Основы теоретической психологии - Учебное пособие (Хелен С.К.)

Глава 11. категория общения

 

Как и все метапсихологические категории, "общение" выступает в качестве междисциплинарного предмета познания, к которому обращены многие другие науки: лингвистика (и в особенности психолингвистика), информатика, герменевтика, педагогика и др. Это в значительной степени объясняет многоплановый характер категории общения.

 

Взаимодействие человека с окружающим его миром осуществляется в системе объективных отношений, которые складываются меж-дулюдьми в их общественной жизни.

 

Объективные отношения и связи (отношения зависимости, подчинения, сотрудничества, взаимопомощи и др.) неизбежно и закономерно возникают в любой реальной группе. Отражением этих объективных взаимоотношений между членами группы являются субъективные межличностные отношения, которые изучает социальная психология.

 

Основной путь исследования межличностного взаимодействия и взаимоотношений - это углубленное изучение различных социальных фактов.

 

Всякое производство предполагает объединение людей. Но ника-^ человеческая общность не может осуществлять полноценную со-^тнуюдеятельность, если небудетустановлен контактмеждулюдь-' ^ нее включенными, и не будет достигнуто между ними должное ^"мопонимание.

 

^ "так, общение - это многоплановый процесс развития контактов ^У^юдьми, порождаемый мотивами совместной деятельности.

 

оЩение включает в себя обмен информацией между участника-р^^стной деятельности (коммуникативная сторона общения). ug °Р^ сторона общения - взаимодействие общающихся - обмен "^о словами, но и действиями.

 

Наконец, третья сторона общения предполагает восприятие 0611 Ю1ЦИМИСЯ друг друга.

 

Таким образом, в едином процессе общения можно условно вы лить три стороны: коммуникативную (передача информации), иц рактивную (взаимодействие) и, наконец, перцептивную (взаимов приятие).

 

Понимание общения как производство) Общение как щего, объединяющего людей в процессе) обмен информацией взаимодействия и совместной деятельное!

 

предполагает, что этим общим прежде все является язык как средство общения. Язык обеспечивает коммуннЯ цию между общающимися, потому что его понимает как тот, кто< общает информацию, кодируя ее в значениях слов, отобранных д этой цели, так и тот, кто принимает эту информацию, декодируя^ то есть расшифровывая эти значения и изменяя на основе этой,) формации свое поведение. "

 

Человек, адресующий информацию другому человеку (комм^ катор), и тот, кто ее принимает (реципиент), для осуществления^ лей общения и совместной деятельности должны пользоваться оЦ и той же системой кодификации и декодификации значений, то^ говорить на "одном языке". Если коммуникатор и реципиент шпЦ зуют различные системы кодификации, то они не могутдобиться) имопонимания и успеха в совместной деятельности.

 

Обмен информацией становится возможен, если значения, зак ленные за используемыми знаками (словами, жестами, иероглж) и т. д.), известны участвующим в общении лицам.

 

Значение - это содержательная сторона знака как элемента, в редствующего познание окружающей действительности. Подоби му как орудие опосредствует трудовую деятельность людей, 3> опосредствуют их познавательную деятельность и общение, и

 

Общение как межличностное взаимодействие

 

Система словесных знаков образует язык как средство сущес^ вания, усвоения и передачи общественно-исторического опыта>й Вступая в общение, то есть обращаясь к кому^Л с вопросом, просьбой, приказанием, объяснят описывая что-то, люди ставят перед собой цель< зать воздействие на другого человека. Цели общения отражают потребности совмес* деятельности людей. Это не исключает случаев пустой болтовни^ называемого фатического общения (отлд/я. fatulis - глупый),.^ держательного использования коммуникативных средств седине ной целью поддержания самого процесса общения. Общение имеет или, во всяком случае, предполагает некс

 

^дьтат - изменение поведения и деятельности других людей. Та-е общение выступает как межличностное взаимодействие, то есть д^упность связей и взаимовлияний людей, складывающихся в про-^g их совместной деятельности. Межличностное взаимодействие ддставляет собой последовательность развернутых во времени ре-^ц^й людей на действия друг друга.

 

Совместная деятельность и общение протекают в условиях соци-"ьного контроля, осуществляемого на основе социальных норм - р^нятых в обществе образцов поведения, регламентирующих взаи-ддействие и взаимоотношения людей.

 

Общество вырабатывает в качестве социальных норм специфическую систему образцов поведения, им принятых, одобряемых, куль-^дируемых и ожидаемых от каждого, находящегося в соответствующей ситуации. Их нарушение включает механизмы социального контроля, обеспечивающего коррекцию поведения, отклоняющегося от нормы.

 

Диапазон социальных норм чрезвычайно широк - от образцов поведения, отвечающего требованиям трудовой дисциплины, воинско-годолга и патриотизма, до правил вежливости.

 

Социальный контроль в процессах взаимодействия осуществляется в соответствии с репертуаром ролей, "используемых" общающимися людьми. Под ролью понимается нормативно одобряемый образец поведения, ожидаемый окружающими от каждого, кто занимает данную социальную позицию (по должности, возрастным или половым характеристикам, положению в семье и т. д,).

 

Один и тот же человек, как правило, выполняет различные роли, входя в различные ситуации общения.

 

Взаимодействие людей, исполняющих различные роли, регулируются ролевыми ожиданиями. Хочет или не хочет человек, но окружающие ожидают от него поведения, соответствующего определенному образцу. То или иное исполнение роли обязательно получает общест-^пную оценку, и сколько-нибудь значительное отклонение от образца Нуждается.

 

Итак, необходимым условием успешности процесса общения яв-^ся соответствие поведения взаимодействующих людей ожидани-^ ДРУГ друга.

 

"ельзя представлять себе процессы общения всегда и при всехоб-" ^льствах гладко протекающими и лишенными внутренних про-"Речий. В некоторых ситуациях обнаруживается антагонизм по-"и, отражающий наличие взаимоисключающих ценностей, задач ^еи, что иногда оборачивается взаимной враждебностью - воз-^т межличностный конфликт. Социальная значимость конфликта

 

различна и зависит от ценностей, которые лежат в основе межлич^ стных отношений.

 

Причиной возникновения конфликтов являются также непрес ленные смысловые барьеры в общении, препятствующие налаж> нию взаимодействия общающихся. Смысловой барьер в общенц это несовпадение смыслов высказанного требования, просьбы, д каза для партнеров, создающее препятствие для их взаимопон^. ния и взаимодействия, at

 

Общение как понимание людьми друг друга

 

Помимо общепринятой системы значений, слова, как и другие') ты сознания человека, имеют некоторый личностный смысл, не рук) особую значимость, индивидуальную для каждого. Соотнои значений и личностного смысла было исследовано в трудах A.h, онтьева. "В отличие от значений личностные смыслы... неимеютев. "надиндивидуального", своего "не психологического" существовЙ Если внешняя чувственность связывает в сознании субъекта зна<* с реальностью объективного мира, то личностный смысл связывй с реальностью самой его жизни в этом мире, с ее мотивами. Лич1 ный смысл и создает пристрастность человеческого сознания".^ ностный смысл, то есть особую значимость для человека, приобр то, что связывает цели деятельности с мотивами ее осуществлено в чем оказываются запечатленными его потребности. За взаимодействием и коммуникативной^ ной общения выступает его перцепт> аспект - осуществляемое в общении взад восприятие его участников. Общение становится возможным только'> случае, если люди, вступающие во взаимодействие, могут оценШ вень взаимопонимания и дать себе отчет в том, что представят бой партнер по общению. Участники общения стремятся рек<М ировать в сознании внутренний мир друг друга, понять чувств тивы поведения, отношение к значимым объектам. "Приобщен прежде всего ищите в человеке душу, его внутренний мир", "" К.С. Станиславский. ^

 

Однако эта реконструкция внутреннего мира другого чело* задача весьма сложная. Субъекту непосредственно дан лишьЧ ний облик других людей, их поведение и поступки, используем> коммуникативные средства, и ему приходится проделать опр ную работу для того, чтобы, опираясь на эти данные, понять, ч ставляют собой люди, с которыми он вступил в общение, еде ключение об их способностях, мыслях, намерениях и т. д.

 

Сам по себе отдельный поступок однозначно не связан с Bl ним психологическим планом, за ним стоящим, и это обстоят

 

вращает межличностное восприятие и решение психологической "дни. Перцептивный аспект общения - это восприятие, понима-це и оценка человека человеком. Познавая других людей, индивид обучает возможность лучше, более надежно определить перспекти-ы совместной деятельности с ними. От точности "прочтения" их нутреннего мира зависит успешность согласованных действий.

 

в актах взаимного познания должен быть выделен еще один важ-^еЩщий механизм межличностного восприятия - рефлексия.

 

рефлексия входит в состав восприятия другого человека. Понять другого означает, в частности, осознать его отношение к себе как к субъекту восприятия. Таким образом, восприятие человека человеком можно уподобить удвоенному зеркальному отражению. Человек, отражая другого, отражает и себя в зеркале восприятия этого другого.

 

В процессах общения идентификация и рефлексия выступают в единстве.

 

Если бы каждый человек всегда располагал полной, научно обоснованной информацией о людях, с которыми он вступил в общение, то он мог бы строить тактику взаимодействия с ними с безошибочной точностью. Однако в повседневной жизни субъект, как правило, не имеет подобной точной информации, что вынуждает его приписывать другим причины их действий и поступков. Причинное объяснение поступков другого человека путем приписывания ему чувств, намерений, мыслей и мотивов поведения называется каузальной атрибуцией.

 

Каузальная атрибуция осуществляется чаще всего неосознанно - либо на основе идентификации с другим человеком, то есть при приписывании другому тех мотивов или чувств, которые сам субъект, как он считает, обнаружил бы в аналогичной ситуации, либо путем отнесения партнера по общению к определенной категории лиц, в отношении которой выработаны некоторые стереотипные представления.

 

Стереотип здесь - сформировавшийся образ человека, которым ользуются как штампом. Стереотипизация может складываться как

 

У^тат обобщения личного опыта субъекта межличностного пос-Р^тия, к которому присоединяются сведения, полученные из книг, ^фильмов и т. п.

 

'Роблемы коммуникативной деятельности межличностного вза-(^ ^иствия и восприятия человека человеком исследуются главным

 

^социальной психологией.

 

"з Взаимодействие людей может быть эффектив-) "^^ыи другой" ным лишь в том случае, если его участники яв-^ ^^межлич-ляются взаимно значимыми. Безразличие и сле-°^°^вний пота к индивидуальным особенностям и запросам партнера, игнорирование его внутреннего мира, оценок ции искажают результат взаимовлияния, тормозят, а порой и пав зуютсамо взаимодействие. Именно поэтому в современной псия гии с особой остротой истает проблема "значимого другого".

 

Если обратиться к истории вопроса, то нетрудно выстроить) вернутую во времени цепочку нарастания заинтересованности^ блематикой значимых отношений, первые знания о которой на'^ тилетия предваряют 30-е годы нашего столетия, когда во многое лиями американского ученого Г. Салливана в психологическом^ сиконе прочно утвердилось понятие "значимый другой". С этой^ ки зрения имена У. Джеймса, Ч. Кули, Г. Салливана, Г. Хаймаи^ бы символизируют качественные точки в континууме, отражают поступательное движение научной психологической мысли отмвЦ та зарождения проблематики значимых отношений до перЯ 30-40-х годов, когда она стала одной из ключевых в психологии,^ нятно, что условные промежутки между этими ориентирами лег> гут быть заполнены работами других, куда более многочисленш следователей.

 

Несмотря на интенсивную разработку проблематики значим> ношений, остается открытым вопрос: какие характеристики я1 сти ответственны за преобразования, которые она производит) тивационно-смысловой и эмоциональной сферах субъекта? ВажИ нять, что реально значимо для других людей, на которых он тай иначе влияет. Имеются в виду не узкоиндивидуальные характер^ ки этого "значимого другого" (например, его характер, интересы,^ перамент и т.п.), а его представленность в тех, с кем он имеет де есть собственно личностные проявления. По существу, этот в связан с проблемой научного определения критериев значимое^ гого, то есть оснований, позволивших бы четко и обоснованно'? ференцировать именно тех партнеров по взаимодействию и обЩС< которые являются действительно значимыми для человека, и тйЦ не может на это претендовать. ^

 

В 1988 году А. В. Петровским была предложена трехфакторная^ цептуальная модель "значимого другого".

 

Первый фактор - авторитет, который обнаруживается в п{ нии окружающими за "значимым другим" права принимать* ственные решения в существенных для них обстоятельствах. 3^1 важной характеристикой стоят фундаментальные качества инДЯ дуальности человека, которые позволяют окружающим полагать^ его честность, принципиальность, справедливость, компетентй^ практическую целесообразность предлагаемых им решений. Ее сти отсчет от исходной точки О к Р (рис. 2), то можно 61

 

^ае точного измерения, зафиксировать множество состояний на-^ .,-аний этой представленной личности, иными словами, градации Р "ения "власти авторитета". Впрочем, авторитет - лишь высшее ^ явление этого типа позитивной значимости человека для других "efi и поэтому обозначим этот вектор более осторожно, как рефе-^ость Р Вместе с тем существует и прямо противоположное по-дивной референтности качество, то, что можно было бы условно ддат-ь "антиреферентностью". Если, к примеру, обладающий таким i-ативным качеством человек порекомендует своему знакомому по-^от-реть некий кинофильм или прочитать книгу, то именно из-за по-пдл и оценок этого человека и книга не будет прочитана, и кинокар-^а не вызовет интереса. Обозначим антиреферентность Р^. Его крайняя точка выражает максимальное и категорическое неприятие всего, что исходит от негативно значимого человека. В некоторых случаях при этом "с порога" могут отвергаться и вполне разумные, доброжелательные его советы и предложения.

 

Второй фактор - эмоциональный статус "значимого другого" (аттракция), его способность привлекать или отталкивать окружающих, быть социометрически избираемым или отвергаемым, вызывать симпатию или антипатию. Эта форма репрезентации личности может не совпадать с феноменами референтности или авторитетности, которые в наибольшей степени обусловлены содержанием совместной деятельности. Однако их значение в структуре личности "значимого другого" не следует недооценивать: враг в известном смысле не менее значим для нас, чем друг, эмоциональное отношение к человеку может не способствовать успеху совместной деятельности, деформировать ее. На рис. 2 аттракция А представлена множеством эмоциональных установок, располагающихся по нарастанию от точки О к точке ^, так и в противоположном направлении - к точке А~.

 

Третий фактор репрезентативности личности - властные полномочия субъекта или статус власти. Как это ни парадоксально, но ге-^рал менее значим для солдата, чем сержант, с которым рядовой вза-^одействует непосредственно. Разрушение той или иной организа-^ автоматически включает механизм действия статусных отноше-^- Выход субъекта, наделенного властными полномочиями, из слу-^нои иерархии нередко лишает его статуса "значимого другого" для "сослуживцев. Это происходит, разумеется, если его служебный ста-^е сочетался с более глубинными личностными характеристика-~ Референтностью и аттракцией. Примеры подобного "низверже-" с Олимпа", а следовательно, утраты значимости конкретного ли-^ о^ет привести каждый. Но пока статус индивида достаточно вы-' ^ не может не быть "значимым другим" для зависимых от него

 

лиц. У него ii руках не "власть авторитета", но "авторитет власти рис. 2 возрастание статусных рангов получает отражение на вен ориентированном условной точкой В'.

 

Рис. 2. Трехфакторная модель "значимого другого" по А. В. Петровскому

 

В то время как в одном направлении от исходной точки вла полномочия усиливаются, в другом нарастает прямо противм ный процесс все большей дискри ми наци и "значимого другого" понятие "значимость" приобретает весьма специфический с> так может быть "значим" раб для господина, поскольку поду жестокого наказания будет выполнять прихоти последнего). О чим подобную статусность В~. По сути дела речь идет о том, чТС чае "плюсовой" ^-значимости с полным основанием можн< рить о субъектной значимости другого (субъект влияния), ав< ции "минусовой" ^-значимости - о его объектной значимость ект влияния). 'Ц

 

Построив модели "значимого другого" в трехмерном простр^ мы получаем необходимые общие ориентиры для пониманиИ низмов взаимодействия людей в системе межличностных отноЙ Таким образом, открываем для себя возможность более обоси< подойти к выявлению меры личностной значимости и влияний века в группе. В качестве примера рассмотрим несколько поЭ пространстве позитивных значений выделенных нами критерН чимости. Для обозначения их с целью возможной наглядной холится прибегать к метафорам. ""'

 

Позиция 1 - "кумир". Некто наиболее эмоционально пр> тельный, обожаемый, непререкаемо авторитетный, но не И> формальной власти над субъектом (В = О, /^; /Г).

 

позиция 2 - "божество". Те же характеристики, которыми наде-д^ружающими "кумир", но при этом высочайшие возможности " ания на судьбу человека, которые дают ему прерогативы власти

 

^ ^ ^ ' позиция 3 - "компетентный судья". Высокостатусный по своей

 

^льной роли и авторитетный, знающий руководитель, но не вы-ддюший симпатии, хотя и неантипатичный (В^, Р^, А = О). Позиция 4 - "советчик-компьютер". Этот человек не располагает ^окой властной позицией, он несимпатичен, хотя и неантипати-^для окружающих, но, тем не менее, последние подчиняются ему или во всяком случае, считаются с его решениями, понимая, что в "мной области он реальный авторитет и, отказываясь от его советов ц рекомендаций, можно проиграть (В = О, Р'-, А = (3).

 

Позиция 5 - "деревенский дурачок". Не располагающий статусом по своей социальной роли, глупый, но при этом симпатичный чепо-мк (В = О, Р= 0-,^).

 

Позиция 6 - "заботливый начальничек". Обладающий властью руководитель, который вызывает у работающих с ним сотрудников благодарность за доброжелательное отношение, но профессионально не компетентный и потому не референтный. Авторитет его личности минимален, что легко обнаруживается в случае утраты им служебного положения (У, Р=0, А').

 

Позиция 7 - "кондовый начальник". Субъект, наделенный властными полномочиями, но не авторитетный для окружающих; беззлобный, в связи с чем не вызывает ни симпатий, ни антипатий (В^~, Р=0,А=0).

 

Понятно, что описанные выше позиции не охватывают возможности, которые могли бы быть включены в полную модель "значимого Другого". Рассмотренные несколько случаев -лишь частная иллюстрация эвристичности предлагаемого подхода. Так, например, в его рам-^х находят место и характеристики, связанные с антипатией, антире-Ч^Рентностью и даже с "антистатусностью" личности, ее полным бес-Рзвием, фактически рабским положением, потерей нетолько власти, ° " элементарной свободы действий. К счастью, в настоящее время в РУжающей нас действительности последний случай встречается не ^^м часто. Хотя, к примеру, положение "отверженного" ("опу-^ого") в исправительно-трудовой колонии дает известные осно-^ говорить именно о полной беззащитности и рабской покорно-^ ' "^метим, 41-0 прошлое открывает широкие возможности для оты-^ "я параметров "значимого другого", являющегося заведомо без-дц ^Ым, но обладающего высокими значениями по выраженности ^ и. в частности, позитивных факторов. Так, ученые типа

 

С.П. Королева, являясь заключенными вбериевской "шаращке" j заведомом бесправии могли иметь и имели высочайшую референтно для начальника, посколькуотихтворческихрешенийзависелаегока ера и судьба. Это противоречие между статусом власти и авторите хорошо показано А.И. Солженицыным в книге "В круге первом" ,

 

Важность выделенных параметров определяется двумя обстоя1 ствами: во-первых, представлением о необходимости и достатс сти именно этих характеристик "значимого другого", без учета ) рых нельзя понять сущность межличностных отношений; во-вт( тем, что эта гипотеза ориентирована на получение необходимыхд ныхдля каждого конкретного случая значимости - и реализуемые> стные полномочия, и референтность, и аттракция доступны для,) мерительных процедур.

 

Последнее обстоятельство позволило экспериментально подт дить эвристичность трехфакторной модели "значимого другого" торая первоначально носила гипотетический характер.

 

Так, например, в одной из экспериментальных работ (М.Ю. К< ратьев) трехфакторная модель, будучи использована в качестве^ ретического алгоритма исследования статусных различия и прод сов группообразования в закрытых воспитательных учреждения^ ного типа (детские дома, интернаты, колонии для несовершеннс них правонарушителей и др.), позволила выявить ряд важных^ ально-психологических закономерностей. В результате была по^ на развернутая картина межличностных отношений воспитания как в их среде, так и при взаимодействии с воспитателями. ^

 

Подросток в этих условиях запедомо признает властные поли чия представителя вышестоящего статусного слоя ибезоговорочй подчиняется. Но, как правило, этот человек подростку антипатиЧс1 Р^, А~). Для высокостатусного же воспитанника "опущенный" нет^ не является "значимым другим", но и нередко вообще не воспри> ется какличность, наделенная индивидуальными особенностямиИЧ собная к самостоятельным поступкам, его мнение не принимаМ^ внимание, а образ негативно окрашен (В~, Р = О, А ). '

 

Таким образом, определяющей для характеристики отвержен члена этой группы является роль невольной и постоянной же] которая ему уготована в этой общности.

 

Теория ролевого поведения*

 

Все это дает основания более подробно остановиться на ОДН< форм репрезентации "значимого другого" - ролевом поведение В Соединенных Штатах Америки в период за? дения бихевиоризма складывалась теория: левого поведения, разработанная фило<? Джорджем Мидом. Основанное Мидом напЦ

 

;1 к

 

* Автор параграфа М.Г Ярошевский.

 

g це имеет определенного названия. Для его обозначения иногда ^ользуют такие термины, как "теория ролей" или "чикагская тра-ц^я" (поскольку ее лидеры - Мид, Дьюи и Парк - работали в Чи-1-ском университете). Учитывая своеобразие мидовского подхода, ь1 называем его теорией ролевого поведения.

 

Согласно ортодоксальному бихевиоризму, поведение строится из ^мулов и реакций, связь которых запечатлевается в индивидуаль-uQ^ организме благодаря полезному для него эффекту. По Миду же, "рредение строится из ролей, принимаемых на себя индивидом и "проигрываемых" им в процессе общения с другими участниками группового действия.

 

Мид начал с положения о том, что значение слова для произносящего его субъекта остается закрытым, пока последний не примет на себя роль того, кому оно адресовано, то есть не установит отношения сдругим человеком. Перейдя от вербальных действий к реальным социальным актам, Мид применил тот же принцип, что и в трактовке речевого общения: человек не может произвести значимое, всегда адресованное людям действие, не приняв на себя роли других и не оценивая собственную персону с точки зрения других.

 

Принятие на себя роли и ее "проигрывание" (имплицитное или эксплицитное) - это и есть отношение, в отличие от тех сторон психической реальности, которые фиксируются в категориях образа - действия - мотива. Нераздельность различных сторон этой реальности обусловливает их внутреннюю взаимосвязь.

 

Отношение выражено в действиях, предписанных "сценарием" роли и мотивированных интересами участников социального процесса, и предполагает понимание ими (представленность в форме образа) значения и смысла этих действий. Иначе говоря, отношение невозможно вне образа, мотива, действия, равно как и они на уровне человеческого бытия немыслимы без отношения. Так обстоит дело в Реальности. Но чтобы эта реальность раскрылась перед научной мыслью и стала ее предметом, потребовался длительный поиск. В хо-Яс поиска удалось освоить наиболее крупные "блоки" психического, ^частности, отчленить отношение от других психических проявлении и только тогда соотнести его с ними.

 

Уже в 50-е годы XX века близость к теории ролевого поведения ^аруживает популярная как на Западе, так и в России концепция ^^актного анализа Э. Берна. Отправляясь от идей психоанализа, ' ^РН выделял три "эгосостояния" людей в их отношении друг к ^У ("взрослый", "родитель", "ребенок"). Согласно его концепции ^Ь1Й момент жизни каждый человек находится в одном из "эгосо-^ии", определяющих его отношение к другим людям. Понятие

 

"трансакция" применялось для характеристики отношения "эг стояний" вступающей в общение диады. Вступая в отношения и i имодействие с другим человеком, индивид находится в одном из."э состояний". "Взрослый" как "эгосостояние" обнаруживает компе тность, рациональность, независимость; "родитель" - автори ность, запреты, санкции, догмы, советы, заботы; "эгосостояние"^ бенок" содержит аффективные реакции, непосредственность пульсивность. В различных обстоятельствах индивид может пр пять различные "эгосостояния", и на этой основе строятся егов шения с другими людьми. -

 

Наряду с "эгосостояниями" Э. Берн ввел понятие "игра", исп зуя его для обозначения различных способов манипулирования^ ми. Концепция трансактного анализа описывает множество игр, < мощью которых вступающие в определенные отношения люди> ются управлять поведением партнеров.

 

В трансактном анализе теория ролевого поведения оказывая щественно продвинутой и операционализированной, найдя г нение в психотерапии и детской психологии. Однако социальна рода личности также мало может быть раскрыта исходя из теор левого поведения, как и из учения о "коллективных представ. ях". Нельзя проникнуть в эту природу, игнорируя обществен> торическую практику. Подобно тому, какДюркгейм своим апсн гизмом, оказавшимся неприемлемым для научного объяснен> ловеческого поведения, побудил, тем не менее, искать пути раз ки категории отношения (показателен в этом смысле транса анализ), так присущая мидовскому мышлению неразработанно тегории личности порождала неудовлетворенность ролевым ре, онизмом, игнорированием личностного начала человеческой а> ности. Назревала потребность расчленить коммуникативное.^ вое) и личностное. <Д

 

Потребовались усилия огромного числа ученых, работающих^ ласти социальной психологии, чтобы отыскать решения, позв<К щие вскрыть сущность социальных межиндивидных отношении щения людей в связи с пониманием личности как психологич категории. Однако для этого социальная психология должна бы рести статус экспериментальной дисциплины.

 

Интерес к процессам взаимодеН

 

Развитие эксперименталь-людей в различных человечески<1 ной социальной психологии ностях зародился на ранних этап

 

щественного развития. Первые> дения над социальным поведением - зачатки будущей coUHil психологической науки - отмечаются еще в античности в прок

 

^ Платона и Аристотеля, позднее, в период Просвещения, - [U. Монтескье, П. Гольбаха, Д. Дидро, Ж.Ж. Руссо, в России - т-пудах Д.Н. Радищева и других мыслителей XVIII столетия. Не об-^ сколько-нибудь законченной системы знаний, эти наблюдения, ^ це менее, пробуждали стремление понять закономерности соци-^ого развития индивида в обществе себе подобных и тем самым одготавливали почву для первых социально-психологических кондиций, создание которых относится к середине и концу XIX века. философской базой для разработки этих социально-психологических ^ррцй послужил главным образом позитивизм Огюста Конта - фи-дософское течение, считавшее задачей исследования в психологии "писание и систематизацию сведений, полученных в ощущении.

 

В Европе и Америке первые попытки создания социально-психологической теории в конце XIX - начале XX века связаны с именами представителей психологической школы в социологии Г. Тарда, Г. Ле-бона, У. Макдугалла, С. Сигеле, Э. Дюркгейма. По установившемуся мнению, первой публикацией по социальной психологии на Западе считается "Введение асоциальную психологию" Макдугалла (английского психолога, работавшего затем в США). Год выхода этой книги - 1908-й - иногда рассматривается как своеобразная точка отсчета в истории социальной психологии.

 

Пионеры социальной психологии пытались найти всеобщие законы, которые можно было бы применить для объяснения социальных явлений. Например, объяснение истоков солидарности и сплоченности людей Тард искал в категориях имитации и подражания, Лебон - в "законе духовного единства", Дюркгейм - в "коллективных представлениях". Таким образом, они подменяли законы истории законами психологии, сводя общественные явления к психическим. Личность растворялась, размывалась в человеческой общности, теряя свои индивидуальные особенности и способность самостоятельно действовать и принимать решения.

 

Большое влияние на развитие социальной психологии оказали ра-^"ы Г. Зиммеля и Ч. Кули. Они первые стали рассматривать личность Абстрактно, а в связи с процессами взаимодействия людей с группа-^ и внутри групп, представляя личностные черты как своеобразную Р^кцию взаимоотношений человека с социальными группами. Личность нельзя изучать вне социального контекста, вне среды - ^вбыл справедливый вывод. Кули ввел в социальную психологию ^н "первичная группа" (семья, неформальные объединения по ^ "^Учительства или работы и т. д.). Однако само понятие социаль-и среды было у Зиммеля и Кули чрезвычайно узким и сводилось к ^и группе", а контакты "лицом к лицу" определяли сущность

 

межличностного общения в группах. Обосновывая общественныйта рактер психической жизни личности, Кули вместе с тем трактовало мо общество как совокупность психологических связей, игнорил тот факт, что любая группа - это не нечто замкнутое и автономно часть общества. Акцентирование внимания на чисто психологичсс] отношениях, возникающих на основе взаимодействия "лицом к цу", не давало подлинной картины межиндивидныхотношений.

 

Психологизирование природы общественных отношений в гд пах присуще и современным исследователям (Дж. Морено, Р. Бе^ М. Аргайл, Ч. Осгуд, Л. Беркович и др.).

 

Начиная с 20-х годов XX века социальная психология станоад ведущим направлением в психологической науке США, Англии,^ мании, Франции и Японии.

 

В. Мёде и Ф. Олпорт положили начало исследованиям по выявят нию влияния (положительного или отрицательного), которое окад вают первичные группы на своих членов в процессе выполнения,ц определенной деятельности. При этом интерес привлекали случапп позитивного, так и негативного отношения индивида к группе.:!) яснилось, что общий эффект деятельности групп находится в прян зависимости оттого, "рядом" или "вместе" они действовали, вьи няя определенные задания. Было даже обнаружено, что присутет наблюдателей из числа авторитетных для группы лиц создавали мосферу, которая приводила к повышению производительности-а группы и отдельных ее членов (эффект фасилитации). '

 

Значительный интерес во всем мире вызвали исследования TOI какой мере межличностные отношения влияют на повышением изводительности труда, на отношение к труду, трудовую дисципя В ходе так называемых хотторнских (Хотторн - город в США) эю риментов Э. Мейо сделал выводы, которые легли в основу послед щих исследований роли психологических факторов в совремеи производстве. Было выявлено, что производительность труда каа го рабочего зависит от его самочувствия в группе и соответствуев1 ще всего не столько его возможностям, сколько системе ценное ориентаций, норм, установок, сложившихся в группе, определю не только оплатой и условиями труда, но и характером возники упрочившихся неформальных отношений. Неформальная стрУ< способна тормозить или, наоборот, обеспечивать процессы упр ния на уровне малых групп.

 

Было установлено, что характер неформальных отношений* ственно влияет на все производственные показатели, в том чяй кие, как производительность труда, текучесть рабочей силы, а" на отношение рабочих к изменению норм, расценок.

 

Основы социальной психологии закладывались первоначально под диянием гештальтпсихологии, бихевиоризма и психоанализа. Это деяние ощущалось и в последующей методологической направлен-uocw работ психологов.

 

Вторая мировая война активизировала исследования процессов группового развития. Сплоченность и боеспособность групп, устойчивость их структуры при действии сил, направленных на разрыв и разрушение внутригрупповых связей, эффективность деятельности групп в зависимости от типа или стиля руководства - все это явилось предметом экспериментального изучения. Группы (формальные и неформальные, первичные и вторичные, референтные и др.) стали объектом особого внимания, а изучение межиндивидных отношений - ведущим направлением в зарубежной социальной психологии.

 

Исследования групповых феноменов вышли за рамки социальной психологии и стали широко использоваться в управлении промышленностью. Эти феномены учитываются при решении сложных вопросов подготовки кадров, научной организации труда, комплектования различных человеческих общностей. В центре исследований и оказалась малая группа, своеобразное промежуточное звено в системе "личность - общество". По отношению к личности малая группа рассматривалась как та социальная среда, которая жестко детерминирует поведение и особенности человека, а по отношению ко всему обществу малая группа выступала, таким образом, аналогом, своеобразной моделью общественных отношений.

 

Соответствующий раздел социальной психологии получил название "исследование малых групп", или "групповая динамика". Один из крупнейших социальных психологов США Л. Фестингер отмечает, что групповая динамика возникла как ответ на вопрос, почему одни группы имеют влияние на своих членов, а другие-нет. Чтобы объяснить это различие, могущее иметь широкое практическое значение, нужно было найти такие законы группового развития, которые позволили бы не только объяснить, но и предсказывать способность "РУППЫ влиять на своих членов в области их установок и поведения.

 

К. Левин, как уже говорилось, видел источники и движущие силы ^"ития взаимоотношений людей в их социальной жизни. Он рас-^тривал потребности как стержень направленности личности, на-^ая их главным генератором, источником активности человека. ^чтр внимания переместился на изучение эффективности группо-"° взаимодействия, лидерства, коммуникаций, распространения ^Пия и создания авторитета. Левин применял понятия "силовое ^ ^ - "напряженность", "вектор", заимствованные у физики, пы-^ связать ее законы с человеческим поведением.

 

"^ 305

 

На общее развитие групповой динамики как особой области циальной психологии оказали в наши дни несомненное влияние^ только теория "поля" К.. Левина, но и иные социально-психологи^ ские концепции, связанные с именами Дж. Морено, Л. Фестинг^ и др. ,^.

 

Принцип деятельностного опосредствования отношений людей в группе

 

Одна из характеристик особенностей развития социальной п хологии за рубежом, в первую очередь в США, - огромное колияв во накопленного эмпирического материала (библиография тольк прикладным аспектам социальной психологии достигает в СШД< ше 10 000 наименований). : Начиная с экспериментов С. Дш М. Шерифа (40-е годы, США), считал установленным, что поддавлениемг) пы по меньшей мере треть индивидов няет свое мнение и принимает навя

 

ное большинством, обнаруживая нежелание высказывать и от вать собственное мнение в условиях, когда оно не совпадаете* ками остальных участников эксперимента, то есть проявляя ко> мизм. Индивид, находясь в условиях групповогодавления.мож^ либо конформистом, либо нонконформистом. Дальнейшие ис< вания носили характер уточнения этого вывода. Выяснилось, j вается ли конформизм при увеличении группы, как сами исг мые интерпретируют свое конформистское поведение, выявл половые и возрастные особенности конформистских реакций я^

 

Указанная альтернатива оборачивалась педагогической диле> либо видеть смысл воспитания в формировании личности, Hi щейся в непрерывном противостоянии с социальным окруже то есть негативиста, либо воспитывать индивидов, склонных^ соглашаться с остальными, не умеющих и не желающих проти> ять влиянию группы, то есть конформистов. Очевидная неудовл рительность подобной постановки вопроса наводила на мыс ошибочности исходной альтернативы. Видимо, в самом поник сущности взаимодействия личности и группы крылась некая с< ная методологическая ошибка, заводящая психолога в тупик. 1 из этой ситуации состоял в том, чтобы переместить сущност* цепции групповой динамики и выяснить, насколько правомеЩ пользование предложенной в ней модели группового взаимодейС

 

Казалось бы, теория малых групп учитывала общественный^ тор. Однако на поверку вышло не так. Что представляет собой гр которая воздействует на индивида в классических экспериК С. Аша, Р. Крачфилда, М. Шерифа? Это - случайное объединен> дей.то, что может быть названо диффузной группой (от лат. W

 

^ ссеикшие", "разлитие", антоним "сплоченности"). По условиям

 

перимента предусматривалось изучение чисто механического воз-аствяя группы наличность, группы как простой совокупности ин-цидок, ничем, кроме места и времени пребывания друг с другом, ^связанных.

 

Концепция "группового давления" позволила выяснить особен-QQ-fn некоторых форм взаимодействия личности с группой и возни-д^щих явлений конформизма, но вместе с тем невольно заставляла следователей вращаться в замкнутом кругу представлений о том, ^о единственной альтернативой конформности является нонконфор-Mwcn, асуггестивность (устойчивостьличности к внушению). В группе людей, лишь внешне взаимодействующих друг с другом; притом по поводу объектов, не связанных с их реальной деятельностью и жизненными ценностями, иного результата и не приходилось ожидать: подразделение членов группы на конформистов и нонконформистов делалось неизбежным. Однакодавало ли такое исследование возможность сделать вывод, что перед нами была модель отношений в любой группе, деятельность в которой имеетличностно значимое и общественно ценное содержание?

 

В свете данного вопроса становится понятным, что составляет суть концепции "малой группы", принятой исследователями групповой динамики. Взаимоотношения людей мыслятся ими как непосредственные, взятые безотносительно к реальному содержанию совместной деятельности, оторванные от социальных процессов, частью которых они на самом деле являются. В этой связи была выдвинута гипотеза, что в общностях, объединяющих людей на основе совместной деятельности, взаимоотношения людей опосредствуются ее содержанием и ценностями (А. В. Петровский). Если это так, то подлинной альтернативой конформности должен выступить не нонконформизм (негативизм, независимость), а некоторое особое качество, которое предстояло изучить экспериментально.

 

Гипотеза определила тактику экспериментальных исследований. Ь1Ла сделана попытка сопоставить внушающее воздействие на лич-^ть неорганизованной группы и сложившегося коллектива. И со-^Шенно неожиданно выяснилось, что внушающее влияние случай-° собравшихся людей на индивида проявляется в большей степени,

 

влияние организованного коллектива, <которому данный инди-^ принадлежит.

 

р Стояние индивида в незнакомой, случайной, неорганизованной сп ^ " УСЛОВИЯХ дефицита информации о лицах, ее образующих, и ^стнует повышению внушаемости (связь между неопределен-^ ситуации и внушаемостью отмечалась многими авторами). ll>

 

Таким образом, если поведение человека в неорганизованной чайной группе определяется исключительно местом, которое он i бираетдля себя (чаще всего непреднамеренно) в градации "авто мия - подчиненность группе", то в коллективе существует еще <ц специфическая возможность - самоопределение личности. Личнс избирательно относится к воздействиям конкретной общности, г нимая одно и отвергая другое в зависимости от опосредствующих^ торов - оценок, убеждений, идеалов.

 

Таким образом, было выявлено, что дилемме "автономия - i чиненность группе" противостоит самоопределение личности, а i тивоположность неосознаваемым установкам внушаемости соста) ют осознаваемые волевые акты, в которых реализуется самоопр> ление. Все это позволило сформулировать задачу новой серии и& дований.

 

Если побуждать личность якобы от имени коллектива, к котор она принадлежит (методика "подставной группы"), отказаться OTI нятых в нем ценностных ориентаций, то возникает конфликтная^ туация, которая разделяет индивидов, проявляющих конформной и индивидов, способных осуществить акты самоопределения, то^ действовать в соответствии со своими внутренними ценностями^

 

Самоопределение возникает в том случае, когда поведение^ ности в условиях специально организованного группового давдц обусловлено не непосредственным влиянием группы и не инди>^ альной склонностью к внушаемости, а главным образом принятц в группе целями и задачами деятельности, устойчивыми ценно( ми ориентациями. В высокоразвитой группе, в отличие отди(1 ной, самоопределение является преобладающим способом pea личности на групповое давление и потому выступает как формо зующий признак. Обратимся к конкретному эксперименту.

 

Сначала выявлялись общие позиции согласия или несогласия^ нов группы с предложенными этическими суждениями. Как пра< выделялась основная масса испытуемых, которые выражали согя с общепринятыми нормами, отраженными в предложенных экси ментатором суждениях, и небольшая группалиц, которые занимал* гативную позицию. В дальнейшие эксперименты последняя групЯ включалась, так как изучение нагативизма как психологической^ блемы не входило в задачи данного исследования. По отношенШ всем остальным возникал вопрос: что означает психологически ^ гласие с предложенными этическими суждениями? Является M'i результатом подчинения групповому давлению, неявно выражеШ в самом факте общепринятости моральной нормы? Другими сло> не результат ли это конформизма? Но можно было выдвинуть ДИЯ

 

^о противоположное предположение: быть может, согласие есть ' подчинение групповому давлению, не конформизм, а результат со-дения ценностей личности с общепринятыми этическими сужде-иями, выраженными экспериментатором? И тогда то, что внешне вы-ддит как конформизм, несет в себе иной психологический смысл и щупает как подлинная альтернатива конформизму. Последующий эксперимент был построен таким образом, чтобы дрдение группы (это была, разумеется, "подставная группа") напра-р^т-ь вразрез с общепринятыми ценностями и создать конфликтную ситуацию, в которой должно было быть подтверждено или опровергнуто одно из выдвинутых выше предположений. Тем самым производилась экспериментальная дифференциация группы на конформистов и людей, которые обнаруживают самоопределение, беря на себя защиту общегрупповых ценностей даже в тех случаях, когда от них "отказывается" остальная часть группы.

 

Постановка вопроса о самоопределении связывала проблему внут-ригруппового взаимодействия с содержанием того, что воздействует наличность через групповые коммуникации. Это позволяло отвергнуть представление о фатальном приоритете коммуникации и коммуникатора перед объективным содержанием информации.

 

Формула "стимул - реакция" была пригодна для психологической интерпретации искусственно созданной экспериментальной ситуации. Однако при обращении к реальным отношениям эта схема (или конформист, или нонконформист) обнаруживала свою несостоятельность.

 

Феномен самоопределения оказался той самой искомой "клеточкой", в которой обнаруживаются важнейшие социально-психологические характеристики живого социального организма - группы. Отношения между двумя или несколькими индивидами не могут быть сведены к непосредственной связи между ними. Относительно непосредственные взаимоотношения могутбытьзафиксированы вдиффуз-ной группе. В группах же, осуществляющих совместную деятельность, отношения неизбежно опосредствуются содержанием, ценностями и Целями совместной деятельности. Таким образом, по своим психологическим характеристикам группа высокого уровня развития качественно отличается от других малых групп. Поэтому попытка распространить те выводы, которые были сделаны при их изучении, на груп-У высокого уровня развития обречены на неудачу.

 

Тот факт, что межличностные отношения опо-^ногоуровневая средствуются содержанием реальной деятельно-""У^"уро межлич-сти, позволяет увидеть объемную структуру вы-^тных отношений сокоразвитой группы. Если в традиционно трактуемой группе отношения между индивидами

 

выступают как иерархизиронанные по отношению к групповой' тельности, ее целям и принципам, то п высокоразвитой группе 14 повые процессы иерархизируются, образуя многоуровневую струн ру. В этой многоуровневой структуре можно выделить несколько ст (слоев), имеющих различные психологические характеристики, щ менительно к которым обнаруживают действие различные социа но-психологические закономерности.

 

Центральное звено групповой структуры (/1) образует сама гр повая деятельность, ее содержательная характеристика. По сути ев это хотя и ядерное - по отношению к психологическим стратам^ не собственно психологическое образование. Это предметно-деят^ ностная характеристика группы. В настоящее время выделен наЛ эмпирических показателей, которые могли бы быть сведены вбло оценок предметной деятельности, дающие общую характеристику^ ра групповых процессов.

 

Так, были выделены три критерия оценки группы: 1) оценка! полнения основной общественной функции - участия в обществ ном разделении труда; 2) оценка соответствия группы социальй нормам; 3) оценка способности группы обеспечить каждому ее чЛ возможность для развития. Все психологические характеристИ группы оказываются зависимыми от этих социально обусловлен^ образований. ''

 

Выделение указанных блоков оценки совместной предметной1 ятельности позволяет определить социально-психологические пЩ метры групп разного уровня развития. ^

 

Следующая за описанным выше слоем страта Б- психологичес по своей сущности - фиксирует отношение каждого члена групй групповой деятельности, ее целям, задачам, принципам, на кото^ она строится, мотивацию деятельности, ее социальный смысл '. каждого участника.

 

В страте ^локализуются характеристики межличностных OTHOI ний, опосредствованных содержанием совместной деятельности (eel лями и задачами, ходом выполнения), атакже принятыми вгруппеп^ ципами, идеями, ценностными ориентациями. Именно сюда, вид^ следует отнести различные феномены межличностных отношений,^ пример, самоопределение личности и другие, о которых речь поЯ дальше. Деятельностное опосредствование - принцип существо> и принцип понимания феноменов этой психологической страты.

 

Наконец, последний, поверхностный слой межличностных о шений (/) предполагает наличие связей (главным образом эмси нальных), по отношению к которым ни цели деятельности rpyi ни общезначимые для нее ценностные ориентации не выступа>

 

ugcJBe основного фактора. Это не значит, что такие связи в полном ^ле слова непосредственные. Вряд ли можно предположить, что-д, отношения любых двух людей не имели опосредствующего звена иде тех или иных интересов, вкусов, эмпатических тяготений, суг-^рных влияний, привычных ожиданий и т.д. Но содержание груп-дрой деятельности на этих связях, по существу, не сказывается или д^аруживается в очень слабой степени.

 

Подобно тому, как недопустим перенос закономерностей, свойственных диффузной группе, на высокоразвитую группу, было бы неправомерно универсализиропать выводы, полученные при изучении феноменов поверхностного слоя межличностных отношений в группе. Точно так же связи в страте ^являются необходимыми, хотя и недостаточными для характеристики группы без учета данных о страте Б, то есть без выяснения социального смысла деятельности ее участников, мотивов их деятельности и т. д.

 

В ряде социально-психологических исследований высокоразвитых групп (производственных, учебных, спортивных), особенно имеющих прикладной характер, результаты экспериментального изучения поверхностного слоя используются для характеристики группы в целом. При этом определяющая роль приписывается шкале приемлемости, коммуникативности и прочим факторам, не связанным с предметной деятельностью группы. Естественно, что психологические оценки, предлагаемые в результате этих обследований, не являются адекватными, а иногда могут оказаться дезориентирующими.

 

Анализ феномена самоопределения личности позволил предположить, что в развитой группе закономерно должны обнаруживаться и другие социально-психологические феномены, качественно отличающиеся от явлений, характерных для случайного скопления людей.

 

Традиционная социальная психология абсолютизировала схему взаимоотношений и взаимодействия, которая вводила в условия эксперимента лишь групповые стимулы и групповые реакции, но не принимала во внимание бесчисленное многообразие промежуточных звеньев. "Надсознательный категориальный строй" психологии, замыкая исследователя в круг поведенческих характеристик, заранее от-^кал возможность направить эксперимент на изучение содержательной и мотивационной сторон межличностных отношений.

 

Что же составляет принципиальное отличие высокоразвитой группы от других их видов? В высокоразвитой группе в качестве определяющих выступают взаимодействие и взаимоотношения людей, опос-Рсдствованные целями, задачами и ценностями совместной деятельности, то есть ее реальным содержанием. С данной точки зрения, груп-^ высокого уровня развития - это группа, где межличностные отношения опосредствуются общественно ценными личностно значимым содержанием совместной деятельности. Это качественное отличит как выяснилось, поддается исследованиям, в которых принципиаль-J ное значение приобретает как раз учет указанного опосредствующего звена и возможность экспериментально выделить его существенно важные параметры. К их числу может быть отнесено преобладание проявлений самоопределения личности и снижение конформных реакций в значимых для коллектива ситуациях. Но как далее станет очевидным, этот параметр является лишь первым в ряду других. Сторонники групповой динамики не сумели прийти к соглашению по во-* просу о типологии групп, потому что не сумели выделить главные фак-* торы, обеспечивающие формирование группы. В концепциях груца повой динамики они либо отсутствуют, либо оказываются рядополож-ными с второстепенными факторами (размер группы, число rpуппo' вых коммуникаций и т.д.).

 

Для создания типологии групп мы используем следующую моделК Компоненты, ее образующие, с одной стороны, показываютстепей$ опосредствованности межличностных отношений, а с другой - ей> держательнуюсторонуопосредствования, развивающегося вдвухпро* тивоположных направлениях: в направлении, соответствующем (всаЬ мой общей форме) общественно-историческому прогрессу, и в Htffc правлении, препятствующем ему. Назовем первое направление прв^ социальным развитием опосредствующих факторов, а второе - ихай^ тисоциальным развитием. ^"

 

Теперь на основе различного сочетания компонентов можно вы* делить пять типов групп. ""

 

Первая группа несет на себе необходимые признаки группы, отвечающие требованиям общественного прогресса. Высокая социальИ<1 значимость факторов в максимальной степени определяет и опосреЛ* ствует межличностные отношения, делает группу высокосплоченноЙ

 

Вторая - представляет общность, где высокий уровень развитИ^ социальных ценностей лишь в очень слабой мере опосредствует грУ^ новые процессы. Возможно, это только что созданная группа сдаЯ^ ко еще не сложившейся совместной деятельностью. Здесь успех ой* ного человека не определяет успешной деятельности других и неуД^ ча одного не влияет на результаты другого. Нравственные ценности^ такой группе функционируют, но они не отработаны в процессе о^

 

,<<>>

 

щения и совместного труда, а привнесены из широкой социалы среды. Их дальнейшая судьба зависит от того, будет ли налаженаДв^ тельность, которая их повседневно созидает и укрепляет.

 

Третья - представляет группу, где налицо высокий уровень ol> редствования взаимоотношений индивидов, но факторы, которые

 

опосредствуют, враждебны социальному прогрессу. Позиция рассматриваемой фигуры может занять любая антиобщественная корпорация, например мафия.

 

Четвертая - образует общность, где взаимоотношения людей фактически не опосредствуются факторами совместной деятельности, а если такое опосредствование все же имеет место, то антисоциальный характер опосредствующих факторов лишает деятельность группы какой-либо общественной ценности (например, группа хулиганов).

 

Наконец, пятая группа представляет типичную диффузную группу, где на нулевой отметке оказываются и социальная ценность опос-редствующих факторов, и степень их выраженности в системе межличностного взаимодействия. Пример - собранная из случайныхлю-дей экспериментальная группа, которой предлагаются не значимые в социальном отношении задания.

 

В указанном пространстве может быть размещена любая социальная группа. Каждый тип деятельности обладает своим диапазоном опосредствованности межличностных отношений и ее социальной ценности, а тем самым своей сплачивающей силой.

 

Теория и эмпирия в психологии межличностных отношений

 

Социально-психологическая концепция, основывающаяся на таких представлениях о многоуровневой структуре групповой активности и типологии групп, в основу которых положена опосредствованность межличностных отношений содержательно-ценностными аспектами деятельности, получила название стратометрической концепции. Если обратиться к различным социально-психологическим системам, составляющим в совокупности американскую социальную психологию (к топологическим идеям или "теории поля" К. Левина, социометрии

 

Дж. Морено, теории "когнитивного диссонанса" Л. Фестингера, теории "согласия и привлекательности" Т. Ньюкома и т. д.), то напрашивается такой вывод. Различия между системами относятся не столько к выбору объектов исследования и, что особенно важно, не к представленному в них пониманию сущности взаимодействия и взаимоотношений людей, сколько к способу интерпретации полученных эмпирических данных. Если сравнивать, например, "теорию поля" у ^' Картрайта и А. Зандера и отправляющуюся от идей Б. Скиннера ^орию подкрепления" уД. Тибо и Г. Келли, то можно зафиксировать различия в трактовке сил, сталкивающихся в сфере групповых Процессов, но не в выборе объекта изучения. Объектом исследования неизменно остается взаимодействие индивидов, определяемое в ^Чом случае "структурой поля", а в другом - типом и размерами вознаграждения. Задачи исследования взаимодействия в малой группе

 

всегда остаются одними и теми же - выявляются психологические 1 параметры групповой динамики в зависимости от размера группы, ин-. Э тенсивности оказываемого ею давления, взаимности в социометри^ ^ ческих выборах. ^

 

Таким образом, заметно различаясь в теоретической интерпрета-'"° ции конкретных эмпирических исследований, отдельные направления американской психологии используют одни и те же методологи*  ческие предпосылки, имеют дело с одной и той же моделью межличД II ностных отношений, и

 

Можно сказать, что за фактами и закономерностями, выявленных ^ ми путем строго экспериментального исследования, лежит область не^ <' предумышленного постулирования, которая заменяет для представим * телей разных направлений американской социальной психологий < единую теоретическую и методологическую платформу. Не случай^ ? социальные психологи Франции, Нидерландов, Бельгии, ФРГ, F Англии, объединяющиеся вокруг "European Journal of Social Psycho-И logy", уже ряд лет критикуют современную американскую психол^Ц гию, в частности, за то, что они называют "эмпирической предубеж^Ц денностью". Последняя выражается в иллюзии, будто теория мож^Ц возник