3.4 переселение крестьян во времена столыпинской реформы

На рубеже XIX-XX вв. земельные отношения в европейской части России значительно обострились, и там разразился крупномасштабный аграрный кризис. Царское самодержавие, стремясь сохранить в центре помещичье землевладение, попыталось разрешить аграрные противоречия экстенсивным путем за счет активного государственного стимулирования переселений крестьян из плотно населенных юго-западных и центральных губерний на юго-восточные окраины империи. В отличие от предшествующего этапа переселенческой политики, когда государственная власть стимулировала посредством различных поощрительных мер преимущественно миграции более или менее материально обеспеченных семей, способных самостоятельно обустроить на новых местах свое земледельческое хозяйство, с начала XX в. право на переселение получили все желающие независимо от имущественного положения [12].

До конца XIX в. Степной Казахстан и Туркестанский край были официально закрыты для переселения. Оно шло самовольным путем, а желающие мигрировать в какие-либо административные области региона должны были предварительно получить на то специальное разрешение местной администрации.

Новый курс получил публично-правовое оформление в законах "О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные зем­ли" от 12 марта 1903 г., 6 июня 1904 г., 3 ноября 1905 г. и 10 марта 1906 г. Они расширяли право переселения, освобождали потенциальных миг­рантов от круговой поруки, уменьшили, а затем и полностью отменили выкупные платежи, гарантировали определенные социально-экономи­ческие льготы и материальные пособия для переселенцев.

Разрешая переселение всем желающем, закон 6 июня 1904 г предоставил разные льготы, тем крестьянам, которые переселились «в местности, заселение которых называется видами правительства», или выходили из обществ, «добровольное выселение из которых признается вследствие особо неблагоприятных хозяйственных условий желательным» для правительства. Все в тех же целях расширить переселение Переселенческим управлением издавались в десятках тысяч разные справочные книги о Сибирских губерниях и областях, плакаты и т.п. Панацею от всех зол видели в переселении и представители правых партий: Казахский край изображался ими и в печати и в Государственной Думе, как область, куда можно вселить многие миллионы безземельных крестьян и разрешить таким способом аграрный вопрос в Европейской России, не прибегая к отчуждению помещичьих земель. Однако основная волна переселенцев хлынула на казахские земли в годы русской революции 1905-1907 гг.

            Одной из основных задач первой русской революции было разрешение аграрного вопроса в стране. После поражения революции царизм стремился разрешить этот вопрос путем реформ, т.е. сохраняя власть и землю в руках помещиков, устранить причины кризиса в аграрных отношениях. Волнения подтолкнуло правительство Николая II к кардиналь­ному пересмотру своей прежней аграрной политики и принятию ре­шения о разрушении крестьянской общины [19].

            На фоне сложных поземельных Отношений в Казахстане развернулось проведение столыпинской аграрной реформы, целью которой было усиле­ние переселенческого движения.

П. А. Столыпин, председатель Совета министров и министр внутренних дел в 1906-1911 гг., выработал принципы модернизации страны первым условием которой было сделать крестьянина собственником земли. Суть аграрной политики П. А. Столыпина выражена в трех законодательных ак­тах. Это Указ для рассмотрения Сенатом «О дополнении некоторых поста­новлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользованию) от 9 ноября 1906 г., который был дополнен и перера­ботан во II Государственной Думе в закон «Об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении» от 14 июня 1910 г. 29 мая 1911 г. был принят закон «О землеустройстве». Проведение мероприятий по аграрной реформе началось с 1906 г. после принятия Указа Сенатом. С 1 января 1907 г. отменялись выкупные платежи за надельные земли, которые крестьяне должны были платить при выходе из общины. Этим было снято главнейшее ограничение для свободного выезда крестьян с мест прежних поселений. Указ декларировал «право свободного выхода из общины, с укреплением в собственность отдельных домохозяев, перехо­дящих к личному владению, участков из мирского надела». Кроме того, в законе 1910 г. в пункте 42 специально оговаривалось, что переселившиеся на земли азиатской России через два года со дня их окончательного при­числения к новому поселению утрачивают право претендовать на общин­ную землю в местах выхода. Таким образом столыпинская аграрная ре­форма освободила крестьян-общинников и дала им свободу миграции: пре­доставила право личного землепользования, ограничила возможность об­ратного возвращения переселенцев на родину в случае неудачи на новом месте. Одним из последствий реформы стала массовая миграция крестьян­ства на окраины, в частности, в Казахстан.

По Указу от 10 марта 1906 года право переселения было предоставлено всем желающим без всяких ограничений. Правительство ассигновало немалые средства на расходы по устройству переселенцев на новые места [1].

На основании новых аграрных законов правительство П.А. Столыпина разработало «Правила о переселении на казенные земли». Со­гласно принятым нормативно-правовым актам, крестьяне и мещане­-земледельцы имели право выйти из общины, продать свои наделы и переселиться или послать ходоков в "Азиатскую Россию для искания, осмотра и зачисления свободных казенных земель под переселение».

Государственная политика активного поощрения миграций мало­имущих крестьян на юго-восточные окраины империи включала в себя комплекс административных мероприятий по проведению землеотводных работ на местах в целях предоставления переселенцам необходимых пахотных угодий в постоянное бессрочное пользование для ведения стационарного земледельческого хозяйства. Первоначально переселенцы­-крестьяне получали сразу после своего водворения на новых землях по 30 десятин земли на каждого члена семьи, с 1882 г. - по 15 десятин и с начала XX в. – по 10 десятин земли. Казаки сначала имели по 25 десятин земли на душу населения, а в начале XX в., - по 20 десятин.

Многолетняя практика наделения переселенцев земельными участ­ками реально осуществлялась в Казахстане и Средней Азии в форме ад­министративного отчуждения наиболее плодородных угодий у местного кочевого населения. Юридической основой этой аграрной политики являлось право государственной собственности на всю территорию регио­на, которое со временем приобрело характер широкомасштабной экспро­приации земли у казахов для размещения переселенческого крестьянства, казачества и других мигрантов.

Столыпину необходимы были данные об «излишках» земель в Казахстане. С целью выявления, свободных «земель» проводилось обследование казахского хозяйства. Преследуя колонизаторские цели, подхлестываемые царским правительством и наплывом переселенцев, статисты и землеустроители, не обращая внимания на нужды казахского хозяйства, не вникая в особенности, отбирали у коренного населения лучшие земли. Массовое переселение крестьян из центральных губерний России на территорию Казахстана привело к тому, что огромные плодородные участки были переданы на пользование крестьянам, а казахи вытеснены на пустынные и полупустынные регионы Центрального и Южного Казахстан. Некоторая часть населения, оставив этническую родину, вынуждена была откочевать в пределы соседних стран.

            В 1904-1911 гг. статистическая экспедиция, руководимая П.Хворостинским, В. Кузнецовым и А. Переплетчиковым, провела статистическое обследование Акмолинской, Семипалатинской и Торгайской областей. Материалы в 13-ти томах опубликованы в 1909-1913 гг.

            Приведем несколько выдержек из секретного отчета в Петербург Степного генерал-губернатора Шмидта за время с 15 июня 1906 г. по 28 мая 1908 г.: «Предпринятая мною поездка по Акмолинской и Семипалатинской областям привела к убеждению в значительном имущественном расстройстве всего местного населения и крайне неудовлетворительной постановке его административного управления. Естественные богатства Степного края являют разительную противоположность бедности его обитателей. Прекрасные хлебородные поля и жалкое хозяйство земледельца, роскошные пастбища и убогий скот киргиза-кочевника, неисчислимые богатства, сокрытые в недрах земли, и весьма слабое развитие фабричной и горной промышленности…».

            Далее Шмидт переходит к характеристике казахского землепользования: «Возобновившееся после войны с новой силой переселенческое движение, влекущее за собой все большее и большее земельное стеснение киргизов, вносит расстройство в их хозяйство, т.к. киргизы лишаются лучших земель, водных источников и лесов и нередко вынуждены покидать жилища и мечети. Такое положение вызывает серьезное опасение за их ближайшее будущее, порождает неприязнь к русским и даже нередко доводит до враждебных столкновений с крестьянами, которые стремятся занять господствующее положение с целью эксплуатировать киргизов» [19].

            Под влиянием неудовлетворенной земельной нужды и отмеченной правительственной агитации движение переселенцев в Степные области, а в том числе и в Семипалатинскую, приняло с 1906 года небывалые раньше размеры. Участки отводились наспех, часто безводные и с плохой землей, причем при отчуждении земель у казахов весьма мало стеснялись. Им представляло жаловаться в Областное правление, но разумеется у последнего не было никакой охоты поступать в пререкания с всесильным переселенческим ведомством. Не только было оставлено, как не отвечающее требованиям времени, положение экспедиции Щербины о необходимости предварительного, до всякого переселения, устройства казахов, но даже выработанные экспедицией нормы их землепользования были признаны слишком высокими, и Переселенческое управление предприняло в 1907 г повторное обследование края. Экспедиция Щербины при установлении норм имело в виду лишь скотоводство, вторая же экспедиция приняла в расчет еще земледелие и промыслы, в следствии чего нормы были значительно понижены, а излишки, какие можно было отчудить увеличены.

            По нормам экспедиции Щербины казахское хозяйство в среднем должно было иметь для существования 187 десятин, а с 25 \%-ой прибавкой – 234 десятин; причем эти средние цифры по отдельным уездам колебались в пределах от 223 – 326 десятин. Повторным обследованием земельные нормы для Семипалатинской области были определены в размере 44 – 280 десятин.

            При тогдашней общей площади Семипалатинской области в 46105000 д. указанный выше переселенческий фонд составлял около 7\% этой площади, государственный запасный фонд около 3\%, а оба вместе менее 10\%.

            В состав государственного запасного фонда вошли участки, образованные для сдачи в аренду под «правильно организованное коневодство и скотоводческое хозяйство» [17]. Так же в состав того же фонда вошли участки, мерою 200-500 дес., образованные применительно к закону 8-го июля 1901 года об отводе казенных земель частным лицам. Законом предусматривались два способа отчуждения таких земель в частное владение: посредством продажи и путем сдачи в аренду на 90 лет, с правом приобретения арендованной земли в собственность. Сведений о числе таких участков в Семипалатинской области не оказалось.

Цель экспедиции Кузнецова заключалась в уменьшении земельных норм, установленных предыдущей экспедицией. В материалах по образованию переселенческих участков в регионе отмечалось, что «за киргизами без всяких оснований сохраняются громадные излишние земельные площади».

            Обследование производилось с 1907 по 1911 гг. и дало в результате такое уменьшение щербиновских норм:

Таблица 11

            По убеждению царских чиновников, однако, и эти цифры не выражали предельное количество излишней земли, все еще находившейся в пользовании у казахов. Оправданием царской земельной политики служила великодержавная концепция чиновников – колонизаторов о «некультурности» казахов, их неспособности к самостоятельному развитию. Так при заселении уездов Семипалатинской области чиновникам отмечалось, что «богатейшие  дарами природы пограничные с Китаем земли, находясь в руках киргиз не эксплуатируются и остаются мертвым капиталом…».

            В качестве подтверждения факта изъятия для русских переселенцев лучших земель мы процитируем следующее положение вышеназванной статьи: «Для образования участков избираются земли, удобные для обращения на сельскохозяйственное пользование». В связи с этим процесс заселения края русскими переселенцами не всегда шел безболезненно. Так, в селе Георгиевском Усть- Каменогорского уезда между переселенцами и казахами возникали ссоры, доходившие до вооруженных драк и только вмешательство администрации приостанавливало открытую вражду. Причиной столкновения было то, что под переселенческий участок были изъяты земли, находившиеся уже под посевом хлеба. Казахам были оставлены места, где находились их зимовки и земли в горах, годные для жилых построек.

            Существовавшая законодательная система по переселенческому вопросу стала руководством к действию для царских чиновников. Признание качества земельных угодий при образовании переселенческих участков «Улгара» и «Балалы» не остановило производителя работ Хиловского от сноса 40 зимовок казахов Малыбайской и Сейтеновской волостей Семипалатинского уезда.

            Тяжелые последствия колониальной политики продемонстрированы в многочисленных жалобах казахского населения. Разбору таких жалоб посвящалось специальное совещание, созванное 20 мая 1907 года Степным генерал-губернатором. На совещании от казахского населения были по два представителя от каждого уезда Акмолинской и Семипалатинской областей. Представители с мест заявили, что земельное стеснение коренного населения проистекает из того, что размеры оставляемого в пользовании кочевников надела явно не достаточны. Недостающую землю приходиться арендовать у тех, кому она отмежевана: у кабинета, у крестьян, у казаков. Так, в Чингистауской волости Усть – Каменогорского уезда земли были отрезаны в пользу кабинета, восьми крестьянских и двух казачьих поселков. После этого казахам пришлось арендовать землю у тех же крестьян и казаков.

            Далее отмечалась стесненность положения коренного населения из-за недостатка водопоев. Такое положение возникло в связи с тем, что колодцы отбирались без всякого при этом вознаграждения. Представители с мест в своих жалобах писали: «Места для переселенцев обыкновенно отводят около озер, и теперь крестьяне владеют десятками озер, а киргизы остаются без водопоев. Крестьяне, имеющие всего 1/9 киргизского скота, владеют 9/10 водопоев, а киргизы вместо прежних трех раз поят скот лишь один раз, так как нет воды. От ее недостатка киргизы стали на верный путь разорения» [23]. 

            Вопросы, поставленные на рассмотрение упомянутого выше совещания, не нашли своего решения. Совещание отмечало, что «…юридическая охрана хозяйственных интересов, как киргизов, так и крестьян, должна лежать на каждой из заинтересованных сторон».

Однако дело обстояло не совсем так. На стороне переселенцев стояли царское правительство, органы колониальной администрации. Коренное же население было беззащитным.

Наличие значительного числа фактов убедительно доказывает, что процесс формирования переселенческих поселений сопровождался насильственной экспроприацией казахских земель. Многочисленные примеры депутаций, петиции, ходатайств, приговоров и протестов казахов не находили положительного разрешения со стороны царской администрации.

По свидетельству Седельникова, участились резкие столкновения с переселенцами,  и в январе 1907 года было введено военное положение в Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской областях. В большинстве районов остальных степных областей действовала усиленная охрана [1].

            Из 3126884 десятин Переселенческого фонда к 1917 г. было передано в пользование крестьян 3126000 десятин.

            По уездам количество это распределяется так: в Семипалатинском уезде 434 т. десятин, Павлодарском 1728, Усть - Каменогорском 446, Зайсанском 344, Каркаралинском 174.

            Чтобы судить о степени обеспечения крестьян землей, приведем из цитированных выше «Материалов» нормы фактического землепользования на одну душу обоего пола основных групп населения Семипалатинской области:

Таблица 12

Цифры эти, с первого взгляда, как будто бы говорят о наибольшем обеспечении землей казахов, затем русских казаков и уже на последнем месте крестьян, но если мы примем в соображение качество земли, то получится порядок как раз обратный.

Эти официальные данные представляет собой попытку оправдать земельную политику царизма. На самом же деле производителю работ Хиловскому, страстному проповеднику политики крестьянской колонизации в Семипалатинской области, пришлось в своем отчете признать, что переселенческие участки образовывались в лучших местах области, а душевой земельный надел русских крестьян зависел от почвы. Так, например, в менее заселенном русскими крестьянами из-за солонцеватости почвы в  Каркаралинском уезде, приходилось на хозяйство казахов в среднем 571 десятин, а в густонаселенном Усть-Каменогорском уезде, благоприятном для развития земледелия, норма казахского землепользования составила лишь 148 десятин.

К концу XIX века в пользу всех категорий переселенцев в четырех степных областях было изъято около 14 млн. десятин земли, что состави­ло 8,2\% всей земельной площади края. В результате Столыпинских аг­рарных преобразований процесс изъятия земли у казахов-кочевников значительно интенсифицировался и приобрел массовый характер. До первой мировой войны всего было изъято у кочевого населения Казах­стана более 40 млн. десятин, что составило почти 20 \% общей земельной площади региона.

Переселенческое движение не было равномерным в разные годы. Большинство мигрантов осело в Казахстане до 1908 г. Затем переселение пошло на убыль. В    1912 г. оно заметно возросло в связи с неурожаем и голодом в юго-западных регионах России, а с началом первой мировой войны резко сократилось [10].

В 1909 г. в Санкт – Петербурге была издана «Справочная книга для ходоков и переселенцев». О землях Павлодарского уезда в этой книге сказано: «Семипалатинскую область по природным ее условиям можно делить на две половины: северную - степную и южную – горную. К первой относятся Павлодарский и Семипалатинский уезды…. В Павлодарском уезде пригодных для земледельческого хозяйства является лишь правая половина этих уездов, считая таковую от Иртыша. В левой же половине очень много солонцов и хрящеватых степей, как бы усеянных мелким камнем: эта местность пригодна лишь для скотоводческого хозяйства…В двух названных уездах Семипалатинской области, кроме того, почти нет проточной воды, а живут при озерах или на колодцах».

Общее количество земель, изъя­тых в Казахстане для переселения, значительно разнится по разным сведе­ниям. Так, по данным, опубликованным в 1917 г. компетентным чиновни­ком переселенческих органов В. А. Тресвятским, в Степном крае к 1916 г. из 106 млн. десятин обследованных земель 30 млн. десятин, т.е. около одной трети, было отнесено к так называемым излишкам и предназначалось к изъятию у казахов. Однако по подсчетам А. Б. Турсунбаева, произведенным по «Об­зорам землеустройства и переселения за Уралом», за период 1906-1915 гг. в Акмолинском, Семипалатинском и Тургайско-Уральском переселенческих районах реально было изъято 15,8 млн. десятин казахских земель.

            Итоговая цифра составила 21206 187 десятин. Эти же данные приведены Б. С. Сулейменовым. Изъятые у местного населения земли составили 9 111 участков. Но на практике заселялись не все отведен­ные для переселенцев участки. Многие переселенческие участки планиро­валось заселить в будущие 10-15-20 лет. Так, в Зайсанском уезде крестья­не, минуя выделенные для них участки, «устремились на поливные пашни в Китай». И таких случаев было множество. Очевидно, истинную площадь земель, занятых переселенцами, установить невозможно, особенно из-за большого количества самовольных поселений. Но помимо отмежеванных в переселенческий фонд земель, из землепользования казахов были исклю­чены земли для казачьих войск, под лесные дачи и другие казенные надоб­ности, под расположение городов и железных дорог. Общий объем изъятых земель вместе с переселенческим фондом составил более 45 млн. десятин.

            В начале 1913 года были утверждены «Временные правила» о сдаче в аренду казенных участков земли в Сибири и Степном крае для создания здесь помещичьих хозяйств. С этого времени тысячи гектар казахской земли были отданы за бесценок в аренду русским купцам казахским баям, которые стремились закрепить за собой как можно больше земельных площадей в частную собственность. Захват земель приобрел массовый характер. Несмотря на ряд мер по охране интересов баев, существовало некоторое «расхождение» интересов эксплуататорской верхушки казахского общества с политикой царского правительства в земельном вопросе, что объяснялось стремлением байства к монопольной эксплуатации казахских трудящихся.

Для управления переселенческим крестьянским населением была принята система сельских старост и волостных управлений во главе со старшиной, а выше – подчинение участковым приставам, уездным начальникам и генерал-губернатору. Управленческий аппарат переселенческой деревни состоял из двух человек: старосты и писаря. В их компетенцию входили: раскладка по дворам налога, набор и отправка новобранцев, почтовая служба, разрешение бытовых конфликтов, поддержание порядка в селах. Все сложные и спорные вопросы разрешались на сходе жителей [10]. 

С 1897 по 1916 г. в четыре области степного Казахстана пересе­лилось 1,14 млн. человек. Наибольшее количество мигрантов - 731,5 тыс. человек (47 \%) осело на территории Акмолинской обла­сти. В Тургайской области расселилось 199 тыс. человек (17,5 \%), в Семипалатинской - 130,1 (11,4 \%) и в Уральской области - 82 тыс. человек (7,2 \%).

Как описано выше, переселение крестьян в Семипалатинскую область было до 1905 г. самовольным. Всего в этом году в области числилось 23 т. крестьян, что составляет 3,2\% всего тогдашнего населения области (705 тыс. душ обоего пола).

            В результате естественного прироста и, главным образом, вселения число это увеличилось через 10 лет в пять раз. По данным сельскохозяйственной переписи 1916 года, численность крестьянского населения в Семипалатинской области была следующая:

Таблица 13

Как видно из приведенных выше данных, переселенческий фонд в Семипалатинской области к 1917 году был полностью использован. Вопрос об этом фонде и, вообще, о емкости Казахского края для вселения в него крестьян возбуждал всегда, несмотря на весь казенный оптимизм переселенческого ведомства, большие сомнения даже среди его чинов. С одной стороны пресловутые казахские «излишки» как будто бы говорили за то, что край еще долгое время может быть колонизуем. Эти излишки в 1917 году числились ведомством для всех Степных областей в 30 миллионов десятин. Однако, и опыт колонизации и исследования края говорили совсем другое. В силу почвенных условий ив виду крайне слабого водообеспечения, громадная масса упомянутых 30 миллионов десятин излишков могли быть использованы для переселения лишь 3-4 миллиона десятин [17].

В первые годы проведения реформы видно,  что определения часть крестьянства европейской России связывала свои надежды на улучшение жизненных условий с переездом в Казахстан. Сокращение количества переселенцев иллюстрирует неудачный итог реформы. Об этом же говорит и значительный отток переселенцев. Так, от 20 до 34\% переселенцев в 1906-1915 гг. ежегодно возвращались обратно.

Неудачу потерпела и одна из идей реформы П.А. Столыпина о разрушении общины и создании хуторских хозяйств. Сама идея о развитии фермерства в стране была позитивной. Но в условиях Казахстана, на неосвоенных землях, в крестьянской среде, наоборот, возросла роль общины как гаранта выживаемости. Печальным итогом реформы стало массовое обезземеливание казахского населения, обнищание, и, как следствие, возрастание социальной напряженности.

Надо сказать, что проблемы переселенческой политики широко об­суждались общественностью страны, что выразилось в массе публика­ций разного толка. Этот аспект как составная часть аграрной политики правительства весьма бурно дебатировался в Государственной Думе. Решение аграрного вопроса перекликалось с рассмотрением политичес­ких прав народов, населявших окраины Российской империи. Это объяс­нялось тем, что правительство видело возможность ликвидировать кре­стьянское безземелье в России путем массового переселения бедноты на восток. Интересы местных жителей не учитывались совершенно. О защите интересов как казахского населения, так и русских переселен­цев заявил на заседаниях I Государственной Думы (1906 г.) депутат от Оренбургской губ. Т. И. Седельников, который обратил внимание, что «сотни тысяч киргизов являются безземельными в буквальном смысле слова, а если возьмем малоземельных киргизов, то их наберется не ме­нее миллиона».162 Часть правых депутатов, как, например, кн. Голицын, по-прежнему настаивала на «усилении всеми возможными способами пе­реселенческого дела». Против этого положения резко выступил Т. И. Се­дельников, который открыто сказал, что переселение разоряет как бед­нейшую часть тех крестьян, которые решились на переезд, так и тех местных жителей, у которых насильственно отобрали землю для этих переселенцев. И во II Государственной Думе (1907 г.) в центре обсуж­дения стоял аграрный вопрос. Часть правых депутатов выступила в за­щиту столыпнского закона от 9 ноября 1906 г. Однако депутаты от Казахстана противостояли этим взглядам. Депутат от Уральской облас­ти И. И. Космодамианский объявил Столыпина «противником всего за­конодательного собрания, всей страны и всего русского народа», ибо «правительство рекомендует переселиться и заселить киргизские зем­ли ... нисколько не считаясь с последствиями своей политики». С кри­тикой методов переселения выступил член аграрной комиссии Б. Кара­таев, который назвал этот процесс как «насилие сильного над слабым» . В III Государственной Думе (1908 г.) казахское население было лишено даже представительства. Между тем, предыдущие думские дебаты о на­рушении земельных прав казахов настолько привлекли внимание, что бюджетная и переселенческая комиссии Думы внесли в правительство предложение о скорейшей разработке и принятии законопроекта о зем­леустройстве казахов. 166 До ввода в действие такого закона (который так и не вышел в свет) мусульманская фракция III Думы в лице депутата от Закавказья Хас-Мамедова заявила, что переселение в Казахстан «во имя справедливости вековых прав киргизского населения на земле, находящейся в пользовании его, и гуманности» должно быть прекращено до тех пор, пока не будут устроены все коренные жители.  Другие депута­ты напомнили о тяжелом положении переселенцев и прямо потребова­ли от правительства изменить переселенческую политику. Между тем, часть депутатов, защищая интересы правящих кругов, пытались изобразить картину в улучшенном виде.

С положением переселенческого дела в Казахстане во всех тонкостях был знаком известный казахский ученый, публицист и политический дея­тель А. Н. Букейханов. Он принимал деятельное участие в работе экспеди­ции Ф.А. Щербины, избирался депутатом I Государственной Думы. Почти во всех своих работах - научных монографиях или газетных статьях он рас­сматривал последствия крестьянской колонизации степи, отделяя от этого процесса собственно правительственную аграрную политику. С глубокой иронией пишет он о «ни в чем не сомневающихся людях», которые, сидя в Петербурге, играют землями Казахского края, «введя в практику за­чет нескольких десятин неудобной земли за удобную». Сопоставляя многочисленные факты переселения крестьян в засушливые степи и солонцы, А. Н. Букейханов предрекал, что «сочтены дни переселенческой политики правительства, предлагающего безземельному голодному народу безводные киргизские степи». Защищая интересы своего народа, он пи­сал, что «киргизы находят ненормальным то, что происходит в настоящее время при отрезке переселенческих участков ... Производители работ замежовывают в участки наиболее ценные для скотоводства угодия: покосы, зимние пастбища, пашни, лучшие водопои ... оставляют киргизам камни, солонцы, болота, безводные степи».

Наконец, официальными органами было признано, что переселение не сыграло той роли, которая ему отводилась. Комиссия по вопросам пересе­ления и колонизации в августе-сентябре 1917 г. обсудила положение пере­селенческого дела в стране и пришла к выводу, что «земледельческая коло­низация ... пришла как бы в тупик. Настал конец старому благодушному переселению». Сам термин «переселение» предлагалось раз и навсегда заменить на «колонизацию». Колонизационная политика теперь исходила из общего плана оживления экономики страны, большую роль в этом должны были сыграть окраины. Решающее значение придавалось промышленной колонизации, что должно было поднять и сельское хозяйство. Переселяющийся элемент, по определению комиссии, должен быть вне сословий, об­ладать нужным запасом материальных средств, энергией и предприимчиво­стью. Известные события в октябре 1917 г. помешали осуществлению этого плана. Однако, очевидно, что Казахстан, как и другие окраины империи, ждала жестокая и прагматичная система колонизации, в которой даже не упоминал ось об интересах местного населения.

Хорошо известно, что аграрное переселение сыграло роль детонатора в социально-экономической сфере жизни Казахстана [9].

Как видно, царизм, проводя аграрно-колонизаторскую политику, прежде всего заботился об интересах пришлого русского населения, практически изгоняя казахов с веками насиженных мест, что особенно наглядно иллюстрируют архивные сведения, составленные правительственными чиновниками, которых трудно заподозрить в симпатии к жителям обширной степи. Нежелание правительственных аграрных комиссий, колониальных властей считаться с условиями развития основного источника существования большей части номадов-скотоводов, в конечном счете, послужило одной из главных причин начала восстания 1916 года и откочевки значительной части казахов в Синьцзян.