1.1. индивидуальность человека как объект научного исследования в психологии

С момента возникновения психологии как самостоятельной экс­периментальной науки проблема изучения индивидуальных свойств человека, элементов сознания и поведенческих актов стала предметом эмпирического исследования. Развитие идей о природе индивидуаль­ности человека связано со становлением новой области психологичес­кого знания — дифференциальной психологии.

В конце XIX столетия индивидуальные свойства человека стали объектом изучения английского исследователя Френсиса Гальтона (1822—1911). Главной заслугой Ф. Гальтона является создание техники изучения индивидуальных различий и, прежде всего, внедрение ста­тистического метода.

Во всех опытах Гальтона интересовала генетическая (наследствен­ная) основа индивидуальных различий между испытуемыми. Гальтон искал способ, позволяющий математически описать закономерность, которой подчинены индивидуальные вариации. В качестве методического орудия он использовал статистику.

Ф. Гальтон, считая, что между различными (физическими и психичес­кими) свойствами индивидов имеются корреляции, создал статистичес­кие методы их определения, ставшие основой факторного анализа.

В 1900 году выходит работа В. Штерна «О психологии индивиду­альных различий», где он рассматривает различия в восприятии, мыш­лении и речи у различных людей. Им были разработаны методы тести­рования способностей, заложены основы дифференциальной психологии, где он исходил из принципа конвергенции наследствен­ных факторов и условий социокультурной среды. Имя Штерна связы­вают с тестологией как одного из направлений дифференциальной психологии.

Проблема индивидуальности изучалась и в России. Большой инте­рес представляют собой исследования русского психолога А. Ф. Лазурского (1874—1917). Создавая научную теорию индивидуальных разли­чий, он предлагал изучать характер, темперамент человека как черты индивидуальности. В 1909 году выходит монография А. Ф. Лазурского «Очерк науки о характерах», в которой он постулирует основы харак­терологии. Основную цель индивидуальной психологии А. Ф. Лазурский видит в том, чтобы «построить человека из его наклонностей, а также составить целую, естественную классификацию характера» (А. Ф. Лазурский, 1995, с. 128).

А. Ф. Лазурский выступал за естественный эксперимент, при кото­ром происходит совмещение преднамеренного вмешательства в жизнь человека и опыта. В результате исследуются не отдельные психичес­кие процессы, а психические функции и личность в целом.

Под влиянием сотрудничества с В. М. Бехтеревым и Л. Франком А. Ф. Лазурский впервые на место психоморфологического объяснения свойств личности поставил нейродинамическое. В курсе лекций «Об­щая и экспериментальная психология» он высказал идею о двух сферах психической реальности: эндопсихике и экзопсихике. А. Ф. Лазурский утверждал, что темперамент и характер составляют эндопсихическую, прирожденную сторону личности. Экзопсихическая сторона понима­лась как система отношений личности к окружающему миру. На этой основе им была построена система классификации личностей.

Другой отечественный психолог, Г. И. Россолимо (1860-1928), пред­ложил идею количественной оценки свойств душевной жизни с целью воссоздания ее индивидуально своеобразного профиля у здоровой или больной личности. Г. И. Россолимо выделил одиннадцать психичес­ких процессов, которые, в свою очередь, разбил на пять групп: внима­ние, воля, восприимчивость, запоминание и ассоциативные процессы (воображение и мышление). По каждому из этих процессов давалось десять заданий, в зависимости от выполнения которых «сила» процес­са оценивалась по десятибалльной шкале. Сумма положительных от­ветов отмечалась соответствующей точкой графика: соединение точек давало «психологический профиль» индивида. Г. И. Россолимо пред­лагал также формулу перевода профилей с графического языка на ариф­метический. Он указывал, что предложенный им метод позволит раз­работать следующие вопросы: о типах психических индивидуальностей, об умственной отсталости, о диагностировании болезненных симпто­мов в области психики и др. (М. Г. Ярошевский, 1995).

В отечественной психологии в изучении индивидуальных различий между людьми, с точки зрения В. М. Русанова, исторически намети­лись два подхода. Первый можно условно назвать «содержательно-смысловым», он направлен на познание и измерение индивидуальных вариаций характера, знаний, умений, способностей, смыслов, пере­живаний, мотивов, целей и других предположительно устойчивых внут­ренних содержательно-смысловых, или «личностных», структур инди­видуальной психики человека. Второй — «поведенческий» — связан с анализом объективно регистрируемых всевозможных психофизиоло­гических форм индивидуального поведения — от биохимических, ве­гетативных и электрофизиологических до сложнейших моторных проявлений. Первый подход наиболее отчетливо представлен в дифферен­циальной психологии, второй более характерен для отечественной диф­ференциальной психофизиологии (В. М. Русалов, 1991, с. 3).

Как указывает В. М. Русалов, психологов, прежде всего, интересовал факт индивидуальных различий в сфере интеллекта, характера, мыш­ления и восприятия. Отсюда основной задачей дифференциальной психологии, особенно на ранних этапах ее развития, было создание строгих, стандартизованных методов и процедур для оценки индиви­дуально-психологических различий именно по этим важнейшим пси­хологическим характеристикам. Однако чтобы доказать реальное су­ществование определенных устойчивых личностных структур, так называемых личностных черт, или интеллектуальных факторов, диф­ференциальная психология, по мнению Б. М. Теплова, должна опи­раться на объективно регистрируемое психофизиологическое прояв­ление поведения. И в связи с этим, по определению Теплова, к индивидуально-психологическим различиям следует относить не лю­бые случайные вариации (флуктуации) психического, то есть не лю­бые различия, а только те, которые имеют устойчивое поведенческое психофизиологическое проявление и не зависят (или зависят мини­мально) от условий наблюдения и ситуации (В. М. Русалов, 1979, с. 4).

Следовательно, с точки зрения Б. М. Теплова, индивидуально-пси­хологические различия по многим чертам личности, а также и интел­лекту, фиксируемые с помощью тестов, особенно как это имело мес­то в практике психотехники и педологии, должны рассматриваться как случайные. Они, как считал Б. М. Теплое, не могут быть отнесе­ны в разряд собственно индивидуальных различий до тех пор, пока не будет доказана их связь со свойствами нервной системы и выявле­но их устойчивое «поведенческое» (нейродинамическое) проявление на вегетативном, электроэнцефалографическом, моторном и т. д. уровнях.

1. Дифференциальная же психофизиология, изучающая психофизиологические, а более широко — биологические основания возникновения устойчивых индивидуальных структур психики, как раз и была призвана, по мнению Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына, выполнить эту функцию (В. М. Русалов, 1979; 1989). Однако основоположники дифференциальной психофизиологии считали, что сама дифференциальная психофизиология, опирающаяся на широкий набор объективно регистрируемых устойчивых биологических показателей, не может обойтись без учета внутренних, пусть даже индивидуально-неустойчивых личностных структур (мотивов, целей и т. д.), поскольку неучет личностных особенностей лишал бы исследователя понимания той реальной роли, которую играют психофизиологические показатели в реальной жизнедеятельности человека (В. М. Русалов, 1991, с. 5).

Термин дифференциальная психофизиология был предложен В. Д. Небылицыным (1969) для обозначения всего комплекса иссле­дований, связанных с изучением природных основ индивидуально-психологических различий (Проблемы дифференциальной психофи­зиологии, 1969).

В настоящее время дифференциальную психофизиологию можно определить как дисциплину, изучающую роль всей совокупности био­логических свойств, и прежде всего свойств нервной системы, в детер­минации устойчивых индивидуально-психологических различий между людьми. Центральной задачей дифференциальной психофизиологии выступает выяснение закономерностей взаимопроникновения и вза­имообусловливания биологических и социальных свойств в каждом конкретном человеке (В. М. Русалов, 1979).

Последние достижения наук, изучающих биологические аспекты человека— антропологии, генетики, физиологии высшей нервной деятельности и других, — убедительно демонстрируют, что человек смог подняться на столь высокий уровень социального развития и продолжает подниматься еще выше потому, что от рождения он по­лучает такую природную организацию, в которой изначально зало­жены, запрограммированы возможности его универсального соци­ально-деятельного функционального развития (К. Е. Тарасов, Е. К. Черненко, 1979, цит. по В. М. Русалову, 1991). Отсюда следует, что познание биологической организации человека: ее уровней, структуры, особенностей физиологических процессов, функций и со­стояний, закономерностей их функционирования и т. д. — важней­шее звено в раскрытии механизмов развития индивидуально-пси­хологических свойств человека. Конкретная задача при изучении природных аспектов индивидуально-психологических свойств чело­века — вскрыть объективные биологические основания психологи­ческой индивидуальности человека.

Подробнейший анализ этапов становления дифференциальной пси­хофизиологии дан В. М. Русаловым в его работе «Дифференциальная психофизиология» (1989). В развитии дифференциальной психофи­зиологии он выделяет четыре основных этапа: 1) допавловский, 2) пав­ловский (с 1927 г.), 3) тепловско-небылицынский (с 1956 г.); 4) совре­менный (с 1972 г.) (В. М. Русалов, 1989, с. 170).

Еще в глубокой древности предпринимались попытки объяснить индивидуальные различия в поведении людей за счет различного со­отношения частей жидкостей организма, например крови, желчи, чер­ной желчи и слизи. Гуморальная (жидкостная) теория индивидуаль­ных различий (или темперамента как наиболее известного аспекта индивидуального поведения) явилась первой теоретической основой допавловской дифференциальной психофизиологии и даже в таком «зачаточном» варианте отражала некоторые элементы истинного зна­ния, являясь своего рода преддверием, моделью современных более раз­витых представлений о природных предпосылках индивидуальных раз­личий.

Исходя из представления о целостности и единстве организма, ис­следователи гениально предвидели возможную связь между свойства­ми организма и психики. Долгое время, по крайней мере до конца XIX в., считалось, что в детерминации индивидуально-психологичес­ких свойств, в частности темперамента, особую роль играют свойства крови. И только в начале нашего века произошли резкие изменения в интерпретации биологических основ индивидуально-психологических различий. В этом огромную роль сыграли работы Э. Кречмера, У. Шел-, дона и С. Стивенса (В. М. Русалов, 1989, с. 170).

Второй этап в изучении биологических основ индивидуально-пси­хологических различий связан с работами И. П. Павлова (И. И. Резвицкий, 1973). Он впервые высказал мысль о том, что в основе инди­видуально-психологических различий лежат не свойства жидкостей или телесных тканей, а особенности функционирования нервной систе­мы — так называемые основные свойства нервной системы. И.П. Пав­лов однозначно связывал свойства нервной системы — комбинацию силы, уравновешенности и подвижности — не только с тем или иным типом темперамента, но и с предрасположенностью человека к тому или иному психическому заболеванию.

Основная заслуга И.П. Павлова в разработке основ дифференци­альной психофизиологии заключается в развитии концепции основ­ных свойств нервной системы как главнейших детерминант индиви­дуального поведения человека и животных. Согласно представлениям И.П. Павлова, свойства нервной системы — это врожденные характе­ристики нервной ткани, регулирующие основные процессы (возбуж­дение и торможение), которые вовлечены в условно-рефлекторную де­ятельность. Отсюда следовало, что к свойствам нервной системы могли быть отнесены только те особенности и характеристики функциони­рования нервной системы, которые существенным образом определяют различные характеристики классического условного рефлекса (ско­рость формирования, длительность протекания, скорость-смены од­ного рефлекса другим и т. д.). На первых этапах исследования основ­ных свойств нервной системы условно-рефлекторный подход оказался весьма плодотворным. Были уточнены многие и разработаны совер­шенно новые специальные методические приемы определения и оцен­ки свойств (В. М. Русалов, 1989, с. 171).

Проблема индивидуально-психологических различий между людьми все­гда рассматривалась в отечественной психологии как одна из фунда­ментальных. Наибольший вклад в разработку этой проблемы внесли Б.М. Теплов и В.Д. Небылицын, а также их коллеги и ученики.

В 1956 г. под руководством Б.Л. Теплова была организована специ­альная лаборатория по изучению типологических особенностей выс­шей нервной деятельности человека, ставшая вехой нового, третьего, этапа в изучении биологических основ индивидуально-психологиче­ских различий. Позднее данная лаборатория «разделилась» на ряд самостоятельных научных коллективов, изучающих различные теоре­тические и прикладные аспекты природных основ индивидуально-пси­хологических различий. Главным итогом тепловско-небылицынского этапа явилось дальнейшее развитие концепции основных свойств нервной системы, предложенной И.П. Павловым. Так, выявленные вначале три «унитарных» свойства нервной системы (сила, уравнове­шенность и подвижность, по Павлову) постепенно были «расщепле­ны» и превращены в сложное «дерево» свойств с 15-мерной структу­рой: 10 первичных и 5 вторичных свойств — сила, лабильность, подвижность, динамичность, концентрированность по возбуждению и соответственно по торможению и уравновешенность по каждому из указанных первичных свойств (уравновешенность по силе, уравнове­шенность по лабильности и т. д.) (В.М. Русалов, 1989).

В результате многочисленных исследований было показано, что свойства нервной системы выступают в качестве важнейших детерми­нант индивидуального стиля деятельности (Е.А. Климов, 1969а; 1969Ь), памяти (Э.А. Голубева, 1980), темперамента (В.В. Белоус, 1981; К.М. Гуревич, 1970), профессиональной пригодности (Гуревич К.М, 1970; Пси­хофизиологические вопросы становления профессионала, 1974) и др.

Новый, современный этап развития дифференциальной психофи­зиологии начал зарождаться в недрах тепловско-небылицынского на­правления в начале 1970-х годов.

Бурное развитие системных представлений в психофизиологии, связанное с работами П.К. Анохина и его учеников (Анохин П.К., 1968; Семья и формирование личности, 1981), не могло не отразиться на уче­нии о свойствах нервной системы. Анохин пишет: «Переход на сис­темную методологию, позволивший разрешить проблему парциальности, знаменует собой начало современного этапа дифференциальной психофизиологии. На этом новом этапе стало ясно, что причина пар­циальное™ заключается не в методических недоработках или неточ­ных способах оценки результатов, как предполагалось раньше, а в не­совершенстве самой условно-рефлекторной концепции исследования свойств нервной системы. Традиционные свойства — это, по существу, различные стороны замыкательной функции классического рефлек­са, или «рефлекторной дуги». Поскольку условный рефлекс строго при­урочивается к определенным мозговым структурам, то, в конце кон­цов, должно быть обнаружено, что и свойства, выводимые из свойств «дуги», должны быть приурочены к локальным мозговым структурам, что, собственно, и было выявлено в конкретных исследованиях. Со­гласно же системной концепции П. К. Анохина, к свойствам нервной системы (общим, унитарным, глобальным) могут быть отнесены толь­ко такие характеристики нервной деятельности, в которых отражается особенность целостной общемозговой интеграции нервных процессов» (В.М. Русалов, 1989, с. 173).

«Можно ожидать, что системный подход позволит значительно пол­нее раскрыть нейрофизиологическое содержание такого понятия, как "работоспособность", или "выносливость", нервной системы (то есть "сила" нервной системы в ее изначальном, унитарном смысле), а также понятий, выражающих и другие свойства нервной системы, например динамичности, подвижности. Сила нервной системы, по-видимому, может быть выражена через устойчивость интеграции нервных процес­сов, динамичность — через скорость формирования новой интеграции, (то есть новой функциональной системы), подвижность — через быст­роту смены одной интеграции другой» (В.М. Русалов, 1989, с. 174).

Таким образом, два подхода к изучению индивидуальных различий между людьми — дифференциально-психологический и дифференци­ально-психофизиологический — долгое время развивались практичес­ки независимо друг от друга. И только за последние 20 лет в лаборатории психологии и психофизиологии индивидуальности им. В.Д. Небылицына Института психологии АН СССР была поставлена конкретная задача их сближения путем разработки такой концептуальной модели, которая объединила бы в органическое целое внутренне устойчивое «содержание» личности и внешне наблюдаемые, биологически обус­ловленные особенности «поведения» человека.

В наиболее общем виде соотношение биологических особенностей человека и формальных свойств его психики может быть представлено следующим образом: биологические особенности — элементы более низкой системы, включающиеся в систему более высокого порядка, а именно систему формальных свойств психики человека.

В отличие от формальных содержательные свойства психики высту­пают через смысловые психологические структуры, конкретные моти­вы, знания, отношения, цели и т. д. и представляют собой такие свой­ства, признаки и черты индивидуальной психики, которые формируются в результате взаимодействия человека с предметным миром, его соци­альной средой. Изучение индивидуальных вариаций содержательных характеристик психики выходит за рамки дифференциальной психофи­зиологии и является предметом дифференциальной психологии.

В лаборатории В.М. Русалова сформировались два возможных под­хода к сближению дифференциальной психофизиологии и дифференци­альной психологии. Первый был связан с выбором в качестве объектов для «взаимопроникновения» таких характеристик, которые считались традиционными в дифференциальной психологии — особенности тем­перамента, характера, интеллекта, когнитивные стили. Другой же подход был направлен на проведение исследований психофизиологических ос­нов индивидуальных различий в ранее практически не изученной произ­вольной сфере психики человека на модели антиципации как одной из форм опережающего отражения человеком внешнего мира.

Уже первые результаты сопоставления некоторых дифференциаль­но-психологических и дифференциально-психофизиологических ха­рактеристик, как указывает В.М. Русалов, дали весьма обнадеживаю­щие результаты. Так, многие интеллектуальные и темпераментальные характеристики оказались довольно тесно связанными с интегральны­ми характеристиками биоэлектрической активности мозга человека. Например, скорость психических процессов, играющая важную роль в общем уровне интеллекта, оказалась положительно связанной с уров­нем пространственно-временной синхронизации ЭЭГ-процессов (или общемозговой лабильностью); подвижность психических процессов (пластичность), входящая, как известно, в структуру креативности, оказалась положительно связанной с вариабельностью вызванных по­тенциалов (или «стохастичностью нейронных сетей мозга»); характе­ристики умственной и психомоторной выносливости, определяющие общую работоспособность человека, оказались отрицательно связан­ными с общей «мощностью» активированности (по данным энергии медленных ритмов ЭЭГ) (В.М. Русалов, 1991, с. 6).

Был выявлен и ряд интегральных электрофизиологических харак­теристик (возможно также относящихся к общим свойствам нервной системы), которые лежат в основе динамики произвольных действий, выражающих различные индивидуальные особенности антиципации (В. М. Русалов, 1991).

Подавляющее большинство работ отечественных исследователей, посвященных проблеме индивидуально-психологических различий, было выполнено в рамках единой методологии, интегрирующей пред­ставления об основных уровнях организации индивидуальности. В ка­честве теоретической основы в этих исследованиях выступала концеп­ция свойств нервной системы, разработанная И.П. Павловым и подвергнутая анализу рядом авторов, как в нашей стране, так и за ру­бежом (В. М. Русалов, 1979; Mangan, 1982; J. Strelau, 1983).

Анализируя подходы к изучению индивидуальных различий в оте­чественной психологии, И.В. Боев указывает, что «упрощая до неко­торой степени особенности различных теоретических схем, можно выделить, по крайней мере, три основных класса подходов к исследо­ванию индивидуально-психологических различий. Первый класс ис­ходит из моделей мозга (нервной системы). Подход Б.М. Те плова и-В. Д. Небылицына принадлежит главным образом к этому первому классу. Второй класс исходит из моделей поведения (к нему могут быть отнесены исследования П.В. Симонова, а также выполненные в пос­ледние годы работы В.М. Русалова). Наконец, третий класс относит­ся к моделям человека. К данному классу принадлежат исследования В.С. Мерлина. Безусловно, эти три класса подходов к исследованию индивидуально-психологических различий тесно взаимодействуют, однако дифференциация этих трех классов подходов является обосно­ванной для лучшего понимания сущности исследований, проводимых различными группами ученых и школами в отечественной психоло­гии индивидуальных различий» (И.В. Боев, 1999, с. 14).

Наиболее развитая отечественная школа дифференциальной пси­хофизиологии была основана Б.М. Тепловым и В.Д. Небылицыным. Сам термин «дифференциальная психофизиология» был впервые ис­пользован В.Д. Небылицыным в 1963 году для обозначения мульти-дисциплинарной области психологии, которая образовалась на пере­сечении физиологии высшей нервной деятельности, нейрофизиологии и дифференциальной психологии (психологии индивидуальных раз­личий). Эта дисциплина была сфокусирована на изучении механиз­мов детерминации индивидуально-психологических различий, в том числе различий в темпераменте и способностях, особенностями нейродинамической организации индивидуальности. До настоящего вре­мени представители этой школы, а также их последователи и ученики составляют наиболее влиятельную в России группу психологов, кото­рые имеют дело с проблемой природы индивидуальных психологиче­ских различий.

Основываясь на идеях В.Д. Небылицына и П.К. Анохина, В.М. Русалов предложил концепцию трехуровневой структуры свойств нервной системы. В дополнение к уровням, предложенным В.Д. Небылицыным (уровень нейронов и уровень комплексов струк­тур мозга), В.М. Русалов ввел третий уровень — свойств целого моз­га, отражающих функциональные параметры интеграции нервных процессов в целом мозге (В.М. Русалов, 1979). Он отмечал, что тре­тий уровень является наиболее важным для анализа физиологичес­ких основ индивидуальных различий в формально-динамических параметрах поведения (включая особенности темперамента и общих способностей).

Подобно Б.М. Теплову и В.Д. Небылицыну, В.С. Мерлин рассмат­ривал темперамент как структуру, относящуюся к формально-динами­ческому аспекту индивидуального поведения, относительно независи­мому от его содержательного аспекта. Однако в отличие от представителей школы Теплова, Небылицына В.С. Мерлин сосредо­точил внимание не на отдельных измерениях темперамента, а на це­лых комплексах его свойств. Сравнивая свою концепцию с идиографическим подходом к исследованию личности, В.С. Мерлин (1977, 1986) определял эту концепцию как «интегральную теорию индивиду­альности», подчеркивая таким образом, что понятие индивидуальнос­ти интегрирует в себе всю совокупность свойств человека (И.В. Боев, 1999, с. 15).

Основываясь на принципах системного анализа, В.С. Мерлин раз­личал следующие уровни в структуре индивидуальности:

1) биохимический;

2) соматический;

3) нейродинамический (свойства нервной системы);

4) психодинамический (темперамент);

5) свойства личности;

6) социальные роли.

Структура этих уровней и взаимоотношения между ними состави­ли главный предмет исследований В. С. Мерлина и его коллег, что по­зволяет отнести подход В.С. Мерлина к классу концепций индивиду­альности, базирующихся на модели человека (И.В. Боев, 1999, с. 17).

Результатом развития теории функциональных систем (ТФС), раз­работанной академиком П.К. Анохиным и его школой, стала систем­ная психофизиология.

Термин «система» обычно применяется для того, чтобы указать на собранность, организованность группы элементов и ограниченность ее от других групп и элементов. Множество определений системы, выделяющих ее из «несистем», сводились к пониманию системы как комплекса взаимодействующих элементов, объединенных определен­ной структурой, причем под структурой понимались законы связи и функционирования элементов. П.К. Анохин (1975) пришел к следую­щим заключениям: взаимодействие элементов само по себе, с одной стороны, не дает исследователю ничего нового; с другой стороны, вза­имодействие не может рассматриваться как механизм ограничения огромного числа степеней свободы каждого из множества элементов живых систем; их взаимодействие создаст не систему, а хаос.

До тех пор пока исследователь не определит системообразующий фактор, который, являясь неотъемлемым компонентом системы, ог­раничивал бы степени свободы ее элементов, создавая упорядоченность их взаимодействия, и был бы изоморфным для всех систем, позволяя использовать систему как единицу анализа в самых разных ситуациях, все разговоры о системах и преимуществах системного подхода перед несистемным останутся только разговорами (П.К. Анохин, 1975).

«Важнейшим событием в развитии теории функциональных сис­тем стало определение системообразующего фактора (результата сис­темы), под которым понимался полезный приспособительный эффект в соотношении "организм—среда", достигаемый при реализации сис­темы. Таким образом, в качестве детерминанты поведения в теории функциональных систем рассматривается не прошлое по отношению к поведению событие — стимул, а будущее — результат. При анализе внешнего поведения индивида результат можно описать как опреде­ленное соотношение организма и внешней среды, прекращающее дей­ствие, направленное на его достижение, и делающее возможной реа­лизацию следующего поведенческого акта» (В.Б. Швырков, 1978, цит. по 25, с. 16).

На основании результатов уже самых ранних своих экспериментов П.К. Анохин пришел к выводу: для понимания приспособительной активности индивида следует изучать не «функции» отдельных орга­нов или структур мозга в их традиционном понимании, как непосред­ственных отправлений того или иного субстрата (Ю.И. Александров), а организацию целостных соотношений организма со средой. Суть подобных организаций состоит в том, что отдельные вовлеченные в них компоненты не взаимодействуют, а взаимосодействуют, то есть ко­ординируют свою активность для получения конкретного результата. Рассмотрев функцию как достижение этого результата, П.К. Анохин дал следующее определение функциональной системы: системой мож­но назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компо­нентов, у которых взаимодействие и взаимоотношение приобретают характер взаимосодействия компонентов, направленного на получе­ние полезного результата. Таким образом, ТФС, во-первых, включила в концептуальный аппарат системного подхода изоморфный системо­образующий фактор и, во-вторых, кардинально изменила понимание детерминации поведения.

Разработка представлений о качественной специфичности процес­сов интеграции явилась открытием нового вида процессов в целост­ном организме — системных процессов, организующих частные фи­зиологические процессы, но несводимых к последним. Открытие системных процессов позволило, в отличие от рассмотрения в каче­стве основы поведения материально-энергетических отношений меж­ду локальным воздействием и реакцией, трактовать поведение как об­мен организованностью (информацией) между организмом и средой, осуществляемый в рамках этих информационных процессов. При этом было обосновано положение о том, что системные категории ТФС описывают одновременно и организацию активности элемен­тов организма, и ее связь с организацией внешней среды (В.Б. Швыр­ков, 1995).

В настоящее время психологи и философы в качестве основного препятствия на пути к синтезу психологического и физиологического знания рассматривают появление на уровне психического таких спе­цифических качеств, которыми не обладает физиологическое (P. Churcyland, 1986). Системное решение психофизиологической про­блемы, данное В.Б. Швырковым (1978,1995), объединяет психологию и нейронауки и формирует новое направление исследований — сис­темную психофизиологию. В качестве «концептуального моста», со­единяющего психологию и нейронауки, в системной психофизиоло­гии использовано развитое в рамках теории функциональных систем представление о качественной специфичности системных процессов, в которых для достижения результатов поведения организуются час­тые, локальные физиологические процессы, но которые не сводимы к последним. С этих позиций, заменив рефлекторные механизмы пове­дения на системные, можно принять положение о существовании специфического языка, связывающего психологию и нейронауки и отно­сящегося к поведенческому уровню организации жизнедеятельности (М.Г. Ярошевский, 1996).

Суть системного решения психофизиологической проблемы за­ключена в следующем: психические процессы, характеризующие орга­низм и поведенческий акт как целое, и нейрофизиологические про­цессы, протекающие на уровне отдельных элементов, сопоставимы только через информационные системные процессы, то есть процес­сы организации элементарных механизмов в функциональную систе­му. Иначе говоря, психические явления могут быть сопоставлены не с самими локализуемыми элементарными физиологическими явления­ми, а только с процессами их организации. При этом психологическое и физиологическое описание поведения и деятельности оказываются частными описаниями одних и тех же системных процессов.

В рамках этого представления психика рассматривается как субъек­тивное отражение объективного соотношения организма со средой, а ее структура — как «система взаимосвязанных функциональных систем». Изучение этой структуры есть изучение субъективного психического отражения. Исходя из изложенного можно полагать, что психическое проявляется в индивидуальном развитии вместе с функциональными системами, соотносящими организм со средой. В связи с этим настоя­щие представления согласуются с гипотезой А.В. Брушлинского (1977) о том, что психика индивида зарождается еще в пренатальном (внут­риутробном) периоде.

Приведенное решение психофизиологической проблемы избегает отождествления психического и физиологического, поскольку психи­ческое появляется только при организации физиологических процес­сов в систему.

В последнее время предлагается решать психофизиологическую проблему с привлечением концепции информации следующим обра­зом. Физическое (мозговые процессы) и психическое рассматривают­ся как два базовых аспекта единого информационного состояния или, по крайней мере, «некоторого информационного состояния» (В. Chalmers, 1995, цит. по 25, с. 17).

Использование данного решения психофизиологической пробле­мы оказывается пригодным для описания субъективного отражения в поведении и деятельности с использованием объективных методов исследования. Системный подход позволяет объединить психологи­ческие и естественно-научные стратегии исследования в рамках еди­ной методологии, избавить психологию от эклектики при использовании материала нейронаук и описать структуру и динамику субъектив­ного мира на основе объективных показателей (в том числе электро-, нейрофизиологических и т. п.).

Возникает вопрос о том, каким образом индивидуально-устойчи­вые психологические особенности «сопрягаются» с индивидуально-ус­тойчивыми психофизиологическими характеристиками (свойствами нервной системы).

Решение этой фундаментальной проблемы рассматривается в бо­лее широком контексте, а именно в контексте понимания природы индивидуальности. Существуют различные подходы к решению этой проблемы.

Согласно С.Л. Рубинштейну, основателю субъектно-деятельностного подхода, индивидуальность — это совокупность психических свойств, через которые преломляются все внешние воздействия. Под совокупностью внутренних условий он понимал совокупность приспо­собительных свойств, к которым относил:

■   свойства высшей нервной деятельности;

■   установки личности;

■   системы мотивов и задач, которые ставит себе человек;

■   свойства характера, которые обусловлены поступками человека;

■   способности.

«Все психические процессы протекают в личности. Зависимость психических процессов от личности как индивидуальности выражает­ся в индивидуально-дифференциальных различиях. Люди в зависимо­сти от общего склада их индивидуальности различаются по типам вос­приятия, памяти, внимания и т. д.» (С.Л. Рубинштейн, 2000, с. 511).

С. Л. Рубинштейн предложил рассматривать индивидуальность ком­плексно, во взаимодействии психических свойств и процессов.

Дальнейшее развитие взгляды С.Л. Рубинштейна получили в рабо­тах Б.Г. Ананьева, который предложил рассматривать индивидуальность как открытую и закрытую систему. «Если личность — "вершина" всей структуры человеческих свойств, то индивидуальность — это "глубина" личности и субъекта деятельности» (Б.Г. Ананьев, 1968, с. 329).

Комплексный подход был разработан Б.Г. Ананьевым в 1968 году. По его мнению, индивидуальность имеет сложную структуру (она мно­гоступенчатая, многоуровневая):

I уровень — уровень индивида, который включает:

■    пол, возраст, конституцию, нейродинамические свойства;

■    психофизиологические свойства и органические потребности;

■    задатки и темперамент.

II уровень — уровень субъекта деятельности, включающий:

■    когнитивные характеристики, коммуникативные свойства, трудоспособность как особенность деятельности;

■    способности.

III — личностный уровень, включающий:

■    статус, социальную роль, структуру ценностей;

■    мотивацию поведения;

■    характер и склонности.

Б.Г. Ананьев признавал между разноуровневыми характеристика­ми индивидуальности одно- и многозначный тип зависимости.

А.Н. Леонтьев считал, что индивид (организм) — это генотипическое образование, продукт филогенетического и онтогенетического развития, наличная биологическая организация человека. Личность же, а тем более индивидуальность, — это, по А.Н. Леонтьеву, специально человеческое образование, порожденное исключительно общественными отношения­ми. Так, он писал, что «особенности высшей нервной деятельности инди­вида не становятся особенностями его личности и не определяют ее». И да­лее: «...они выступают лишь как предпосылки ее развития, которые тотчас перестают быть тем, чем они были виртуально " в себе", как только инди­вид начинает действовать» (В. М. Русалов, 1991, с. 6).

Согласно В.С. Мерлину, создателю теории интегральной индиви­дуальности, понятия «индивид» (организм) и «личность» включаются, встраиваются в более общее интегральное понятие «индивидуальность» в определенной последовательности. Индивидуальность, по Мерли­ну, — это иерархически упорядоченная система свойств всех ступеней развития материи — от физических, биохимических, физиологических, нейродинамических (свойств организма), психодинамических (свойств индивида), личностных свойств и т. д. вплоть до групповых и обще­ственно-исторических.

В настоящее время существует несколько центров по изучению индивидуальности в России.

В центре научного поиска пятигорской психологической школы, под руководством В.В. Белоуса, ведется изучение полиморфной индивиду­альности, представляющей собой сложнейшее объединение и взаимодей­ствие проблемы теории интегральной индивидуальности, интегративной психологии развития и психологии индивидуальности. В настоящее вре­мя наиболее интенсивно развивается учение об интегральной индивиду­альности, являющееся одним из важнейших механизмов интеграции наук о человеке и основой, костяком в постановке и решении сложных и ори­гинальных проблем современного человекознания (В.В. Белоус, 2000).

 «В условиях Северокавказского региона интегральная индивидуаль­ность изучается в аспекте внутренней и внешней детерминации; в за­висимости от возрастных, половых, этнических, профессиональных и других факторов; предпринята попытка в определении ее места и роли в современной науке; сделан шаг к обоснованию универсальности и уникальности теории интегральной индивидуальности, к построению ее многомерной типологии и т. д.» (В.В. Белоус, 2000, с. 120).

Создание интегративной психологии развития основывается на до­стижениях теории интегральной индивидуальности и на принципах теории систем. Предметом изучения являются внутриуровневые и межуровневые связи свойств возрастных психологических характери­стик. Внутриуровневые связи свойств характеризуют особенности дан­ного возраста, межуровневые — условия существования возрастной структуры индивидуальности на той или иной ступени индивидуаль­ного развития (онтогенеза). Единство межуровневых и внутриуровне­вых связей представляет собой непрерывный жизненный цикл чело­века в целом.

Опираясь на принципы многомерности и многоуровневости, лежа­щие в основе любой целостной индивидуальности (комплексной, ин­тегральной, факторной, субъектно-деятельностной, специально-цело­стной и т. п.), выдвинута гипотеза о реальном существовании иерархической модели всеобщей индивидуальности, обладающей ин­дивидуальными или общевидовыми свойствами, в частности, такими важнейшими образованиями, как: открытость и независимость от то­чек зрения отдельных личностей; способность к разработке и осуще­ствлению важных идей; общепризнанный авторитет и духовное лидер­ство; глобальность интеллекта; умение выражать интересы различных типов индивидуальностей; опыт и разумность использования интел­лекта (В. В. Белоус, 2000).

Важнейшим научным центром, где проводятся исследования ин­дивидуальности, является г. Пермь. Основатель центра — доктор психологических наук, профессор В.С. Мерлин. В настоящее время ведущими исследователями проблем индивидуальности являются Л.Я. Дорфман, Б.А. Вяткин, А.И. Щебетенко.

В центре внимания этого коллектива — изучение разноуровневых свойств интегральной индивидуальности, особенности устройства ин­тегральной индивидуальности. Так, Л.Я. Дорфман к особенностям интегральной индивидуальности относит следующие: иерархический способ организации, многоуровневость, единство процессов интегра­ции и дифференциации, гибкость многозначных и жесткость однозначных связей между индивидуальными системами. Им рассматриваются вопросы метаиндивидуальности и интраиндивидуальности, которые относятся к различным иерархическим уровням интегральной инди­видуальности, связи между ними носят опосредованный характер. Ус­ловиями существования такого рода связей является индивидуальный стиль деятельности. Дорфман отмечает противоречие, которое суще­ствует в теории В.С. Мерлина. По его мнению, оно состоит в том, что интегральная индивидуальность показана в качестве самостоятельной системы, но логика «поведения» интегральной индивидуальности как самостоятельной системы прерывается в ее взаимоотношениях с вне­шним окружением.

Интенсивно проводятся исследования индивидуальности под ру­ководством доктора психологических наук В.М. Русалова. Отличитель­ная черта исследований — развитие концепции общих свойств нервной системы как основных детерминант индивидуально-психологических различий. Из спектра индивидуальных свойств человека основное вни­мание уделяется изучению формально-динамических характеристик, к которым относится темперамент. Большое значение придается раз­работке психометрических методов оценки темперамента в целях объективного изучения места темперамента в структуре индивидуаль­ности, выяснение его роли в развитии общих способностей.

В.М. Русаловым была предложена модель целостной индивидуальности:

■   дифференциально-психофизиологический (низший) уровень, представленный свойствами организма;

■   дифференциально-психологический (высший) уровень, состоя­щий из личностных, индивидных и иных социокультурных об­разований.

В Психологическом институте РАО, в лаборатории психофизиоло­гии способностей, под руководством доктора психологических наук Э.А. Голубевой, проводятся исследования индивидуальности в рам­ках изучения природных предпосылок способностей.

В структуре индивидуальности Э. А. Голубевой были выделены уро­вень организма и личность. К системообразующим свойствам она от­несла эмоциональность, активность, саморегуляцию.

Таким образом, изучение индивидуальности на современном этапе включает множество вопросов, разрешение которых требует дальней­ших исследований и научных поисков. Авторов различных подходов объединяет идея о целостном, интегративном подходе к исследованию индивидуальности, поиску системообразущих механизмов определя­ющих развитие и саморазвитие индивидуальности.