3. теоретические итоги

В социальном дарвинизме были сформулированы некоторые пара-дигмальные понятия социальной мысли второй половины XIX — начала XX в. Поэтому он соединялся с самыми разнообразными течениями социальной мысли и социальными движениями: с психологизмом в социологии (например, в концепциях Л. Уорда, У. Беджгота, А. Смолла); с социальным реализмом (Л. Гумплович) и социальным номинализмом (Г. Ратценхофер); с концепциями расово-антропологической школы и этнического детерминизма (Ж. Ляпуж, Л. Вольтман); с экономическим детерминизмом (А. Лориа); с идеями географической школы, геополитики и инвайронментализма (Ф. Ратцель, Р. Челлен, Э. Хантингтон); с технологическим эволюционизмом (Т. Веблен); с обоснованием стихийности в социальном развитии (У. Самнер) и реформизмом (А. Смолл); с идеями социализма (Л. Вольтман и др.) и антисоциализма (У. Самнер, Ж. Ляпуж и др.).

Важное значение имели национальные особенности в интерпретациях социального дарвинизма, обусловленные тем, на какие интеллектуально-культурные традиции и тенденции наслоились принципы теории эволюции. На родине этой теории, в Англии, эти принципы соединились с идеями мальтузианства и утилитаризма в этике и политической экономии. В Германии они переплелись одновременно с различными тенденциями: с индивидуализмом, идущим от младогегельянства; с идеями социализма, философии жизни, расово-антропологической и географической школ, а также зарождавшегося пангерманизма. Во Франции они соединились с идеями расово-антропологического детерминизма (Ж. Ляпуж), социализма и марксизма (П. Лафарг). В США они наслоились на протестантскую религиозную традицию и традиционные ценности личной свободы, частного предпринимательства, «успеха».

В рамках социал-дарвинистской парадигмы было достигнуто немало важных научно-теоретических результатов. Была по-новому осмыслена традиционная конфликтная модель социальных отношений. Это осмысление позволило глубже понять содержание и значение внутрисоциаль-ных и межсоциальных конфликтов. Социальный дарвинизм сыграл важную роль в перемещении внимания социальных ученых от рассмотрения человечества и глобальных обществ к социальной группе, внутригруп-повым и межгрупповым отношениям. Приверженцы этой парадигмы внесли серьезный вклад в изучение нормативных аспектов социального поведения, обычаев, моды, группового самосознания. Осознание роли конкуренции как необходимого для общества свободного соревнования умов, талантов, трудовых усилий, нравственных достоинств, социальных институтов, норм и организаций сыграло в высшей степени положительную роль в социальной теории и практике. История нашего времени наглядно демонстрирует, что те общества, которые подавляют принцип конкуренции, понимаемой таким образом, неизбежно деградируют как в экономическом, так и в нравственном отношении.

Но социал-дарвинистская парадигма содержала в себе и немало изъянов. Главный из них с социологической точки зрения — биологический редукционизм как таковой. Но и он сам по себе не давал оснований для преувеличения роли конфликта в социальной жизни (это другой серьезный изъян социального дарвинизма).

Истолкование метафоры «борьба за существование» исключительно в духе конфликта само по себе не вытекало из теории эволюции. В принципе истолкование социального взаимодействия как кооперации и взаимопомощи вытекало из теории Дарвина с не меньшим основанием.

Именно такое понимание социального взаимодействия выводили из дарвиновской теории эволюции американский философ и историк Джон Фиске (Fiske) в «Очерках космической эволюции» (1874), шотландский евангелический писатель и лектор Генри Драммонд (Drammond) в своих лекциях, озаглавленных «Возвышение человека» (1894), и русский ученый и политический деятель П. А. Кропоткин в книге «Взаимная помощь как фактор эволюции» (англ. изд. — 1902, рус. изд. — 1907). В этих трудах обосновывалась идея о том, что взаимопомощь, альтруизм, бескорыстная забота сыграли важную роль в биологической эволюции и в «выживании сильнейшего». Но чрезмерный акцент на роли конфликта был сделан, как отмечалось выше, именно вследствие уже существовавшей ранее теоретико-методологической установки. Представление о группах, постоянно воюющих между собой за удовлетворение своих потребностей, было столь же неадекватно, как и противоположное представление об идиллическом мире и полном согласии среди людей.

Важно иметь в виду, что, попадая в сферу массового сознания и практической политики, вульгаризованные социал-дарвинистские идеи нередко служили обоснованием аморализма и беззакония, а «выживание сильнейшего» выступало как право сильного во внутренней и внешней политике. Само приписывание социальным конфликтам статуса «естественности», вечности и неустранимости способствовало их оправданию, сохранению и усилению.

Литература

Vaccaro A. La lotta per 1'esistenza e i suoi effetti sull'umanita. Roma, 1886.

Хофстедтер Р. Американская политическая традиция и ее создатели. М., 1992.

Гоббс Т. Левиафан. Гл. XVII, XX // Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М., 1991. Т. 2.

Гегель. Наука логики // Гегель. Сочинения. М.; Л., 1937. Т. V.

Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4.

Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Там же. Т. 19.

Turner J. Herbert Spencer. A Renewed Appreciation. Beverly Hills, etc., 1985.

Спенсер Г. Основания социологии, т. 1 // Спенсер Г. Сочинения. СПб., 1898. Т. 4.

Спенсер Г. Основания этики, т. II, ч. IV // Там же. 1899. Т. 5.

Спенсер Г. Грядущее рабство. СПб., 1884.

Bagehot W. Physics and Politics // The Works of Walter Bagehot. Hartford, 1891. Vol. 4.

Гумплович Л. Социологические очерки. Одесса, 1899.

Гумплович Л. Социология и политика. М., 1895.

Гумплович Л. Основы социологии. СПб., 1899.

Gumplowicz L. La lutte des races. P., 1893.

Ratzenhofer G. Soziologische Erkenntniss. Leipzig, 1898.

Small A. General Sociology. Chicago; London, 1905.

Sumner W. Folkways. L., 1958.