Глава 11. бихевиоризм

Другим влиятельным направлением, также существующим до настоящего времени и которому также иногда приписывается «революционное» значение, стал в начале XX в. бихевиоризм (от англ, слова «behaviour» — поведение), программу которого провозгласил американский психолог Джон Бродес Уотсон (1878— 1958 гг.). Как и психоанализ, бихевиоризм противостоял тем аспектам ассоцианизма, которые связаны с представлениями о сознании, однако, основания для противостояния были совершенно иные.

Бихевиоризм складывался как направление с явно выраженным естественно-научным уклоном, и его основатели пытались найти формы объективного подхода к психической жизни. Согласно бихевиористам, такие понятия, как «осознание», «переживание», «страдание» и т. п., не могут считаться научными; все они — продукт человеческого самонаблюдения, то есть субъективны. Наука же, с их точки зрения, не может оперировать представлениями о том, что не может быть зафиксировано объективными средствами.

Один из крупнейших бихевиористов — американский психолог Б.Скиннер называл подобные понятия «объяснительными фикциями» и лишал их права на существование в науке.

Что же может быть предметом изучения? Ответ бихевиористов: поведение, активность. «Поток сознания мы заменяем потоком активности», — объявил Д. Уотсон.

Активность — внешняя и внутренняя — описывалась через понятие «реакция», к которой относились те изменения в организме, которые могли быть зафиксированы объективными методами, — сюда относятся и движения и, например, секреторная деятельность.

В качестве описательной и объяснительной Д.Уотсон предложил схему S-R, в соответствии с которой воздействие, то есть стимул (S) порождает некоторое поведение организма, то есть реакцию (R), и, что важно, в представлениях классического бихевиоризма, характер реакции определяется только стимулом. С этим представлением была связана и научная программа Уотсона — научишься управлять поведением.

В самом деле, если реакция определяется стимулом, то достаточно подобрать нужные стимулы, чтобы получить нужное поведение! (Не усматривается ли здесь, отголосок философии Д.Локка?). Следовательно, нужно проводить эксперименты, направленные на выявление закономерностей, по которым формируются стимул-реактивные связи, организовать тщательный контроль ситуаций, регистрацию поведенческих проявлений в ответ на воздействие стимула.

Еще один важный аспект: эта схема распространима и на животных, и на человека. По Уотсону, законы научения (то есть формирования реакции на определенные стимулы) универсальны; поэтому данные, полученные в экспериментах с кошками или крысами (последние — излюбленный материал для бихевиористов), распространимы и на человеческое поведение.

Описание научения, данное Д. Уотсоном, достаточно просто в своей основе (что во многом определило популярность бихевиоризма) и соотносимо с закономерностями формирования условного рефлекса по И.П.Павлову, на которого бихевиористы достаточно широко ссылались.

Вот, например, как описывает Уотсон формирование реакции страха у 11-месячного мальчика. Ребенку показывают белую крысу (до того он с крысами не сталкивался). При этом никакой негативной реакции («реакции избегания») не наблюдается. В дальнейших опытах появление крысы сопровождается резким звуком, вызываемым ударом о металл (у детей отмечена врожденная негативная реакция на резкие дисгармоничные звуки), то есть осуществляется подкрепление.

После ряда проб оба стимула ассоциируются и ребенок начинает демонстрировать негативную реакцию на появление крысы без звукового сопровождения, то есть у него сформировалась реакция на данный стимул. При этом ребенок демонстрирует аналогичную реакцию не только на появление крысы, но и сходных с ней объектов (например, меховой воротник). Данное явление бихевиористы называют генерализацией, то есть обобщением.

Аналогично происходит формирование поведенческих навыков и в других ситуациях. Так, крыса, находящая пищевое подкрепление в определенной точке лабиринта, от пробы к пробе будет демонстрировать все меньше ошибочных действий, вплоть до формирования навыка безошибочного прохождения лабиринта.

Несомненно, что принципы классического бихевиоризма выглядят упрощенно. В дальнейшем экспериментальная практика не подтвердила правомерность исходной схемы как универсальной: в ответ на воздействие, у одного и того же стимула могут следовать разные реакции, одна и та же реакция может побуждаться различными стимулами. Зависимость реакции от стимула не подвергалась сомнению, однако встал вопрос о том, что есть нечто, определяющее реакцию, помимо стимула, точнее — во взаимодействии с ним.

Исследователи, развивавшие идеи Джона Уотсона, предложили ввести в рассуждение еще одну инстанцию, обозначаемую обычно понятием «промежуточные переменные», имея в виду некоторые события в организме, на который воздействует стимул и которые, не являясь в строгом смысле реакцией (так как их нельзя объективно зафиксировать), также определяют ответную реакцию. (Схема S-O-R). Согласно логике уотсоновского бихевиоризма, об этих переменных нельзя рассуждать в традиционной психологической терминологии. Тем не менее, необихевиористы, по сути, нарушили этот запрет, обсуждая проблемы цели, образа и т. п.

Так, известный американский психолог Эдвард Чейс Толмен (1886—1959 гг.) экспериментально показал, что крысы, просто бегавшие по лабиринту, не получая подкрепления, в дальнейшем быстрее научаются проходить его при условии подкрепления, нежели крысы, не имевшие предварительного «опыта бегания». Это, по мнению Толмена означает; что у крыс первой группы сформировался образ лабиринта, позволяющий ориентироваться в нем (Э.Толмен назвал это «когнитивными картами»).

Одним из наиболее авторитетных бихевиористов является уже упоминавшийся выше Беррес Фредерик Скиннер (1904—1990 гг.), предположивший, что поведение может строиться и по иному принципу, а именно: определяться не стимулом, предшествующим реакции, а вероятными последствиями поведения. Это не означает свободы поведения (хотя в рамках его подхода и обсуждается проблема «самопрограммирования» человека). В общем случае имеется в виду, что, имея определенный опыт, животное или человек будут стремиться воспроизводить его, если он имел приятные последствия, и избегать, если последствия были неприятны. Иными словами, не субъект выбирает поведение, но вероятные последствия поведения управляют субъектом.

Соответственно, можно управлять поведением, вознаграждая (то есть, положительно подкрепляя) определенные способы поведения и тем самым делая их более вероятными. На этом выводе основана, предложенная Б.Скиннером, идея программированного обучения, предусматривающая «пошаговое» овладение деятельностью с подкреплением каждого шага.

Особым направлением в рамках бихевиоризма является социобихевиоризм, наиболее активно формировавшийся в 60-е гг. XX в. Новым по отношению к тому, о чем мы говорили выше, выступает представление о том, что человек может овладевать поведением не через собственные пробы и ошибки, но наблюдая за опытом других и теми подкреплениями, которые сопутствуют тому или иному поведению («научение через наблюдение», «научение без проб»).

Это важное отличие предполагает, что поведение человека, безусловно, становится когнитивным, то есть включает непременный познавательный компонент, в частности, символический. Этот механизм оказывается важнейшим в процессе социализации, так как именно на его основе формируются способы реализации агрессивного и кооперативного поведения.

Сказанное можно проиллюстрировать экспериментом одного из ведущих специалистов этого направления — канадского психолога Альберта Бандуры (1925—1988 гг.). Испытуемым (три группы 4-х летних детей) показывали фильм, герой которого избивал куклу. Начало фильма было одинаковым для всех групп, завершение же было различным: в одном случае «героя» хвалили, в другом — порицали, в третьем — реагировали нейтрально. После этого детей вводили в комнату, где среди прочих была такая же кукла, как в фильме, и наблюдали за их поведением.

В группе, которой демонстрировался вариант с порицанием, проявлений агрессии в отношении этой куклы было значительно меньше, чем у представителей других групп, хотя они помнили, как вел себя «герой». Равным образом наблюдение может не только формировать новые формы поведения, но и активизировать усвоенные, но не проявлявшиеся до этого.

В связи с этим А.Бандура своеобразно трактует проблему наказаний и запретов в воспитании. Наказывая ребенка, взрослый, по существу, демонстрирует ему агрессивную форму поведения, находящую положительное подкрепление — в виде успеха в принуждении, самоутверждения. Это означает, что ребенок, даже послушавшись, усваивает возможную форму агрессии. Негативно Альберт Бандура относится и к средствам массовой информации, пропагандирующим насилие, в частности, к фильмам, полагая, что в развитии ребенка они играют роль «обучения агрессии».

Как мы уже упоминали выше, бихевиоризм существует до настоящего времени. Многие исследователи и практики, в том числе, в педагогике, психотерапии ориентированы на него, хотя среди наиболее популярных зарубежных теорий он, по сравнению с психоанализом и гуманистической психологией, находится на вторых ролях. Вместе с тем, его несомненной заслугой признается то, что он показал возможность объективного подхода к психическим явлениям, а также внес существенный вклад в разработку методологии и техники экспериментального исследования.

Итак: бихевиоризм предметом изучения сделал поведение; его приложения (в отношении человека) — педагогика, психотерапия: в обоих случаях предполагается формирование нужных реакций и исправление ошибочных.