Вера и мировоззрение

Для человека нашего общества, выпавшего из цепи религиозно-духовной преемственности, одна из важнейших пробле1 сегодня - проблема веры, поэтому в данной лекции особенное внимание уделено именно ей. В то же время, как отмечалось выше, существо религии обычно сводят к вере (см.: 170,

Общим местом в советской философской и педагогической литературе стал тезис о важности формирования научного мировоззрения. Причем исподволь он базируется на иллюзии, мол стоит донести до человека систему научных знаний, и гарантировано формирование правильных убеждений. Дело, в этом случае, как полагают, упирается в достаточную аргументированность, обоснованность знаний, в отличие от мнений. Чем аргументированнее, весомее это обоснование знаний, тем, по представлениям авторов этих концепций, прочнее убеждения, Поэтому основное внимание при этом отводится активизации методологически выверенной познавательной деятельности. Но реальная результативность этих усилий нередко оставляет желать лучшего.

Определим, что мы понимаем под мировоззрением. Понятие "мировоззрение" сформировалось в греческом языке, "Греческий язык и греческая мысль, - пишет С. С. Аверинцев, - интимно и проникновенно связывали знание с глазами, "умозрение" с телесным зрением, достаточно вспомнить, что наши "теория" и "идея" получились из греческих "смотрения" и "облика" и что вся платоновская "метафизика света" немыслима без про-

83

чувствования связи между оком и умом" (4, 100-101; см. также: 128, 269-272). С этим связано также понятие об "уровнях ясности сознания" в психологии. Интересно вспомнить слова известного философа XIX века В. Дильтея. Мировоззрение, по его словам, представляет собой "...стройную систему, в которой на основе одной картины мира решаются вопросы о значении и смысле мира, и отсюда выводится идеал - высшее благо, основные принципы жизни" (73, 132). Вполне логично, замечает он, что на основе осмысления жизни формируется "жизненный опыт".

Под мировоззрением, вслед за А. Н. Чанышевым, автор понимает "результат духовного освоения (осознания) мироздания с определенной точки зрения - с точки зрения взаимоотношения таких основных частей мироздания, как природа и люди. Объект мировоззрения - мир в целом" (287, 4). Мировоззрение формируется на основании не одного лишь жизненного опыта, но также через усвоение общественного опыта главным образом современного общества, а также через искусство и культуру -опыта других эпох. В подростковом и юношеском возрасте та-кой опыт дает школа, книги, кинофильмы, общение с родителя-ми, сверстниками. Причем в этом опыте знания - не самое главное, гораздо важнее для мировоззрения - опыт ценностных отношений.

Как известно, основы мировоззрения складываются в возрасте 13 - 17 лет (см.: 52, 2, 121-122). В дальнейшем периодически происходят переоценки ценностей, нередко основательные, однако фундамент, "заложенный в юности, редко бывает поколеблен. До 13 лет (иногда до 10 лет) решающее значение имеет авторитет родителей и учителей, и молодые люди присваивают их опыт отношения к миру, опыт оценок и способов реализации ценностных установок. Затем на первое место в качестве авторитетного источника информации выходят сверстники и старшие товарищи, подруги. Учителя очень редко играют решающую роль как источники авторитетных оценок после 13-14 лет. В этом возрасте подростки начинают (одни больше, другие - меньше) опираться в выработке способов отношения к миру на личный опыт, затем возрастающее значение приобретают

84

научные знания.

У родителей и педагогов существует ошибочная установка: уберечь детей возможно дольше от негативного опыта освоения мира. Эта излишняя опека наносит им большой вред. Подросткам очень нужен не только позитивный, но и негативный опыт освоения мира, опыт ошибок (лучше небольших). Он гораздо эффективнее вербальных нравоучений. Нужно предупредить подростка о возможных негативных последствиях и предоставить ему право самому решать, стоит ли рисковать.

Мировоззрение (убеждения, ценностные ориентации) формируется не столько в результате познания, сколько через освоение мира, накопление опыта ценностных отношений с окружающей социальной средой. Именно в этом опыте под влиянием наиболее авторитетных образцов (идеалов) складываются ценностные ориентации (приоритеты, установки и принципы), которые определяют поведение человека.

Опыт ценностных отношений накапливается, как мы заметили, двумя способами: путем усвоения объективного социального опыта и путем выработки, приобретения личного практического опыта на основе проб и ошибок. При обращении к социальному опыту, будь то опыт родителей, учителей или закрепленный в искусстве опыт других народов и культур, как отмечено выше, До определенного возраста происходит некритическое усвоение опыта, который ребенок способен воспринять, и который вписывается в складывающуюся картину мира. По мере возникновения противоречий между личным опытом (в котором усвоена некая картина мира) и предлагаемым опытом появляется потребность верификации. Осознание проблемы веры возникает одновременно с сомнением. Тан совершенно необоснованно при определении сущности мифа употребляют понятие "слепая вера". Но осознанная вера возникает лишь как антитеза сомнению, которое в "живом" мифологическом сознании невозможно, как невозможна и вера, предполагающая некоторую рефлексию ценностного отношения субъекта к объекту веры.

Процесс верификации (см.:260,78) заключается в оценке, соотнесении (сравнении) оцениваемой информации с уже известной достоверной или с личным опытом. Если эта информация

85

вписывается в картину мира, сформированную в ходе становления мировоззрения, то она принимается как достоверная, значит ей можно верить, можно включить ее в систему представлений о мире. Если не соответствует, то такая информация воспринимается с недоверием, часто отвергается совсем. Личному опыту мы обычно доверяем больше, чем чужому.

Большое значение при этом имеет потенциал критичности верификатора-реципиента. Этот потенциал зависит и от его психологических качеств, и от общественных традиций. По свидетельству историков раннего христианства, в Древней Иудее общественная атмосфера была таковой, что потенциал критичности большинства простых людей был близок к нулю, поэтому почти любой человек, пожелавший объявить себя мессией, мог надеяться найти доверчивых почитателей и последователей. Конечно, не будем преувеличивать, ему понадобились бы определенные психологические, ораторские, актерские способности,. без них внимание толпы не завоюешь. Одни люди более доверчивы, другие менее. Одним достаточно посмотреть в глаза собеседнику и поверить ему, другие руководствуются более осторожными правилами, согласно поговорке "съесть пуд соли с человеком", прежде чем убедиться в его надежности. Так или иначе, каждый человек на основании личного опыта определяет некую меру критичности по отношению к предлагаемым ему сообщениям, критерии их достоверности.

На потенциал критичности влияет темперамент, доминантность психических и физиологических реакций (левого и правого полушария головного мозга, рассудочность или эмоциональность), особенности адаптивных реакций и характер социализации. Например, если детство человека прошло в атмосфере Дружной семьи, доброжелательного и ровного товарищеского отношения микросреды, то этот человек будет более доверчив. Если же жизненный опыт с детства был перенасыщен негативными уроками, то потенциал критичности этого человека будет более высок.

Что такое "вера"? Обычно под верой понимают некритическое принятие фактов и ценностных ориентации к руководству и полагание их в основу поступков. Без веры не может жить че-

86

ловек, невозможно формирование мировоззрения без принятия на веру, без проверки, многих фактов и оценок. Мы стремимся верифицировать, проверить их достоверность, истинность, но это не всегда возможно. Тогда играет роль авторитет источника информации и соответствие нашему предшествующему опыту. Обратимся к словарям. Происхождение слова "вера" в' русском языке связывают с латинским "veritas", которое выражает следующие значения: I) истина, правда, прямота, искренность; 2) правдивость, честность, справедливость; 3) действительность; 4) правила, нормы (см.: 71, 1067). Словарь древнерусского языка фиксирует следующие значения слова: 1) истина, правда; то, чему можно верить; проверка, установление правильности чего-либо; 2) верование (поклонение истинам, догматам, идолам, божествам); 3) вера, верование, религия; 4) доверие к кому-либо, чему-либо; 5) присяга, клятва (см.: 208, 78-80). Современный словарь С. И. Ожегова отражает некоторое сужение семантического поля: I) убежденность, уверенность в ком-нибудь, в чем-нибудь; 2) убежденность в существовании бога; 3) то же, что религия (см.: 161, 69). Вера у Б. Рассела "обозначает состояние сознания или тела, или того и другого, в котором животное действует в отношении чего-то, чувственно ему не данного. Когда я иду на станцию с намерением попасть на поезд, мое действие выражает веру" (188, 147). В другом месте он пишет: "У людей вера в то, что не было только что воспринято и что непосредственно не ожидается, обычно приобретается через словесное свидетельство" (108, 133). Подобный механизм у животных возникает на основе опыта и опережающего отражения, но "верой" данный механизм назвать нельзя, поскольку у животного это носит не осознанный, а инстинктивный характер.

Сегодня уже не нужно доказывать, что кроме религиозной веры существует вера нерелигиозная, хотя еще недавно в Работах специалистов по научному атеизму такое разделение казалось непонятным, под словом "вера" понималась "религиозная вера" и ничего более (см.: 260, 77-78). Между тем уже по направленности на объект (реальный или иллюзорный) можно различать два вида веры. Вторым фактором различения можно

87

считать основание веры: рациональное или иррациональное. Обычно, говоря об основаниях веры, тлеют в виду религиозную веру, которая якобы не требует никаких оснований. Ссылаются на знаменитое выражения "верую, потому что абсурдно". Но основания необходимы любой вере. Теологи говорят о религиозном опыте как основании веры религиозной. Различие двух оснований связано с доминантностью психики: люди рационалистичные, рассудочные требуют рациональных оснований, эмоциональных может вполне удовлетворить иррациональное основание, о чем речь шла в предыдущей лекции в связи с аксиологикой мифа. Как справедливо заметили психологи, действие эмоциональной доминанты обычно сильнее, чем интеллектуальные доводы. Здесь действует закон аксиологики - закон отождествления желаемого с действительным.

Религиозная вера отличается от обычной своим объектом, она направлена на сверхъестественного бога. Сейчас пытаются отождествить веру в коммунизм с религиозной верой. Нам кажется это отождествление не вполне корректным. Некоторое сходство существует. Коммунизм - это утопический идеал социальной гармонии, социальная теория, стремящаяся показать пути построения этого идеального общества,- считать это сверхъестественным едва ли правомерно. Хотя очевидно, что коммунизм и вера в него заменили религию и выполняли сходные функции.

Важнейшим средством утверждения, подкрепления религиозной веры является "чудо". Об этом хорошо написал Н.А.Бердяев: "Чудо отменяет не закон, а ту природную сферу, которая есть область действия этого закона. Представим себе эту комнату; в ней даны такие-то   силы и действуют закономерно. Мы можем изучать эти силы и их единообразное действие. Из имманентного действия этих сил не может произойти ничего абсолютно нового и неожиданного. Но представим себе, что стены разбиты и ворвались в эту комнату силы иного, трансцендентального по отношению к ней мира, силы, отличные от действующих в этом помещении. Ясно, что может произойти что-то неожиданное, новое, как бы "чудесное" для тех, для кого мир исчерпывался данным помещением" (29, 57). Чудо - это вне-

88

дрение в "наш" мир сил и закономерностей "чужого" мира, еще  освоенного и не осмысленного и удовлетворение человеческих потребностей (а чаще даже лишь обещание удовлетворить потребности) такими способами, которые почерпнуты из мира неосвоенных, или, как теперь называют, "неопознанных" явлений. Для первобытного человека все, что выходило за рамки его опыта освоения мира, могло быть истолковано как чудесное, особенно если оно помогало удовлетворить важнейшие потребности (или обнадеживать в этом отношении).

В советской литературе обычно абсолютизировали противопоставление веры и знания. Эта традиция восходит к средневековью, когда эта проблема соотношения "веры" и "знания" ("веры" и "разума") была в центре внимания мыслителей. Так Дж. Локк утверждал, что "вера стоит сама по себе и на своих собственных основаниях. Она не может быть снята с этих оснований и помещена на основания познания. ...Когда вера доведена до достоверности, она разрушается. Тогда это уже более не вера, а знание" (127, 2, 354). В ХVШ веке эта проблема приобрела характер проблемы соотношения "веры гносеологической" и "веры фидеистической" (см.: 213, 276-281). Из этой абсолютизации прямо вытекает представление о верующем, как о невежде, малограмотном и туповатом человеке, не понимающем элементарной истины о том, что бога нет и не может быть никогда, поскольку этот факт научно не подтверждается (правда, невозможно и доказать, что Бога нет; тем самым позиция агностицизма относительно существования Бога не так уж бессмысленна). Но вера не абсолютно, а лишь относительно противостоит знанию.

Однако с настойчивостью, заслуживающей лучшего применения, сторонники противопоставления веры и знания определяют веру как "специфическое отношение к действительности или воображаемым объектам, когда их достоверность принимается без теоретических и практических доказательств. Вера противоположна знанию. Психологически в ее основе лежит   ч у в с т в о, создающее иллюзию познания того, что создано воображением. Вера - обязательный компонент религии. Исторически входит в грамматический корень слов

89

уверенность и доверие, но не связана с ними по содержанию" (171, 17). Соглашаясь в целом с данной трактовкой "веры", должен возразить по двум моментам: I) вера противоположна знанию лишь в рационально-гносеологическом смысле, но гносеологический аспект для веры не является сущностным; 2) нельзя соглашаться с противопоставлением содержательных смыслов "веры", с одной стороны, и "уверенности" и "доверия" - с другой. Это противопоставление базируется на одностороннем понимании "веры" как только "религиозной веры", в, то время, как существует и вера нерелигиозная. Противопоставление веры, уверенности и доверия базируется на стереотипах рационализма и атеизма, когда знание осмысливается лишь в форме понятий. Но знание включает в себя и не вполне вербализованный опыт, так мастер наощупь "ловит" микроны при обработке детали, при этом знает, где нужно убрать лишние шероховатости и заусенцы, не прибегая к измерительным инструментам и не вербализуя свое знание.

Противопоставление веры и знания корректно только в одном отношении: знание предполагает возможность рациональной проверки и опытного подтверждения, вера обычно базируется на принципиально непроверяемых рациональными способами иррациональных посылках. Но в других отношениях вера и знание отнюдь не противоречат друг другу. Так вера может опираться на проверенные наукой факты, так и ученый может доверять, верить авторитетному мнению коллеги, получившего экспериментальным путем какие-то результаты, не проверять в каждом случае его выводы. Мировоззрение строится как на знании, так и на вере.

Как мы убедились в соответствующем параграфе первой лекции, в мировоззрении гораздо большее значение имеют факты "пережитого опыта" (ср.: 274, 80), нежели факты, проверенные и доказанные научно. Но мы привыкли переоценивать "сознательное" в мировоззрении, абсолютизировать его, тогда как сознательное опирается часто на бессознательный, неосознанный опыт, пережитый нами, и имеющий поэтому и количественно, и качественно большее значение, чем осознанная часть мировоззрения. О роли веры в мировоззрении ученого можно привести

90

свидетельство самих ученых. И. В. Гете: "Теория сама по себе ни к чему. Она полезна лишь поскольку дает нам веру в связь явлений" (58, 336). И. И. Мечников: "И если справедливо, как это часто утверждают, что нельзя жить без веры, то последняя не может быть иной, как верой во всемогущество знания" (149, 20). Я. Э. Голосовкер: "Вера в истину - необходимое условие подлинной науки, научной свободы" (59, 144). Но можно ли считать эту веру религиозной?

А. Эйнштейн утверждал, что в основе его мировоззрения лежит вера в Бога Спинозы. Он называл религией веру в "рациональную природу реальности". Но Н. А. Бердяев предостерегал против попыток рационалистической интерпретации веры: "Скептики требуют от веры гарантий, т. е. упраздняют сущность веры, хотят знания... Скептики прежде всего должны отречься от своих требований к вере, тогда лишь можно с ними говорить о вере. Многие говорят, что хотели бы верить, но не могут. Это не значит, что вина не в них, это лишь значит, что недостаточно сильно хотят, или хотят, но без риска и отречения, с сохранением всех гарантий и предубеждений" (29, 67).

Можно согласиться с американским философом У. Джемсом, когда он утверждает: "...Вера в то, что существует истина и что наш ум может обрести ее, бывает двоякая: можно различать эмпиристический и абсолютический способ веры в истину. Абсолютисты говорят, что мы не только можем достигнуть познания истины, но что когда мы достигнем его, мы будем знать это; тогда как эмпиристы думают, что хотя мы и можем достигнуть познания истины; но не можем безошибочно знать, что она действительно достигнута нами. Знать и знать достоверно, что мы знаем - две вещи разные" (74, 13). Эту абсолютизацию мы обычно не замечаем, не осознаем ее опасностей. По отношению к вере существует, две крайности: абсолютная доверчивость (слепая вера) и абсолютное недоверие (тотальное сомнение, скепсис и нигилизм). О том, что слепая вера вредна и опасна, написано немало. Превращенная в фетиш, такая вера способна стать разрушительной и догматически-реакционной силой. Философии ближе вторая крайность, не случайно Р. Декарт утверждал "Я сомневаюсь, следовательно - существую". Подвергать

91

все сомнению призывал также К.Маркс, можно вспомнить и Диогена с его знаменитой бочкой, скептицизм Секста Эмпирика. Между этими двумя крайностями, полюсами слепой веры и нигилизма располагается реальный процесс отношения к миру.

Как первобытный, так и современный человек приращение знания, усвоенный опыт соотносит с прежним, усвоенным с детства. В детстве, как мы отмечали, практически весь опыт взрослых ребенком усваивается без проверки, но по мере участия в практической деятельности и появления непосредственно личного практического опыта, который может не совпадать с присвоенным опытом, возникает проблема - каким опытом руководствоваться, проблема достоверности, истинности имеющихся в памяти знаний, убеждений и ценностей. Достоверность - это, как писал Флоренский, "узнание собственной приметы истины, усмотрение в истине некоторого признака, который отличает ее от неистины" (272, 1 (1), 23). Необходимо обнаружить критерии достоверности. Для традиционных обществ проблема решалась довольно просто - личный опыт, противоречащий общественным догмам и установкам, отбрасывался. В процессе верификации традиционный опыт использовался как критерий истины в последней инстанции. Если новый опыт вписывается в старую картину мира, то он принимается, в противном случае на него просто закрывают глаза (см.: 37, 113-114). В современном обществе традиции не играют столь самодовлеющей роли, но верификация проходит по аналогичной схеме. Если же новый опыт противоречит старой картине мира, то имеет значение источник нового опыта - необходимо установить, насколько он авторитетен. Если источник информации имеет достаточный авторитет,  то он может перевесить авторитет традиций и произ-вести переоценку ценностей (примеры мы рассмотрим в последней лекции), тогда оформится новая картина мира.

Б. Рассел различает достоверность "логическую", "эпистемологическую" и "психологическую" (188, 431). Во всех случаях достоверность опирается на опыт освоения мира, соотнося с которым новые факты, субъект оценивает их достоверность.

Гносеологический анализ соотношения "веры" и "знания" Достаточно обстоятельно и точно провел И.Кант, который под-

92

черкивал субъективный характер веры в противоположность объективному характеру знания (см.: 97, 3, 672-673; см. об этом же: 210, 16). Но сегодня таким узким подходом уже нельзя удовлетвориться. Д. М. Угринович исследовал веру более широко, вычленяя» кроме гносеологического, социологический и психологический аспекты, сосредотачивая внимание на последнем (см.: 246,93). Но этого мало, при исследовании феномена веры наибольшее значение имеет аксиологический подход (см.:78, 75-76; см. также: 246, 115). Специалистов по научному атеизму (за исключением Д. М. Угриновича) обычно мало интересует вопрос: какую значимость для духовного мира человека имеет его вера? какие потребности она удовлетворяет? Эти вопросы интересуют главным образом теоретиков религии, теологов. Между тем духовность несводима к религиозной духовности, поскольку религиозные идеалы только для верующего человека (верующего в Бога) совпадают с идеалами вообще. Они являются для тех, кто в Бога не верит, частным случаем социальных идеалов. Под духовностью, как сказано выше, мы понимаем устремленность к высшим человеческим ценностям истины, добра и красоты.

Как хорошо сказал Л.Фейербах в "Лекциях о сущности религии", Бог - это идеал человека, превращенный воображением людей в самостоятельное всемогущее и совершенное существо. Стало быть, вера в Бога есть разновидность веры в идеал. Людям нужна вера в идеалы, в высшие духовные ценности. Всем памятен заключительный эпизод из фильма Т. Абуладзе "Покаяние", где именно храм является в глазах людей таким символом, воплощением высших духовных ценностей, в которые они верили. И вот храм разрушен, во что же людям верить?

Находясь на позициях тотального отрицания, сомнения, субъект обречен на бездеятельность. Чтобы предпринять какие-то деяния, надо, как минимум, верить в их успешность, результативность. Иначе не стоит их начинать. Поэтому оптимальная позиция заключается во взаимодополнительности веры и сомнения.

Уверенность в победе, вера в свои силы нередко являются залогом успеха деятельности. Можно вспомнить известную сказку-притчу о двух лягушках, упавших в горшок со сметаной.

93

«Вера» - писал У. Джемс, - это уверенность в том, что с теоретической точки зрения еще может возбуждать сомнения, а так как мерилом веры служит готовность к действию, то можно сказать, что вера - это готовность действовать ради цены, удачное достижение которой не гарантировано нам вперед" (74, 103). Верой можно назвать вид осознанного ценностного отношения к фактам или явлениям, принимаемым за действительные, правдивые, истинные. Вера может опираться на знания, на систему доказательств и аргументов, но чаще она некритически опирается на какой-то авторитет. Эта последняя есть необходимое условие религии, хотя рационалистически настроенные верующие мыслители и пытаются искать различные философские основания бытия Бога. Но религиозная вера часто лишь разновидность слепой веры (имеется в виду обыденное сознание, хотя возможны и относительно рациональные виды религиозной веры, например, в томизме, хотя здесь еще нужно уточнять, что погашается при этом под рациональностью), потому что порождает религиозную веру сверхъестественный авторитет Бога. В основании же слепой веры могут быть и вполне реальные авторитеты, например, выдающихся ученых, художников, писателей. Ф.Энгельс писал, что можно пользоваться дифференцированием не потому, что вполне понимаешь механизм и все тонкости математического аппарата, а просто в силу веры в успешность результата (см.: 144, 20, 89).

Иногда можно услышать возражения с указанием на то, что вера не обязательно должна быть осознанной, может быть и безотчетной. Вероятно, это так, но, тем не менее, на вопрос: является ли он верующим, человек отвечает утвердительно или отрицательно, поскольку отдает себе отчет о характере своего отношения к вере в Бога, это обязательный компонент религиозного опыта, хотя бы эта рефлексия и не носила дискурсивного характера и не была оформлена вербально до вопроса об отношении к религии. Поэтому можно сказать, что вера - это способ притягивания к мифу тех, кто из него "выпал", способ снятия отчуждения объекта веры от "выпавшего" субъекта. Особенность веры (как переживания верующего) - это память о выпадении или о его возможности. Вера - рефлексивно-сознатель-

94

на, верующий отдает себе отчет в том, что он верит, знает об этом, помнит о возможности неверия. "Если я религиозен и верю в другие миры, - писал А. Ф. Лосев, - она для меня - живая, мифологическая действительность" (133, 194).

Таким образом, вера - это отношение к факту, достоверность которого не очевидна, наглядно не удостоверена, информация о котором получена опосредовано, или отношение к предполагаемому, ожидаемому событию, вероятность которого соотносится или соответствует желательности, необходимости для удовлетворения важных человеческих потребностей. Вера - это психологический механизм самовнушения, обеспечивающий принятие в качестве опорных для деятельности, достоверных фактов, такие факты, чья достоверность еще не установлена. Этот механизм необходим для того, чтобы нейтрализовать сомнение.

Устремленность к идеалам, как отмечено выше, характеризует духовность человека. Чем прочнее вера в идеалы, тем решительнее и целеустремленнее деятельность по их достижению (см. об этом: 108, 253; а также: 294, 155). Но отношение к этим идеалам-ценностям может быть или пассивным, или активным. Причем вера не гарантирует активности, хотя и является одним из ее условий. Целеустремленная активность в достижении идеалов обуславливается, как справедливо замечал У.Джемс, волей. Итак, деятельность по достижению идеалов обуславливается, во-первых, потребностью, которая воплощается в мотивы и интересы, во-вторых, верой, которая оценивает перспектив-ность движения к достижению цели, и, в-третьих, волей, мобилизующей все силы для реализации поставленной цели (см.:45, 140-147).

На вопрос - "нужна ли нам вера?" - можно ответить так: Нужна, но не как нечто абсолютное, а как одна из сторон отношения к миру, которая дополняется другой стороной - сомнением. В диалектическом единстве и противоречии веры-сомнения ключ к пониманию процесса развертывания мировоззрения. Вера и сомнение - две взаимодополнительные стороны духовного Развития человечества в его устремленности к идеалам. При этом нельзя допустить реализации имманентной тенденции к абсолютизации одной из двух этих сторон, обе должны рассмат-

95

риваться как относительно самостоятельные моменты развития, необходимые, но не самодостаточные без взаимодействия со своим инобытием.