Глава 5. становление эмпирического направления во французской психологии xviii в.

В XVIII в. происходит становление эмпирической психологии во Франции. Этот процесс происходил под определяющим воздействием теории Дж.Локка об опытном происхождении человеческого знания и в полемике с Р.Декартом, а также другими рационалистами. У истоков французской эмпирической психологии стоят крупнейшие мыслители — философы эпохи Просвещения. Это философы-материалисты, атеисты (Ж.Ламетри, К.Гельвеций, Д.Дидро, П.Гольбах), а также представители правого умеренного крыла (Ф.Вольтер, Э.Кондильяк, Ш.Монтескье) и левого радикально-демократического крыла (Ж.Ж.Руссо).

XVIII в. вошел в историю как век Просвещения и эпоха Великой французской революции. Наиболее существенные черты французской эмпирической психологии, отличающей ее от английской, — внимание к проблемам активности человеческого сознания, указание на его обусловленность общественным условиям — определяются этим временем как своей социальной базой.

Этьен Бонно Кондильяк (1715—1780 гг.) явился непосредственным французским истолкователем Дж.Локка. Кондильяк указал на ограниченность эмпиризма Локка: объяснив из опыта происхождение содержания сознания, Локк не раскрыл происхождение самих психических процессов — действия рефлексии.

Отвергая производимое Локком различение двух источников опыта и признавая только один — ощущение, Кондильяк ставит целью своего известного произведения — «Трактата об ощущениях» — показать эмпирическое происхождение способностей, операций души. При этом он использовал следующий методический прием: вообразив статую, внутренне организованную подобно нам и обладающую духом, лишенным каких бы то ни было идей, не способную пользоваться ни одним из своих чувств, Кондильяк наделяет ее только обонянием и из него выводит все идеи и психические способности: внимание, память, сравнение, рассуждение, потребности, воображение, волю.

Осознавая гипотетичность своих построений, Кондильяк был убежден в искренности получаемых выводов, которые подтверждаются опытом. Схема рассуждений при этом была такова. Статуя получает первое обонятельное ощущение — ощущение запаха. По мере повторения возникает опыт, который дает начало памяти. Ощущения бывают неодинаковой силы. Сильное наличное ощущение приводит к сосредоточению на нем. Оно становится вниманием либо потому, что оно одно имеется налицо, либо потому, что оно сильнее всех других ощущений. Следовательно, внимание есть ощущение.

С появлением памяти возникают два ощущения — прошлое и наличное. Постепенно внимание по отношению к двум ощущуниям дает сравнение. Результатом сравнения является выяснение отношений между идеями — суждение. Значит, суждение есть видоизмененное ощущение. Сравнение двух суждений дает рассуждение.

Так Этьен Кондильяк прослеживает образование познавательных деятельностей. Удовольствие и неудовольствие — это обязательные эмоциональные спутники ощущений. Если статуя получает обонятельные ощущения, связанные только с неудовольствием, она будет полна неприятным запахом, но у нее не будет стремления освободиться от него. Это стремление возникает лишь после того, как она будет знать другие — приятные — ощущения. Из их сравнения возникает потребность: это внутренняя неудовлетворенность статуи, стремление получить удовольствие и избежать неудовольствия.

Природа потребностей вторична, они — результат познания. На основе потребностей возникает воображение как стремление восстановить образ, отвечающий потребности. Потребность вместе с активным стремлением создают в статуе желание или волю.

Таким образом, все деятельности души суть измененные ощущения, их превращения. И все они являются результатом только обоняния. Несмотря на полное одиночество статуи, в ней возникают человеческие чувства и мысли. Здесь Кондильяк полностью игнорирует социальную обусловленность сознания. Характерная для XVIII в. робинзонада выступает в своем гипертрофированном виде.

Обладание другими ощущениями — вкусом, слухом, зрением, которыми Кондильяк наделяет затем статую, не меняет душевной жизни статуи. Коренным образом ее изменяет чувство сопротивления от соприкосновения, то есть, осязание. С осязанием ощущения, которые прежде переживались как собственные внутренние состояния, начинают проецироваться на внешний предмет и превращаться в качества этого предмета.

Таким образом, переход от своих ощущений к выводу о существовании других тел осуществляется не с помощью рассуждения, а посредством одного лишь ощущения. Ощущение твердости есть как бы мост, переброшенный между душой и внешними объектами. Представление об углах, расстоянии и других пространственных характеристиках мира человек получает в опыте осязания. Опыт же дает знания о временных отношениях.

Так, опираясь на осязание, Кондильяк обосновывает существование объективной реальности. Этому же служит складывающийся в опыте вывод о зависимости существования статуи от внешних вещей. Развиваемая Кондильяком теория восприятия имеет сходство с теорией Беркли и разделялась всей эмпирической психологией.

В трактовке мыслительных процессов — таких, как «суждения», «умозаключения» — Кондильяк, как и другие философы-материалисты, стоял на позициях материалистического сенсуализма, по существу, не отличая ощущения от мышления. Мышление, по Кондильяку, не только основывается на ощущении, но «суждение, размышление, желание, страсть и т. п. представляют собой не что иное, как само ощущение в различных его превращениях».

Такова эмпирическая теория Кондильяка, сущность которой хорошо передает название одного из параграфов его книги «Трактат об ощущениях»: человек есть не что иное, как то, что он приобрел. В трудах Кондильяка много отдельных тонких замечаний, которые касаются важных психологических проблем.

Так, рассуждая о способе существования в сознании идей, о месте их «хранения», Кондильяк отмечает: «...идеи, как и ощущения, представляют собой состояния души. Они существуют постольку, поскольку модифицируют ее; они перестают существовать, как только перестают ее модифицировать. Искать в душе идеи, о которых я совсем не думаю, значит, искать их там, где их никогда не было».

Эти мысли Э.Кондильяка перекликаются с современными спорами о природе психического в связи с проблемой идеального и близки той точке зрения, согласно которой психическое отражение есть идеальное явление объектов субъекту и только в этом явлении существует.

Кондильяк замечает, что многое из того, что происходит в нас, ускользает от самонаблюдения. Вообще «мы представляем себе искаженно то, что происходит в нас». Поэтому необходимо известное искусство, чтобы «...распознать все то, что в нас имеется». В этих замечаниях указывается на трудности самонаблюдения.

Опираясь на новейшие успехи в медицине и естествознании, в том числе опыты голландского врача и естествоиспытателя Г.Бургаве, эволюционные идеи Ж.Бюффона, классификацию растений К.Линнея и др., врач и философ Жюльен Офре Ламетри (1709 — 1751 гг.) защищал естественно-научный подход к проблеме человека и его психике.

Нацеленность на факты естествознания против умозрения составляет нерв всех рассуждений Ламетри. Так, он отвергает дуализм Декарта и приписывает материи наряду с протяженностью способность к движению (движущую силу) и способность к ощущению, а также мышлению. Нет души как особой субстанции: сама организация мозговой ткани свободно вызывает эти свойства (активность, чувствительность, мышление). Животные, по Ламетри, имеют способность чувствовать. Мнение Декарта о том, что животные — простые машины, он называет нелепой теорией.

Основываясь на аналогии внутренней организации тела человека и, в том числе, в строении мозга, защищая идею естественности человека, рассматривая его как часть природы, Ламетри указывает на преемственность в развитии от животных к человеку (трактат «Человек — растение»). Растения, животные и человек образуют «лестницу с незаметными ступенями, которые природа незаметно проходит последовательно одну за другой, никогда не перепрыгивая ни через одну ступеньку». Это понимание человека делает излишней идею Бога как его творца. Ж.Ламетри сознавал, что «изучение природы будет неизменно создавать неверующих людей».

Поскольку человек — высшая ступень в развитии природы, его душа, хотя она «из того же теста и также сфабрикована, все же она далеко не того же качества, что душа животных». Источник превосходства человека над животными Ламетри объясняет натуралистически: «организация является главным преимуществом человека».

Другим условием, объясняющим специфику человека, является образование и воспитание. Сам процесс воспитания Ламетри трактует крайне механически: «все сводится к звукам или словам, которые из уст одного через посредство ушей попадают в мозг другого...».

В трактате «Человек — машина» Ламетри развивает идеи о зависимости душевных способностей от телесной организации и заключает: «Человека можно считать весьма просвещенной машиной!.. Душа — это лишенный содержания термин, за которым не кроется никакой идеи и которым здравый ум может пользоваться лишь для обозначения той части нашего организма, которая мыслит».

Конечно, Ламетри не отождествляет человека с машиной, выражение «человек — машина» не больше, чем метафора, с помощью которой он пытается объяснить все самые сложные проявления человека, в том числе, сознание. Однако, механистическая трактовка вопроса обусловленности сознания телесной организацией вместе с такими формулировками, как: «люди являются животными и ползающими в вертикальном положении машинами», «человек является машиной» и т. п., приводят к крайнему упрощению проблемы соотношения психики с ее материальным субстратом.

Дальнейшее углубление механизма в трактовке психики произошло у последнего представителя французского материализма эпохи Просвещения Пьера Жана Жоржа Кабаниса (1757 - 1808 гг.).

В своем труде «Отношения между физической и нравственной природой человека» он поставил задачу «разоблачить тайны человеческой природы» путем обращения к физиологическим основаниям для объяснения способностей, характера, нравов людей и народов и пришел к следующему выводу: «Чтобы составить себе точное понятие об отношениях, результатом которых является мысль, следует рассмотреть головной мозг как отдельный орган, предназначенный исключительно для ее производства, подобно тому, как желудок и кишки совершают пищеварение, печень вырабатывает желчь, околоушная, подчелюстная и подъязычная железы отделяют слюну.

Впечатления, дойдя до мозга, возбуждают в нем деятельность, подобно тому, как пища, попадая в желудок, вызывает в нем более обильное выделение пищеварительного сока и движения, способствующие ее растворению. Отправление первого состоит в сознании каждого отдельного впечатления, в выражении его знаком, в сочетании различных впечатлений, в сравнении их между собой, в составлении суждений, подобно тому, как отправления второго состоят в действии на питательные вещества, вызывание его к деятельности, в растворении их, в уподоблении соков нашей природе... головной мозг в некотором смысле переваривает впечатления... он органически выделяет мысль».

Эти идеи сделали Кабаниса предшественником вульгарного материализма XIX в. Однако, оценивая их исторически, необходимо признать, что их атеистическая и материалистическая направленность имели прогрессивное значение.

Основываясь на материалистическом мировоззрении, называя его здравой, разумной философией, Ламетри развивает следующие психологические идеи. Он разделяет позиции локковского эмпиризма: только опыт и наблюдение являются источником познания, которое он сводит к двум функциям — воображению и вниманию.

Воображение понимается очень широко и включает не только воображение в собственном смысле этого слова или способность фантазировать, но и «суждение, размышление и память представляют собой... настоящие модификации своеобразного «мозгового экрана», на котором, как от волшебного фонаря, отражаются запечатлевшиеся в глазу предметы».

Ламетри (и здесь он ближе к Кондильяку) — сенсуалист: он не производит различия между чувственным и мысленным началом в человеке. Познание, начинаясь с ощущений, сводится к построению образов с помощью воображения. Порядок в эту деятельность вносит внимание, сообщая познанию активность. Познание является актом свободы и требует воли, которая «известна под названием внимания — матери наук».

Функции внимания состоят в удержании представления и в отклонении действия всех других, которые находятся в сознании и образуют постоянно движущийся на них поток. «Внимание — это как ключ, могущий открыть ту единственную часть мозговой ткани, в которой живет идея, которую мы стремимся фиксировать».

Ж.Ламетри принадлежит заслуга в выделении потребностей как своеобразной стороны душевной жизни и подчеркивания их особой роли в поведении. Потребностям он придавал чрезвычайное значение. Существа, лишенные потребностей, лишены также и ума (растения). Чем больше потребностей, тем больше ума.

Потребности Ламетри понимает натуралистически: основными для человека являются его потребности, как природного существа (в пище, в наслаждениях и т. п., предметах, полезных для сохранения организма и размножения вида). Поэтому и счастье состоит в удовлетворении органических потребностей и в телесных удовольствиях. Высшие удовольствия производ-ны от чувственных и доступны немногим людям. Счастье, зависящее от нашей организации, наиболее прочно и является самым прекрасным даром природы.

Так, вследствие натурализации потребностей, Ламетри пришел к прославлению чувственности, удовольствий тела. Выступление Ламетри в защиту насущных потребностей, свойственных человеку по самой природе, несмотря на теоретическую ограниченность, имело прогрессивное значение и способствовало преодолению старой идеологии христианского аскетизма, отвечало новой буржуазной морали.

Предметом исследований Клода Адриана Гельвеция (1715—1771 гг.) является проблема— откуда берется неравенство умов? Зависит ли оно от различий в организации, то есть природы, или только от воспитания?

В связи с решением этого вопроса Гельвеции развивает следующие психологические идеи. Человек рождается со способностью ощущать и сохранять ощущения, то есть с памятью. Опираясь на Кондильяка, отрицая вместе с ним внутренний опыт Локка, Гельвеции показывает, как только из ощущений формируются интеллектуальные способности. Все умственные операции — сравнение, суждение — сводятся к ощущению. «Выносить суждения — значит ощущать».

Гельвеций игнорирует качественное своеобразие мышления. Выполнять все умственные операции, сравнивать идеи можно при наличии внимания. Внимание предполагает усилие. Делать это усилие побуждает интерес: человек, лишенный желаний, не будет проявлять внимания. При одинаковой заинтересованности в познании каких-либо явлений люди обнаруживают одинаковую способность напрягать внимание.

Интерес предполагает стремление к счастью. Счастье — это физические удовольствия. В них начало всех поступков, действий, мыслей, дружбы, любви к ближним и др. Но если все проистекает из ощущений, а они — результат работы органов чувств, не зависит ли неравенство умов от их совершенства?

Ссылаясь на опыт, Гельвеций отвергает положительный ответ на этот вопрос: «Все люди с обычной хорошей организацией одарены от природы тонкостью чувств, необходимой для того, чтобы подняться до величайших открытий в математике, химии, политике...»

Также отрицается связь между памятью и умственным развитием: для больших открытий (а это, по Гельвецию, высшее мерило способностей) достаточно обыкновенной памяти. Он ставит вопрос о связи между умом и географическими условиями, расовыми различиями между людьми, пищей, темпераментом и заключает: «Как бы ни различна была употребляемая народами пища, географическая широта, в которой они живут, наконец, их темперамент, эти различия не увеличивают и не уменьшают умственные способности людей.

Это означает, что не от силы тела, не от свежести органов и не от большей или меньшей тонкости чувств зависит большее или меньшее умственное превосходство. Впрочем, мало того, что опыт доказывает истинность этого факта; я могу еще доказать, что этот факт потому имеет место, что он не может быть иным...»

Таким образом, с психологической точки зрения все люди обладают одинаковыми предпосылками для развития своих умственных способностей, ума. Почему же не все люди делают великие открытия? Это является результатом двух причин: разного положения, в котором они находятся, и того стечения обстоятельств, которое называют случаем, а также большего или меньшего стремления прославиться, следовательно, более или менее сильной страсти к славе.

Значит, случай и стремление к славе — вот две причины неравенства умов. Гельвеций считает целесообразным изучение всех случайностей, способствующих совершению великих открытий, с целью планомерного воспитания великих людей. Хотя Гельвеций и преувеличивает роль случая в великих открытиях, он указывает на реальную особенность творческого процесса, которая продолжает привлекать внимание и целого ряда современных психологов.

Останавливаясь на другой причине, определяющей неравенство умов, Гельвеций проницательно замечает: «На ум можно смотреть как на совершенную машину, но машину, не двигающуюся до тех пор, пока страсти не приведут ее в движение». Именно страсти являются, по Гельвецию, источником умственной активности. Сила страстей у разных людей различна, но она не зависит от врожденной организации, так как человек рождается не только без идей, но и без страстей.

Страсть — это продукт воспитания. Люди загораются страстью, если выполнение дел, на которые она направлена, создает им славу. Но жажда славы — это только замаскированная жажда наслаждений: Гельвеций биологизирует понятие интереса. За славой должны следовать почести, богатство и т. п., что создает условия для получения физических удовольствий.

Хотя Гельвеций и далек от научного понимания общества, все же его указания на влияние общества на человека важны и подводили к новой для эмпирической психологии проблеме общественно-исторической обусловленности психики. Общий вывод Гельвеция: «неравенство умов можно объяснить воспитанием», ибо «воспитание делает нас тем, чем мы являемся».

Дени Дидро (1713—1784 гг.) — один из наиболее оригинальных мыслителей своего времени — в полемике с Гельвецием высказал ряд материалистических диалектических идей в понимании познания, природы человеческих интересов и страстей. В работах «Мысли об объяснении природы» (1754г.), «Письмо о слепых в назидание зрячим» (1749 г.), «Разговор д'Аламбера и Дидро» (1769 г.) он утверждал, что материя является единственной субстанцией во Вселенной, в человеке и в животном.

Д.Дидро высказал гипотезу о родственности всех видов органической жизни, происходящих из одного источника — живых молекул, которые рассеяны по всей материи. Эти молекулы способны ощущать и образуют в процессе своего развития все более сложные организмы, составляя непрерывную цепь живых существ — от простейших до человеческих.

Он также дал трактовку способностей, в которой отошел от позиции Гельвеция и признал их врожденность. Дидро подверг резкой критике сенсуализм Гельвеция, указав на специфику мышления, и высказав диалектические идеи о соотношении между ощущением и разумом.

Говоря о познании, Дидро подчеркивал, что основой всех понятий являются ощущения. Внешний мир порождает ощущения, которые обобщают наш разум, формируя суждения и понятия. Дидро настаивал на необходимости проверять данные органов чувств опытом, который связывает наше сознание с внешним миром. Постепенно обобщая полученные при наблюдении и опытах разрозненные факты, разум создает истинные понятия о вещах.

В целом, в объяснении общественных явлений, Д.Дидро оставался на идеалистических позициях, защищал идею просвещенности монархии.

В центре внимания Жан-Жака Руссо (1712—1778 гг.), писателя, мыслителя, философа, представителя сентиментализма, — проблема человека. Руссо утверждал, что общество портит человека, который от природы добр и честен, прививая ему отрицательные качества и привычки.

О силе влияния его идей писали великий Л.Н.Толстой, И.Кант. В конкурсной диссертации «Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?» Д.Дидро доказывал, что культура и цивилизация ухудшили моральный облик человека и не принесли ему счастья. Отсюда встал вопрос: а что такое человек?

Ж.Руссо обращается к естественному состоянию людей, когда они пребывали в совершенном неведении. Идеи противопоставления естественного, вытекающего из самой природы, всему искусственному лежат в основе всех работ Руссо. Мыслитель идеализирует естественного человека, характеризуя его как существо доброе, чувствующее, способное испытывать сострадание при виде гибели и страданий другого, имеющее только необходимые потребности.

С позиций деизма Руссо осуждал официальную церковь и религиозную нетерпимость. В своей работе «Рассуждение о начале и основаниях неравенства...» (1755г.) он трактовал частную собственность как причину социального неравенства; отметил противоречивость прогресса буржуазной цивилизации.

Руссо является автором интересной системы воспитания. Педагогические взгляды которую он изложил в романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762 г.) и романе в письмах «Юлия, или Новая Элоиза» (1761 г.). В своих работах Ж.Руссо исходил из теории «естественного человека» и писал о природообразном характере обучения. Он говорил не о внешнем подражании природе, но о необходимости следовать естественному ходу развития внутренней природы самого ребенка, внутренней гармоничности и естественности в его развитии. Знание индивидуальных особенностей человека помогает взрослому строить обучение с учетом естественного психического развития данного ребенка.

Ж.Руссо создал и первую развернутую периодизацию психического развития ребенка, однако, основание, по которому он разделял детство на периоды, и критерии периодизации были чисто умозрительными, не связанными с фактами и наблюдениями, но вытекающими из философских, теоретических взглядов самого Руссо. Тем не менее, система воспитания и представления о психическом развитии ребенка получила высокую оценку в науке.

Позднее, в автобиографическом произведении «Исповедь» (изд. 1782—1789 гг.), Ж.Руссо, по собственным словам автора, «обнажил свою душу», чистосердечно признался во всех своих делах и помыслах.

Большое влияние на формирование материалистических традиций во французской психологии оказал швейцарский естествоиспытатель и философ Шарль Бонне (1720—1793 гг.), развивавший сходные с Кондильяком идеи. Он считал, что все психические процессы возникают из ощущений. В работах «Опыт психологии» (1754г.) и «Опыт анализа способностей души» (1760 г.) он писал о том, что ощущения являются реакцией души на чувственные раздражения. При этом в центре его внимания было изучение физиологических коррелятов ощущений.

Рассмотрев связь между определенными мозговыми и психическими процессами, Бонне пришел к выводу о том, что каждому ощущению соответствует вибрация нервного волокна. Поэтому связи (ассоциации) ощущений и идей представляют собой связи нервных волокон. Бонне также считал, что душа зависит от тела, и утверждал, что существует неуничтожимое эфирное тело, благодаря которому душа может иметь в загробной жизни воспоминания о жизни земной и приобретать после смерти одного тела новое существование в новом материальном теле.

Активно сотрудничал с Д.Дидро философ-материалист, атеист Поль Анри Гольбах (1723—1789 гг.), систематизировавший взгляды французских материалистов XVIII в., последовательно проводивший мысль о природном происхождении психики.

В объяснении общественных явлений П.Гольбах отстаивал материалистическое положение о формирующей роли среды по отношению к личности. В его главной работе — «Система природы» (1770 г.), нет места для духовной субстанции. Человек объявляется совершеннейшей частью природы. Духовное начало в человеке рассматривается как то же самое физическое, но «рассматриваемое только под известным углом зрения, то есть по отношению к некоторым его способам действия, обусловленным его организацией».

Благодаря высокой телесной организации, человек наделен способностью чувствовать, мыслить и действовать. Первой способностью человека являются ощущения. Все прочие вытекают из них. Ощущения через сознание переходит в восприятие. Вместе с тем, П.Гольбах опирался на метафизическое представление о природе человека, сводил социальное к индивидуальному придерживался идеалистической теории общественного договора.

П.Гольбах подчеркивает определенную роль потребностей в жизни человека, но делает это значительно глубже и последовательнее, чем Д.Дидро. Потребности выступают движущим фактором наших страстей, воли, телесных и умственных потребностей. Потребности человека беспрерывны, и это обстоятельство служит источником его постоянной активности.

Для познания психических явлений П.Гольбах призывал обращаться к природе и в ней самой искать истины, привлекая себя в руководители опыта. Он считал, что о психических состояниях мы можем судить по тем внешним проявлениям, поступкам и поведению, которым они сопровождаются и причиной которых эти состояния являются.

Мысль о возможности объективного изучения душевных явлений открывала реальный путь к научному экспериментированию в области психических процессов. Идеи П.Гольбаха оказали существенное влияние на сторонников утопического социализма XIX в.

К эмпирическому направлению примыкал также Мен де Биран Мари Франсуа Пьер (1766 - 1824 гг.), но затем отошел от него. В «Очерке об основании психологии» (1812 г.) он обращается к наблюдению внутренней жизни и развивает идеи о психологии, как науке о внутреннем чувстве.