Флэшмобы

Почти двадцать лет люди активно обживали новое пространство виртуальное. Люди уходили за общением в Сеть и не возвращались, о чём поётся в киберпанке. Пелевин описал полужизнь в компьютерной игре, Лукьяненко создал модель бессмертия в Сети. Появились Библиотека Мошкова, электронные версии бумажных газет и большое количество литературных конкурсов. Случаев, когда впервые опубликованное в Сети потом издавалось в бумажном виде, на порядки меньше, чем наоборот, когда бумажное уходило в Сеть. Сеть всасывала в себя, но не выдавала наружу.

Но есть и другое измерение и другая делёжка: на тех, кто действует в реале, и кто нет, кто вносит в Сеть, а кто выносит из Сети в Мир. Сеть может вместить на свои хард‑диски всё человечество, но количество физиологических виртуалов в популяции хомо сапиенс, очевидно, ограничено. Они все уже ушли в Сеть и живут там долго и счастливо. За ними пришла вторая волна: люди действия, для которых Сеть не поле жизни, а всего лишь то, для чего она и была создана, средство связи.

Все действия моберов исполняются без команды ровно вовремя, с точностью до долей минуты. В нашем разболтанном третьем мире люди, делающие такое мечта работодателя. Моберы производят впечатление людей успешных и благополучных. Людям реала тесно в Сети, и они, обособленные новейшими технологиями коммуникации, начинают выплёскиваться наружу.

В Денвере толпа в 400 человек разделилась по разным этажам здания. Верхние кричали: «Пинг!» Нижние отвечали: «Понг!» В Лос‑Анджелесе сто моберов в масках с лицом Буша ровно семь минут кричали: «Буш лжец!»

14 августа сто бразильцев на людной улице Сан‑Паоло сняли по одной туфле и постучали ею по мостовой.

16 августа в 17.20 на Ленинградском вокзале москвичи встречали с поезда № 61 Владимира Владимировича из Питера. Это было видно по табличкам с его именем.

24 августа в 12.00 в Красноярске точно с началом мелодии часов на мэрии примерно 20 человек исполнили команду «замри», а при каждом ударе часов меняли положение на одну фазу. С окончанием боя часов они продолжили нормальное движение и разошлись по своим делам.

24 августа в 15.00 в Минске, у входа на Комаровский рынок, сотня моберов под собственные бурные аплодисменты возложила подношения в виде чупа‑чупсов к подножию железной бабы.

6 сентября 2003 года состоялось историческое для флэшмоба событие: одесских моберов повязали менты. Сценарий был самый безобидный: каждый должен был взять в супермаркете 1 бублик, стать в очередь в одну кассу, заплатить, а выйдя за кассу, надкусить бублик и сказать «Yes». Всё. Тем не менее, пятерых (из примерно 80) участников увезли в отделение милиции и продержали около часа, впрочем, без зверств, даже давали поговорить по мобильнику.

Стоит посочувствовать власть имущим всех видов власти, особенно в неправовых государствах, странах с низким уровнем законности. Они оказались перед неразрешимой проблемой типа: «Имею ли я право? Да! А могу ли я? Нет!» Могут ли несколько сотен человек одновременно совершить что‑то, не запрещённое законом купить бублик? Создание легитимного запрета на такого рода действия потребует пересмотра самих основ права, в том числе международных конвенций прав человека. В то же время стихийная самоорганизация масс опасна для властей, так как выпускает на свободный рынок «товар», конкурентоспособный в нише, на монополию в которой они претендуют. Новая социальная технология, которая на наших глазах создаётся и совершенствуется, может быть использована и в коммерческих, и в политических целях.

Флэшмоб пришёл к нам с Запада. С точки зрения генезиса движений, это не имеет никакого значения. С Запада и ранее приходили новые трансляторы, составляющие костяк некоторых былых движений. Флэшмоб это озорная выходка, договорившихся между собой пользователей электронных сетей (кроме Интернета, активно используются и мобилы). Озорство было и раньше свойственно хипам, андерграундным художникам под названием «арт‑акция» и т. д. Вероятно, эти мемориальные группы и приняли участие в генезисе флэшмоба, когда пересеклись с культурой интернетовцев.

Появившись в начале 2000‑х годов, флэшмоб стал уже весьма заметным явлением к 2003–2004 году, что по срокам почти совпадает с появлением молодёжных политических движений. Технология флэшмоба использовалась создателями оранжевой революции (31).

Генезис флэшмоба в России продолжился и принял совсем уж экстравагантные формы. Другое название и/или модификация этого транслятора «квест». Например, акция «Бегущий город», впервые проведённая в Питере, но не оставшаяся региональной в московском весеннем забеге 2006 г. участвовало более 1,5 тысячи человек. Участник получает «маршрутный лист» с заданиями, по выполнении которых в неких точках города (КП контрольные пункты) он сможет ответить на вопрос, указанный в маршрутном листе, после чего «выбегает» на маршрут. «Выбегает» это условное название, так как существует масса различных номинаций: «львы» они обязаны не бегать, а прогуливаться, «бронемашины» эти ездят на личном автотранспорте, «всадники» могут пользоваться любым из общественных видов транспорта, и т. д.

Иногда задания сформулированы завуалированно: «Кого любят в таком‑то дворе?» Придя на место и оглядевшись по сторонам, можно увидеть огромное граффити «Я люблю тебя, моя прелесть» и, отметив в маршрутном листе, что «здесь любят прелесть», двигаться далее.

Иногда вопросы сформулированы более чётко. Например: «Сколько пожарных лестниц у такого‑то особняка?» Прикол в том, что во двор дома не так легко попасть там есть сторож. Когда участники пытаются достучаться до него, то видят перекошенную от надоедливых «гостей» морду, выкрикивающую сразу же после открытия двери: «Одна!» Где‑то надо перелезть через забор, где‑то найти нужную точку обзора и т. д.

«Бегущий город» это уже не просто озорство, это акция, которая знакомит жителей с интересными местами их города. Она явно несёт и познавательную функцию.

Элементы и истоки синтеза известны. В 90‑х годах подобные акции проводил местный реликт коммунарского движения «Петербургский Форпост Культуры». Среди лидеров‑зачинателей питерского «Бегущего Города» есть и один из известных питерских ролевиков. Название «квест» тоже указывает на влияние ролевиков. Но больше всего элементов синтеза принесла субкультура спортивных туристов, у которых давно есть внутренние виды спорта: спортивное ориентирование и городское ориентирование. Терминология «маршрутный лист», «КП», «старт», «финиш» всё это спортивно‑туристские словечки.

В 40‑х годах 20‑го века на стыке движений спортивного туризма и радиолюбителей в Англии и Дании синтезирована помесь ориентирования с радиопеленгацией ARDF «Amateur Radio Direction Finding» (любительская радиопеленгация). К нам она пришла и получила широкое развитие (при огромной поддержке государства) под именем «Охота на лис». Сейчас, на новом витке технологической спирали, квестеры используют систему навигации GPS и средства навигации мобильных телефонов. Появились и модификации «фотокросс» где надо предоставить комиссии фотографии на заданную тему, «кинокросс» где за день необходимо снять и смонтировать короткометражный любительский фильм, и т. д.

Появились разные школы, направления, субсубкультуры флэшмоба. Например, театральная, где моб представляет собой не минутную выходку, как ранее, а целый уличный хэппенинг. Некоторые его даже репетируют, сценарий сложен и разбит на роли (влияние театрального андерграунда, движения молодёжных уличных театров и ролевиков). Возникают политическое и коммерческое направления, когда мобы исполняются по заказам, и другие. Первоначально всего этого не было, а был классный прикол. С нарастанием зрелости любое движение, как правило, делится на различные субкультуры и субдвижения.

Все эти факты мы привели в подтверждение того, что флэшмоб как транслятор (и соответственно молодёжное движение) ещё далеко до конца не оформился и активно продолжает свой генезис. Куда приведёт этот генезис пока не совсем понятно, но то, что мы столкнулись с ещё одним инкубатором, для нас несомненно.