Динамика внимания в условиях быстрого последовательного предъявления зрительных стимулов - Фаликман М.В.

1.1. варианты решения  вопроса  о природе  внимания в психологической тео-

 

рии деятельности.

 

В настоящий момент времени, согласно утверждению одного из ведущих когни-

 

тивных психологов современности М. Познера, приведенному в предисловии к сборнику

 

«Разновидности внимания», «внимание – не отдельное понятие, но наименование слож- ной области исследований» (Varieties of attention, 1984, p.xii). Многообразие этой области определяется многообразием процессов внимания или его аспектов  (селективного, ин- тенсивностного и связанного с постоянно поддерживаемым вниманием, то есть бдитель- ностью), типов задач «на внимание», методов  изучения и способов измерения внимания и, наконец, теорий  внимания, начиная от классических представлений В. Вундта, У. Джеймса и Э. Титченера и заканчивая самыми разнообразными представлениями о вни- мании в когнитивной психологии, его моделями и метафорами (см., напр., Величковский,

1982; Дормашев, Романов, 1995; Солсо, 1996 и др.). Так, за последние пять десятилетий внимание рассматривалось как фильтр (Д. Бродбент), аттенюатор – особый тип фильтра, ослабляющий нерелевантные входные сигналы (А. Трейсман), луч прожектора (М. По- знер), ресурсы (Д. Канеман), перцептивное действие или навык (У. Найссер), фотообъек- тив изменяющегося размера (Ч. Эриксен), клей, с помощью которого осуществляется свя- зывание («склеивание») признаков в образе объекта (снова А. Трейсман) и т.д. Гештальт- психологи И. Рок и Э. Мэк, исследователи функциональной слепоты по причине невни- мания, также отмечают, что внимание определенно не является единым процессом, и по- этому речь вряд ли может идти о поиске его единого механизма (Mack & Rock, 1998а). Вспомним, что еще в работах одного из классиков психологии сознания Э. Титченера можно обнаружить предложение рассматривать внимание не как простой элементарный процесс, а как совокупность элементарных процессов (как познавательных – ощущений, так и аффективных, связанных с переживанием усилия), сопровождаемых изменениями в других «душевных процессах» – в частности, в их интенсивности, отчетливости, продол- жительности – и придающих содержаниям сознания особое свойство – сенсорную яс- ность (Титченер, 1898).

Понимание процессов и явлений внимания как особых свойств процесса воспри- ятия высказывает в лекциях по психологии внимания А.Н. Леонтьев (1973-75/2000): «Я думаю все-таки, что полнее, ближе и точнее эти своеобразные явления охватываются об-

щим учением о восприятии, о перцептивной деятельности» (курсив мой – М.Ф.). Разра- батывая эту идею, Ю.Б. Гиппенрейтер (1983а,б,в) вслед за А.Н. Леонтьевым формулирует предположение о непосредственной связи эффектов внимания и их проявления в созна- нии со структурой и динамикой деятельности. Суммируя взгляды А.Н. Леонтьева на про- блему внимания, Ю.Б. Гиппенрейтер отмечает: «Внимание не имеет самостоятельной сущности. Оно присутствует во всякой деятельности. Только через анализ структуры дея- тельности мы можем понять природу внимания и проникнуть в его свойства» (Гиппен- рейтер, 1983а, с.62). Более того, «у внимания нет самостоятельных свойств. Все, что мы описываем как свойства внимания, по существу есть лишь различные свойства деятель- ности» (там же, с.63). «Объект внимания», будь он, как в классической работе Вильгель- ма    Вундта,    подлежащее    мгновенному    схватыванию    длинное    немецкое    слово

«Wahlverwandtschaften» (Вундт, 1912, с.28) или, как у Иосифа Бродского, «всякий, кто мимо идет с лопатою», всегда находится в непосредственной связи с деятельностью че- ловека, выступает как ее предмет, то есть некоторое содержание, отвечающее цели вы- полняемого человеком действия или его ведущим мотивам. Тогда внимание можно опре- делить как «феноменальное и продуктивное проявление работы ведущего уровня органи- зации деятельности» (Гиппенрейтер, 1983б, с.172), как свойство или характеристику всей системы деятельности, или «функционально-физиологической системы», как проявление режима ее работы (Гиппенрейтер, 1983в) или типа организации (Романов, 1989). «Пер- цептивное внимание» выступает в этом случае как синоним «внутренней перцептивной активности», первейшим проявлением которой является отсутствие прямой связи между внешним  воздействием  и  результатом  перцептивного  акта  (Гиппенрейтер,  Романов,

1970). Прямым следствием такого представления о внимании будет рассмотрение дина- мики внимания человека через динамику продуктивных показателей его деятельности по решению перцептивных задач, через смену целей выполняемых действий и через анализ процессов стратегической регуляции деятельности активным ее субъектом.

Согласно альтернативной деятельностной гипотезе относительно природы внима- ния, «внимание есть акт, направленный на функционально-физиологическую систему деятельности» (Дормашев, Романов, 1995, с.226), выстраивающий, актуализирующий, перестраивающий, удерживающий и, при необходимости, разрушающий эту систему. Внимание оказывается здесь встроено в качестве отдельного управляющего звена или системы звеньев в общую структуру деятельности человека, в которой может рассматри- ваться на уровне отдельных операций (акты непроизвольного внимания), действий (акты произвольного внимания) или даже особой деятельности. Такое представление о внима- нии также имеет корни в рамках деятельностного подхода: в частности, определение внимания  как  особой  деятельности  психического  контроля,  формирующейся из  кон-

трольной фазы любой деятельности, принадлежит П.Я. Гальперину (Гальперин, Кабыль- ницкая, 1974). Пожалуй, именно П.Я. Гальперин наиболее четко очерчивает и основные источники проблемы природы внимания в психологии, ее не только гносеологический, но и онтологический статус: «Во-первых, внимание никогда не выступает отдельно, а всегда вместе с какой-нибудь другой деятельностью, как ее сторона или, скорее, характеристика. Во-вторых, внимание не дает отдельного продукта, а всего лишь улучшает процесс и ре- зультат той деятельности, к которой оно присоединяется» (с.34). Обе позиции объединяет положение, сформулированное П.И. Зинченко в контексте исследований влияния требуе- мого уровня обработки материала на его непроизвольное запоминание: «Несмотря на то, что природа внимания до сих пор продолжает обсуждаться в психологии, одно является несомненным: его функцию и влияние на продуктивность деятельности человека нельзя рассматривать в отрыве от самой деятельности...» (П.И. Зинченко, 1961/2000, с.471).

Основным объектом нашего исследования является произвольное перцептивное внимание. В современных зарубежных работах по восприятию, кратковременному запо- минанию и собственно вниманию, задействованному в решении перцептивных задач, английское “attentional” (заметим, что русский язык не выработал соответствующего оп- ределения: русское «внимательный» относится скорее к субъекту познания, тогда как са- мо познание или действие характеризуются через иные описательные понятия), сопутст- вующее тому или иному процессу, как правило, означает, что этот процесс, во-первых, связан с произвольной регуляцией собственной перцептивной или мнемической – а в ином случае и мыслительной – деятельности (поэтому и внимание – то, что человек мо- жет «направить», «приложить», «распределить» и т.д. в соответствии с поставленными перед ним требованиями с целью оптимизации процесса решения задачи), а во-вторых, непременно ограничен в плане чего-либо: доступных ресурсов переработки, допустимого уровня активации, емкости или пропускной способности перерабатывающих механизмов

– а значит, элитарен и, следовательно, «прикладывается» отнюдь не ко всякому объекту окружающей среды, в результате чего этот объект или аспект действительности обретает для субъекта «необщее выражение лица», так или иначе выделяется из окружения или фона. С другой стороны, внимание совершенно не обязательно предполагает активность и произвольность: еще У. Джеймс (1902) различил активное  и пассивное внимание, а вслед за ним и современные когнитивные психологи различают переработку «снизу- вверх» и «сверху-вниз», иначе говоря, управление вниманием, ведомое данными (призна- ками внешних объектов, необходимо привлекающими внимание), и целенаправленное (находящееся под строгим контролем в соответствии со стоящими перед наблюдателем задачами), говоря о бесконечном количестве вариантов взаимодействия между этими двумя видами внимания (Egeth & Yantis, 1997).

Почему особо остро для психологов стоит проблема произвольности? Произволь- ность предполагает введение регулирующего принципа, который объяснил бы направле- ние внимания на решение задачи, на соответствующие этой задаче аспекты действитель- ности или собственной деятельности субъекта. В этом качестве может выступить понятие цели (осознанного образа будущего результата действия), достижение которой в постав- ленных условиях является задачей человека – или, возможно, иерархии таких целей, сме- на которых будет характеризовать динамику деятельности. Как произвольность в сфере психологии внимания объяснялась ранее? Для В. Вундта ее первейшим проявлением бы- ла апперцепция как форма духовной активности, изначально присущей любому человече- скому существу (Вундт, 1912). Для У. Джеймса, который, однако, относил подобные про- явления внимания к области скорее философии, чем научно-психологического исследо- вания, в качестве такого принципа выступала воля как свободный выбор определенного направления восприятия или действия (Джемс, 1902). Сам Джеймс вводит для объясне- ния произвольного перцептивного внимания понятие «преперцепции», то есть появления и удержания в уме образа объекта, или «присутствия предварительной мысли о предмете, на который мы обращаем внимание» (там же, с.182), что являет собой уже половину акта восприятия. Действительно, Джеймс отмечает: «Единственные вещи, которые мы обык- новенно видим, это те вещи, которые мы воспринимаем, а воспринимаем мы только те вещи, которые имеют для нас известную отметину или ярлык, и эта отметина запечатле- лась в нашей мысли» (там же, с.185). Впоследствии Ю.Б. Гиппенрейтер операционализи- рует «преперцепцию» как заранее заданную и удерживаемую перцептивную цель, кото- рая управляет процессом решения перцептивной задачи и приводит в результате к по- строению ясного и отчетливого образа целевого объекта (Гиппенрейтер, 1983б). Вспом- ним, что именно ясность и отчетливость суть те феноменальные свойства содержаний сознания,  которые  предполагают  наличие  внимания  к  соответствующим  объектам (Вундт, 1912).

В нейрофизиологии непроизвольное и произвольное внимание часто обсуждают в терминах активации, о которой можно говорить на языке работы мозга, не выходя на психологический уровень анализа, и активности, которую можно понять только в тер- минах психологии – в частности, вновь апеллируя к понятию задачи, как это делал в сво- ей физиологии активности Н.А. Бернштейн (1966, 1997). Вне всякого сомнения, решение даже элементарной перцептивной задачи обнаружения/опознания, особенно в условиях, в целом не характерных для человеческого познания – например, связанных с быстрой сменой зрительных объектов и т.п. – предполагает вполне определенный уровень акти- вации (дремлющий наблюдатель просто не заметит появления искомого объекта в задан- ной области пространства), однако в основе процесса решения задачи лежат процессы

внимания произвольного, предполагающего активность познающего субъекта в направ-

 

лении, заданном целью.