Основы теоретической психологии - Учебное пособие (Хелен С.К.)

Глава 7. категория отношения

 

Многообоозие Термин "отношение" охватывает бесчисленны " - множество самых различных признаков и свойс1

 

объектов в их взаимозависимости друг от друга,*) их взаиморасположенности и взаимосвязи. В силу своей всеобщи сти этот термин приобретает предметно-содержательный xapaici только в случае его интерпретации применительно к какой-либо ощ деленной системе: формальной (в логике и математике), материал ной, социальной, духовной и др. Что касается психологической мы ли, то она на различных уровнях и с различной степенью определе ности охватывает в своих понятиях многообразные типы отношен> между ее собственными явлениями и другими явлениями бытия, бу то в форме причинно-следственных связей, системных зависимост частей от целого и т. п. Какой бы психологической категории не кс нуться, постигаемые посредством нее реалии никогда не выступай виде изолированных сущностей, но неотвратимо вынуждают угл биться в мир отношений, неисчерпаемость которого становится более зримой с прогрессом познания.

 

Повсеместно и во все времена человек, подобно любым дру1 объектам, взаимосвязан с окружающей действительностью. Соотв ственно и научное изучение человека сообразовывается в своих 1 нятиях и методах с этим обстоятельством. Ведь сама психика н< иное, как субъектно-объектное отношение, но в таком случае, тывая "повсюдность" этого отношения, правомерен вопрос: доп) мо ли придавать этому столь глобальному понятию особый катег альный смысл? Ведь рабочие функции, которые способна испол^ категория в мышлении, предполагают ее отличие от других катв1 рий, нередуцируемость к ним. Напомним, что именно этим катеД риальный анализ отличается от установки на поиск "клеточки >з свойств которой могло бы быть выведено все то, что происходит с l хическим "организмом".

 

Подобно тому как несводимы друг к другу, хотя и нераздельны, категории формы и содержания, количества и качества и др., в частной, ^онкретной науке - психологии - образ и действие, мотив и переживание сгущают в своем категориальном составе и строе несводимые к другим признаки. Они присущи только психике, отличая ее по различным параметрам от всех других аспектов бытия живых существ. По поводу же термина "отношение" (учтя отмеченную выше его универсальность) такого на первый взгляд не скажешь, поэтому приходится задуматься об основаниях, побуждающих возводить его в ранг особой категории, отличной от других.

 

Здесь следует коснуться вопроса о языке науки. Конечно, его сло-вадолжны быть терминированы. Между тем, прежде чем приобрести терминированность, они, перебывав в различных контекстах, проходят извилистый путь. Напомним, например, об уже хорошо знакомых терминах "образ" или "действие", употребленных в качестве знаков различных психологических категорий. Очевидна их полисеман-тичность. Но очевидно также, что избраны именно они, а не другие для обозначения соответствующих категорий по причине своей обеспеченной языком "генеалогии".

 

Термин "отношение" может быть принят при условии выделения в предмете психологической науки особого содержания, для отображения и изучения которого его следует признать, во-первых, более адекватным этому содержанию, чем какой-либо иной, и, во-вторых, несущим категориальную нагрузку.

 

В русском научно-психологическом языке этот Роль отношений термин появился после работ А.Ф. Лазурского, в психологии который, вычленив в человеке эндопсихику как

 

внутреннюю сторону психического и экзопси-хику как его внешнюю сторону, представил последнюю в виде системы отношений субъекта к действительности.

 

Отправляясь от замысла Лазурского, термин "отношение" отстаивал в качестве важнейшего для понимания личности в норме и патологии В.Н. Мясищев. Он писал: "Исходя из того, что понятие от-^"^ния несводимо к другим и неразложимо на другие, надо при-^^"ь, что оно представляет самостоятельный класс психологических Снятии'".

 

"сводимость и неразложимость понятия суть признаки обрете-^ таким понятием категориального статуса. Однако это сталкивает ^^одимостью разъяснить, на изучение и объяснение каких имен-^сищев в.Н. Психология отношений. Москва-Воронеж, 1995, с. 352.

 

205

 

но признаков психического мираличности, непрозрачныхдля наличного категориального аппарата науки, оно претендует. И здесь с сожалением замечаешь, что изначальная "размытость" в привычном для, 1 многих понимании термина "отношение" путает карты; она препят^ ствуетего продуктивному применению, то есть соединению с ним объяснительных схем, позволяющих осветить психические феномены; мимо которых "проскользает" научная мысль, оперирующая другие' ми категориями. Взамен этого под всеохватывающее понятие отно^. шения подводятся психические свойства и процессы, системно-де-^ терминистский анализ которых требует иных научных средств (кате^ горий). Печальным результатом этого является соблазнительный, нс по сути своей уводящий от позитивного решения психологически проблем редукционизм.

 

Так, например, когда увлеченный "теорией отношений" В.Н. Мя сищев определял личность как "ансамбль отношений", он утрачив> перспективу изучить своеобразную и неисполнимую этим "ансамбле> "симфонию" развития личности. Ведь за метакатегорией личности ci ит мощный комплекс знаний о человеке, собранных в различных и следовательских поисках в особую целостность, игнорировать интч ральный характер которой опасно. Этот комплекс существенно ос> дел бы, если изъять из него все, кроме представлений о свойствах^ структуре личности, объединенных под термином "отношение". Е хуже обстоит дело с позицией последователей этой линии, утвержд< щих, что, раскрывая сущность понятия "отношение" в психолог В.Н. Мясищев видел психологический смысл отношения в том, что( является одной из форм отражения человеком окружающей его д ствительности, что формирование отношений в структуре личностич ловека происходит в результате отражения им на сознательном уро> сущности тех социальных объективно существующих отношений я щества в условиях его макро-и микробытия, в котором он живет, ь

 

Очевидно, что соединение с понятием "отношение" таких призн ков, как "отражение", "сознательный уровень", "сущность социаН ных отношений общества" не только не делает психический смЫ этого понятия (и тем самым концепцию, которая выступает под1 девизом) более содержательным, но вообще ставит под сомнение* объяснительную ценность.  ^

 

Ведь признаки, которыми в данном случае наделяется "отнов! ние", можно найти во всем многообразии проявлений психичес^ жизни, да и то не повсеместно (так, скажем, "сознательный уровни вовсе не является непременным условием отношения субъекта кЯ "макро-и микробытию", нечасто это отношение выражает "суши социальных отношений общества" и т. д.).

 

Означает ли это, что понятие отношения вообще является избыточным, беспечно занесенным в научно-психологический лексикон? ^ет, за ним стоит психическая реальность, и В.Н. Мясищев имел все основания считать, вслед за А.Ф. Лазурским, что это понятие охватывает особый класс неразложимых явлений и несводимых к другим. 1е^ самым оно обладает содержанием, побуждающим признать за ним категориальное достоинство. Задача заключается в том, чтобы диагностировать систему признаков, гарантирующих нередуцируемость этого содержания к психическим явлениям, данным в объяснительных схемах других категорий.

 

Конечно, как и в других теоретико-психологических ситуациях, оно не изолировано от этих схем. Отношение как особая характеристика психической связи индивида с действительностью представлено повсеместно - идет ли речь об образе этой действительности, о мотиве, побуждающем личность совершать или не совершать какое-либо действие, и т.п. Во всех этих самых разнообразных обстоятельствах реально, независимо от уровня осознанности, изначально представлена одна из инвариант психической организации человека, на которую и указывает термин "отношение". Но означаемое им отличается отдругих инвариантных признаков, присущих психической регуляции поведения. Между тем теория отношений (В.Н. Мясищев и др.) склонна считать производными от системы отношений и характерные свойства личности, и мотивы ее поступков, и ее потребности, интересы, склонности, жизненную позицию и многое другое, в конечном счете "растворяемое" во всепоглощающем представлении об этой "универсалии".

 

Выделяя в указанном представлении наиболее Отношение как значимыедля категориального анализа призна-базисная категория ки, отметим среди них в первую очередь такой,

 

как доминирование в категории отношения значимой для субъекта направленности на объект, в качестве которого могут выступать не только материальные вещи, но также и феномены культуры, духовные ценности, другие люди, сам субъект. Отношение, однако, не следует идентифицировать с мотивом, эмоцией, потребностью и другими проявлениями индивидуально-личностно-"^ плана психической жизни. Так, отношение индивида к какому-либо Оптическому событию (например, выборам) принято фиксировать ^^ичных видах рейтингов. Однако разве не очевидно, что показали рейтинга еще не позволяют судить о мотивах реального попеде-^ "ли эмоциональном состоянии того лица, отношение которого к ытию в данном рейтинге запечатлено. Аналогично обстоит дело с ^^пием индивида к природе, столь значимое к нынешней экологической ситуации, к государству, религии, собственной персоне и др. Здесь перед нами именно отношения, выступающие в особой психической форме, отличной от мотива, действия, переживаниялич-ности и других психических детерминант, запечатлеваемых в других" блоках категориального аппарата, м

 

Категории отношения присущи такие признаки, как заданная^ субъектом векторизованность психического акта, избирательность^ установка на оценку (позитивную, негативную, выражающую безраз личие), предрасположенность и готовность к определенному образ действия и др.

 

Во всех случаях перед нами базисная психологическая категория имеющая свой статус. Попытки стянуть к ней богатство других кате горий (в частности, например, свести личность, как уже сказано, "ансамблю отношений") столь же бесперспективны, как универса лизация категории образа в гешталытеории или категории действи в бихевиоризме.

 

В свое время теория отношений поддавлением такой "павловиз ции", которая навязывалась психологии, надеяласьобрести прочное и авторитет в формулах И.П. Павлова. Как писал В.Н. Мясище "И.П. Павлову принадлежит формула: психические отношения нес. "временные связи", то есть условно-рефлекторные временные, щи обретенные связи представляют, по Павлову, психические отнош ния. И.П, Павлов не давал определения и характеристики отнощ ний человека, поэтому, говоря о Павлове, мы укажем здесь лишь 1 два момента:

 

1. Психические отношения как условные временные связи чер ют свою силу из безусловных.

 

2. У человека все отношения перешли во 2-ю сигнальную

 

тему'".

 

Категория "временной связи", которую Павлов идентифицир с психическим отношением, утрачивала тем самым свою объек ность (в смысле ее независимости от субъекта, который в дейс тельности является "автором" и "собственником" отношения) й^ спериментально контролируемую строгость. Но и для отмечен^ признаков психического отношения (предрасположенность, уста^ ка на оценку и др.) идентификация с временной связью никаких^ альных поведенческих механизмов не проектировала.

 

В качестве внутренней формы психологического познания i гория отношения в случае ее редукции к физиологическим ев утрачивает эффективность.

 

' См.: там же, с. 344.