Семантическое поле горя в русских лирических песнях

Иванова Екатерина,

Сибирский федеральный университет,

Институт филологии и языковой коммуникации

Русская лирическая песня – явление многогранное. Она рассматривается учеными в разных аспектах, например, с точки зрения структуры, образной системы, средств выразительности. В настоящей статье на передний план выдвигается психологизм народной лирики.

Основное назначение лирической песни не описать окружающую действительность, а передать внутреннее состояние человека, его чувства и эмоции. Лирическая песня по праву может считаться самым психологичным жанром устного народного творчества. Народной песне свойственен совершенно особый, специфический способ передачи душевного состояния персонажа. «Песня не анализирует чувства и переживания, а обозначает их с помощью образов природы, деталей быта, окружающей среды» [1: 32]. Народная песня – это отражение, прежде всего, внутреннего мира, переживаний, чувств, настроений. Но это не чувства одного какого-то конкретного человека. Для народной лирики характерно обобщение, типизация. Она не раскрывает душу одного персонажа, но душу народа в целом. Герой лирической песни – это «обобщенный народный тип».

Печаль, тоска, горе, любовь, ревность – это те чувства, о которых чаще всего упоминается в народной лирике. О них поют девушки, в ожидании суженого, парни, уходя на военную службу, женщины, живя в чужой семье. В настоящей статье мы остановимся на тех чувствах, которые обобщенно можно охарактеризовать как горестные, а именно горе, тоска, печаль. Все они могут быть объединены в одно семантическое поле (термин используется в следующем значении – «совокупность слов и выражений, составляющих тематический ряд, слова и выражения языка, в своей совокупности покрывающие определенную область значений» [2: 334]), архилексемой которого является горе. Данная лексема наиболее частотна в проанализированных нами текстах. Также, с определенной долей условности, можно считать ее родовой для данной группы слов. О горе можно сказать, что это наиболее сильное чувство, если человек испытывает его, значит испытывает и грусть, и печаль, и тоску.

Цель исследования – проанализировать лексемы, входящие в семантическое поле горя, в русских необрядовых лирических песнях, определить, как реализуется их значение, и выявить черты сходства и различия между лексемами одного семантического поля. К сожалению, в небольшой по объему статье невозможно охватить и описать весь обработанный материал. Поэтому мы остановимся лишь на некоторых моментах реализации лексем семантического поля горя в лирических песнях.

В фольклорном тексте горестные чувства обладают характеристикой необъятной величины. Для героини лирической песни горе, тоска, печаль представляются чем-то всеохватывающим, заполняющим всего человека и застилающим радости окружающего мира. Поэтому очень частым является использование по отношению к названным лексемам таких эпитетов как великий (При печали красная девица, она при великой), лютый (Одно поле не покрыто – горе лютое мое), несносный (Вот печалъ-то тоска мне несносная). С их помощью акцентируется внимание на силе испытываемого чувства, его интенсивности, масштабе. Важно также отметить тот факт, что героиня описывает исключительно свои чувства и переживания (Да моя ль тоска, печаль черная; Хоть на время облегчу свою тоску) Подобная субъективность, однонаправленность обусловлена самой спецификой народного творчества, зачастую не умеющего дать объективной оценки ситуации. Поэтому большинство понятий в фольклоре полярно и противопоставлено. То, что плохо, не может нести в себе ничего положительного. Подобная абсолютизация находит свое отражение и в народной песне. Только свои чувства человек может возвести до состояния абсолюта, раскрыть их с максимальной полнотой и яркостью. То, что переживает другой человек, не может служить объектом подробного, прочувствованного описания.

Для девушки, исполняющей песню о своей несчастной любви нет ничего значительней, важней и больше ее внутренних переживаний, поэтому она описывает их, используя очень яркие поэтические образы, например, Горькою печалюшкой склонила темный лесок. Цель такого поэтического оборота – максимально ярко и полно изобразить силу внутреннего страдания героини. Интересно также сопоставление горя с полем (Снежки белые ли да пушисты / Покрывали все поля. / Одного лишь поля не покрыли – / Горя люта моего). Поле в русском фольклоре устойчиво связано с идеей бескрайней шири, простора. Именно на основе бескрайности сопоставлено оно с горем в народных песнях, и именно потому, что не знала границ своему чувству девушка, исполняющая песню.

С идеей необъятности, невероятной силы горестных чувств связана идея их неизбывности. Однажды придя к человеку, они уже не оставят его до конца жизни. Оказавшись в ситуации горя, печали, тоски, героиня ищет выход, спасение от терзающих ее душу переживаний и чувств. Она просит кого-то о помощи Ах, да кто бы, кто бы мому горюшку кто бы помог: / Кто бы, кто бы за мила дружка во солдатушки пошел; желая избавиться от тяжелого состояния, героиня пытается разделить свое горе с природными силами: Гулять с милым выхожу, печаль-горе выношу, / Печаль-горе выношу, быстрой речке говорю: / «Возьми, речка, возьми, быстра, возьми все горе с собой!» или Ах, пустыня ты, пустыня, отойми тоску!; Я посею горе во чистыим поле. / Ты взойди, мое горе, черной чернобылью, / Черной чернобылью — горькою полынью. Во всех представленных случаях наблюдается безусловная связь с древними ритуалами предания горя земле.

Девушка пытается избавиться от мучающего ее горя, она выносит его на реку, кидает в воду. Но горе возвращается к своему носителю: Быстра реченька не принимает и волною горя не несет, / Прибивает мое горе ко крутому бережку. В данном случае реализуется идея неизбывности горестных чувств, о которой говорилось выше. Человек должен сам пережить, перетерпеть горе, иногда до самой смерти. Несмотря на то, что он предпринимает какие-то действия, чтобы облегчить страдания – ничего не помогает. Таким образом, основываясь на приведенных фактах песенных текстов, мы можем сделать вывод об идее неизбывности горестных чувств в фольклорном миропонимании, о невозможности избавиться от них активными действиями. Героиня может только носить в себе и переживать эти чувства. Со временем, возможно, их сила ослабнет, или какие-то внешние факторы повлияют на интенсивность страданий (как, например, в случае с тоской, которая рассматривается как чувство, сила которого может уменьшаться или увеличиваться: Посмотрю ли я на милого дружка, /Хоть на время облегчу свою тоску или Не могу сердца утешить, то мне пуще тоска! То есть тоску можно облегчить, совершая определенные действия, либо что-то может сделать ее еще пуще, то есть сильнее). Но окончательное избавление от внутренних переживаний фольклорным текстом не предусмотрено.

В этой связи стоит сказать о постоянно прослеживаемой связи между горестными чувствами и смертью. Тоска, горе, печаль – это те чувства, которые преследуют человека до самой смерти либо могут раньше времени погубить его как в следующем примере: Доконал, доконал красну девицу! /Вогнал, вогнал во сыру землю! Это строфы из песенного текста, где горе является одним из главных действующих лиц: Уж как шло Горе по дороженьке, /Оно лыками, Горе, связано / И мочалами перепоясано. Данный текст имеет непосредственную связь с общеизвестной повестью о Горе-Злочастии. В другом примере тоска характеризуется как чувство, способное довести до смерти: да вот спомру с тоски. Связь тоски со смертью, наблюдаемая в данном контексте, проявляется и в таком сочетании как смертная тоска. Употребление эпитета несносная по отношению к тоске также можно связать с мыслью о том, что это чувство приводит к смерти. Тоску нельзя пережить, перенести, она убивает человека. Стоит также обратить внимание на другой эпитет, характеризующий печаль: Да моя ль тоска, печаль черная. Черная – это первое цветовое обозначение, применимое в песне к чувствам. Черный цвет несет в себе семантику смерти, траура, нечистой силы, что снова возвращает нас к мысли о неразрывной связи горестных чувств и смерти в понимании фольклорного текста.

Говоря о горестных чувствах, мы отмечали уже постоянное стремление лирической героини песни избавиться от своих терзаний. С этим стремлением связан часто повторяющийся мотив ухода за пределы родного дома: Я пойду-то с горя во темны леса, / Во темны леса, в зелены луга. Нам кажется, что данный мотив можно рассматривать с двух точек зрения. С одной стороны важен сам факт хождения. Терзаемая горькими чувствами девушка не может найти себе места, не знает чем занять себя и как помочь: Я куды-то с горя, бедна, деваюся; Мне куда с горя подеватися?; Куды бежать, / Тоску девать?; Я куды-то с горя, бедна, деваюся /Да со печалюшки да потеряюся?. Героиня не знает, куда деть мучающие ее чувства и куда деться самой. Очень точно отражает внутреннее состояние девушки глагол потеряться. Он дополняет все сказанное нами выше относительно того, что героиня песни не находит себе места. В ситуации горя или тоски для нее характерно именно состояние потерянности. Внутреннее беспокойство, неопределенность, терзание проявляются во внешней динамике. Поэтому девушка идет из дома в чисто поле. Хождение с горя близко по семантике глаголу маяться (томиться, мучиться), как нам кажется, потому что горе, тоска, печаль мучают человека, лишают душевного спокойствия.

С другой стороны, упоминание именно поля, леса, сада в песне не случайно. Говоря о связи горя – поля, леса, реки, Г.И.Мальцев вспоминает о магическом пространстве заговоров, где данные локусы «выступают как начала, противопоставлены дому, как места, связанные с бедой, болезнью, нечистью» [3: 141]. Помимо этого горе связано с полем на уровне сопоставлений: Снежки белые ли да пушисты / Покрывали все поля. / Одного лишь поля не покрыли – / Горя люта моего. Покидая пространство дома, девушка преследует цель избавиться от горя. Здесь вступает в силу ритуальное действо: девушка пытается выкинуть, отпустить, освободиться от своего горя.

Все обозначенные выше характеристики горестных чувств равно применимы к тоске, горю, печали. Это своего рода интегральные признаки, позволяющие говорить о названных лексемах как о единицах одного семантического поля. Но есть и другие признаки, различающие данные лексемы. Примером может послужить компонент «отсутствие, недостаток чего-либо» в значении слова тоска. Причиной того, что человек начинает тосковать в фольклорном тексте может быть только отсутствие чего-либо. Если речь идет о разлуке – это отсутствие рядом возлюбленного и даже новостей от него. Либо говорится вообще об отсутствии любви в жизни девушки. То есть тоска – это то чувство, которое появляется, когда человеку не хватает чего-то или кого-то для счастья. Таким образом, значение лексемы тоска в фольклорном тексте несет в себе сему отсутствия чего либо. Это важное отличие данного слова от других лексем того же семантического поля. В лексеме горе, например, семы отсутствия нет. Горе, наоборот, может быть вызвано наличием чего-либо – нелюбящего мужа, злой свекрови. Тоска же оказывается связанной исключительно с разлукой, расставанием, запретом встречаться.

Библиографический список:

Русские народные песни. Сост. А.Н. Розов. Ленинградское отделение, 1988.

Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Едиториал УРСС, 2004.

Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики (исследование по эстетике устно-поэтического канона). Ленинград, «Наука», 1989.