смешиваются разные понятия: счастье изображается как довольство (полная удовлетворенность), а несчастье как отсутствие полной удовлетворенности.

Состояние счастья гораздо сложнее состояния довольства. Быть довольным или удовлетворенным — это какой-то момент-миг жизни. Быть же счастливым — это часть жизни или жизнь в целом, иными словами, некоторое дление во времени (как у А. С. Грибоедова: «Счастливые часов не наблюдают»). Человек считает-ощущает себя счастливым даже тогда, когда не всё у него хорошо, когда что-то у него не ладится, не получается и т. д. и т. п. Счастье — это состояние удовлетворенности в общем и целом, когда в жизни больше получается, чем не получается, когда больше успеха, чем неуспеха.

И состояние несчастья отнюдь не тождественно всякому состоянию недовольства, неудовлетворения. Как хороший аппетит не то же самое, что чувство голода, так и еще не удовлетворенное сильное желание не равносильно несчастью. Несчастлив человек тогда, когда в жизни у него больше не получается, чем получается, когда не получается что-то существенное, важное в жизни или рушится какая-то важная часть жизни. Например, когда человек не может найти любовь или когда погибает его ребенок.

Человек может быть в чем-то счастлив и в чем-то несчастлив. Например, он может достигнуть больших успехов в профессиональной-творческой деятельности и этим счастлив, но, допустим, не иметь семьи, детей и в этом быть несчастным.

16.5. Можно ли сделать людей счастливыми, а тем более заставить их быть счастливыми?

 

Одна из важнейших нравственных истин гласит, что нельзя внешним образом осчастливить человека.

А. А. Гусейнов

 

В проблеме человеческого счастья есть сторона, связанная с межчеловеческими отношениями. Одно дело, когда человек хочет быть счастливым, стремится к счастью, создает условия для этого и т. д. и т. п. Другое дело, когда человек, не думая о своем личном счастье, стремится сделать счастливыми других, осчастливить других и даже всё человечество. Д. Дидро писал: “Самый счастливый человек тот, кто дает счастье наибольшему количеству людей”[103]. Юный К. Маркс, повторив Дидро: “... опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей” — ”развил” мысль: “Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; тогда мы испытываем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать миллионам...”[104] Видите, как Маркс ставит вопрос: “трудиться для человечества”, “жертва во имя всех”. Он не только допускает ситуацию — пожертвовать личным счастьем во имя счастья миллионов — но и просто даже не видит иного, нежертвенного варианта. Очевидно, такого варианта и в самом деле не существует. Кто хочет принести счастье наибольшему количеству людей, тот волей-неволей должен забыть о таком “пустяке” как личное счастье (Маркс уничижительно назвал личное счастье “жалкой, ограниченной, эгоистической радостью”).

Насколько оправдано стремление принести счастье наибольшему количеству людей? Здесь возникает другой вопрос: а хотят ли люди, чтобы их осчастливили? Нет ли тут навязывания своей воли и своего понимания (в частности, своего представления о счастье) другим людям, всему человечеству? Нет ли тут эффекта непрошеного благодетеля, защитника, спасителя? В самом деле, кто просил этих “самоотверженных” делать других счастливыми, приносить другим счастье? Если они сами себя отвергают (самоотверженные ведь!), в частности, готовы пожертвовать своим личным счастьем, то как они могут понять, что нужно другим людям, какое вообще счастье нужно людям?! Человек, который сам не испытал счастья, — только теоретически представляет счастье. А теоретическое счастье может сильно отличаться от действительного счастья, от того, что на самом деле нужно людям.

Стремление сделать других людей счастливыми — опасная утопия. Никто не может сделать кого-либо счастливым, а тем более принести счастье многим людям. Счастье — категория сугубо индивидуальная. Это значит, что только сам человек может сделать себя счастливым. Он — субъект счастья или несчастья. Человека можно сделать богатым (например, оставив ему наследство), дать ему пищу, кров и т. п., но сделать его счастливым нельзя! Когда матери думают, что могут сделать своих детей счастливыми, то они глубоко ошибаются. Ошибаются мужчины и женщины, думающие, что они осчастливливают тех, с кем живут. Ошибаются политические и иные деятели, думающие, что они могут принести счастье многим людям. К. Поппер справедливо писал: “Любить человека — значит желать сделать его счастливым. (Такое определение любви, кстати говоря, принадлежит Фоме Аквинскому.) Однако из всех политических идеалов те, которыми вдохновляются стремления сделать человека счастливым, пожалуй наиболее опасны. Такие идеалы неизменно приводят к попытке навязать другим нашу систему “высших” ценностей для того, чтобы они осознали, что с нашей точки зрения имеет чрезвычайную важность для их счастья, для того, чтобы так сказать, спасти их души. Они ведут к утопизму и романтизму. Мы все чувствуем, что любой был бы счастлив в прекрасном и совершенном мире наших грез. Вне сомнения, небеса спустились бы на землю, если бы мы все могли любить друг друга. Но, как я уже сказал (в главе 9), попытка создать рай на земле неизбежно приводит к созданию преисподней. Она вызывает нетерпимость. Она вызывает религиозные войны и спасение душ посредством инквизиции. К тому же она, я уверен, основывается на полном непонимании нашего морального долга. Наш моральный долг состоит в том, чтобы помогать нуждающимся в нашей помощи, однако моральный долг не может заключаться в том, чтобы делать других счастливыми, ведь это от нас не зависит, и к тому же это слишком часто представляет собой не что иное, как вмешательство в частную жизнь тех, к кому мы имеем дружескую склонность.”[105]

Чудовищный утопизм В.И. Ленина. Ленин принадлежит к числу людей, которых давно уже окрестили “благородными” разбойниками. Ленин не по злому умыслу погубил много людей, подверг остракизму и устроил террор против части общества. Он совершенно искренне хотел счастья людям и не просто хотел, а был одержим идеей осчастливливания. Преувеличенное стремление к чему-либо обычно приводит к обратному результату. Вспомним лозунг, висевший в 1920-е годы в Соловецком лагере особого назначения: “Железной рукой загоним человечество к счастию”. Эти слова принадлежат Л. Д. Троцкому, ближайшему сподвижнику Ленина. В них — циничная суть “благородного” разбойничества. Совершенно справедливо отмечает А. Г. Латышев: “В отличие от некоторых критиков Ленина, считающих сегодня, что главной целью деятельности Ленина был захват и удержание власти, уверовал, что стремлением всей его жизни было — осчастливить часть населения планеты (рабочих, бедных крестьян), уничтожив для этой цели другую часть (“богачей”, священнослужителей, свободомыслящую интеллигенцию и т. д.). А подобный “стратацид” ничем не лучше нацистского геноцида.”[106]

 

Слишком болеть за других людей также вредно, как и относиться бесстрастно-равнодушно-цинично к их болям-несчастьям. Во всем нужна мера, в том числе и в этом сострадании. Неумеренное сострадание к одним людям обычно сопровождается неумеренной ненавистью-враждой к другим, живущим относительно благополучной жизнью. К чему приводит такое отношение к людям — мы знаем.