Далевские чтения - Сборник

Проблема исследования, сохранения и использования регионального археологического наследия наскальных рисунков ленковой горы «казанцевская писаница»

 

Какорина Анна,

Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова,

институт искусств

 

Сибирь как перекрестье многих цивилизаций, оставивших свои следы на Земле, издавна была важным объектом исследований в области археологии. Приенисейская Сибирь является одной из крупнейших археологических провинций в Северо-Восточной Азии. Научное изучение древностей этого региона начато экспедицией Д.Г.  Мессершмидта 1720-1727 годов. Однако сведения о деятельности древнего человека, его представления о мире дошли до нас через рисунки на камнях.

Наскальное искусство посвящено изображениям духов, предков, культовых животных, обрядов. Первые русские поселенцы такие скалы с рисунками называли «писаными камнями», а сами рисунки «писаницами». Так сложилось в истории развития археологии Енисея и его притоков, что исследовать археологические объекты этого региона начали довольно поздно, практически уже в советское время, и не все еще оказывается исследованным, описанным, представленным научному анализу и интерпретации. Например, наскальные рисунки на южном склоне горы под названием «Ленкова» были обнаружены весной 1988 года краеведом-любителем В.А. Носовым, описаны и исследованы преподавателем кафедры истории Красноярского государственного педагогического университета А.Л. Заика и членом Союза художников России В.Ф. Капелько. В итоге этой экспедиции «Казанцевская писаница» на сланцевом утесе длиной 700 метров на берегу реки Оя стала достоянием науки. Предполагается, что первые изображения на Ленковой горе появились еще 10-12 тысяч лет назад, самые ранние их следы можно рассмотреть в бесформенных пятнах охры на камнях. Ученые предполагают, что рисунки, доступные для визуального восприятия, выполнены позднее, 5-6 тысяч лет назад.

Было выявлено, что все рисунки выполнены охрой, что, по мнению А.Л. Заика, является одной из уникальных особенностей писаницы и довольно редким явлением для наскальных рисунков Приенисейской Сибири. Охра, глина с примесью железа, была наиболее распространенной из минеральных красок, которыми пользовались «доисторические» художники. Она имела красные, желтые и темно-коричневые оттенки. Сначала красящие вещества превращали в порошок, затем смешивали со связывающими веществами: животным жиром, кровью, яичным белком и т.д.

Основная масса изображений представлена схематическими фигурами людей и животных, выполненных в «скелетном стиле»: лоси, маралы, горные козлы, лошади, а также решеткообразные фигуры, которых насчитывается свыше 10 видов. Большинство изображенных сцен носит культовый характер, они связаны с первобытной религией, отражают архаичные представления о природе, его месте в окружающем мире. По-видимому, такие места использовались для жертвоприношений и культовых обрядов. Исследователями были выявлены несколько скотоводческих и батальных сюжетов. К наиболее ранним изображениям относятся несколько реалистичных антропоморфных фигур на восточной окраине утеса, где присутствуют и изображения солярных знаков.

Исследовав литературные источники и получив достоверные сведения от первооткрывателя «Казанцевской писаницы» В.А. Носова, мы решили, что необходимо организовать специальную поездку для исследования изображений писаницы. Оставленные древним человеком материально-художественные следы привлекательны не только потому, что они открыты недавно, уникальны и почти не изучены, но еще и потому, что необычен стиль образов, мотивов, сюжетов. Рисунки, расположенные в различных местах писаницы, были зафиксированы нами на фотографиях, изучены и описаны с целью последующего использования в художественном творчестве. На основе изучения археологических первоисточников нами был разработан проект серии декоративных форм по мотивам наскальных рисунков.

Выбранная нами форма шара является самым архаичным объемным формообразованием, символизирующим солнце, землю, бесконечность жизни. Помещенный в центр шара рисунок священного быка, выполненный по мотивам наскальных рисунков «Казанцевской писаницы», символизирует мощь, власть, плодовитость, он - символ луны и солнца, земли и неба, дождя и засухи, смерти и возрождения, его огромное тело - опора мира. Таким образом, данное формообразование представляет собой символ сохранения и защиты.

Вместе с тем, древняя наскальная живопись сегодня сама нуждается в охране и защите. Необходимо отметить, что проблема сохранения археологического наследия является актуальной во всем мире. Так и «Казанцевская писаница» Ленковой горы подвергается не только естественному природному разрушению, но и нашествию туристов. Они не просто оставляют следы своего пребывания в виде надписей, а делают эти надписи прямо на древних рисунках, исключая тем самым возможность сохранения писаницы для потомков. За 12 тысяч лет климат, погодные условия не смогли уничтожить уникальное творчество древнего человека, а современному обществу понадобилось всего лишь 20 лет, чтобы привести к значительной утрате, а в некоторых местах - к полному уничтожению фактологических материалов наскальной графики. К сожалению, в результате многих лет политической и экономической нестабильности мы сегодня имеем представителей молодого поколения, не подозревающих о духовных ценностях и ведущих «биологический» образ жизни.

В результате опроса студентов университета мы выяснили, большинство из них не имеют представления о богатстве и уникальности археологического наследия нашего региона, они никогда, ни в семье, ни в школе, ни в вузе, не получали систематизированной информации о необходимости изучения и сохранения объектов древней культуры. Считается, что формирование нравственности, менталитета требует времени, равному смене поколения, однако этот процесс должен инициироваться в обществе и поддерживаться на уровне государственной политики.

Вместе с тем, мы уверены, что формирование правильного, ответственного отношения к уникальным археологическим памятникам есть единственный путь их сохранения. Поэтому изучение и сохранение наскальных рисунков писаницы Ленковой горы и использование их сюжетов при создании современных изделий декоративно-прикладного творчества - процессы взаимосвязанные, стимулирующие у человека потребность сохранять, исследовать и использовать результаты исследований для созданий новых произведений искусства. Такое воспитание прекрасным должно и будет длиться всю жизнь.

 

ТРАДИЦИИ ИЗОБРАЖЕНИЯ РУССКОГО НАРОДНОГО КОСТЮМА В ЖИВОПИСИ XIX ВЕКА

 

Мельникова Ангелина,

Филиал КГПУ им. В.П. Астафьева в г. Канске

 

Возросший интерес к духовному наследию России делает актуальным на современном этапе развития образования приобщение учащихся к народному искусству. Традиции, обычаи, обряды, ритуалы играют немаловажную роль в нашей жизнедеятельности и непосредственно в нашем развитии и развитии подрастающего поколения. Знание культурных традиций необходимо для дальнейшего развития общества. Культурные традиции как историческая память — непременное условие не только существования, но и развития культуры. Старинная мудрость напоминает нам-«Человек, не знающий своего прошлого, не знает ничего». Без знания своих корней и традиций своего народа нельзя воспитать полноценного человека, любящего своих родителей, свой дом, свою страну.

Костюм - явление культуры, тесно связанное с ее духовными, эстетическими социальными особенностями. Народный  костюм является не только самобытным элементом материальной культуры, но и синтезом различных видов декоративного творчества, отражающим традиционные элементы кроя, орнамента, использования материалов и украшений, свойственных русской одежде в прошлом.

Рассказывая о русском народном костюме, воссоздавая образ человека прошлого, педагоги, как правило, опираются на исторические факты, сведения из письменных источников и художественной литературы, показывают фотографии и рисунки костюмов не задумываясь о том, что дети лучше запоминают тот материал, который им интересен и не вызывает у детей реакцию отторжения полученной информации.

Поэтому изучение особенностей русского народного костюма можно построить на основе аналитической работы с репродукциями, используя произведения русских художников, занимавшихся изучением русского народного искусства и использовавших его для создания интересных по содержанию живописных полотен. Таким образом, учитель имеет возможность продемонстрировать детям народный костюм как неотъемлемую часть художественного облика сельского населения, изображаемого в русских хороводах, свадебных обрядах, посиделках, при этом, обращая внимание детей и на характеры изображаемых людей, и на сюжет самой картины, и на русский пейзаж, помогающий раскрыть образ человека, и на интерьер, что будет способствовать естественному и плодотворному знакомству с предложенным материалом.

В конце XIX — начале XX в. многие русские художники, поэты и писатели увлекаются мифологией, русскими народными сказками, изучением русского народного искусства, появляются стихи, романы, спектакли и картины на эту тему. Такие художники, как А. Венецианов, В. Васнецов, М. Шибанов, М. Врубель, Б. Кустодиев, И. Билибин, Ф. Малявин, не оставят детей равнодушными, так как помогут им увидеть русский костюм не на манекенах, а в жизни, в празднике и в сказке.

Так, например, картины Алексея Гавриловича Венецианова (1780-1847), стали в русском искусстве первым правдивым изображением жизни крестьян. Самым важным Венецианов считал изучение реальной жизни. Он не просто описывает быт поселян, а воспевает людей из народа и создает поэтический идеал красоты русских крестьян. Лучшие его картины построены на гармонии человека и пейзажа: «На пашне. Весна», «На жатве. Лето» (1820-е). Крестьянки одеты в белые рубахи и праздничные красные сарафаны, на головах — кокошники, хотя, выходя в поле на работу, крестьянки кокошник не надевали, но на картинах Венецианова любая работа — это праздник, а тяжелый физический труд не виден. Верхнюю крестьянскую одежду «армяк» — широкий, длинный кафтан из ткани домашней выделки серого или коричневого цвета, который надевали поверх рубахи, можно увидеть на картинах «Спящий пастушок» (1823-1824) и «Крестьянские дети» (1820-е).

Портреты Венецианова рассказывают о прическах и головных уборах крестьян: «Девушка с бурачком» (1824), «Крестьянка с васильками» (1820-е), «Крестьянская девушка за вышиванием» (1843) изображены в платках, хорошо также видны сарафаны и рубахи. У «Захарки» (1825) на голове шапка-«мурмолка», но видно, что волосы у него подстрижены «под горшок».

На картине Михаила Шибанова (художник был крепостным, поэтому его отчество и годы жизни точно не известны) «Празднество свадебного договора» (1777) показан тот мир, который был хорошо знаком художнику. Самым важным обрядом был свадебный, поэтому и одеваться надо было на свадьбу во все самое лучшее, самое богатое, не нуждались в украшениях лишь старые люди, уже прожившие свою жизнь. Приданое готовилось всеми женщинами семьи, а некоторые детали костюма могли передаваться по наследству. Крестьянка одета в богатый сарафан и в нарядную душегрею, волосы скрыты под головным убором, а большой платок, спускающийся с головы, закрывает фигуру женщины сзади. На женщинах нарядные белые рубахи и богатые сарафаны, а головы их украшают кокошники, только у старой женщины на голове темный платок; мужчины изображены в кафтанах, на ногах видны сапоги, которые крестьяне надевали не каждый день, а лишь по особым случаям.

Картины художника-сказочника Виктора Михайловича Васнецова (1848-1926) известны любому ребенку. Уже во втором классе на уроках изобразительного искусства дети познакомились с его «Богатырями», «Аленушкой», «Тремя царевнами подземного царства», «Иваном-царевичем на сером волке» и с другими. Васнецов предстает перед детьми не только как сказочник, но и как художник, создававший исторические портреты и портреты русских крестьян, и как знаток фольклора и особенностей русского костюма. Сказочный мир русского фольклора воссоздают и иллюстрации русского графика-иллюстратора и театрального художника Ивана Яковлевича Билибина (1876-1942), поэтому на уроках произведения этого художника интересно рассматривать вместе с картинами Васнецова.

На картине Васнецова «Аленушка» (1881) девочка сидит на камне так, что фигура ее видна плохо, но, приглядевшись, можно увидеть, что одета она так, как одевались в XIX веке деревенские девочки — в рубаху и пестрый сарафан. Сарафан подпоясан, и если посмотреть более внимательно, то на конце пояса даже можно увидеть украшающие его кисти. На сарафане нет вышивки и других украшений, такие сарафаны шили из покупной фабричной ткани. Девочки должны были носить косу, а не заплетенные в косу, растрепанные волосы Аленушки как бы рассказывают о горе, заставившем ее забыть о соблюдении традиций. Васнецов рисовал реальную девочку но создал национальный образ-тип русской сказочной героини. Художник сам рассказывал об этой картине: «Аленушка, как будто она давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах!.. Каким-то особым русским духом веяло от нее!»

У Билибина Аленушка (1901) одета в классическую русскую вышитую красными нитями рубаху и синий сарафан, подпоясанный плетеным поясом. На голове Аленушки белый платочек повязан так, как повязывали его деревенские девушки. Братец Иванушка — это типичный деревенский мальчик в рубахе навыпуск и портах.

Иллюстрации Билибина показывают русский народный костюм очень точно и подробно, поэтому учителя, не имеющие никаких наглядных пособий по русскому костюму, могут смело использовать на уроке русские сказки с иллюстрациям Билибина. Мир русской деревни показан в сказке «Перышко Финиста Ясна-Сокола» (1900): крестьянский мальчик в подпоясанной рубахе и в синеполосых портах, девушки, одетые в русские рубахи, сарафаны и в передники, длинные косы украшены лентами.

Резную, украшенную драгоценными камнями корону с жемчужными поднизями можно увидеть и на картине Михаила Александровича Врубеля (1856-1910) «Царевна Лебедь» (1900). Из-под короны на спину царевны спускается длинная коса, прикрытая прозрачной фатой. Сказочные и загадочные царевны Врубеля и Васнецова рассказывают о том, как могли выглядеть знатные русские девушки. В нарядную зеленую телогрею одета «Царевна-лягушка» (1918), на ее голове девичий венец, а по спине струятся две косы. Девушки на Руси носили одну косу, а замужние женщины — две косы, которые должны были быть спрятаны под головной убор, а у Царевны-лягушки косы видны и подчеркивают движение танца. Видно, что художниц любуется царевной и вместе с музыкантами восхищается ее волшебным танцем, наряжая и украшая ее, он уделяет внимание не символике прически, а такого образа, какой можно увидеть лишь в русских сказках.

Музыканты на картине Васнецова одеты в русские разноцветные кафтаны, красные сапожки, а волосы у них подстрижены «под горшок». Кафтан — это распашная одежда, то есть одежда, имевшая спереди разрез сверху донизу. Кафтаны на Руси были нескольких видов, но все они книзу расширялись, обязательно закрывали колени, но были не длиннее, чем до щиколотки. Кафтаны шили из разных тканей: бояре — из шелка, парчи или бархата, а у простых людей кафтаны могли быть из холста или сермяги. В таких кафтанах изображены у Васнецова «Гусляры» (1899). Прически у них такие же, как и у музыкантов с картины «Царевна-лягушка», то есть «под горшок», а ноги обуты в онучи и в лапти, как у жителей деревни.

О жителях деревни рассказывают такие малоизвестные картины Васнецова, как «Нищие певцы» (1873) и «Крестьянин с шестом» (1877), на которых изображены не сказочные, а реальные люди в грубых армяках, в лаптях и высоких головных уборах с небольшими полями — «грешневиках». Портрет крестьянина Владимирской губернии Ивана Петрова (1883) более известен, чем два предыдущих портрета, так как он послужил прототипом Ильи Муромца с картины «Богатыри». Иван Петров одет в шубу и шапку-мурмолку с отворотом из меха. Ни на верхней одежде, ни на головных уборах нет никакой вышивки или орнамента, гак как на этих картинах изображены крестьяне в будничной одежде, и по цвету одежда людей, работающих на земле, сама напоминает цвета земли.

Об историческом костюме XVII—XVIII вв. рассказывают работы такого художника, как Андрей Петрович Рябушкин (1861-1904), который любовался русским бытом, изображая красоту интерьеров с искусной росписью и яркую парадную одежду людей XVII века.

Героини картины Рябушкина «Русские женщины XVII столетия в церкви»(1899) изображены в широких парадных одеждах: шубках и «летниках», сшитых из ярких, узорных дорогих тканей. Обращает на себя внимание разнообразие узоров и оттенков красного цвета, который больше всего любили в русском народном костюме. Летник был одной из характерных верхних одежд, он расширялся книзу и имел такие широкие и длинные рукава, что женщина, его носившая, должна была держать руки согнутыми в локте, чтобы концы рукавов не волочились по земле. На головах у женщин небольшие шапочки с меховой опушкой, а у девушек — золотые венцы треугольными зубцами. Венец изготавливали из кожи или бересты и обтягивали дорогой золотой тканью.

В городе традиционный русский костюм не мог оставаться без изменения и постепенно стал приближаться к модному городскому. Люди купеческого сословия начали следовать моде, при этом, не расставаясь с русской одеждой: ворот рубахи опустился ниже, а рукава укоротились, пояс сарафана стягивал талию. Обязательным дополнением европейского костюма конца XVII — начала ХIX века становятся шали, поэтому и русские платки с кокошников стали опускаться на плечи. Иногда купчихи носили два платка одновременно; один на голове, повязанный «головкой», то есть концами вперед, а другой накидывали на плечи, закутываясь в него, как в шаль. Платок, повязанный «головкой», можно увидеть на картине Бориса Михайловича Кустодиева (1878-1927) «Купчиха за чаем» (1918). Кустодиев использовал для сюжета своей картины широко распространенную в середине XIX в. тему чаепития, позволяющую показать домашний уклад того времени. Видно, как изменился женский купеческий костюм: если головной убор остался практически без изменения, то такой вырез платья, как у купчихи Кустодиева, был немыслим для женщины середины XIX века.

Вскоре шали стали непременной частью аристократического костюма. В своем Толковом словаре В.И. Даль объясняет слово «шаль» как «долгий платок на плечах двойной плат». Шали являются неотъемлемой частью костюма русских пышнотелых красавиц с картин Кустодиева, рассказавшего о мире русской провинции, народных гуляниях и ярмарках. Красавицы-купчихи у Кустодиева «белые, да румяные, на медовых пышках вскормленные», одеты в модные атласные городские платья и в знаменитые русские шали («Купчиха», 1915;, «Купчиха с зеркалом», 1920).

В картинах Филиппа Андреевича Малявина (1869-1940) главный цвет — красный, и даже белые рукава рубахи у «Девки» (1903) (37) кажутся красными, а темная душегрея лишь подчеркивает яркость красного цвета. Разнообразные оттенки красного цвета рубахи, сарафана и платков на картине «Две бабы» (1905) делают их похожими на языки пламени. Картина «Вихрь» (1906) — это праздник ярких красок: ярко-красные рукава рубах и красные платки, красные передники, надетые поверх темных сарафанов, занимают почти все пространство картины. Картины Малявина раскрывают солнечный образ характера русской крестьянки.

Каждый учитель должен сам решить, какие произведения русской живописи помогут ему ввести современных детей в сказочный мир русского традиционного костюма. Если есть возможность, следует сводить детей в музей, а не довольствоваться показом репродукций

Коллекции русского народного костюма, хранящиеся в фондах музеев, открывают перед нами прекрасное народное искусство, являются свидетельством богатейшей фантазии русских людей, их тонкого художественного вкуса, изобретательности и высокого мастерства.

Народные традиции как никакой другой вид учебно-творческой деятельности обеспечивают естественную среду для полноты личностного развития школьников, позволяют воспитывать в них определенную культуру воспитания материального мира, развивают творческие качества личности, способствуют становлению готовности наследовать духовные ценности народных традиций, вести диалог культур разных эпох и народов мира.