3.2 финансовая помощь: новый вид кредитов.

         Появление с 1992 г. на рынке заемщиков  новых постсоциалистических стран, в т.ч. государств бывшего СССР, вызвало дальнейшее изменение в формах кредитной политики международных финансовых институтов: расширение кредитов поддержки, кредиты системной трансформации (STF) МВФ; реабилитационные (восстановительные) займы МБРР. Расширенные кредиты предоставляются (EFF)  для поддержки, рассчитанной на срок 3-4 года, т.е. среднесрочная программа стабилизации финансовой системы страны в случае, когда причина несбалансированности лежит  значительно глубже внешнеэкономической сферы. Возврат этих кредитов рассчитан на срок от 4,5 до 10 лет.

         Кредиты системной трансформации предоставляются за счет специального фонда поддержки, созданного в апреле 1993 г. Они были введены специально для обеспечения "валютной ликвидности" системных преобразований в постсоциалистических странах. В целом кредиты системной трансформации нацелены на создание финансовых условий преодоления системного спада. Размер такого кредита для каждой страны ограничен 50\% ее резервной квоты и предоставляется сверх лимита кредитных заимствований, установленных в общем случае на уровне 300\% величины квоты страны. Он предоставляется обычно двумя частями, предоставление второй половины этого кредита обусловлено эффективным использованием первой, последовательностью экономической политики в целом и внешнеэкономической - в первую очередь.

         Страна, заключающая с МВФ соглашение о кредите поддержки, получает облегченный доступ к кредитам системной трансформации; государство, стремящееся получить кредит системной трансформации, не имея соглашения о кредите поддержки, принимает на себя обязательства, в т.ч. по коррекции платежного баланса, предусматриваемые обычно программой  реорганизации, связанной с кредитами поддержки.

                   И, наконец, кредиты структурной адаптации и дополнительные (расширенные) кредиты структурной адаптации (SAF и ESAF) получили сравнительно широкое распространение в условиях долгового кризиса развивающихся стран, когда стало очевидным, что краткосрочное преодоление наиболее кризисных проблем платежного баланса этих стран не решает проблем, связанных с долговым бременем в целом, но в некоторых случаях даже объясняет их. Расширенные кредиты структурной адаптации стали  предоставляться за счет специального фонда - правопреемника фонда структурной адаптации. Специальный фонд начал свою деятельность в декабре 1987 г. Кредиты структурной адаптации предоставляются в течение трехлетнего периода при условии детальной проработки и согласования с МВФ и Всемирным банком стабилизационных программ, предусматривающих глубокую, в т.ч. институциональную реконструкцию национальной экономики. Срок возврата этих кредитов - от 5,5 до 10 лет.

         В 1992 году, когда российские реформы только начинались, реформаторы рассчитывали на быструю поддержку их начинаний Западом и прежде всего МВФ. Однако решение об ожидаемом реабилитационном кредите stand-by совет директоров Фонда вынес только 9 апреля 1995 г. Поскольку экономика России никак не вписывалась в давно отработанную схему получения кредита stand-by, МВФ специально для нее изобрел новый вид кредитов - кредиты системной трансформации (STF). Ими потом воспользовались и другие республики бывшего СССР, а также некоторые страны Восточной Европы. Это изобретение подтверждает тезис о том, что МВФ пытается обрести второе дыхание на поддержке экономики постсоциалистических стран.

         Предоставленный в рамках двух соглашений (от 6 июля 1993 года и от 25 апреля 1994 года) кредит STF на общую сумму в 2,15 млрд. долл.. СДР создал базу для получения в конце концов и искомого кредита stand-by на сумму 6,25 млрд. долл.. Но взаимоотношения России с МВФ на кредите stand-by не заканчиваются. Стандартная схема предоставления кредитов включает в себя два этапа. На первом реципиент помощи получает “резервный” кредит (stand-by), на втором - “расширенный” кредит (EFF) (в сумме оба кредита не должны значительно превышать трехкратную квоту на получение кредитов МВФ). Таким образом, перед Россией открываются перспективы получения следующего кредита (его вида)-EFF. Он будет предоставляться поэтапно в течение трех лет и в сумме составит около 10 млрд. долл.. Собственно, на этом масштабное кредитование России МВФ будет прекращено.

         Интересна не столько технологическая цепочка получения различных кредитов, сколько то, как она отражает этапы “взросления” России с точки зрения МВФ. Как правило, для получения кредитов российское правительство и ЦБ должны были представить в МВФ и Мировой банк меморандум о проводимой экономической политике. Именно эти меморандумы и борьба за выполнение взятых на себя Москвой обязательств позволяют назвать международные кредитные институты полномочными членами российского правительства. В 1994 г. положение изменилось: акценты были сделаны на либерализацию системы российского регулирования ВЭД. Среди мер внешнеэкономической либерализации особое внимание МВФ уделяет либерализации торговли нефтью. Этому есть два взаимосвязанных объяснения во-первых, цена на нефть сильно искажает через механизм приведенных затрат цены в экономике в целом, не позволяя ценам мирового рыка эффективно воздействовать на систему внутренних цен, которая тем самым остается далекой от оптимальности. Во-вторых, сдерживая цены топливно-энергетических товаров, государство лишается заметных налоговых поступлений, а также оказывается вынужденным на дополнительные бюджетные расходы. Упразднение института спецэкспортеров и отмена квотирования в первом квартале 1995 г. поставили в повестку дня задачу постепенного снижения, а впоследствии ликвидации, экспортных пошлин на нефть и приближения внутренней цены нефти к мировой.

         Правительство попыталось в марте 1995 г., наряду с либерализацией доступа экспортеров к магистральным нефтепроводам, частично заменить снижаемый экспортный налог (вывозную пошлину) индексируемым акцизом, что вызвало протесты со стороны российских нефтепроизводителей и экспортеров нефти, в частности, обращение Нефтяного совещательного форума - специализированной отраслевой организации  -  председателю правительства. Все это свидетельствует о двух моментах. Во-первых, баланс интересов российских экономических субъектов весьма чувствителен к таким, казалось бы, изолированным лишь опосредованно, косвенно, через финансовые механизмы воздействующим на экономику факторам, как политика в отношении международных финансовых институтов, а значит, и эта последняя нуждается для своей устойчивости в отлаженной системе "издержек и противовесов в экономико-политическом пространстве страны. Во-вторых, не всегда оправданы надежды правительства выполнить согласованные с МВФ макроэкономические и финансовые параметры, с одной стороны, и обеспечить с помощью импровизированных решений неизмененный уровень бюджетных доходов с другой.

         Таб.3

Финансовая помощь России со стороны

Мирового банка (по данным на 01. 10. 95 г.) *

         * Кредиты предоставляются в среднем на срок 15-20 лет, выплаты начинаются через 5-10 лет, процентная ставка меняется ежегодно (в 1995 г. она составила 7,09\% годовых).

         ** Кредитная линия открыта в ноябре 1995 г. Таблица составлена по данным “Коммерсантъ” № 40 от 31 октября 1995 г.

         Кредиты МФИ имеют весьма существенное значение для формирования государственного бюджета Российской Федерации. Они служат одним из основных источников обеспечения денежно-кредитной экспансии, т.е. позволяют выполнить важнейшее требование стабилизационной программы - неинфляционное финансирование бюджетного дефицита. Неполучение 7 трлн.руб. за счет резервного кредита в первом квартале 1995 г. вследствие задержки в переговорах с МВФ, а также связанная с этим осторожность кредиторов Парижского и Лондонского клубов в вопросе о дальнейшей реструктуризации российской задолженности привели к тому, что правительство, по признанию министра финансов В.Панскова[37], было вынуждено обратиться к ЦБ, что поставило под угрозу финансовую стабилизацию.

         В 1996 г. внешние кредиты, в особенности от МВФ, а также от МБРР, сыграли пусть и относительно меньшую, но очень значительную роль в финансировании дефицита федерального бюджета. Российское правительство рассчитывало на расширенный кредит от МВФ в объеме 3-3,5 млрд. долл[38]., еще 1,1 млрд. долл.. - перенесенный остаток резервного кредита[39]. Общий объем расширенных кредитов, на которые может рассчитывать Россия, - 10-12 млрд. долл.. Он может быть получен в  течение трех лет, первая доля, учтенная в бюджетных проектах на 1996 г. обеспечивала покрытие 20\%  дефицита федерального бюджета[40]. От развития отношений с МВФ зависит косвенный финансовый выигрыш - готовность инвесторов-нерезидентов прийти на российский рынок государственных долговых обязательств, а также  возможность для федерального правительства разместить российские еврооблигации на внешнем рынке. Эти два направления финансовой  деятельности должны, по оценкам Центрального Банка, принести российскому бюджету в 1996 г. от 2,5 до 3,5 млрд. долл..[41].

         По требованию МВФ с начала 1996 г. свертывается выпуск, а в течение первого квартала погашаются существующие тиражи Казначейских обязательств (КО)[42]. Руководство МВФ на переговорах с председателем Бюджетного комитета Государственной думы М.Задорновым в октябре 1995 г. признало, что выпуск казначейских денежных суррогатов едва ли не еще сильнее обостряет инфляционную ситуацию, чем обычная дефицитная эмиссия[43]. Кроме того, как отмечали эксперты МВФ, краткосрочность и сравнительно высокий процент государственных векселей делают их неэффективным средством финансирования бюджетного дефицита, чрезвычайно увеличивая финансовое бремя. Однако при этом возникает проблема ограниченной емкости национального денежного рынка, вследствие чего успешное размещение намеченных объемов государственных ценных бумаг небесспорно; в любом случае, ЦБ придется проводить весьма жесткую валютную политику, чтобы не допустить оттока спроса на  валютный рынок.

         Важнее то, что при сокращении некоторых доходных статей бюджета (инфляционный налог, ряд внешнеэкономических статей) поддерживаемая  бреттон-вудскими институтами либерализация и структурная адаптация существенно повышают зависимость финансовой системы от кредитов МВФ и МБРР, задержка в получении которых вполне возможна и достаточно вероятна в российской экономической ситуации в случае сбоя в каком-либо одном или нескольких звеньях национального экономического механизма, прежде всего - финансовой системы. Так, затруднения в реализации государственных долговых инструментов оставят федеральный бюджет незащищенным, усилят крен в сторону инфляционного финансирования бюджетного дефицита. В свою очередь, сбой во внутреннем механизме финансовой стабилизации закономерно приведет к обострению отношений с МВФ, а также Всемирным банком. Возникает порочный круг, финальным результатом которого может стать инфляционная спираль намного большего размаха, чем это было заложено. Эта ситуация отчасти учтена в бюджетных проектировках на 1996 г., в которых предусматривается как снижение отношения дефицита к ВВП, так и некоторое уменьшение удельного веса  кредитов МФИ в финансировании дефицита.

         При анализе перспектив валютно-финансовой политики России следует исходить из того, что политическое решение было принято, сотрудничество с международными финансовыми институтами реально состоялось. Сейчас можно сказать, что решение это было в принципе правильным. Однако задача выбора, ситуация дилеммы, встающие перед Россией во взаимоотношениях с МФИ, предстают под час в до  некоторой степени драматизированном виде, хотя в них нет ничего экстраординарного. Именно МФИ выступают в роли банка-гаранта в отношениях государства-реципиента с  третьими банками. Кроме того, бреттон-вудские институты - это приоритетные кредиторы, обязательства перед ними, подобно обязательствам перед государственным бюджетом в национальной экономике, подлежат первоочередному погашению. Поскольку вся ответственность падает на заемщика, его принципиальные решения принимаются в условиях гораздо большей  неопределенности, чем обычные коммерческие проекты, даже наиболее крупномасштабные.

         Экономическая безопасность должна в этом случае обеспечиваться на том уровне, на котором Россия реально способна ее обеспечивать, на уровне ее суверенных возможностей, т.е. на уровне национальной финансовой и макроэкономической политики. Таким образом, можно сказать, что правительство и ЦБ должны на порядок тщательнее прорабатывать плюсы и риски не только данной кредитной сделки, но и  проведения отвечающего стандартным критериям МВФ и МБРР среднесрочного экономического курса в целом. Эффективность сотрудничества с МФИ решающим образом зависит от ответа на вопрос, каково соотношение среднесрочных доходов от повышения открытости и либерализации национальной экономики с вероятными потерями производителей и потребителей, каким способом возможно увязать краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные интересы России с учетом различных комбинаций внутренних и внешних источников финансирования государственного бюджета.

         Другим, немаловажным аспектом сотрудничества России с международными финансовыми институтами является проблема внешней задолженности. Она состоит из двух частей. Первая - это долги как таковые. Вторая, более важная, с точки зрения текущего финансового положения проблема экономики переходного периода, - решение проблемы задолженности как необходимое условие для открытия новых внешних кредитных источников на цели финансирования бюджетного дефицита.

         Преобладающая часть внешней задолженности была унаследована Россией от Советского Союза. Отношение объема задолженности к стоимости ВВП превысило в 1992 г. 50\% (по текущему курсу рубля). На повестку дня стал вопрос об отсрочке и реструктуризации платежей. Мировое сообщество - страны "семерки", крупнейшие банки - готовы были кредитовать России, замещая кредиты, по которым наступает срок погашения, новыми. Однако условием такого кредитования является участие в кредитных программах МВФ, принятие на себя определенных обязательств в  рамках стандартной политики финансовой стабилизации.

         В 1992 г., благодаря вступлению Российской Федерации в МВФ и началу переговоров о кредите поддержки, Россия получила кредитов,  почти на 31 млрд. долл. главным образом, на двусторонней основе, включая пролонгацию погашения накопленной задолженности. В 1993 г., при условии получения первого кредита системной трансформации, России было предоставлено еще около 43 млрд. долл. на таких же основаниях[44]. Всего на конец 1997 г. российская внешняя задолженность составляет 140 млрд. долл..

          В 1995 г. долговая проблема обострилась. Во-первых, несмотря на то, что прирост внешней задолженности, по данным за первое полугодие, составит менее 9\% в годовом исчислении (для сравнения: в 1994 г. долги приросли на 46,7\%, а в 1993г. - на 19,7\%), в целом в 1995 г. по сравнению с 1992г. удельный объем  задолженности на душу населения возрос более чем на 90\%[45] . Во-вторых, на 1996-1997 гг. приходится пик погашения бывших союзных долгов (порядка 17-18 млрд. долл..). Это заставило искать новых внешних заимствований.

         Вследствие, с одной стороны, неоднозначных итогов финансовой стабилизации в 1994 г., а с другой стороны, чеченской компанией и иных политических обстоятельств получить новые кредиты в первом квартале 1995 г. казалось очень трудным. Россия первоначально столкнулась с  отказом со стороны ведущих индустриальных стран. Однако кредит поддержки МВФ позволил в конечном счете форсировать переговорный процесс и добиться отсрочки оплаты 7 млрд. долл. официальных долгов Парижскому клубу (ранее полученные отсрочки - 7 млрд. долл.. в 1994 г. и 15 млрд. долл.. в 1993 г.), а также относительно продвинуться на переговорах с частными банками Лондонского клуба.

         Важнейшую роль играет рейтинг заемщика, от него зависит и объем средств, которые можно сравнительно легко привлечь на внешнем рынке, и бремя обслуживания этих долгов. В свою очередь, кредитный рейтинг определяется во многом состоянием взаимоотношений с бреттон-вудскими институтами. По мере успешного развития сотрудничества с ними повысилась котировка российских долгов на вторичном рынке - в 1995 г. от 18 до 29\% номинала, и даже политические осложнения в России не слишком колеблют эту котировку.

         "Престиж" России как заемщика органично взаимосвязан и с ее статусом кредитора. На ежегодной сессии совета управляющих МВФ и Всемирного банка в Гонконге в сентябре 1997 г. Россия сделала очередной шаг в укреплении своего нового статуса члена “восьмерки” и Парижского клуба” кредиторов, присоединившись к программе помощи беднейшим странам (ESAF). Она должна будет выделить серию грантов нуждающимся государствам пропорционально своей квоте в уставном капитале МВФ. В Гонконге Россия получила свою долю СДР благодаря их дополнительному выпуску. Российская доля СДР составляет около 2 млрд.долл., но получить их она сможет не ранее 2000 г.[46] Вхождение в Парижский клуб стран-кредиторов в 1997 г. дает России возможность предъявить встречные иски по прежним советским официальным кредитам и вернуть от 60 до 80\% долгов.

         В то же время перспективы переговоров с Парижским клубом в значительной мере зависят от развития российской внутриполитической

ситуации, хотя определенную роль играет состояние переговоров с МФИ. Именно благодаря развитию отношений с МВФ России удалось добиться в середине ноября 1995 г. реструктуризации ( предположительно 25-летней) задолженности Парижскому клубу на сумму около 40 млрд. долл.[47]. В отношениях с кредиторами Лондонского клуба зависимость от ситуации "Россия - МВФ/МБРР" проявляется еще отчетливее; благодаря прогрессу на переговорах с бреттон-вудскими институтами осенью 1995 г. удалось достичь принципиального согласия Лондонского клуба на реструктуризацию 25-миллиардной российской задолженности[48]. Прогресс на переговорах России с МВФ по кредитам расширенным в конце 1995 г. обусловил зафиксированную в соответствующих договоренностях готовность Лондонского клуба на 20-летнюю отсрочку выплат основной суммы долга и капитализированных процентов, при этом обслуживание долга в течение первых семи лет, начиная с 1996 г., будет носить льготный характер.