2. идентификация новой культуры

Кризис культуры ведет: во-первых, к распаду привычного образа жизни, что влечет за собой массовую дезориентацию, утрату идентификации на инди­видуальном, групповой и даже на уровне общества в целом. Во-вторых, начи­нается поиск новых культурных моделей, призванных восстановить мир как целое, пусть иной, чем раньше, но понятный и упорядоченный.

При утрате идентификации с прежней культурной средой индивид теряет способность вести себя таким образом, чтобы социальная окружающая среда соответствовала его намерениям и ожиданиям. Он видит и понимает, что соци­альное окружение перестает реагировать на него адекватно, его перестают «уз­навать партнеры» по взаимодействиям, раньше такой проблемы не было. Инди­вид становится не узнаваемым для своей социальной группы и наоборот. Он как бы стал отражаться в зеркале социального мира по-другому. Такое состоя­ние порождает неуверенность, тревогу, социальные и психологические стрессы. Утрата идентификации вызывает несоответствие поведения нормативным тре­бованиям социального окружения.

Идентификация формируется в процессе социализации и может быть ут­рачена по причинам: внутренних кардинальных перемен структуры личности; в результате быстрых и значительных изменений самой окружающей социальной сферы. Многообразий идентификации связаны с различными социальными ин­ститутами: семьей, государством, образованием, экономикой и т.д. Идентифи­кация проявляется через соответствующее институциональным требованиям поведение и ответную реакцию институтов на индивидов. Поэтому резкое из­менение или разрушение социальных институтов, в которых были идентифи­цированы индивиды, вызывает массовую утрату идентификации, даже в рамках

всего общества, например, со сменой его политической системы.

101

Формально жизнь индивида, его биография характеризуется соотношени­ем прошлого и будущего, то есть пройденного жизненного пути и перспектив­ных жизненных планов. Но в субъективном восприятии самого индивида не прошлое, а именно предвидимое будущее составляет для него большую цен­ность. Прошлое в определенной степени имеет будущее. Оно возвращается не просто потому, что является образцом, которому следуют традиционные фор­мы действия. А главное потому, что способно, видоизменяясь, например, в ре­зультате исторической памяти или по мере своего пристрастия, воздействовать на типические формы деятельности в настоящем. Например, сопротивление значительной части населения России внедрению частной собственности на землю.

Если исчезает перспектива будущего, так как разрушается зафиксирован­ная в соответствующих социальных институтах объективная основа его плани­рования, то исчезает и прошлое как развивающаяся система, например, совет­ский образ жизни для части россиян. Прошлое превращается в неупорядочен­ный набор событий и фактов, не обладающих уже собственной, внутренней ценностью.

Особо болезненно происходит этот процесс, если жизненные планы ори­ентированы на карьеру. Чем сильнее мотивация на успех в той или иной сфер. деятельности, тем больший удельный вес приобретают факты прошлого и на­стоящего, составляющие систему ценностной ориентации, тем болезненнее и разрушительнее сказываются культурные и институционные изменения.

Поэтому гибель многих образцов советской культуры болезненнее всего сказалась на наиболее активной части общества (интеллигенции), ориентиро­ванной на успех в рамках прежних социальных институтов. Разрушение таких культурных образцов и моделей ведет к прогрессирующей дезинтеграции об­щества.

В этой ситуации менее страдают индивиды с низким уровнем притяза­ний, но ориентированные на карьеру, либо беспринципные люди, не обладаю щие устойчивой долговременной мотивизацией. Они меньше теряют в соци-

102

альных потрясениях, быстро меняют ценностные установки, начинают «новую»

/

жизнь, мало связанную с прошлым. Именно такой социальный тип широко распространен в современной России.

Парадокс в том, что российские реформы не освободили творческий по­тенциал у значительной части интеллигенции, который, кстати, не находил ши­рокого применения и прежде. Одна из причин заключается в том, что модерни­зация, проводимая сверху, не опирается на культурную и институциональную преемственность. Наоборот, по политическим причинам ломает ее.

В советский период 6-7-летний ребенок был октябренком, затем пионе­ром — комсомольцем. Наконец, часть индивидов вступали в партию. Такая ступенчатая преемственная социализация способствовала формированию инди­видуальной идентичности с социальным окружением. Разрушение такой систе­мы для многих миллионов людей сыграло роковую роль.

Данное стало разрушением культурной, классовой, групповой идентично­сти. Рабочий класс сразу перестал быть «гегемоном» общества. Интеллигенция лишилась своей высокой социальной позиции. Практически ни одна социальная группа советского общества не сохранила своего прежнего социального статуса.

В целом почти все современное российское общество лишалось устойчи­вой идентичности. Россия перестала быть моделью общества с советским куль­турным содержанием, но не стала и культурной моделью западного типа, то есть парламентской демократией. .Россия стала не социалистической и не капи­талистической, не советской и не дооктябрьской. Все это ведет к дестабилиза­ции, деградации на общегосударственном уровне. Это результат, цена за утрату идентификации, за разрыв преемственности и разрушений культуры.

Потеря индивидуальной и общественной идентификации предлагает вос­становление и упорядочение общественной системы. Возврат к традиционным ценностям маловероятен. Советская культура всеобщего нормирования основ­ных форм и видов жизнедеятельности для значительной части общества, осо­бенно молодежи, малопривлекательна.

103

Во-первых, эта культура имела много элементов, образцов, противостоя­щих западной культуре. В то же время современный социокультурный процесс требует все больше интеграции локально-национальных культур.

Во-вторых, еще в советский период застоя в обществе стали формиро­ваться новые культурные образцы (например, диссидентство), которые в со­временных условиях все более утрачиваются.

В совокупности различные модели культуры дают адекватное отражение развития мира. Но чтобы они выполняли эту функцию, культурные модели ну­ждаются в презентации. Однако такой возможности не было в советских усло­виях, особенно это касалось политической и экономической культур.

В СССР неплохо знали содержание и формы многих локальных культур мира. Но официальная идеологическая оценка им давалась во многих случаях негативная, хотя и не находившая иногда всеобщей поддержки. Какие-то эле­менты других культур приживались в частной жизни, но в основном это все на­ходилось в латентном состоянии.

Подавлялись и находились в нелегитимном положении и российские многовековые культурные традиции.