Государственное регулирование сельскохозяйственного производства в условиях перехода к рынку (Теория и методы) - Монография (Эпштейн Д.Б.)

Глава 1. проблемы перехода от административно- командной системы к регулируемой рыночной экономике. 1.1 проблемы централизованного управления экономикой и необходимость перехода к системе рыночного регулирования.

Основным предметом нашей работы является система регулирования сельскохозяйственного производства. И в иных условиях, если бы экономическая система в целом представляла собой нечто относительно устойчивое, завершенное, то следовало бы, видимо, начать непосредственно с проблем сельского хозяйства. Однако теперешняя ситуация и в народном хозяйстве, и в экономической теории такова, что невозможно перейти к решению частных вопросов, не определившись с вопросами более общими.

Идет экономическая реформа. Резко расширена самостоятельность предприятий. Осуществлена либерализация ценообразования. Практически сведены к минимуму ограничения во внешней торговле. Устранены многие препоны для развития частной инициативы, частной собственности. Началось осуществление приватизации государственной собственности. Государственные предприятия многих отраслей практически лишены какой-либо специальной помощи, будь то государственные заказы или дотации. Создан юридический механизм для ликвидации неэффективно работающих предприятий. Таким образом, налицо крупные, глубокие изменения в хозяйственном механизме, более того, в экономическом строе, ибо реформированию подвергаются основополагающие формы собственности.

Вместе  с  тем,  в  материалах,  изданных  правительством, Верховным

Советом, президентом трудно найти ответ на вопрос, какую экономическую систему мы строим. Ясно, что создается система в

7

которой регулирующая роль отводится конкуренции, рынку. Но на самом деле это мало что определяет, ибо в мире есть системы, где эффективная рыночная экономика создавалась при высокой степени государственного контроля, как, например, во Франции, Японии, в ряде стран Юго-Восточной Азии, в Австрии, Швеции и т.д. Но есть системы, где влияние государства на экономику существенно ниже — в Англии, Австралии, США.

Правда, характер реформ в 1992 году указывает на ТО, ЧТО избраны модели с минимальной регулирующей ролью государства.

Однако экономическая наука, учитывая эту реальность, должна, тем не менее, анализировать весь спектр разумных альтернатив и недвусмысленно информировать общество о достоинствах, недостатках и предпочтительности каждой.

Помимо этого, выбор в качестве цели определенной экономической модели еще не определяет пути к ее достижению. И нередко путь, кажущийся наиболее легким и простым, оказывается и вовсе не ведущим к избранной цели. Особенно, если цель сформулирована на основе копирования чужих образцов,  без  должного  учета  тех  особенностей,  которые  свойственны нашему собственному современному положению.

Таким образом, нам представляется необходимым на основе анализа и учета нашего собственного экономического развития сформулировать некоторые выводы о целях реформирования, а также о путях, которыми эти цели могут быть достигнуты.

Помимо этого нельзя не учитывать и не осмыслить критически тот теоретический багаж, который был накоплен в предшествующие десятилетия. Ведь под ту экономическую (и политическую) систему, от которой мы сейчас отказались, были подведены серьезные теоретические основания, казавшиеся многим незыблемыми в то время.

8

Сейчас нам столь же неоспоримыми кажутся аргументы сегодняшнего дня в пользу иной, противоположной системы. Но где гарантия в том, что, руководствуясь только  этой  "злобой  дня",  мы  вновь  не  изберем  путь  "не туда"? Должны же, по крайней мере, в науке, делаться выводы из печального опыта экстремистски крутых поворотов. А для этого требуется увидеть, что верно,   а   что   неверно   оказалось   в   нашим   теоретических   взглядах,   и осуществить их соответствующую корректировку, но отнюдь не простое заимствование противоположных взглядов. Смена научной парадигмы не есть ни к чему не обязывающая смена мод к очередному сезону.

При этом, ввиду обширности затрагиваемых общеэкономических проблем и того, что они все-таки не являются главным предметом работы, их изложение будет в большинстве случаев кратким, конспективным.

9

1. 1. 1. Система централизованного управления экономикой и ее теоретико—экономические основы.

Система   централизованного  управления   экономикой   сложилась   в нашей стране в начале 30-х годов в связи с переходом к форсированной индустриализации и была в существенных чертах повторена в странах Восточной Европы.

Она базировалась на господстве государственной собственности на средства производства и едином государственном управлении народным хозяйством.  Основным  несущим  элементом  в  конструкции  этой  системы была  система  централизованных  натурально-вещественных  плановых заданий. Каждое предприятие получало задание — что произвести, в какие сроки и в каких количествах, кому поставить. Эти задания проистекали из пропорций и балансов народнохозяйственного плана, в котором намечались требуемые структурные сдвиги и соответствующие объемы производства в отраслевом и территориальном разрезе.

Натурально-вещественные балансы составлялись, естественно, по относительно узкому кругу видов продукции, в связи с ограниченными возможностями переработки информации в центре. Между тем, вся производимая и требуемая народному хозяйству номенклатура составляла несколько миллионов наименований. Поэтому естественно, что значительная часть балансов и заданий, в целях агрегации, составлялась в стоимостной форме. Для сопоставимости и стабильности числовых параметров этой плановой работы требовались единые постоянные цены. Таким образом, вторым важным элементом системы были единые стабильные цены. Не случайно пересмотр оптовых цен, который ввиду изменения реальных стоимостных пропорций требовалось проводить не реже раза в пятилетие, фактически проводился не чаще, чем раз в десять лет.

10

Система фиксированных цен играла важную роль и как элемент системы стимулирования. Составителям плановых заданий было ясно, что им неизвестна и не может быть заранее известна точная производственная мощность предприятий. Задания могут быть перевыполнены     или недовыполнены.     Количественно оценить меру перевыполнения или недовыполнения  и  на  этой  основе  строить   материальное стимулирование позволяла также система стабильных оптовых цен.

Но   эта   система цен,   становясь элементом   стимулирования, неизбежно оказывала на предприятия и производство свое регулирующее влияние. Например, легко было добиться значительного перевыполнения плана по общему объему производства за счет относительно менее трудоемких, но более дорогих изделий. Отсюда, в частности,   появлялось неизбежное деление для предприятий  различных видов  продукции на  более выгодные и  менее  выгодные. Если  бы предприятия начали самостоятельно руководствоваться при  выборе ассортимента  продукции  преимущественно этой    выгодностью,      то неизбежны были бы    массовые нарушения сбалансированности. Ряд следствий вытекал из этого положения.

Прежде всего, система централизованных плановых заданий требовала централизованной государственной гарантированной системы материально- технического снабжения (третий составной элемент системы управления). Без нее  система  плановых  заданий  не  могла  бы  действовать.  Поэтому,  в частности, остались практически нереализованными многочисленные пожелания и постановления перейти на "оптовую торговлю средствами производства". Свободная оптовая торговля средствами производства при господстве системы централизованных плановых заданий могла существовать

лишь для крайне незначительной части продукции.

11

Поэтому планирование производства дополнялось планированием горизонтальных связей между предприятиями. Предприятие получало не только задание, сколько, когда и что произвести, но и кому поставить. Предприятия — производители становились держателями так называемых фондов. Предприятия — потребители должны были получить от вышестоящих органов извещение о том, от какого конкретно производителя они получат требуемую им продукцию.

Понятно,   что планирование и распределение фондов требовало существования     иерархически     организованной     территориально- отраслевой   системы.   Возможности по переработке информации   этой системы  были  также  ограничены,    а  номенклатура  производимой продукции расширялась, поэтому не удивительно, что планы горизонтальных связей были далеки от оптимальных, а встречные перевозки, несмотря на их очевидную неэффективность, были типичным явлением. Однако  необходимо подчеркнуть, что  эта  система,   несмотря на громоздкость,  в  подавляющем большинстве  случаев  обеспечивала предприятия сотнями видов требуемой номенклатуры поставок, а для выявившихся   "неувязок",     как   правило, изыскивались резервы, позволявшие их устранить.

Другим важным следствием разновыгодности продукции для предприятий  явилась  та   вспомогательная,  второстепенная  роль, которая отводилась  стимулирующей  подсистеме.  Недовыполнение  плановых заданий,   как  вытекало  из  логики  системы,   следовало наказывать весьма существенными  стимулами.  Перевыполнение  же  его  в  объемных стоимостных показателях мало что говорило о фактической эффективности работы.

Поэтому роль соответствующих премий по сравнению с основными окладами была всегда невелика. Более того, когда делались  попытки  резко повысить роль премий за эффективность

12

работы,   как это   было в период 1965—1970 годов,   оказывалось, что темпы роста   денежных  выплат   по   народному  хозяйству  в   силу несовершенства стоимостных измерителей, начинают превышать темпы роста объемов производства и реальной экономики /149,с.160,161,519/. Поэтому такие попытки достаточно быстро пресекались — не в силу жадности или бюрократической ограниченности вышестоящих структур, а   в силу того,   что они разрушающе действовали на экономический механизм системы.

Стабильность    цен     влекла  еще  один     существенный    вывод.     Они отрывались от реальных затрат. В результате прибыль, образующаяся у предприятий, в одних случаях была значительно ниже той, которая требовалась для расширенного воспроизводства,, в другим случаях — значительно     выше. Система      стабильных,      государственно-устанавливаемых цен не позволяла осуществлять в масштабах народного хозяйства самофинансирование капитальным вложений. Был и ряд другим причин,  исторических,  социальных и т.д.,   в силу которых основная  масса  капиталовложений  должна  была аккумулироваться государством  и  распределяться  централизованно.  В  числе этим причин необходимо, прежде всего, назвать потребность в строительстве множества  новых  отраслей и предприятий  на  востоке  страны (прежде всего, военной  индустрии),  потребность  в  подъеме  промышленного     потенциала прежде  отсталым южным  республик.  К  числу социальных  причин  следует отнести создание     и     развитие     мощной государственной системы здравоохранения, социального обеспечения образования,    стремление    к удержанию стабильно—низких цен  на продукты питания и т.д. Но в основе, на наш взгляд, лежала фактическая  неадекватность  стабильных государственных цен реальным затратам.

Таким образом,          государственная централизованная система

13

капиталовложений   была    четвертым основным элементом    системы централизованного управления.

Из этой централизации капиталовложений вытекают важные выводы

для системы оплаты труда коллективов предприятий. Выше мы уже показали, что роль премий и других элементов стимулирования динамики производства и эффективности была, по необходимости, в рамках централизованного управления невелика. В основе, следовательно, должен был лежать оклад, определенный для данной профессии, и время от времени корректируемый. Для   предприятий  же   неизбежно   в   основе   оплаты   труда   лежал   фонд заработной платы, определяемый простым умножением количества работни- ков на среднюю заработную плату. Причем эта средняя заработная плата для предприятий одной отрасли не могла существенно зависеть от эффективности труда коллективов предприятий, ибо их собственный вклад было весьма сложно измерить. Ведь если капиталовложения централизованы, то, значит, установка нового оборудования и модернизация производства лишь в некоторой степени зависят от коллектива предприятия, и, следовательно, выделить долю коллектива в достигнутом эффекте становится почти невозможно. Во всяком случае, это становится сложным для повседневной практической работы. К тому же принцип равной оплаты за равный труд требовал, чтобы работники одной профессии на предприятиях различной оснащенности в среднем получали одинаково. Отсюда вытекает пятый важнейший элемент системы централизованного управления — государственная централизованная система оплаты труда и регулирования численности работников на предприятиях.

Понятно поэтому, в силу каких причин не мог получить повсе- местного распространения так называемый Щекинский метод стимули- рования роста производительности труда. Опытные руководители

14

предприятий понимали, что сократив часть работников и повысив остальным оплату, они через некоторое время неизбежно столкнутся с попытками вышестоящих структур определить им фонд оплаты труда на очередную пятилетку   простым   умножением   новой,   уменьшенной   численности   на единую для всей отрасли среднюю зарплату. К тому же в плане на очередной год неизбежно будут установлены задания роста объемов производства и производительности труда, выполнять которые при существенно уменьшенной численности работников станет невозможно. Аналогичные же соображения должны были возникнуть и у отраслевого руководства, что в конечном итоге и определило судьбу Щекинского метода.

В результате этого короткого теоретического анализа мы видим, что система централизованного управления не создает достаточных стимулов для самостоятельного осуществления коллективами предприятий научно— технического прогресса. Если новая техника уже произведена и ее установка не сопряжена с очень большими сложностями и риском, то предприятия не будут противодействовать ее распространению, т.к. это не снизит их темпов роста объемов производства, которые требуются сверху. Но если риск велик, а предприятия знают, что вышестоящая система ориентируется преимущественно на формальный количественный рост, то большинство из них будет отказываться от такой техники.

Более того, слишком хорошая, высокопроизводительная техника тоже может  оказаться  нежелательной  для  предприятий.  В  первые  год-два  она может дать высокие темпы прироста, а сверху, как правило, исходят из уже сложившихся темпов. Следовательно, план предприятию еще несколько лет будет ориентирован на повышенные темпы роста, отказаться от которых можно  лишь  ценой  сложной  борьбы,  с  риском  существенно  потерять  в

зарплате за счет уменьшения

15

премий.

Отсюда следует, что подсистема внедрения научно-технического прогресса должна в этих условиях формироваться как особая подсистема, стоящая особняком от текущего производства, требующая своего особого планирования и стимулирования.

И действительно, такая система, как известно, существовала в странах с централизованной экономикой. Основным показателем, на базе которого оценивается ее деятельность, можно считать экономический эффект от внедрения разработок. Но так как основная масса предприятий находится как бы вне этой подсистемы и не заинтересована в действительном внедрении НТП, то и данная особая подсистема (в виде НИИ, опытных производств, отраслевых, территориальных и общесоюзных органов планирования НТП) неизбежно со временем должна начать работать ради существования и воспроизводства самой себя, имитируя серьезную деятельность. Исключения могут составлять лишь отдельные отрасли, находящиеся под особым контро- лем верхов, хорошо обеспеченные ресурсами и т. д. Понятно, что в первую очередь это должны быть отрасли оборонной промышленности и космонавтики. Но значительный технический и технологический отрыв этих отраслей от гражданской сферы народного хозяйства достигается за счет понижения ресурсообеспеченности последней, что также является тормозящим фактором для всей системы.

Анализируя теоретически систему централизованного управления, мы вынужденно акцентируем внимание на ее противоречиях и недостатках, ибо о ее достоинствах в свое время было написано великое множество работ. И ее достоинства для определенного периода отнюдь не были вымышленными. Они связаны с гарантированным поддержанием основных материальных пропорций, с возможностью     концентрации

16

больших ресурсов на приоритетных направлениях, с возможностью ши- рокого производства и распространения уже разработанной передовой техники и технологии, с обеспечением социальной стабильности и равномерным (в обществе) повышением уровня жизни различных слоев. Но вполне очевидно, что эта система склонна в перспективе к стагнации и консерватизму.

Таким образом, мы охарактеризовали основные элементы системы централизованного управления и показали их взаимосвязи. Еще раз перечислим эти основные элементы:

— подсистема детальных централизованных плановых заданий;

— подсистема стабильных государственных цен;

— подсистема централизованного материально—технического снабжения;

— подсистема централизованных капиталовложений;

— жесткое государственное установление заработной платы, опирающееся на единую систему окладов и тарифов;

— подсистема централизованного планирования и внедрения научно-

технического прогресса, стоящая вне текущей производственной деятельности.

Эту систему в целом Г.Х. Попов назвал административно-командной системой /182/, подчеркивая тем самым ее бюрократизированный характер, использование внеэкономических методов. Эта система имела действительно большое количество недостатков, неоднократно уже рассмотренных в экономической литературе /181,93/. К ним относятся:

—многообразная финансовая несбалансированность в экономике, по- рождающая постоянное превышение спроса над предложением, как в сфере личного потребления, так и в сфере производства, господ-

ство дефицита предложения;

17

— нацеленность предприятий и организаций не столько на фактические нужды потенциальных и фактических потребителей их продукции и услуг, сколько на  формальные показатели, планируемые сверху, фетишизация центральными органами количественных показателей, темпов роста, независимо от их фактического содержания;

— вытекающее  отсюда  постоянное  пренебрежение  производителей  к  за-

просам и нуждам потребителей, относительно низкое качество продукции;

— иждивенчество значительной доли предприятий и коллективов, стремление к получению максимально большого количества ресурсов и в частности капиталовложений и к занижению своих производственных возможностей;

— отсутствие подлинной заинтересованности в снижении затрат, вытекающие отсюда низкие темпы снижения материало- и энергоемкости производства;

— консервативность            производственной    структуры,     значительная доля

"производства ради производства";

— резкие различия в обеспеченности ресурсами и в возможностях развития между основной массой и некоторыми привилегированными отраслями, регионами и т.д., вытекающее из этого социальное неравенство, требующее для           своей     поддержки    внеэкономических    методов     распределения, недемократических процедур подбора кадров и принятия государственных решений;

— вытекающее отсюда окостенение системы управления и снижение ее общего уровня компетентности, заполнение значительной доли высших должностей в государственном аппарате личностями конформистского

типа, послушными исполнителями любых директив сверху.

18

Далее, в таблице 1.1 представлена динамика основным экономических показателей СССР в период с 1961 по 1990 год. Отчетливо прослеживается почти монотонное снижение темпов роста результативным показателей, снижение фондоотдачи, сокращение темпов обновления основным фондов- Обращает на себя внимание также тот факт, что если в период 1961—1970 годов темпы прироста национального дохода превышали темпы роста капиталовложений, то в последующем темпы прироста капиталовложений начинают превосходить темпы прироста национального дохода. Экономика как бы становится все более механизмом, работающим на себя, но не на увеличение благосостояния людей.

Эти черты прежней системы управления с большей или меньшей полнотой отмечались, разумеется, и ранее многими советскими экономистами и экономистами стран Восточной Европы. Но, во-первых, контроль над печатью не позволял в полной мере выявить несоответствие этой системы требованиям современного этапа научно-технического прогресса. Во-вторых, многие из экономистов СССР и социалистических стран связывали перспективы и возможности значительного улучшения экономики с развитием экономическим методов управления и с усилением дисциплины, порядка, повышением качества управления в рамкам прежней системы.

В предисловии к своей широко известной работе, посвященной теоретическому анализу закономерностей централизованно управляемой экономики,          Я. Корнаи      писал: «... дефицит   является            неизбежным атрибутом директивно управляемой экономики, старого сверх централизованного механизма». Из этого, однако, не следует, что данное утверждение можно просто "перевернуть", заявив, "...достаточно ликвидировать директивное руководство, предоставить большую самостоятель—

19

Таблица 1.1

Динамика ряда основных экономических показателей СССР,

1)

среднегодовые темпы прироста

 

 

годы

Показатели

1961-

1965

1966 -

1970

1971 -

1975

1976 -

1980

1981 -

1985

1986 -

1987

1988 -

1989

1990

1986-

1990

Произведенный

национальный доход

6.5

7.8

5.7

4.3

3.6

3.2:

3.2

-4.0

1.3

Численность рабочих и служащих

4.4

3.2

2.5

1.9:

0.9

0.4

-1.0

-0.6

0.8

Производственные основные фонды

9.6

8.15

8.7

7.4

6,4

5.2

4.3

4.1

4.8

Производительность общ-го

труда

5.2

6.5

4.5

3.3

2,7

2.8

3.6

-3.2:

1.9

Продукция сельского

хозяйства

1.4

5.2

1.6 5

1.7

1.0

 

1.5

-2.9

1.9

Коэффициент обновления

фондов

(ввод в действие ОПФ), в \%

от их наличия

10,5

10.0

8.5

8.8

7.3

7.3

6.7

5.9

6.8

Фондоотдача в народном

хозяйстве (нац. доход в народном на один рубль произв. оси. фондов)

-2.4

-0.4

-2.5

-2.6

-3.3

-1.5

-2.2

-8.2

-3.5

 

1) Исчислено на основании: 1) Народное хозяйство СССР в 1990 г. Статистический ежегодник. М.: "Финансы и статистика",1991 г., с.8, 13, 102, с.288, 289, 321, 459.

2) Сельское хозяйство СССР, Статистический сборник . М.: "Финансы и статистика",1988 г., с. 11.

3) Народное хозяйство СССР 1922-1982. Юбилейный статистический справочник. И. :"финансы и статистика,1982, с. 55,59,64,68.

4) Народное хозяйство СССР в 1970 г. М., с. 61,63,473.

20

ность государственным предприятиям, и это уже само по себе устранит дефицит... Мы не располагаем такой программой действий по ликвидации дефицита в экономике, которая была бы обоснована в строгом смысле слова...К  сожалению,  предпринимавшиеся  до  сих  пор  попытки  реформ вплоть до настоящего времени не оказались достаточно однозначными и продуктивными, чтобы можно было сделать выводы, претендующие на научное обобщение" / 93, с.22,23 /.

При этом речь идет у Я. Корнаи о реформах в Югославии, Венгрии и Китае, добившихся, как известно, немалых достижений на пути повышения эффективности экономики. Понятно поэтому, насколько сложной является задача преодоления главного недостатка системы централизованного директивного управления.

По  нашему  мнению,  главный  недостаток  -  это  отсутствие  в  этой системе экономического механизма, стимулирующего максимальное по- вышение эффективности производства, развитие и внедрение научно- технического прогресса.

Нельзя сказать, что эта система вообще не формировала стимулов к развитию производства, внедрению новой техники и т.д. Но центральная роль во всем функционировании экономики принадлежала государственным планирующим и управляющим органам. Их решения посредством соответствующей иерархической управленческой пирамиды определяли конкретные параметры развития каждой отрасли, каждого региона и предприятия и формулировали экономические стимулы жестко связанные с планом.

Но, естественно, ни возможности по переработке информации, ни собственные экономические интересы управляющей системы не позволяли ей в полном объеме охватить всю сложнейшую совокупность хозяйственных

связей и перспектив.

21

Решения центра задавали лишь достаточно грубую конструкцию дальнейшего движения и развития экономики. Пока страна находилась на сравнительно ранних этапах развития, когда имелись значительные возможности прямого копирования и дублирования иностранных технологий, большие резервы рабочей силы вследствие аграрного перенаселения, огромные неразведанные и неразработанные запасы полезных ископаемых, до тех пор решения, принимаемые в центре, несли в себе достаточно большой потенциал реальной экономии общественного труда. Даже если при этом коллективы предприятий побуждались лишь к весьма узкому направлению собственного поиска (к выполнению и перевыполнению плана), тем не менее, темпы экономического развития были достаточно высокими.

Но по мере увеличения количества предприятий, расширения и усложнения экономики, исчерпания резервов рабочей силы, поиск направлений         повышения    эффективности          общественного            труда становился все более информационно сложным делом.   Основные резервы повышения эффективности невозможно было, начиная с некоторого момента, конкретно выявить и запланировать сверху. Они находились на предприятиях и заключались в обновлении производства, постоянном внедрении новой техники, снижении затрат и т. д. Таким образом, на этом новом этапе было необходимо кардинально расширять самостоятельность предприятий. Попытки такого рода делались в СССР, начиная с реформы 1965 года. Тогда казалось возможным добиться требуемого эффекта за счет поэтапного сокращения числа планируемых показателей, все большего перехода от натуральных показателей к обобщающим, стоимостным, расширения доли прибыли, оставляемой предприятию на материальное стимулирование и

развитие производства, предоставления определенных прав в ценообразовании

22

и т.д. И поначалу, особенно в период с 1966 по 1970 годы, был достигнут определенный эффект в увеличении темпов экономического развития (см.выше табл. 1). Но немедленно проявились и негативные стороны такого расширения самостоятельности — рост заработков стал обгонять рост производительности труда, причем рост объемных экономических показателей предприятий и отраслей также часто отражал не  увеличение  реальной массы (или качества)  товаров  для потребителей продукции, а их удорожание. Ведь неадекватная новой ситуации система директивного планирования формировала неадекватную   систему            экономических          стимулов        для предприятий       и соответственно неадекватно формировала и направляла интересы предприятий и работников. Для того, чтобы формировалась новая, адекватная требованиям научно-технического прогресса система эко- номических стимулов, ее необходимо было сделать           независимой от конкретных плановых решений вышестоящих органов, сделать объективно формирующейся носителями экономических взаимоотношений. То есть, по существу, цены (а это основной элемент системы экономических стимулов) следовало из фиксированных сделать гибкими, зависимыми от соотношения спроса и  предложения. Но это, как было показано выше, делало невозможным само существование системы централизованного

материально-технического снабжения,     а          вместе с ней и систему директивного планирования. То есть, неумолимо вставал вопрос о переходе на принципиально иную экономическую систему, когда предприятия получили бы, возможно, поэтапно, практически полную свободу в выборе ассортимента производимой продукции, ее потребителей и поставщиков в ценообразовании и распоряжении прибылью. Основным регуляторам производства должен был  стать не план, а рынок и конкуренция. В этом

случае теряла экономическую

23

определенность государственная, а вместе с ней и общественная собственность на средства производства, неизбежным было мощное развитие частной собственности, с вытекающими отсюда последствиями для политической системы.

По этому пути, как известно, пыталась пойти после 1964 г. Чехословакия, и пошла, однако достаточно осторожно, в конце шестидесятых годов Венгрия.

Перед СССР к середине семидесятых годов было две альтернативы. Или также пойти по этому сложному, неизведанному и как оказалось, в достаточной мере рискованному пути. Или же, учитывая все еще имеющиеся значительные ресурсы полезных ископаемых, относительно большие возможности повышения эффективности экономики за счет улучшения качества управления, усиления дисциплины, наведения порядка, добиться сначала увеличения темпов экономического развития в рамках частичной модернизации существующей системы.

В силу целого ряда известных субъективных и объективных политических причин был избран второй путь. Кратко говоря, система государственного централизованного управления экономикой способствовала закреплению недемократической  политической  системы  и  формированию бюрократического   государственного   аппарата,   оторванного   по   условиям жизни от основной массы народа, активно препятствующего тем направлениям социального, экономического, политического развития, которые могли бы изменить или хотя бы поста вить под сомнение его господствующее положение в стране.

1) "Бюрократизация экономики, политики, культуры, проявление и непрерывное нарастание всевозможных властей, регулирующих поведение каждого человека, лишали его самостоятельности, инициативы, права на размышления, на сомнения, на право быть услышанным обществом и понятым им... Бюрократия сама себя выбирала, сама себя награждала, перемещала по службе. Она ни  от  какого народа не  зависела, никакие неудачи в экономической или любой другой сфере не могли поколебать ее статуса" /

257,с.169 /.

24

Отсюда постепенное фактическое снижение компетентности руководства,

в итоге приведшее к развалу экономику, страны в период 1986—1991 годов.

По поводу происшедшего в экономике есть две противоположные точки зрения. Одну из них отстаивает Ю. Ольсевич. Он, в частности, приводит мнение американского советолога М. Эллмана о том, что "дезинтеграцию нельзя объяснять саботажем "антиперестроечных сил". Она была вызвана самим руководством и в конечном счете была обусловлена характерной для диктатур закрытой и деспотической советской       системой       принятия        решений, монументальной некомпетентностью  и            ошибочной    верой  в

безграничную реформируемость традиционной системы " (/цитируете я по / 157, с.ЗО /). Ю. Ольсевич согласен с      М. Эллманом, характеризуя курс М.Горбачева, а впоследствии и Б.Ельцина как заимствованный из западных учебников и из рецептов части западных экономистов "курс либерализации", не соответствующий            тем реальным условиям, в   которых находилась советская экономика.

Есть и другая точка зрения. Так, Л. Никифоров считает, что "старая общественная система была искусственно сконструированной, тупиковой и не могла естественным путем трансформироваться в новую. Ни она сама, ни ее крах не предопределили того строя, который приходит ей на смену" / 153,с. 39 /. Вместе с тем, Л. Никифоров не отрицает и "ошибочность тактики и стратегии, которых  придерживалось  руководство  страны  в  экономике  в предперестроечные и перестроечные годы." /153,с.40 /, однако исходные причины кризиса и развала он видит в "искусственной, достаточно целостной,

25

но не эффективной общественной системе, игнорирующей внутренние стимулы саморазвития общества " / 153, с. 49 /. Эту систему он определяет как «государ- ственный олигархизм".

В связи с изложенным необходима подробнее остановиться на этом вопросе. Действительно ли со второй половины восьмидесятых годов СССР и социалистическим странам оставался только путь развала и хаоса, действительно ли предыдущий путь не предопределяет последующий, и они начинают все как бы с нуля?

Весь предыдущий опыт создания и развития системы централизованного управления  критикуется  за  то,  что  он  отбрасывал  предшествующую экономику,  начинал  с  разрушения  ради  якобы  прекрасного  будущего.  Но точно также авторы идеи об "искусственности и тупиковости" пятидесятилетнего развития не желают исходить из того, что дано на самом деле, из того, как живет трехсотмиллионное население бывшего СССР и стопятидесятимиллионное население России.

Экономика фактически рассматривается "архитекторами нового" как некое вполне простое, механическое создание человеческих рук и разума, которое можно разобрать и собрать заново по какой-то новой схеме. Причем правильность новой схемы доказывается только тем, что в развитых странах Запада         она работает. Но ведь экономика          — это не механическая и не инженерная система.           Это определенный уже уровень материального развития, культуры, отраслевая структура народного хозяйства, уже

определенные размеры предприятий и хозяйственные связи, зависящие от этой структуры, это, наконец, живые люди с их образом и уровнем жизни, навыками

26

труда, со сложившейся идеологией и социальной психологией.

Положение об инерционности экономики является азбучной истиной, которую нельзя игнорировать. Всякая новая экономика, новые экономические отношения неизбежно вырастают из прежних, сколь бы они на первый взгляд не противоречили друг другу. Чем полнее учитывается это при проведении преобразований, тем они проходят легче и, вообще говоря, успешнее. И наоборот, отрыв от реальной почвы предшествующей экономики чреват торможением или даже крахом реформ.

Сущностные, коренные противоречия и недостатки системы централизованного управления экономикой известны. Эти противоречия стали            тормозом        развития.        Следовательно,         необходимо было реформирование экономической системы. Но в каком направлении вести это реформирование, через какие этапы необходимо пройти и какими темпами, это в решающей степени должно определяться именно предшествующим и текущим состоянием экономики.

Мы убеждены, что анализируя собственное развитие, можно сделать основные необходимые выводы и о контурах будущего. Система централизованного управления имела не только недостатки, но и достоинства. Имелся многолетний опыт попыток реформирования системы.

Она не оставалась неизменной, также как не оставалась прежней, с 1965

года, и экономика.

Исходя            из комплексного учета достоинств и         недостатков системы, из фактической структуры народного хозяйства и реального его состояния, можно и нужно было выработать программу реформ, которая будет носить эволюционный характер, что и является ручательством жизненности и

успешности преобразований.

27

Если же игнорировать предшествующее развитие, то адекватную фактически сложившемуся положению программу реформ выработать не- возможно. Тогда остается только "большой скачок", т.е. вольное или невольное разрушение экономики, мучительный период неизбежных бедствий народа и лишь затем, по мере взросления и накопления реального опыта реформаторами, медленное становление требуемых институтов

хозяйственной           жизни,            которые          необходимы   для восстановления народного хозяйства.

Экономическая наука не может не предпочесть первый путь. Кстати говоря, опыт стран Западной Европы также однозначно свидетельствует в пользу эволюционного преобразования централизованной экономики. Так, переход от жесткого централизованного контроля за производством и ценами в период военной экономики к свободным преимущественно ценам

продолжался в Европу с 1946 года до второй половины пятидесятых годов, а в некоторых странах, например, во Франции и в Австрии, до середины шестидесятых годов / 262,240 /. В Германии переход к рыночной экономике осуществлялся также поэтапно и, например, государственные цены на основные виды продовольствия были отменены к концу 1952 года, то есть лишь через пять     лет       после            официального           начала реформ / 2S3, с.123,

289, с.30 /.

Но при этом, отказываясь от "большого скачка", мы не имеем ввиду отказываться от решительных и глубоких, необратимых преобразований. Понятно, что при существовании противоположных систем в экономике должна быть обеспечена "критическая масса"           введения новых системообразующих факторов, без чего старая система объективно способна подчинить себе         и  модифицировать нарождающиеся элементы новой. Но здесь успех очевидным образом зависит не от

28

объема действий по разрушению прежней экономики, а от правильного определения этапности реформ. Разрушительная работа возможна без хорошо обоснованных концепций и программ. Наоборот, введение и поддержка новых элементов и организация их взаимодействия с прежней системой требуют детальных программ, требуют максимально полного понимания существующего положения, использования сильных сторон прежней

системы.

Разработка концепции преобразований в экономике в целом не входит в нашу задачу. Однако, не определившись хотя бы с основным направлением этих преобразований, мы не можем обоснованно перейти к проблемам преобразований в сельском хозяйстве.

29

1.1.2. От системы централизованного управления к регулируемой рыночной экономике

Поскольку основным недостатком прежней системы была слабая заинтересованность непосредственным производителей во внедрении достижений научно—технического     прогресса, то новая система должна создавать для этого все необходимое и достаточное. Следовательно, необходимо отказаться от обособления системы управления научно- техническим прогрессом и сделать его проводниками сами коллективы предприятий. Но из этого немедленно вытекает, что необходимо отказаться от централизации основной массы капиталовложений, ибо без свободы распоряжения ими предприятия не имели бы ресурсов для обновления производства. По крайней мере, если не вся, то основная часть капиталовложений должна формироваться и использоваться непосредственными производителями.

Для того, чтобы не только потребитель новой техники был за- интересован в ее получении и внедрении, но и производитель был заинтересован в ее производстве, необходимо было отказаться от установления цен на новую технику государственными органами, так как их оценки эффективности новой техники неизбежно были условными,      то есть отражавшими как затраты производителя, так и реальный эффект потребителя новой техники, фактическая эффективность новых машин, как правило, в 3—4 раза была ниже расчетной / 254,с.15 /.

Таким образом, и система государственного ценообразования должна была в существенной части быть заменена на свободное ценообразование под воздействием соотношения спроса и предложения.

Но если предприятие при новой системе должно само решать,

30

какую технику и по какой цене купить , то отпадает потребность в государственных плановым заданиях на производство этой техники и поддерживающей их системе централизованного материально-технического снабжения. Постановщиков ресурсов и комплектующих деталей для производства новой техники производитель должен при новой системе обеспечить себе не с помощью государственных распоряжений, а найти на

рынке.

Понятно, что и система централизованного управления заработной платой, когда ее величина на предприятии прямо или косвенно устанавливается государством, также должна отойти в прошлое, ибо она препятствовала бы привлечению работников в наиболее эффективные отрасли и предприятия.

Таким образом, для отраслей и предприятий, производящих новую технику, а также, естественно, новое сырье, новые предметы потребления и т. д., система государственного централизованного управления должна быть ликвидирована, а ее элементы, по сути, заменены на противоположные, как например, государственное снабжение заменяется на свободный выбор поставщика, государственное ценообразование заменяется НА свободное ценообразование и т.д.

А так как в экономике новые производства не могут быть априори отделены от обычных, традиционных производств, то, следовательно, в конечном   итоге система централизованного управления должна, казалось бы, перейти в свою противоположность, в свое отрицание.

Если прежде натурально-вещественная и стоимостная сбалансированность производства обеспечивалась посредством централизованного планирования и контроля  за  реализацией  соответствующих  пропорций,  то  в  новой  системе,

переход к которой предстоит,

31

эта сбалансированность должна осуществляться рынком, то есть свободным взаимодействием товаропроизводителей в условиях конкуренции. Стремление выжить и укрепить свои позиции на рынке должно

заставить производителя идти навстречу удовлетворению платежеспо— собного спроса потребителя. В свою очередь более эффективно работающий производитель в процессе реализации своей продукции сможет получить большую сумму денег и предъявить, соответственно, больший спрос на потребительские товары и средства производства. Тем самым осуществление сбалансированности производства и поощрение высокой эффективности возлагается на рынок. Регулятором производства должен стать рынок.

Вместе с тем хорошо известно, как из общетеоретических соображений, так и из экономической литературы и хозяйственной практики различных стран, что один только рынок сам по себе не может быть удовлетворительным регулятором производства. Напомним в связи с этим лишь кратко основные аргументы.

Одним из краеугольных положений марксизма является положение об усилении общественного характера производства и его противоречия с частнокапиталистической формой присвоения. Речь идет о том, что по мере развития производительных сил усиливается взаимозависимость, взаимосвязанность всех отраслей производства. Специализация, рост концентрации  приводят  к  тому,  что  во  многих  отраслях  начинают доминировать  несколько  крупных  производителей,  фактически

1) Поскольку здесь мы намерены лишь кратко определиться с направлением преобразований, то не рассматриваем более подробно содержания понятия рынок.

32

удовлетворяющих     основную       часть общественной потребности   в продукции данной отрасли. В этих условиях сигналы рынка, формируемые под влиянием текущей ситуации, могут неадекватно направлять частного производителя, в результате чего периодически возникают кризисные ситуации "перегрева" экономики, последующего спада, депрессии, медленного оживления. При этом резко ухудшается положение значительной части трудящихся, разоряется множество мелких и средних производителей, уничтожается часть материального богатства, происходит падение производства. Экономика, где рынок является единственным регулятором, не в состоянии избавиться от кри- зисов. В конечном итоге кризисы становятся столь сильными и раз- рушительными, что или экономическая система должна реформироваться в направлении резкого усиления государственного регулирования или экономика, основанная на частной собственности, терпит крах, "экспроприаторов экспроприируют". Собственно, марксизм настаивал на неизбежности второго варианта, и он имел место в России. Первый вариант, после тяжелейшего мирового кризиса 1929-1933 годов, вызвал к жизни "новый курс" Франклина Рузвельта в США и последующие реформы, направленные на усиление роли государственного регулирования во всех развитых капиталистических странах. Тем самым, подтвердился вывод о недостаточности одного только рыночного регулирования при развитом общественном характере производства.

Западная экономическая мысль, имея в виду "недостатки" рыночного регулирования,         прежде всего, говорит о так называемых "внешних эффектах" производства, когда текущие равновесные цены оказываются выше или ниже тех, которые должны были быть при учете макроэкономического эффекта. Так, без вмешательства государства в издержках производства

производителей        не        будут  учтены

33

потери, наносимые окружающей среде, в результате чего равновесная цена будет относительно низкой и производство установится на более высоком уровне,  чем  это  необходимо  с  позиций  сохранения  природы.  Еще  один пример — образование. Без вмешательства государства равновесная плата за обучение установится на более высоком уровне, чем это необходимо, если учесть долговременный эффект роста общеобразовательного уровня работников. Поэтому с помощью субсидий государство расширяет возможности получения образования / 264, с.78-79 /.

Существуют также определенные, "коллективные блага", которые не могут потребляться индивидуально, по крайней мере, в некоторой части. Это, например,      оборона,         космические исследования, фундаментальная наука и

т.         д. Здесь также сфера действия рыночного регулирования дополняется государством.

Имеются         сферы,            где       значительные колебания рыночной           цены нежелательны или недопустимы по социальным соображениям, например, оплата труда,            цены на основные продукты питания. И здесь государство непременно вмешивается определенным образом в рыночные процессы, регулирует рынок.

Наконец, даже в реальном производстве относительно обычных благ текущие         цены равновесия отнюдь не являются  ценами, отвечающими некоему оптимуму, если, разумеется, не отождествлять упрощенные модели "совершенной конкуренции" с реальной экономикой.

Дж.Кейнс в тридцатых годах показал, что вопреки традиционным теоремам классической школы буржуазной политэкономии,          точка равновесия на рынке труда не является точкой полной занятости и полного использования инвестиционных ресурсов.       Для снижения безработицы и стимулирования экономического роста он предлагал

34

вмешательство государства посредством осуществления особым инвестиций /

75,с.181-182 /. Долгий период в сороковых - шестидесятых годах, рецепты Кейнса использовались в странах            Запада. Позднее, когда новым явлением в экономике этих стран стало           совместное существование безработицы и инфляции, не укладывавшееся в модели Кейнса, потребовались новые концепции регулирования рынка / 264,с.128 /.

Новые концепции отражают борьбу двух направлений. Первое, неолиберальное, связывает возможности оздоровления Западной экономики           с резким         уменьшением            государственного     влияния, рестриктивной бюджетой политикой. Теоретически обосновывает это направление школа Милтона Фридмена. Второе направление, которое можно назвать           неокейнсианским, исходит   из            необходимости сохранения государственных регулирующих функций и разработки новых методов регулирования, адекватных современной ситуации. Среди представителей этого направления могут быть названы Э.Лундберг ( 264,с.307 ), Дж. К Гэлбрейт / 59 /. В своей широко известной ра- боте "Экономические теории и цели общества" Гэлбрейт показал наличие в Западной экономике так называемой "планирующей системы", т.е. системы крупных кампаний, которые по сути  сами диктуют цены, подчиняют себе поставщиков и посредством влияния на рынок и на правительство способны навязывать свою волю обществу в целом. Существование этой системы — результат концентрации и интеграции производства. На нее можно влиять, но разрушить, ликвидировать ее невозможно. Поэтому рассматривать современную западную экономику как рыночную в классическом смысле, где уменьшение влияния государства автоматически включает механизмы конкуренции, неверно. Сокращение чрезмерных государственных

инвестиций,  уменьшение государственного сектора в экономике до

определенных пределов

35

может дать положительный эффект, но не исчерпывает проблем регулирования.

По-видимому, сфера государственного регулирования в экономике стран Запада не является ни постоянно расширяющейся, ни непременно сужающейся до некоего минимума. Если в период тридцатых, а также в пятидесятые— шестидесятые годы она расширялась, то позднее, как известно, наметились иные тенденции. В частности доля государственного сектора и государственных инвестиций в экономике стран Запада в семидесятых — восьмидесятых годам снижалась, но при этом усиливалась экономическая интеграция европейских стран, которая по существу означала появление не только государственных, но и межгосударственных органов регулирования экономики.

Указанную выше" подвижность" сферы государственного регулирования

можно объяснить противоречиями современного этапа научно-технического прогресса. С одной стороны действуют      тенденции усиления общественного характера    производства,            дополняемые обострением экологических проблем, проблем сохранения жизни на земле   в условиях ограниченности и постепенного            исчерпания природных                    ресурсов.        Эти     тенденции обуславливают              усиление государственного, а затем и межгосударственного регулирования. С другой  стороны,  для  наиболее                    эффективного использования достижений научно-технического прогресса,  а также для      его ускорения необходима максимальная инициатива, риск, жестко стимулируемые конкуренцией. Отсюда - тенденция к либерализации экономики. Равнодействующая этих тенденций обеспечивает сохранение и развитие государственного регулирования.

Таким  образом,  реальный опыт существования  рыночной экономики капиталистического типа привел к тому, что во всех этих

36

странах существует государственное регулирование. Рынок, будучи одним из регуляторов, сам является регулируемым.

Дж. Гелбрейт пишет: "Система выжила, потому что государство всеобщего  благоденствия           смягчило            тяготы            и          жестокость первоначального капитализма. Кроме того, были узаконены профсоюзы, которые            стали выступать в роли        противовеса. А кейнсианская революция возложила на государство ответственность — какой бы несовершенной ни была ее реализация на практике — за стабилизацию делового цикла и ограничения связанных с ним трудностей и отчаяния. Предотвращение массовой безработицы и обеспечение экономического роста стали главными показателями, по которым оценивалась компетентность правительства. Тем временем изменения в структуре капитализма сделали устаревшим даже

само понятие "капитализма" / 60, с.6 /.

Но если само функционирование рыночной экономики привело ее к состоянию регулируемой рыночной экономики, то вполне очевидно, что реформирование экономики стран с централизованным плановым управлением должно осуществляться в направлении создания регулируемой рыночной экономики. При этом мы не говорим пока о требованиях переходного периода, которые вынуждают к особым формам и методам государственного воздействия. Речь идет о создании регулируемой рыночной экономики именно как о задаче преобразований.

До сих пор мы говорили о чисто экономических аспектах, обуславливающих необходимость перехода к регулируемой рыночной экономике. Не менее важны и социальные аспекты, связанные как с требованиями повышения уровня жизни всех классов и слоев, так и с

социальной дифференциацией в уровнях материального благосостояния. Сам по

себе рынок, как уже говорилось выше, не обеспечивает

37

ни "социальной справедливости" (то есть прямого соответствия доходов различных слоев общества и индивидуумов их вкладу в общественную жизнедеятельность), ни такого распределения доходов, которое необходимо для социальной стабильности / 264,с.12 /. Не случайно наибольшие успехи в повышении реального   благосостояния трудящихся были достигнуты в капиталистических странах в послевоенные годы, то есть именно тогда, когда практика государственного регулирования экономики стала повсеместной и,

по        сути    дела, обязательной. Отражением и развитием этого опыта стала концепция "социального рыночного хозяйства", устанавливающая приоритет социальных целей в регулировании рынка, необходимость обеспечения достойного уровня жизни и его прогрессивные изменения для всех слоев общества. В странах с централизованной экономикой благосостояние всех трудящихся, сближение уровней жизни всегда декларировались,      были   также созданы           системы          бесплатного здравоохранения и образования, другие системы социальных гарантий. Качество функционирования этих систем в семидесятые - восьмидесятые годы            стало   существенно отставать от

реальных запросов    и потребностей людей. Они нуждаются в серьезном реформировании, однако само существование системы социальных гарантий, безусловно, отвечает потребностям современного общества. Таким образом, для стран с централизованной экономикой необходимость сохранения и развития социальных гарантий, доступных всем слоям образования и здравоохранения, является важным аргументом в пользу перехода к регулируемой государством рыночной экономике. Однако переход к ней неизбежно означает серьезные изменения в формах собственности, а

следовательно,          социальные и политические изменения, которые необходимо учитывать       при                  осуществлении          преобразований.

38