Глава 14. гештальтпсихология

Еще одним важным психологическим направлением, возникшим в период «открытого кризиса», явилась гештальтпсихология (приблизительный перевод с нем.: психология формы), связанная, в первую очередь, с именами германских исследователей Макса Вертхаймера (1880 - 1943 гг.); Курта Коффки (1886 - 1941 гг.) и Вольфганга Келера (1887-1967 гг.).

В противовес представлениям ассоцианистов о том, что образ создается через синтез отдельных элементов и свойства целого определяются свойствами частей, гештальтпсихологи выдвинули идею целостности образа, свойства которого не сводимы к сумме свойств элементов (в связи с этим часто подчеркивается роль гештальтпсихологии в становлении системного подхода, причем не только в психологии, но в науке в целом).

Иными словами, восприятие не сводится к сумме ощущений: свойства фигуры, которую мы видим, не описываются через свойства ее частей.

Так, классическим является открытый Максом Вертхаймером, так называемый, фи-феномен. Оказалось, что восприятие движения возможно в отсутствие самого движения или, на языке описания восприятия движений в ассоцианизме, в отсутствие последовательной цепочки ощущений, отражающих перемещение объекта в пространстве.

В опытах Вертхаймера два одинаковых объекта (отрезка), находящиеся на расстоянии друг от друга, поочередно высвечивались и затемнялись, то есть «загорались» и «угасали». Оказалось, что при уменьшении временных интервалов между «вспышками» восприятие двух последовательно загорающихся и гаснущих объектов сменяется восприятием перемещения одного объекта, как если бы один отрезок перемещался и возвращался в исходное положение.

Следовательно, восприятие движения строится по иным, нежели суммация ощущений, законам.

Рассмотрим такое изображение:

Мы видим здесь три узких столбика (или три дорожки) или, при некотором усилии, два широких столбика и две линии по бокам. Однако в действительности здесь нарисованы шесть линий, и только. В нашем восприятии пространство структурируется, элементы объединяются в фигуры на основе отношений, к самим элементам не сводящихся.

Гештальтпсихологи полагали за этим врожденные механизмы и пытались обнаружить законы, по которым фигура выделяется из фона — как структурированная целостность из менее дифференцированного пространства, находящегося как бы позади фигуры (понятия фигуры и фона — важнейшие для гештальтпсихологии). К этим законам относится, например, закон близости элементов, симметричность, сходство, замкнутость и др.

Явления фигуры и фона отчетливо выступают при рассмотрении, так называемых, двойственных изображений, где фигура и фон как бы самопроизвольно меняются местами (происходит внезапное «переструктурирование» ситуации).

Пример двойственного изображения: два круга, вписанные один в другой:

Обратите внимание, что вы можете видеть либо один «вариант», либо другой, но никогда — оба одновременно.

Понятия фигуры и фона, явление переструктурирования, то есть внезапного усмотрения новых отношений между элементами, распространялись гештальт-психологами и за пределы психологии восприятия. В частности, они оказались важными при обсуждении творческого мышления, внезапного «открытия» нового способа решения задачи, того, что называется «озарение». В гештальтпсихологии это явление получило название «ага-решение» (теперь чаще используют понятие «инсайт»), причем оно обнаруживается не только у человека, но и у высших животных.

В.Келер полагал, что можно говорить о творческом мышлении животных в собственном смысле слова. Так, обезьяна, находящаяся в клетке, где находятся также и палки, далеко не сразу «догадывается» использовать палку для того, чтобы достать приманку, находящуюся за пределами клетки. Можно, однако, зафиксировать момент, когда, после ряда безуспешных попыток достать приманку рукой, обезьяна прекращает их и, как бы, «задумывается». После этого, при условии что палка окажется в зрительном пространстве животного, задача решается как бы вдруг.

В терминах фигуры и фона это можно описать так: вначале фигурой выступала только приманка; переструктурирование же приводит к тому, что в фигуру входит также и орудие, до того бывшее частью недифференцированного фона.

Усмотрение новых отношений — центральный момент творческого мышления человека. Именно на основе принципов гештальтпсихологии были проведены исследования в этой области с использованием метода «рассуждения вслух».

Вот, например, одна из классических задач, использовавшихся при исследовании немецким психологом, близким к гештальтпсихологии, Карлом Дункером (1903 — 1940 гг.), изучавшим своеобразие творческого мышления, как процесса решения проблемы, носящего целостный характер и, вместе с тем, расчленяемого на несколько взаимосвязанных стадий: как избавить больного от злокачественной опухоли во внутренней полости тела (например, в желудке) при помощи Х-лучей, обладающих абсолютной проницаемостью и при определенной интенсивности разрушающих любую ткань?

Проблема, как вы понимаете, заключается в том, что лучи разрушают не только больную ткань, но и здоровую. Как этого избежать? Попробуйте решить задачу сами, проследив, по возможности, за ходом решения (хотя, здесь следует сделать некоторую оговорку, это и не будет гештальтпсихологическим методом работы).

Необходимо признать, что идеи гештальтпсихологии оказались чрезвычайно эвристичными: по существу, был открыт новый способ психологического мышления. Несмотря на то, что в «чистом» виде это направление в современной психологии практически не представлено, а ряд положений частично обесценился (например, было показано, что восприятие определяется не только формой объекта, но, прежде всего, тем значением, которое он несет в культуре и в практике конкретного человека), многие идеи гештальт-психологов оказали глубокое влияние на развитие и возникновение ряда психологических направлений.

Так, уже упоминавшийся выше необихевиорист Э.Толмен, рассматривая поведение как целостный феномен и вводя представление о когнитивных картах, сближает бихевиоризм с гештальтпсихологией. Идея целостности широко проникла в психотерапевтическую практику. Исследования мышления в гештальтпсихологии во многом определили идею проблемного обучения.

Мы отдельно остановимся на двух авторах, которые, не являясь «чистыми» гештальтпсихологами, заимствовали у этой науки ряд принципов, которые распространили за пределы психологии познавательных процессов — в область психологии личности.

Немецкий психолог, эмигрировавший в 1932 году в США, Курт Левин (1890—1947 гг.) вошел в историю науки как автор теории поля. Вслед за гештальтпсихологами (с которыми он одно время непосредственно сотрудничал) он полагал, что образ мира формируется сразу как целостность, и это происходит в данный момент как инсайт (ага-решение).

Понятие «поля» связывается Левиным с системой объектов-побудителей человеческой активности, существующих «здесь и сейчас» в его психологическом, субъективном пространстве. Поле напряжено (аналог физического поля, как и гештальтисты, Левин утверждал тождество, физических и психологических закономерностей), когда возникает нарушение равновесия между индивидом и средой. Это напряжение нуждается в разрядке, что осуществляется, как реализация намерения. При реализации намерения объекты, в которых человек не испытывает более потребности, теряют свою побудительную силу.

Например, если мы хотим есть, то появившийся в поле зрения бутерброд «притягивает» нас (в терминах Курта Левина, имеет положительную валентность), но, удовлетворив голод иначе, мы теряем к нему интерес. Ситуации, в которых поведение человека определяется объектами поля, называются «полевое поведение»: его «нормальный» вариант предполагает, что объект управляет поведением в силу того, что соответствует потребности. Возможны, однако, варианты, когда человек начинает подчиняться случайным объектам.

К.Левин показывает это экспериментально (для него вообще характерно, что основные положения его теории были подкреплены очень изобретательными опытами и наблюдениями): испытуемые, оставшись в комнате одни в ожидании экспериментатора, то есть не имея никакой особенной цели, начинали вести себя в соответствии с тем, что «предлагали» им окружающие предметы: листать лежащую на столе книгу, позванивать в стоящий там же колокольчик, подергивать занавеску и т. д. Ситуативно такого рода полевое поведение возникает в жизни каждого, но, будучи стилистической характеристикой, является признаком патологии.

В дальнейшем от поведения индивида К.Левин перешел к проблеме внутригрупповых отношений, при этом группу он также рассматривал как целое, внутри которого действуют особые силы сплочения.

Другим ученым, испытавшим влияние гештальтпсихологии, является также немецко-американский психолог Фриц (Фредерик) Перлс (1893 — 1970 гг.) — основатель одного из наиболее влиятельных направлений современной психотерапии — гештальттерапии.

Помимо гештальтпсихологии, Перле наследовал ряд идей психоанализа и некоторых других направлений. Хотя Перлс был противником теорий, как таковых, тем не менее, он сформулировал некоторые положения, дабы не допустить превращения гештальттерапии в простое использование приемов (которых в рамках этого направления было создано чрезвычайно много).

Принцип целостности распространяется им и на проблему соотношения между психической и физической действительностью (здесь он идет, скорее, вслед за В.Райхом).

Ф.Перлс считал, что любой аспект поведения — есть проявление целого, то есть бытия человека. Кроме того, идея целостности — и это уже от гештальтпсихологии — означает понимание индивида, как части более широкого поля, включающего организм и среду. В этом единстве, однако, обозначается «контактная граница» между индивидом и средой: у здорового индивида она подвижна, допуская и контакт со средой, и уход из нее. Контакт Перлс считает формированием гештальта, уход — завершением.

Проблема невротика в том, что он находится в ситуации незавершенных гештальтов, то есть, по Перлсу, — «незаконченных», неотреагированных проблем, что заставляет его жить не «здесь и сейчас», а ориентироваться на прошлое или уходить в мир фантазий (предполагается, что жизнь в настоящем — есть истинная жизнь). Перлс этого не доказывает, но— в его нелюбви к теоретизированию — это излишне, достаточно того, что так увиделось.

Вообще, отказ от строгого обоснования — одна из примет современной психотерапии, о чем мы уже упоминали в лекции о гуманистической психологии.

Главное, по Перлсу, — это осознавание того, что и как происходит, но не поиск причин происходящего. Главное препятствие на пути личностного роста — незавершенность ситуаций прошлого, их неотреагированность, а также боязнь пустоты, открывающейся, когда мы лишаемся привычных поверхностных способов поведения — клише, то есть стереотипных способов взаимодействия и игр (или ролей), в которых мы притворяемся такими, какими хотели бы быть. Открывающаяся за этим пустота обозначается Перлсом как тупик. Обычно человек избегает его, возвращаясь на поверхностные уровни поведения, но, если человек способен поддерживать сознавание в пустоте, то это приводит к «внутреннему взрыву», переживаемому как страх смерти или смерть, а затем — к внешнему взрыву — вспышке эмоций (гнев, горе, радость жизни), что знаменует возрождение человека, отреагирование того, что ранее сдерживалось, отвлекая на себя часть энергии, и возможность жить в настоящем.

Как мы с вами можем увидеть, гештальтпсихология, возникшая как направление исследования познавательных процессов, оказала влияние на психологию в различных ее проявлениях. Предметом исследования оказались целостные структуры (гештальты), что же касается практических приложений, то они определяются тем, как используют те или иные положения конкретные направления практической психологии, так как, повторим, в непосредственном виде гештальтпсихология в настоящее время не существует.