Глава 15. описательная психология

В период открытого кризиса о новом подходе к изучению духовного мира человека заявил немецкий философ-идеалист Вильгельм Дильтей (1833-1911 гг.), основатель «философии жизни». Он выступил с критикой академических философских школ с притязаниями на новое мировоззрение, основанное на самой жизни, этой единственной реальности, постигаемой посредством творческих инстинктов и гениальной интуиции. Основной психологический труд В.Дильтея — «Описательная психология» (1894 г.).

Деятельность Дильтея протекала в ситуации острых дискуссий о методологии исторического и гуманитарного знания (наук о духе). Согласно В.Дильтею, все науки о духе должны базироваться на психологии.

Он исходил из положения о том, что все «системы культуры — хозяйство, право, религия, искусство и наука и внешняя организация общества в союзе семьи, общины, церкви, государства — возникли из живой связи человеческой души... и не могут, в конце концов, быть поняты иначе, как из того же источника. Психические факторы образуют их важнейшую составную часть, и потому они не могут быть рассматриваемы без психического анализа».

Вследствие психологизации трактовки общества и наук о духе оказалось, что «развитие отдельных наук связано с разработкой психологии». Утверждалось, что «психология будет основанием наук о духе, подобно тому, как математика — основа естествознания».

Однако, существующая психология была подвергнута Дильтеем сокрушительной критике, ибо до сих пор она развивалась из «неправомерного распространения естественно-научных понятий на область душевной жизни», так как естествознание рассматривалось как единственно подлинная форма научного знания.

Естественно-научная ориентация психологии, особенно в период ее становления как самостоятельной науки, получает у В.Дильтея отрицательную оценку.

«...В кровеносной системе познающих субъектов, которых конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, но разбавленный сок разума как чистой мысли психологии», которую Дильтей называет объяснительной, так как ее гипотезы, представления об элементах — атомах и их ассоциациях и др., — не доказуемы. Ее предметом не являлась полнота человеческой природы — объяснительная психология не может объяснить подлинную жизнь души потому, что занимается незначительными феноменами и трактует их неправильно. Эти ошибки проистекают из непонимания специфики психологии как одной из наук о духе, по сравнению с естественными науками по предмету и по методу.

Естественные науки имеют дело с фактами, которые даются извне при посредстве чувств, как единичные феномены. Связь между ними устанавливается путем дополняющих заключений.

В психологии факты выступают изнутри как некоторая живая связь душевной жизни, как нечто, первично данное. Связные комплексы первоначальны и даны в переживании, они представляют неразложимую цельность.

По методу эти науки также отличны друг от друга. Естественные науки пользуются объяснением, привлечением гипотез, экспериментом. Природу мы объясняем. Психология имеет дело с сознанием, которое нужно описать. Необходимо отказаться от объяснения в этом естественно-научном смысле, в смысле поиска причин. Душевную жизнь мы постигаем, то есть уясняем ее смысл. Эксперимент в психологии возможен, но — только в пограничных областях душевной жизни, в центральных же — нет.

Противопоставление понимания и объяснения — центральный методологический принцип всей описательной психологии. Это противопоставление явилось формой критики натурализации в психологическом исследовании, которая свойственна естественно-научно-ориентированной психологии.

Понимание как метод понимающей психологии, принципиально отлично от интроспекции. Интроспекция ограничивает познающего содержанием его сознания, закрывая выход в сферу объективного.

«Мы постигаем человеческую природу не с помощью интроспекции... Существуют новые категории, образы и формы жизни, к которым и следует обратиться и которые сами не обнаруживаются в индивидуальной жизни. Индивид — это лишь точка пересечения систем культуры и организаций, куда вплетено его бытие: как же можно их понять, исходя из индивида? » Понимание не тождественно и рациональному познанию о понятиях: описательная психология обязана выяснить невозможность того, чтобы переживания были возведены в понятия.

«Что такое человек, можно узнать не путем размышления над самим собой и даже не посредством экспериментов, а только лишь из истории». Понять — это значит оценить субъективные переживания, как осмысленные, включить субъективные переживания в более осмысленные смысловые связи, которые их определяют. Эти связи находятся вне субъекта, в духовной культур'е, воплощенной в искусстве, религии, морали, праве.

По В.Дильтею, в противоположность психологии абстрактной, схематической, объяснительной — описательная психология (или расчленяющая) — есть подлинная психология. Ее предметом являются развитой человек и полнота готовой душевной жизни. Она должна быть описана, понята и анализирована во всей ее целостности.

Каждое состояние сознания одновременно включает в себя интеллектуальную часть (его содержание), побуждение и чувство (нравится — не нравится), волевой компонент, как намерение, которым направляется всякий мыслительный процесс. Внутренняя сопряженность этих моментов составляет собственную структуру сознания.

Побуждения и чувства занимают центральную часть в структуре душевной жизни. Они объединяют всю нашу душевную жизнь в единую связь таким образом, что именно они направляют духовную активность на некоторые предметы среды, которым придают чувство удовольствия при удовлетворении побуждений. Таким образом, находящееся вне нашей душевной жизни, с чем соединяется чувство удовлетворения, переживается как ценность.

Отсюда следует, что жизненная ценность через соотношение с субъектом — это то, чем мы пользуемся для достижения чувства удовольствия и удовлетворения. Мы постигаем ценность жизненных отношений, взглядов и идей, деятельности, выбирая из этого то, что нам полезно, и создаем новые ценности в процессе жизни. Постижение ценностей и созидание новых ценностей составляют сущность душевной жизни и психического развития.

Развитие душевной жизни происходит в условиях развития тела и зависит от связи с окружающим миром — физической и духовной средой. Движущей силой развития являются чувства и побуждения. Развитие складывается из отдельных жизненных состояний, из которых каждое стремится добыть и задержать свою жизненную ценность. Каждый возраст характеризуется направленностью на свои ценности.

В детстве игра является необходимым проявлением жизни.

В юношеском возрасте складываются идеалы жизни, границы которых не испытаны.

В зрелости происходит осознание действительных ценностей.

В старости человеку открываются особо значительные ценности. Произведения, созданные в старости, отличаются особой возвышенностью.

Та жизнь была бы совершеннейшей, в которой всякий ее момент был бы исполнен чувства своей самодовлеющей ценности. Развитие состоит в переходе от элементарных к более высоким ценностям, ибо «с поступательным течением жизни развивается все более расчлененный склад душевной жизни, которому доступны все высшие достижения».

Мысли В.Дильтея о том, что всякий период жизни обладает самостоятельной ценностью, созвучны современным представлениям о качественном своеобразии и непреходящей ценности отдельных периодов детства, уникальных возможностей, создаваемых ими для формирования соответствующих психических процессов и качеств.

По точной оценке С.Л.Рубинштейна, «в противоположность глубинной психологии 3.Фрейда, психология В.Дильтея может быть охарактеризована как вершинная психология. Так же, как Фрейд, Дильтей хочет познавать психологию личности в ее глубинах. Но в отличие от Фрейда, и даже в противоположность ему, он исходит из того, что психологические глубины личности раскрываются не в самых низших ее влечениях, а в самых высших ее объективированных проявлениях».

Позиции В.Дильтея получили развитие в духовно-научной психологии Эдуарда Шпрангера (1882 — 1963 гг.). Ее задачей является исследование отношения индивидуальной духовной структуры субъекта к структуре объективного духа (предмет общей психологии как науки о духе) и выявление типов (форм) смысловой направленности, получивших название «форм жизни» (предмет дифференциальной психологии как науки о духе). Основное понятие психологии Шпрангера — формы жизни.

От общего утверждения В.Дильтея о соотношении структуры душевной жизни с культурой и о ценности, как определяемой эмоциональным отношением субъекта, Шпрангер переходит к классификации ценностей и производит ее по более объективному, чем эмоциональное отношение (как это было у В.Дильтея), основанию.

Ценности — это объективные образования, независимые от субъекта, противостоящие ему и оказывающие на него воздействие. Это весь мир — природа, наука, искусство и т. п: Э.Шпрангер выделяет шесть типов объективных ценностей:

1) теоретические (область науки, проблема истинности);

2) экономические (материальные блага, полезность);

3) эстетические (стремление к оформлению, выражению своих впечатлений, к самовыражению);

4) социальные (общественная деятельность, обращенность к чужой жизни, чувство себя в другом);

5) политические (власть как ценность);

6) религиозные (смысл жизни).

В каждой индивидуальности представлены все шесть типов ценностей, но в особом направлении и с разной силой. Руководящие, определяющие жизнь, — образуют психическую структуру личности.

На основании преобладания той или иной ценности различаются шесть типичных основных форм индивидуальности, называемых Шпрангером формами жизни потому, что они до некоторой степени определяют форму, в которой протекает жизнь индивида:

1. Теоретический человек (все его стремления направлены к познанию);

2. Эстетический (стремится постигнуть единичный случай, исчерпать его без остатка со всеми его индивидуальными особенностями);

3. Экономический (эффект полезности как смысл всей деятельности, всей жизни);

4. Социальный (смысл жизни в общении, в любви, в жизни для других);

5. Политический (стремление к власти и чести, господству и влиянию);

6. Религиозный (относит всякое единичное явление к общему смыслу жизни и мира).

Поскольку в жизни нет чистых типов, каждый отдельный конкретный случай нужно уметь привести к одному из этих типов. Исходя из этих психологических представлений, Шпрангер делал педагогические выводы. Всеобщее образование не должно быть одинаковым для всех. Педагог должен интуитивно угадать еще не сформировавшуюся и не осознанную ребенком психическую структуру и готовить его к наиболее целесообразному и доступному для него пути жизни.

Понимающая психология открыто противопоставляет себя естественным наукам и носит умозрительный характер. Ее вывод о невозможности естественно-научного объяснения в психологии звучит возвращением к старой идеалистической психологии, как науке о душе. Сделанная в этом направлении попытка соотнести структуру отдельной личности с духовными ценностями и формами культуры, созданными исторически, в силу идеалистического их понимания представляла развитие высших психических функций, как чисто духовный процесс.

«При таком понимании истории и культуры и при таком понимании психологии сказать, что психологию следует изучать исторически, это значит, в сущности, что духовное следует сближать с духовным... понимающая психология далека от адекватной разработки проблем культурного развития».

Мы кратко остановились на ведущих направлениях зарубежной психологии периода «открытого кризиса», их развитии и современных течениях, прямо или косвенно с ними связанных. Бессознательное и его влияние на сознание, целостные структуры, поведение, процесс личностного роста, измененные состояния сознания выступают на различных этапах в качестве новых предметов психологии.

Мы не случайно не коснулись пока что отечественной психологии — ее путь долгое время был во многом обособлен.

Глава 16. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ XIX-XX ВВ.

Основы отечественной научной психологии также закладывались в конце XIX — начале XX в.

Прежде всего отметим естественно-научное направление, имеющее давние, идущие от Михаила Васильевича Ломоносова традиции, воплотившиеся в рассматриваемый период в работах В.М.Бехтерева, создателя направления, называемого рефлексология. Владимир Михайлович Бехтерев (1857—1927 гг.), невропатолог, психолог, психиатр, создал первую в России экспериментально-психологическую лабораторию (1885 г.) и Психоневрологический институт (1908 г.), в котором осуществлялись комплексные исследования человека.

В дальнейшем, традиции комплексного подхода были развиты замечательным отечественным психологом Б.ГАнаньевым (см. ниже). Рефлексология, стремясь быть объективной наукой, широко привлекала для объяснения психологических явлений физиологические принципы, изучая рефлексы, протекающие с участием головного мозга. В отечественной науке такой подход связан с именем Ивана Михайловича Сеченова (1829-1905 гг.).

В отношении русской психологии, в основном следовавшей в тот период традициям В.Вундта, рефлексология сыграла значительную роль по выведению ее за пределы принципов самонаблюдения, «чистого сознания». Вместе с тем, в системе рефлексологии психика оказывалась побочным продуктом (эпифеноменом) физиологических и поведенческих процессов: получалось, что «объективная психология» отбрасывала « субъективную ».

Объективный подход разрабатывался и в физиологической школе Ивана Петровича Павлова (1849 — 1936 гг.), оказавшей серьезное влияние и на отечественную, и на зарубежную психологию — мы уже упоминали выше ее значение для бихевиоризма (см. Гл. № 11: «Бихевиоризм»).

Другая традиция отечественной научной психологии восходит к идеям В.Вундта. Яркой фигурой здесь явился Георгий Иванович Челпанов (1862—1936 гг.) — основатель Института психологии и Москве (1912 г.). Экспериментальный метод — притом что Челпанов активно его пропагандировал, — оставался для него, тем не менее, второстепенным по отношению к самонаблюдению.

Научное противостояние различных направлений в психологии в послереволюционные годы было отягощено и новой идеологической ситуацией, связанной с политической перестройкой общества и переориентацией науки на философию марксизма.

Здесь необходимо небольшое отступление. В последние годы критика марксизма приобрела «тотальный» характер, а его сторонники представляются своего рода непременными злодеями или конъюнктурщиками. Для такого суждения есть несомненные причины, однако огульная критика всегда содержит опасность слепоты как по отношению к самой философии марксизма, так и по отношению к людям, ее принявшим.

Марксизм оказал серьезное влияние не только на отечественную — как сегодня модно говорить — «идеологизированную» — психологию, но и на зарубежную, прежде всего, в силу заложенного в нем гуманистического потенциала. Именно этот аспект (но не программа перестройки общества) определил, например, позицию А.Адлера (защита «маленького человека») или Э.Фромма (проблема отчуждения человека в обществе). Марксизм позволил, во многих отношениях, увидеть человека не как «робинзона», но деятеля, включенного в социальный мир, творящего его и творимого им.

В отечественной науке ситуация намного сложнее. И в психологии действовали — наряду с другими — многочисленные идеологи от науки, по сути, паразитировавшие на идеях Карла Маркса (1818—1883 гг.). Но были и те, кто пришел к марксизму, независимо от политической ситуации и до ее возникновения (например, П.П.Блонский — см. ниже) и развивавшие марксизм часто в противостоянии его официальным толкованиям — именно развивавшие, а не догматически следовавшие ему. Именно с этими именами связаны основные достижения советской психологии.

Первым отечественным психологом, провозгласившим перестройку психологии на базе марксизма, как программу развития науки, был Константин Николаевич Корнилов (1879—1957 гг.). Как теоретик психологии он пытался снять противоречие между объективной психологией и субъективной психологией; эта попытка воплотилась в развивавшейся им концепции, названной реактология. Во многих отношениях она была сходной с уже известным нам бихевиоризмом.

Собственно, реактология рассматривала психологию, как науку о поведении. Психика трактовалась через понятие «реакция», означавшее ответ целого организма (а не отдельных органов) на внешние воздействия. По сути, понятие «реакция» было аналогично понятию «рефлекс», но более широким по содержанию, предполагавшим и психологические характеристики (на высших уровнях развития живых организмов).

Реактология просуществовала до начала 30-х гг. XX в., когда явственно обозначилась ее недостаточность для обсуждения, с точки зрения марксизма, ряда важнейших психологических проблем, прежде всего, проблемы сознания.

Бихевиористских принципов придерживался в тот период, и выдающийся психолог и педагог Павел Петрович Блонский (1884—1941 гг.), также трактовавший психологию как науку о поведении живых существ (но обозначавший принципиальные особенности социального поведения).

Рефлексологию, реактологию, взгляды раннего Блонского в литературе иногда называют «русский бихевиоризм». Эти направления сыграли выдающуюся роль в становлении объективных методов в психологии и представлялись очень привлекательными, с точки зрения возможности материалистического объяснения психических явлений. Как теории, они не получили существенного развития в отечественной науке (хотя развивались определенные принципы и положения), уступив место иным подходам, о которых речь пойдет ниже.

Л.С. Выготский и его школа

Одним из наиболее влиятельных направлений, сформировавшихся в 20—30-е гг. XX в., стала культурно-историческая теория, разработанная Львом Семеновичем Выготским (1896—1934 гг.). Несмотря на то, что ряд ее положений подвергался и подвергается критике, в том числе, со стороны последователей Л.С.Выготского, основные его идеи продуктивно разрабатываются и сейчас, причем идеи эти воплощены ныне не только в психологии, но и в педагогике, и в дефектологии, и в языкознании, и в культурологии, и в искусствознании.

Л.С.Выготский в своих теоретических построениях также опирался на марксизм, самостоятельно придя к нему, как к философскому учению, открывшему новые методы видения человека в мире, и принял его не как догму, а как основу для развития. Выготский стремился разрешить проблему генезиса человеческого сознания, найти качественную специфику психического мира человека и определить механизмы его формирования.

Важнейшее отличие деятельности человека от поведения животных заключается, согласно положениям марксизма, в использовании человеком орудий труда для преобразования мира и сохранении этих орудий.

Л.С.Выготский задается вопросом: возможно ли найти нечто аналогичное применительно к внутреннему, психическому миру человека? Не располагает ли сознание особыми орудиями, направленными (в отличие от орудий труда) не вовне, а внутрь, на овладение собственной психической жизнью и — на этой основе — собственным поведением?

Для Выготского принципиально, что такие орудия есть и именно они делают возможным произвольное поведение, логическое запоминание и др. Он различает два уровня психического — натуральные и высшие психические функции.

Натуральные функции даны человеку, как природному существу. Это механическое запоминание, не предполагающее специальных способов переработки информации (скажем, мнемотехник), непроизвольное внимание, проявляющееся, скажем, в повороте головы к источнику громкого звука.

Целенаправленное мышление, творческое воображение, логическое запоминание, произвольное внимание — примеры высших психических функций. Одной из важнейших их характеристик является опосредствованность, то есть наличие средства, при помощи которого они организуются.

Приведем пример из практики Л.С.Выготского. Человек, страдающий болезнью Паркинсона (тяжелое неврологическое заболевание, проявляющееся, в частности, в выраженной нескоординированности движений), не может пройти по прямой линии. Для того, чтобы помочь ему, на полу выкладываются листы бумаги, как внешняя опора. Наступая на эти листы (и, таким образом, решая не одну «большую» задачу, а много «маленьких» задач по перемещению от листа к листу), больной проходит по прямой линии.

Принципиален следующий этап: больному предлагают идти не от листа к листу, но идти, представляя себе эти лежащие на полулисты (в реальности их нет), то есть, ориентироваться на образ. Это оказывается возможным, что означает следующее: больной овладел своим поведением, самостоятельно и произвольно организует его на основе средства, и, первоначально, формой существования этого средства была внешняя форма — конкретный предмет, внешний стимул. Примеров использования внешних средств много — узелки, крестики на память, бросание жребия (например, монетки) в ситуации «буриданова осла» и т. д.

Для высших психических функций принципиально, однако, наличие внутреннего средства. Как же возникают высшие психические функции?

Основной путь — интериоризация (перенос во внутренний план; Л.С.Выготский использовал термин «вращивание») социальных форм поведения в систему индивидуальных форм. Этот процесс не является механическим. Высшие психические функции, по мнению Л.С.Выготского, возникают в процессе сотрудничества и социального общения — и они же развиваются из примитивных корней на основе низших. Таким образом, есть социогенез высших психических функций и есть их естественная история.

Центральный момент — возникновение символической деятельности, овладение словесным знаком. Именно он выступает тем средством, которое, став внутренним, кардинально преобразует психическую жизнь. Знак вначале выступает как внешний, вспомогательный стимул. Всякая высшая психическая функция, указывает Л.С.Выготский, в своем развитии проходит две стадии.

Первоначально она существует как форма взаимодействия между людьми, и лишь позже — как полностью внутренний процесс. Это обозначается как переход от интерпсихического к интрапсихическому. Так, слово в развитии ребенка первоначально существует, как обращенное от взрослого к ребенку, затем от ребенка ко взрослому, и лишь затем ребенок обращает слово на себя, на собственную деятельность (что позволяет осуществлять ее планирование. Последнее знаменует начало обращения речи в интрапсихическую форму.

При этом, процесс формирования высшей психической функции, отнюдь, не мгновенен, он растянут на десятилетие, зарождаясь в речевом общении и завершаясь в полноценной символической деятельности. Через общение человек овладевает ценностями культуры. Овладевая знаками, человек приобщается к культуре, основными составляющими его внутреннего мира оказываются значения (познавательные компоненты сознания) и смыслы (эмоционально-мотивационные компоненты).

Важным моментом в концепции Л.С.Выготского является его отношение к проблеме связи развития и обучения. Должно ли обучение «следовать» за развитием ребенка или же оно должно «вести за собой» развитие? Выготский настаивает на втором, и это представление было развернуто им в разработке понятия «зона ближайшего развития». Л.С.Выготский показал, что существует расхождение в уровнях трудности задач, которые может решить ребенок самостоятельно, и задач, которые он может решить под руководством взрослого.

Общение ребенка со взрослым, отнюдь, не формальный момент в концепции Л.С.Выготского. Более того, путь через другого оказывается в развитии центральным. Обучение же представляет, по сути, особым образом организованное общение. Общение со взрослым, овладение способами интеллектуальной деятельности под его руководством, как бы задают ближайшую перспективу развития ребенка: она и называется зоной ближайшего развития, в отличие от актуального уровня развития. Действенным оказывается то обучение, которое «забегает вперед» развития.

Идеи Л.С.Выготского оказали значительное влияние не только на психологию, в силу того, что многие положения его теории являются «междисциплинарными», равно как и объекты анализа. В первую очередь это относится к проблемам анализа культуры, как того, что определяет особенности сознания человека через языковые средства. Вместе с тем, рассмотрение речевого развития как определяющего, равно как и различение двух уровней психического, вызвало критику со стороны ряда психологов, выделивших иные детерминанты психического развития.

Из учеников и последователей Л.С.Выготского одной из наиболее примечательных и влиятельных в отечественной психологии фигур был Алексей Николаевич Леонтьев (1903—1979 гг.), с именем которого связано развитие теории деятельности. Несколько в ином ключе проблема деятельности разрабатывалась С.Л.Рубинштейном — основателем другой, не связанной с Л.С.Выготским научной школы — о ней речь пойдет ниже.

В целом А.Н.Леонтьев развивал важнейшие идеи своего учителя, уделяя, однако, основное внимание тому, что оказалось недостаточно разработано Л.С.Выготским — проблеме деятельности. Если Выготскому психология представлялась наукой о развитии высших психических функций в процессе освоения человеком культуры, то Леонтьев ориентировал психологию на изучение порождения, функционирования и строения психического отражения реальности в процессе деятельности.

Общий принцип, которым руководствовался А.Н.Леонтьев в своем подходе, может быть сформулирован так: внутренняя — психическая деятельность возникает в процессе интериоризации внешней — практической деятельности и имеет принципиально то же строение.

В этой формулировке намечено направление поиска ответов на важнейшие теоретические вопросы психологии: как возникает психическое, каково его строение и как его изучать. Важнейшие следствия из этого положения: изучая практическую деятельность, мы постигаем и закономерности психической деятельности; управляя организацией практической деятельности, мы управляем организацией внутренней — психической деятельности.

Сложившиеся в результате интериоризации внутренние структуры, интегрируясь и преобразуясь, являются, в свою очередь, основой для порождения внешних действий, высказываний и т. п. Этот процесс перехода «внутреннего во внешнее» обозначается как «экстериоризация». Принцип «интериоризации-экстериоризации» — один из важнейших в теории деятельности.

Содержательно теория А.Н.Леонтьева связана с целым рядом теоретических и прикладных вопросов, части из которых мы уделим внимание.

Один из таких вопросов: каковы критерии психического? На основании чего можно судить о том, обладает ли некоторый организм психикой или нет? В действительности, на данный вопрос возможны самые различные ответы и все они будут гипотетичны.

Так, идея «панпсихизма» предполагает всеобщую одушевленность, в том числе того, что мы называем «неживой природой» («пан» означает «все»), и в собственно психологии встречается редко; «биопсихизм» наделяет психикой все живое; «нейропсихизм» — лишь те живые существа, что обладают нервной системой; «антропопсихизм» отдает психику только человеку.

Правомерно ли, однако, критерием психического делать принадлежность к тому или иному классу объектов? Ведь внутри каждого класса объекты весьма разнородны, не говоря уже о сложностях с обсуждением принадлежности ряда «промежуточных» объектов к тому или иному классу. Наконец, само приписывание психического тем или иным классам объектов, чаще всего, весьма умозрительно и лишь обозначается, но не доказывается.

Леонтьев попытался найти такой критерий не в самом факте «принадлежности к разряду», а в особенностях поведения организма (показав, кстати, что сложность поведения не соотносится напрямую со сложностью строения организма). Исходя из представлений о психике, как особой форме отражения (философская основа для такого подхода содержится в произведениях классиков марксизма), А.Н.Леонтьев усматривает «водораздел» между допсихическим и психическим уровнями отражения в переходе от раздражимости к чувствительности.

Раздражимость он рассматривает, как свойство организма реагировать на биологически значимые (биотические) воздействия, непосредственно связанные с жизнедеятельностью.

Чувствительность определяется, как свойство реагировать на воздействия, сами по себе, не несущие биологической значимости (абиотические), но сигнализирующие организму о связанном с ними биотическом воздействии, что способствует более эффективной адаптации.

Именно наличие чувствительности, в представлениях Алексея Николаевича Леонтьева, является критерием психического. В самом деле: наличие психики предполагает наличие «внутренней» реальности, некоего образа, переживания; сигнал же только и возможен, как сигнал, если он связывается с образом того, о чем сигнализирует. Скажем, запах, сам по себе, несъедобен — но с ним может связываться то, что непосредственно связано с жизнеобеспечением; равным образом рычание хищника, само по себе, не разрушительно, но сигнализирует о наличии опасности.

На уровне чувствительности оказывается возможным говорить о поведении как особой форме активности. Чувствительность, в простейшей форме, связана с ощущениями, то есть субъективным отражением отдельных свойств предметов и явлений, объективного мира.

Первая стадия эволюционного развития психики обозначается А.Н.Леонтьевым как «элементарная сенсорная психика». Следующая стадия — «перцептивная психика», на которой возникает восприятие как отражение целостных объектов («перцепция» означает «восприятие»); третья — названа стадией интеллекта.

Согласно идее А.Н.Леонтьева, новые ступени психического отражения возникают вследствие усложнения деятельности, связывающей организм с окружающей средой. Принадлежность к более высокой эволюционной ступени (согласно принятой систематике), сама по себе, не является определяющей: организмы более низкой биологической ступени могут демонстрировать более сложные формы поведения, чем некоторые высшие.

В связи с развитием деятельности А.Н.Леонтьев обсуждает и проблему возникновения сознания. Отличительная черта сознания — возможность отражения мира безотносительно к биологическому смыслу этого отражения, то есть возможность объективного отражения. Возникновение сознания обусловлено, по А.Н.Леонтьеву, возникновением особой формы деятельности — коллективного труда.

Коллективный труд предполагает разделение функций — участники выполняют различные операции, которые, сами по себе, и в ряде случаев могут выглядеть как бессмысленные, с точки зрения непосредственного удовлетворения потребностей человека, который их осуществляет. Например, в ходе коллективной охоты загонщик гонит животное от себя. Но ведь естественный акт человека, желающего добыть пищу, должен быть прямо противоположен! Значит, имеют место особые элементы деятельности, подчиненные не непосредственному побуждению, но результату, целесообразному в контексте коллективной деятельности и выполняющему, в этой деятельности, промежуточную роль.

В терминах А.Н.Леонтьева, здесь цель отделяется от мотива, в результате чего выделяется действие, как особая единица деятельности (к этим понятиям мы обратимся ниже, при рассмотрении структуры деятельности). Чтобы осуществить действие, человек должен осознать его результат в общем контексте, то есть, осмыслить его.

Таким образом, одним из факторов возникновения сознания оказывается коллективный труд. Другим фактором выступает включенность человека в речевое общение, что позволяет через овладение системой языковых значений стать сопричастным общественному опыту. Сознание, собственно, образуется смыслами и значениями (к понятию «смысл» мы также еще обратимся.)

Итак, с точки зрения Леонтьева, деятельность выступает исходным моментом формирования психики на различных уровнях. В своих последних работах А.Н.Леонтьев предпочитал понятие «деятельность» относить к человеку.

Рассмотрим теперь ее структуру.

Деятельность представляет форму активности. активность побуждается потребностью, то есть состоянием нужды в определенных условиях нормального функционирования индивида (не обязательно биологических). Потребность не переживается субъектом как таковая: она «представлена» ему, как переживание дискомфорта, неудовлетворенности, напряжения и проявляется в поисковой активности. В ходе поисков происходит встреча потребности с ее предметом, то есть фиксация на предмете, который может ее удовлетворить (это не обязательно материальный предмет; это может быть, например, лекция, удовлетворяющая познавательной потребности студента).

С этого момента «встречи» активность становится направленной (потребность в чем-то конкретном, а не «вообще»), потребность опредмечивается и становится мотивом, который может осознаваться или не осознаваться. Именно теперь, считает А.Н.Леонтьев, возможно говорить о деятельности. Деятельность соотносится с мотивом.

Мотив — то, ради чего совершается деятельность.

Деятельность — это совокупность действий, которые вызываются мотивом.

Действие — главная структурная единица деятельности. Оно определяется как процесс, направленный на достижение цели.

Цель представляет собой осознаваемый образ желаемого результата. Вспомните теперь то, что мы отметили при обсуждении генезиса сознания: цель отделяется от мотива, то есть образ результата действия от того, ради чего осуществляется деятельность. Отношение цели действия к мотиву представляет смысл.

Действие осуществляется на основе определенных способов, соотносимых с конкретной ситуацией, то есть условиями. Эти способы (неосознаваемые или малоосознаваемые) называются операциями и представляют более низкий уровень в структуре деятельности. Деятельность мы определили, как совокупность действий, вызываемых мотивом. Действие может быть рассмотрено, как совокупность операций, подчиненных цели.

Наконец, самый низкий уровень — психофизиологические функции, «обеспечивающие» психические процессы.

Такова, в общем виде, структура, принципиально единая для внешней и внутренней деятельности, отличных, естественно, по форме (действия производятся с реальными предметами или с образами предметов).

Мы очень кратко рассмотрели структуру деятельности по А.Н.Леонтьеву и его представления о роли деятельности в филогенетическом развитии психики. Теория деятельности, однако, описывает и закономерности индивидуального психического развития. Так, Леонтьевым было предложено понятие «ведущая деятельность», позволившее построить одну из основных в отечественной психологии периодизаций возрастного развития (Д.Б.Эльконин).

Под ведущей деятельностью понимается та, с которой, на данном этапе развития, связано появление важнейших новообразований и в русле которой развиваются другие виды деятельности. Смена ведущей деятельности означает переход на новую стадию (например, переход от игровой деятельности к учебной при переходе от старшего дошкольного к младшему школьному возрасту).

Основным механизмом, при этом, по А.Н.Леонтьеву, выступает «сдвиг мотива на цель» — превращение того, что выступало как одна из целей, в самостоятельный мотив. Так, например, усвоение знания в младшем школьном возрасте, первоначально, может выступать как одна из целей в деятельности, побуждаемой мотивом «получить одобрение учителя», а затем становится самостоятельным мотивом, побуждающим учебную деятельность.

В русле теории деятельности обсуждается и проблема личности — в первую очередь в связи со становлением мотивационной сферы человека. По словам А.Н.Леонтьева, личность «рождается» дважды.

Первое «рождение» личности происходит в дошкольном возрасте, когда устанавливается иерархия мотивов, первое соотнесение непосредственных побуждений с социальными критериями, то есть возникает возможность действовать вопреки непосредственному побуждению, соответственно социальным мотивам.

Второе «рождение» происходит в подростковом возрасте и связано с осознанием мотивов своего поведения и возможностью самовоспитания.

Концепция А.Н.Леонтьева, таким образом, распространяется на широкий круг проблем теоретического и практического плана. Ее влияние на отечественную психологию чрезвычайно велико, в связи с чем мы и рассмотрели ее, хотя и в общем плане, но несколько подробнее, чем ряд других концепций. Отметим также ее значение для практики обучения: А.Н.Леонтьев выдвинул идею поэтапного формирования умственных действий, на базе которой была создана теория П.Я.Гальперина: соответственно принципу интериоризации, умственное — внутреннее —действие формируется, как преобразование исходного практического действия, его поэтапный переход от существования в материальной форме к существованию в форме внешней речи, затем «внешней речи про себя» (внутреннее проговаривание) и, наконец, в форме свернутого, внутреннего действия.

Научная школа, у истоков которой стоял Л.С.Выготский, — одна из ведущих в отечественной психологии. Помимо А.Н.Леонтьева, к ней принадлежат замечательные ученые, работавшие в различных областях психологии: Александр Романович Лурия (1902—1977 гг.), исследовавший проблемы мозговой локализации высших психических функций и основавший науку нейропсихология; уже упоминавшийся выше Даниил Борисович Эльконин (1904—1984 гг.) — крупнейший отечественный специалист в области детской психологии; Александр Владимирович Запорожец (1905—1981 гг.), исследовавший роль практических действий в генезисе познавательных процессов и роль эмоций в смысловой регуляции деятельности; Лидия Ильинична Божович (1908—1981 гг.), основные работы которой посвящены проблемам развития личности ребенка; Петр Иванович Зинченко (1903—1969 гг.), исследовавший память с позиций деятельностного подхода; Петр Яковлевич Гальперин (1902—1988 гг.)— создатель теории поэтапного формирования умственных действий.

С работами этой школы непосредственно связаны исследования ряда наших крупных современных ученых — вице-президента Российской академии образования Василия Васильевича Давыдова (род. 1930 г.), Владимира Петровича Зинченко (род. 1931 г.), Валерии Сергеевны Мухиной (род. 1935 г.), президента Российской академии образования с 1992 г. Артура Владимировича Петровского (род. 1924 г.) и др.

Школа С. Д. Рубинштейна

Деятельностный подход (формулируемый также, как принцип единства сознания и деятельности) разрабатывался А.Н.Леонтьевым в развитие идей Л.С.Выготского.

Мы уже упоминали выше о том, что деятельностный подход разрабатывался, независимо от этой линии основателем другой отечественной психологической школы Сергеем Леонидовичем Рубинштейном (1889—1960 гг.) и был им обозначен впервые, уже в начале 20-х гг. XX в., при рассмотрении принципа «творческой самодеятельности» (любая деятельность является самостоятельной и творческой — одна из важнейших мыслей С.Л.Рубинштейна): «.. .субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется; он в них созидается и определяется. Поэтому тем, что он делает, можно определить то, что он есть; направлением его деятельности можно определить и формировать его самого».

Если для школы Л.С.Выготского центральным является процесс интериоризации, то в теории С.Л.Рубинштейна исходным выступает действие, «проникающее» в объективную действительность и, по образному выражению Сергея Леонидовича, несущее мышление на своем острие. Через принцип деятельности Рубинштейн преодолевает недостаток, характерный, по его мнению, для традиционной психологии сознания и механистических концепций, где мир и сознание противопоставлены друг другу: деятельность выводит человека в мир и, творя мир, субъект творит и самого себя. В развитии человека личный и общественный опыт неразрывны.

Деятельность — один из уровней (важнейших уровней!) изначально практического и всегда непрерывного взаимодействия человека с миром. Если для Л.С.Выготского главным моментом, определяющим развитие, является знак (вспомните различение натуральных и высших психических функций), то для С.Л.Рубинштейна — деятельность. Если для Л.С.Выготского знаки порождают человеческие формы поведения, то для С.Л.Рубинштейна, напротив, практические действия делают возможным овладение речью.

Чем определяется деятельность? Деятельность определяется своим объектом, говорит С.Л.Рубинштейн, и, казалось бы, здесь можно усмотреть аналогии с подходом бихевиористов — внешние причины определяют активность; однако — и это принципиально — деятельность определяется своим объектом не прямо, а через ее «внутренние» закономерности. Это означает, что внешние причины действуют через внутренние условия. Последнее положение фиксирует предложенное Рубинштейном понимание принципа детерминизма.

При объяснении психических явлений в качестве системы внутренних условий выступает личность, имеющая сложную многоуровневую структуру. С точки зрения С.Л.Рубинштейна, все психические процессы могут рассматриваться как процессы личности.

Рубинштейн отличает деятельность от поведения; точнее сказать, в его понимании, поведение — особая форма деятельности. Причем для Рубинштейна поведение — нечто противоположное тому, что имеют в виду бихевиористы. Деятельность становится поведением тогда, когда мотивация человеческих действий из предметного плана (в данном случае имеется в виду «вещная» сфера) переходит в план личностно-общественных отношений (оба эти плана неразрывны: личностно-общественные отношения реализуются при посредстве предметных).

Главное в поведении — отношение к моральным нормам. Если единицей анализа деятельности выступает действие, то единицей анализа поведения является поступок. Отметьте отличие в подходах к рассмотрению деятельности С.Л.Рубинштейна и А.Н.Леонтьева: если для Леонтьева деятельность является универсальным объяснительным понятием, то Рубинштейн, как отмечал один из крупнейших его последователей А.В.Брушлинский, не сводил все многообразие взаимодействия человека с миром к одной лишь деятельности.

В отношении структуры деятельности выдающимися отечественными психологами были разработаны во многом сходные позиции: С.Л.Рубинштейн описывал деятельность через цели, мотивы, действия, операции.

Отметим еще один принципиальный момент. Психическое Рубинштейн рассматривал, прежде всего, как процесс — движущийся, непрерывный, формирующийся, воплощающийся в продукты (результаты) — образы, понятия, состояния и др. Сам же процесс включает прерывные операции, но не сводится к ним. Наиболее ярко это было показано на примере мышления, включающего логические, математические и другие операции. При этом мышление, как процесс, связано с мышлением, как деятельностью личности, то есть с мотивацией, способностями.

Как отмечал А.В.Брушлинский, такой подход позволяет по-новому определить предмет психологии. Психология, понятая с позиций С.Л.Рубинштейна, изучает психическое как живой непрерывный процесс (в соотношении с его продуктами), участвующий в регуляции всего взаимодействия человека с миром.

Крупнейшие ученики и последователи С.Л.Рубинштейна — Ксения Александровна Абульханова-Славская (род. 1932 г.), Людмила Ивановна Анцыферова (род. 1924г.), Андрей Владимирович Брушлинский (1933 — 2002 гг.), Алексей Михайлович Матюшкин (род. 1927 г.).

Другие школы отечественной психологии

Школы Л.С.Выготского и С.Л.Рубинштейна — далеко не единственные крупные школы в отечественной психологии, хотя, в теоретическом плане, вероятно, наиболее авторитетны.

Важным направлением в советской психологии явилась теория установки, основанная грузинским психологом Дмитрием Николаевичем Узнадзе (1886—1950 гг.). Д.Н.Узнадзе рассматривал психологию, как науку о целостной личности, мотивы и поступки которой могут быть неосознаваемы (его подход к бессознательному долгое время определял отечественные разработки в этом направлении).

Всякое поведение, по Д.Н.Узнадзе, есть реализация конкретной подготовленности, ни одно действие не возникает на «пустом месте». Центральным объяснительным понятием в теории Узнадзе стало понятие установки, означающее готовность субъекта к восприятию будущих событий и действиям в определенном направлении. Эта неосознаваемая готовность — основа целесообразной избирательной активности человека.

Концепция Д.Н.Узнадзе в теоретическом плане была, фактически, противопоставлена, так называемому «постулату непосредственности», наиболее ярко выраженному в бихевиоризме — внешние раздражители непосредственно определяют поведение.

Явление установки было изучено в многочисленных экспериментальных исследованиях. Основная методика строилась, примерно, следующим образом: испытуемому предъявлялась экспериментальная задача — например, его просили с закрытыми глазами оценить на ощупь, какой из двух предъявленных шаров больше. Такая задача предъявлялась 10— 15 раз, с тем чтобы установка — готовность оценивать шары как больший и меньший — зафиксировалась. Затем, в очередном предъявлении шары заменялись равновеликими; испытуемый же — в силу сформировавшейся готовности — оценивал один из шаров как больший или меньший относительно другого.

В таких — на первый взгляд, простых — опытах было выявлено несколько принципиальных характеристик установки. Так, оказалось, что установка — не частный психический процесс, но нечто целостное, носящее центральный характер. Это проявляется, в частности, в том, что она переходит, будучи сформирована в одной сфере, на другие. Так, установка, созданная в гаптической («на ощупь») сфере, при оценке величины шаров, проявляется в области зрительного восприятия, влияя на оценку величины кругов.

Установка возникает при взаимодействии индивида со средой, при «встрече» потребности с ситуацией ее удовлетворения. На базе установки, выражающей состояние всего субъекта, как такового, деятельность может быть активизирована помимо участия его эмоциональных и волевых актов. Но, полагал Д.Н.Узнадзе, деятельность в плане «импульсивной» установки, хотя и свойственна человеку, но не отражает его сущности.

Специфически человеческим можно считать явление «объективации», то есть акт выделения действия из единства с субъектом, переживание действительности, как существующей независимо от субъекта. Объективация возникает тогда, когда установка не обеспечивает адекватного действия; тогда возникает план осознания, в результате чего, опять-таки, вырабатывается готовность к деятельности, то есть установка.

Еще одной авторитетной теорией в отечественной психологии является теория отношений Виктора Николаевича Мясищева (1892—1973 гг.), представляющая особый подход — в рамках марксистской методологии — к проблемам личности.

В.Н.Мясищев исходил из того, что главным принципом изучения природы в целом является принцип изучения ее объектов в процессе взаимоотношений с окружающим миром. Сложнейшие отношения человека к окружающему миру выражаются в его психической деятельности. В этих отношениях человек выступает в роли субъекта, деятеля, лица, сознательно преобразующего действительность. Отношения человека в развитом виде представляют систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности.

Основные стороны психической жизни, по В.Н.Мясищеву, — психические процессы, отношения, состояния, свойства личности, неразрывно связанные и проявляющиеся друг в друге.

Система отношений — психологическое «ядро» личности. Через это понятие в теории В.Н.Мясищева оказалось возможным рассмотрение различных психических явлений. Так, мотив выступает в этой теории как выражение отношения к объекту действия; воля проявляется в достижении цели, являющейся объектом активного отношения; черты характера — превращенные отношения и т. д. Через противоречивые отношения В.Н.Мясищев рассматривал неврозы.

Известный отечественный психолог Борис Михайлович Теплов (1896—1965 гг.) в ранний период творчества провел цикл исследований в области психологии восприятия. В дальнейшем занимался проблемами психологии индивидуальных различий. Разработал психологическую концепцию способностей и продемонстрировал способы их эмпирического анализа в конкретных видах человеческой деятельности.

Используя концепцию И.П.Павлова о типах высшей нервной деятельности, создал исследовательскую программу по изучению физиологических основ индивидуально-психологических различий человека, которая способствовала созданию нового направления — дифференциальной психофизиологии («Проблемы индивидуальных различий» — 1961 г.).

Видный отечественный физиолог Петр Кузьмич Анохин (1898—1974 гг.) в отличие от И.П.Павлова, понимал подкрепление не как эффект действия безусловного раздражителя, а как афферентный сигнал от самой реакции, свидетельствующий об адекватности или неадекватности ее (обратная афферентация). Благодаря механизму сопоставления обратной афферентации с образом конечного результата действия (акцептором действия) формируется возможность опережающего отражения действительности, частным случаем которого П.К.Анохин считал условный рефлекс. На этой основе им была выдвинута теория функциональных систем.

Центральное место в научной деятельности Бориса Федоровича Ломова (1927—1989 гг.) занимала проблема взаимодействия человека с техническими устройствами («Человек в системе управления» — 1968 г.; «Человек и техника» — 1966 г.). Именно Б.Ф.Ломовым были заложены основы разработки проблем инженерной психологии в нашей стране. Изучая общие проблемы методологии психологии, Ломов сформулировал принципы системного подхода к анализу психических явлений, показал роль и место психологии в системе других наук.

Еще одно важное направление отечественной психологии связано с именем Бориса Герасимовича Ананьева (1907—1972 гг.). Б.Г.Ананьев развивал некоторые важные положения В.М.Бехтерева, — инициатора комплексных исследований, и выступил с идеей создания особой дисциплины — человекознания, включающей данные психологии, антропологии, медицины, физиологии и др. наук о человеке. Такое рассмотрение предполагало несколько основных направлений:

— изучение человека как биологического вида;

— анализ онтогенеза и жизненного пути человека как индивида;

— изучение человека как личности;

— анализ проблем человечества.

Главная работа Б.Г.Ананьева, вышедшая в 1969 г., носит название «Человек как предмет познания». В своем подходе к человеку Б.Г.Ананьев различил уровни его организации, в частности, уровень индивида и уровень личности.

Развитие индивида — это онтогенетическое природное развитие человека — зачатие, рождение, созревание, зрелость, старение, старость.

Личность же — субъект общественного поведения и общения (общение Б.Г.Ананьев рассматривал, как особую деятельность, наряду с предметной деятельностью и познанием).

Начало личности человека наступает намного позже, чем начало индивида, и связано с образованием постоянного комплекса социальных связей, образованием регулирующих их норм, освоением средств общения и деятельности.

Заканчивая рассмотрение вопроса, посвященного развитию нашей отечественной психологии, нельзя не сказать, хотя бы кратко, о психологическом «флагмане» нашей науки, из стен которого вышли многие, известные сегодня всей стране, ученые и практики.

В декабре 1965 г. был подписан приказ о преобразовании отделения психологии Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова в факультет психологии. Первым деканом факультета был назначен профессор А.Н.Леонтьев. На момент создания факультет имел в своей структуре всего три кафедры:

— общей и прикладной психологии;

— психофизиологии и нейропсихологии;

— педагогики и возрастной психологии.

К 1970 г. число кафедр удвоилось, а в настоящее время в структуру факультета психологии МГУ входит 10 кафедр.

После смерти Алексея Николаевича Леонтьева — более 13 лет бессменно возглавлявшего факультет, в 1979 году деканом был назначен профессор Алексей Александрович Бодалев (род. 1923 г.). С 1986 г. факультет возглавил профессор Евгений Александрович Климов (род. 1930 г.), а в мае 2000 г. деканом факультета стал профессор Александр Иванович Донцов (род. 1949 г.).