1.2. развитие общих моделей внимания в когнитивной психологии.

Когнитивная психология в исследованиях внимания двинулась по пути, намечен- ному У. Джеймсом. Оставив на время (к нему еще вернется У. Найссер в своей теории перцептивного действия) разработанное Джеймсом понятие преперцепции как механизма произвольного внимания, она сконцентрировалась на одном из четырех фундаменталь- ных свойств потока сознания, также описанных классиком: а именно, на свойстве «изби- рательности» (Джемс, 1902). В результате проблема внимания, не будучи даже поставле- на, появилась в когнитивной психологии в 1950-х годах как проблема избирательности (селективности) человеческого познания. Будучи же сформулирована на языке, базирую- щемся на метафоре технического устройства для передачи информации, проблема внима- ния стала проблемой отбора (селекции), то есть наличия или отсутствия специфических механизмов отбора, которые можно было бы назвать «вниманием» или же отнести к сфе- ре восприятия (или, возможно, памяти), как Титченер некогда счел внимание одним из свойств сознания и как поступил в отношении восприятия У. Найссер (1981). Сходную позицию мы находим и в работе теоретика ранней селекции А. Трейсман: «Внимание может быть определено как селективный аспект  восприятия и ответного действия» (Treisman, 1969, p.283; курсив мой – М.Ф.).

Исследования внимания до сих пор остаются едва ли не ядром современной когни- тивной психологии. Многие психологи отмечали центральную роль этих исследований в так называемой «когнитивной революции» 1950-х гг. (см., напр., Neisser, 1967). Более то- го, именно внимание признается «первым признаком, отличающим когнитивную психо- логию от классического бихевиоризма» (Keele & Neill, 1978, p.3), поскольку предполагает активность субъекта  в плане того, что воспринять, запомнить и принять к исполнению. Отсюда и спектр традиционных вопросов когнитивной психологии внимания: какова природа ограничений, связанных с осуществлением этой активности, каковы отвечающие за них механизмы и процессы отбора того, что будет управлять дальнейшим течением ак- тивности, и, наконец, какова судьба того, что не отбирается. Что касается зрительного внимания, то Х. Эджет и С. Янтис считают наиболее важными современными направле- ниями его исследования, во-первых, управление вниманием, или степень зависимости его распределения от намерений наблюдателя и от внешних событий, во-вторых, выявление репрезентативной основы отбора, а в-третьих, динамику внимания, или его временной ход (Egeth & Yantis, 1997). При этом в исследованиях внимание наиболее часто выступает

как оценка способности человека (1) запомнить то, на что обращено внимание; (2) спра- виться с двумя заданиями, которые интерферируют и каждое из которых требует внима- ния (Keele & Neill, 1978).

Понятие ограниченной пропускной способности системы переработки информации становится для первых когнитивных психологов основой представлений о природе и ме- ханизмах внимания (см., напр., Neisser, 1967), а линейная модель переработки информа- ции, то есть представление о процессе познания как состоящем из ряда выстроенных в ряд блоков, каждый из которых имеет дело с продуктами предыдущего, оказывается пер- вым воплощением этого подхода. Существует целый ряд представлений о внимании, ос- нованных на понятии ограниченной пропускной способности: например, допустимая за- грузка системы переработки информации, как в первой модели Д. Бродбента (см. Дорма- шев, Романов, 1995); неспецифические энергетические ресурсы (усилие), связанные с общей активацией, как в теории Д. Канемана (Kahneman, 1973); просто «ограниченные ресурсы», начиная от объема памяти и пропускной способности проводящих каналов и заканчивая  перерабатывающей способностью  определенных  зон  мозга  (см.  Neumann,

1987). Впрочем, большинство таких аналогий не вполне удачны, поскольку навязывают сравнение работы человеческого внимания с энергетической системой технического уст- ройства, тогда как нет никаких априорных причин для того, чтобы допустить аналогич- ность свойственных им ограничений.

Радикальный уход от идеи ограниченной пропускной способности осуществляет в

1970-х гг. У. Найссер (1981), который дает критику и селективных, и ресурсных пред- ставлений о внимании, рассматривая внимание как перцептивное действие в попытке преодоления проблем, связанных с понятием ограниченной пропускной способности. Для Найссера «внимание» выступает как восприятие, взятое в аспекте избирательности, сама же избирательность обеспечивается непрерывным функционированием в циклическом процессе восприятия так называемой «схемы», определяемой как «та часть перцептивно- го цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему, модифициру- ется опытом и тем или иным образом специфична в отношении того, что воспринимает- ся» (Найссер, 1981, с.73). Формулировка данной позиции выступила прежде всего как по- пытка преодолеть механистичность предлагаемых моделей познания и обратиться к ак- тивности субъекта как к объяснительному принципу, однако взгляды Найссера не стали особенно популярными, поскольку слишком многое казалось выходящим за пределы мо- дельного объяснения.

Итак, исторически первый тип рассуждения, характерный для теорий внимания как фильтра, состоял в следующем: поскольку уподобленная техническому устройству система переработки информации ограничена, необходим отбор, чтобы не произошло пе-

реполнения системы. Основным вопросом здесь закономерно стал вопрос о стадии  пере- работки,  на которой отбор совершается. Попытки ответа на данный вопрос последова- тельно вызвали к жизни ряд моделей ранней (Д. Бродбент, А. Трейсман) и поздней (Д. Дойч и А. Дойч, Д. Норман) селекции, основное различие между которыми заключается в ответе на более частный вопрос, происходит ли отбор до или после полного опознания объекта. Здесь перед когнитивными психологами неизбежно встает проблема сознания: что означает «объект полностью опознан», если он не стал достоянием сознания?

Связь внимания и сознания – одна из линий развития научной психологии позна- ния: от Вундта (1912), Джеймса (1902) и Титченера (1898) до современных исследовате- лей ошибок внимания в условиях быстрой смены стимулов (напр., Arnell, in press; Di Lollo et al., 2000; Mack & Rock, 1998a,b; Shapiro & Terry, 1998; Vogel et al., 1998 и мн. др.), которые рассматривают внимание как необходимое, хотя и не всегда достаточное, усло- вие попадания информации в сознание, или «запуска сознания» (enabling consciousness). Основной вопрос для современных исследователей заключается в том, что и почему оста- ется за пределами сознания, а что в него попадает, поскольку сам факт того, что некото- рая часть опыта оказывается в сознании, а другая часть проходит мимо, ни у кого сомне- ния не вызывает. Еще У. Джеймс в одной из своих работ по вниманию приводит важней- ший  в  плане дальнейшего движения американской когнитивной психологии принцип

«ограниченности сознания», который, однако, фиксирует только сам факт ограниченно- сти: «…Несмотря на это, впечатления внешнего мира, исключаемые нами из области соз- нательного опыта, всегда имеются налицо и воздействуют так же энергично на наши ор- ганы чувств, как и сознательные восприятия. Почему эти впечатления не проникают в наше сознание – это тайна, для которой принцип “ограниченности сознания” (…) пред- ставляет не объяснение, а одно только название» (Джемс, 1902, с.169). Современная ког- нитивная психология на рубеже столетий не случайно обращается к проблеме сознания: несмотря на проделанный ею головокружительный путь, явление сознания так и осталось во многом закрытым для науки. К настоящему моменту разработан целый ряд моделей процесса построения образа объекта, подробнейшим образом описано «движение» эле- ментарного стимула от сетчаточного изображения до опознанного и полностью обрабо- танного представления на верхних «этажах» системы переработки информации. Однако каким образом это представление становится достоянием сознания, то есть может быть при необходимости – или в соответствии с поставленной задачей – со-общено, до сих пор закрыто от психологов. Возможно, дело здесь в необходимости корректной постановки проблемы: что именно и на каком уровне психология должна описывать и объяснять? Так или иначе, но одна из важнейших функций внимания, согласно мнению целого ряда пси- хологов, начиная от У. Джеймса, одного из столпов американского функционализма – ус-

тановить, что должно стать достоянием сознания (а значит, допустить или не допустить это содержание в сознание), а что может пройти мимо, осуществляя регуляцию поведения субъекта иным способом. М. Познер, а вслед за ним и еще целый ряд когнитивных пси- хологов, сформировали понимание ограниченности сознания как эволюционного меха- низма, обеспечивающего избирательное управление действием субъекта на основе посту- пающей информации (см. Neumann, 1987).

Каким же образом часть опыта субъекта становится именно сознательным  опы- том? Доминирующая в современной когнитивной психологии точка зрения заключается в том, что в сознание попадают представления только о тех объектах, которые уже прошли особую обработку посредством механизмов с ограниченной пропускной способностью. Представление о внимании как своего рода волшебной «дверце», ведущей в сознание, яв- ляется общим для огромного количества работ, что нашло отражение и в ряде метафор внимания, разработанных в рамках когнитивной психологии (метафоры фильтра, окна со створками, «заслонки внимания»). Многие современные исследователи внимания «поме- щают» процесс или механизм внимания на грани между опознанием объекта и осознани- ем того, что это за объект (см., напр., Hoffman, 1999; Palmer, 1999; Vogel et al., 1998). Именно этот «таинственный шаг между (1) стимулами, обработанными, но не вошедши- ми в отчет, и (2) стимулами, становящимися доступными отчету» (Humphreys, 2000), очень часто оказывается фокусом интереса психологов в исследованиях внимания. От- дельные авторы акцентируют крайне важный методологический парадокс: невозможно спросить человека о том, воспринял ли он нечто, осознал ли он это, без обращения его внимания на то, о чем идет речь – заметим, что здесь снова фиксируется неразрывность понятий внимания и сознания. Как отмечают другие авторы, акцентируя связь между сознанием и процессами памяти, «не могу сообщить» часто отнюдь не означает «не ви- дел» или «не слышал»: иногда оказывается, что просто «не запомнил», хотя, возможно, соответствующее впечатление и присутствовало в сознании в предшествующий момент времени – или, по крайней мере, было воспринято (Shapiro & Luck, 1998; Wolfe, 1998 и др.). Однако проблема участия внимания в достижении информацией сознания остается и здесь: как правило, такие «ошибки памяти» тоже приписываются несвоевременному «об- ращению внимания» на то, что впоследствии становится недоступным отчету.

Несмотря на то, что разнообразные модификации метафоры «дверки в сознание», как правило, раннеселективны, только модели поздней селекции – реальное возвращение к идее «ограниченности сознания» и роли внимания в воплощении этого принципа, по- скольку в случае отбора на ранних стадиях от переполнения предохраняется не сознание как таковое, но предшествующие ему механизмы переработки. В позднеселективных мо- делях внимание, напротив, задействовано на той стадии процесса восприятия, когда ис-

пытуемый уже извлек свойства объекта, о которых ему необходимо сообщить в соответ-

ствии с поставленной задачей, но все еще не способен отчитаться о них.

Переход от моделей ранней селекции к моделям поздней селекции часто рассмат- ривается как результат перехода от парадигмы фильтрации к парадигме селективной ус- тановки,  или выбора ответа (Gopher, 1994; Kahneman & Treisman, 1984; Lavie, 1995): для решения соответствующих задач нужны разные механизмы отбора, что и вызвало к жиз- ни новый тип объяснений. Затем стали появляться компромиссные модели гибкой и мно- жественной селекции. Так, С. Янтис и Дж. Джонстон сформулировали гипотезу «пере- менного локуса» селекции, зависящего от требований задачи (Yantis & Johnston, 1990), а Н. Лэви выдвинул предположение, что восприятие являет собой автоматический процесс, то есть не является объектом сознательного контроля, до тех пор, пока для его осуществ- ления хватает емкости системы переработки информации, иначе в действие вступают множественные механизмы отбора, именуемые вниманием (Lavie, 1995).

Движение в плане теории вызвало к жизни новый способ построения эксперимен- тальных исследований, основная задача которых заключалась теперь в разведении ситуа- ций (типов задач), в которых отбор происходит на ранних и поздних этапах переработки информации. В частности, возникла проблема сочетания психологических и психофизио- логических данных в исследованиях внимания: данные психологических экспериментов отражают, как правило, комбинированные эффекты раннего и позднего отбора, что лиша- ет исследователя возможности понять, на какую именно стадию переработки воздейство- вала та или иная экспериментальная манипуляция, особенно если речь идет не о жестком отборе, а предположительно об ослаблении сигнала на ранних стадиях селекции. Именно в связи с этой проблемой исследователи внимания обращаются к нейрофизиологическим методам, таким, как регистрация вызванных потенциалов, позитронно-эмиссионная томо- графия и магнитно-резонансное картирование, и к исследованию физиологических кор- релятов перцептивной деятельности. Например, работая с вызванными потенциалами по отношению к стимулам, на которые должно либо не должно быть обращено внимание согласно требованиям задачи, исследователь посредством простого вычитания может оп- ределить, приходится ли различие на ранние (чувствительные к сенсорным характеристи- кам стимула и не зависящие от специфики задачи) или поздние (чувствительные к семан- тическому контексту, вероятности появления того или иного стимула в соответствии с поставленной задачей и т.п.) компоненты вызванных потенциалов – а значит, оперируют ли «механизмы внимания» на ранних или поздних стадиях переработки (см. Rolke et al.,

2001; Vogel et al., 1998).

Наиболее значимым шагом в развитии селективных моделей внимания примени-

тельно  к  проблемам  зрительного поиска  признают  теорию  интеграции  признаков  А.

Трейсман (1987; Treisman, 1993; обсуждение см.: Palmer, 1999). Эта теория также предпо- лагает две стадии обработки зрительной информации в процессе зрительного поиска: на первой стадии происходит построение набора топических «карт» зрительного поля, каж- дая из которых кодирует определенный атрибут стимула, или «признак». Признаки на этой стадии обрабатываются параллельно и автоматически, но не объединяются (физио- логически данное положение подтверждается тем, что за анализ отдельных признаков от- вечают разные зоны мозга). Вторая стадия предполагает фокусирование внимания на оп- ределенной части зрительного поля: функция внимания заключается в объединении при- знаков и построении образа целого объекта. Полная информация о каждом объекте хра- нится в форме так называемого «досье объекта» – врéменной репрезентации «объекта внимания», которая позволяет отслеживать его в пространстве и времени. Будучи едино- жды сформированным, досье объекта, рассматриваемое также как форма внутреннего вы- сокоуровневого ожидания (следовательно, как особого рода «преперцептор»), позволяет осуществлять концептуально-ведомый мониторинг изменений объекта, пока изменения остаются в пределах ожидания. Однако, как только происходит неожиданное изменение, для обновления информации требуется внимание.

Задача зрительного поиска, согласно теории интеграции признаков, тем сложнее, чем большим количеством признаков отличается целевой стимул. Если для одного физи- ческого признака (например, цвета или наклона линий), как правило, имеет место так на- зываемый «эффект выскакивания» – мгновенное автоматическое обнаружение целевого стимула, при котором время поиска не зависит от количества дистракторов, то в случае определения целевого объекта через объединение признаков резко возрастает роль вни- мания (контролируемой переработки), а временные затраты на поиск прямо пропорцио- нальны количеству дистракторов.

Развитием именно этой теории является «теория сходства» Дж. Дункана и Г. Хам- фриса, разработанная специально для объяснения явлений пространственного зрительно- го поиска и послужившая, в свою очередь, протитипом ряда объяснений зрительного по- иска в условиях быстрой смены зрительных стимулов (Duncan & Humphreys, 1989; Sha- piro et al., 1994). Согласно модели, процесс поиска включает три основных этапа:  (1) ста- дию параллельного построения «перцептивного описания», или структурированной ре- презентации стимулов в зрительном поле; (2) стадию отбора, производимого посредством сопоставления этих репрезентаций с внутренними шаблонами (схемами), описывающими целевые стимулы; (3) стадию передачи отобранной информации в систему ограниченной емкости – кратковременную память, что необходимо для осознания этой информации. Вход в зрительную кратковременную память жестко ограничен, и конкурирующие сти- мулы поступают туда согласно их «весу», зависящему от степени сходства с текущими

внутренними шаблонами (суммарный «вес», который может приписываться стимулам, также ограничен). Тогда сложность поиска целевого объекта в зрительном поле возраста- ет как функция степени сходства его с дистракторами и дистракторов между собой.

Заметим, что описанная модель интегрирует представления о внимании как про- цессе или механизме селекции и ресурсные представления, воплощенные в ней в понятии ограниченного «веса», которым наделяются репрезентации отдельных объектов. Разуме- ется, развитие ресурсных представлений о внимании в рамках когнитивной психологии тоже не стояло на месте. Однако разработка интенсивностного аспекта внимания, вопло- щенного в понятии «сосредоточенности», или «усилия», началась только во второй поло- вине 1960-х годов в работах Д. Канемана (Kahneman, 1973). Энергетическая концепция человеческой психики, заимствованная автором из психоанализа, оказалась на редкость удобна для обсуждения внимания как распределения ресурсов системы переработки ин- формации, включающей, конечно же, и определенные механизмы отбора. В методиче- ском плане Канеман активно использовал вторичную зондовую задачу, позволяющую оценить, сколько «ресурсов» остается на выполнение таковой при условии решения пер- вичной задачи. Однако, по мнению О. Нойманна, практически всю феноменологию вни- мания, связанную с решением двойных задач, можно объяснить через понятие ресурсов (Neumann, 1987). Он связывает всеобщую веру в ограниченные ресурсы, или ограничен- ную пропускную способность системы переработки информации, с тем, что в качестве исходного принимается положение, что мозг, как и любое другое физическое устройство, ограничен в плане допустимого уровня активации и, следовательно, пропускной способ- ности. В результате оказывается, что пропускная способность ограничена (то есть имеют место ограничения или пределы в выполнении задач на внимание) потому, что пропуск- ная способность ограничена (ограничен мозг в плане возможностей передачи и хранения информации, возможного уровня активации и т.п.), что Нойманн выражает в следующей тавтологической формуле, характерной скорее для богословия, чем для науки: «capacity is

limited because Capacity is limited”*  (p.361). Ограниченная пропускная способность в пер-

вом случае – эмпирический факт, требующий объяснения, тогда как во втором случае –

теоретический конструкт, введенный для осуществления этого объяснения.

Следует особо отметить гетерогенность ресурсных представлений, сложившихся к настоящему моменту времени: как уже отмечалось выше, ресурсы могут рассматриваться как активационные (энергетические) и структурные (механизмы с ограниченной пропу- скной способностью и хранилища информации с ограниченной емкостью), единые (Kahneman, 1973) и множественные (Navon & Gopher, 1979, 1980) – в частности, цен-

* «пропускная способность ограничена, потому что Пропускная Способность ограничена» (англ.)

тральные и периферические (модально-специфические) (Arnell, in press). Этой гетероген- ностью определяется и связь ресурсных теорий с селективными: если рассмотрение вни- мания как умственного усилия дополняет теории отбора в плане указания на источник ресурсов, необходимых для осуществления операций отбора и не только, то обращение к структурным ресурсам скорее выявляет причины необходимости отбора – ограничен- ность емкости или пропускной способности отдельных блоков перерабатывающей систе- мы. Несмотря на отсутствие единого представления о ресурсах и об их природе в когни- тивной психологии, исследователями постоянно осуществляются попытки обрисовать эти представления через те ограничения или типы ошибок, которые мы можем наблюдать в познании тогда, когда ресурсов недостаточно.

Представления Д. Канемана о единых ресурсах перерабатывающей системы каза- лись поначалу универсальным объяснительным принципом ограничений в переработке информации и, в частности, интерференции, наблюдаемой при решении разного рода двойных задач. Однако вскоре эта теория столкнулась с проблемой объяснения фактов одновременного успешного выполнения нескольких сложных видов деятельности, тре- бующих высокой степени умственного усилия. В попытке объяснить подобного рода факты появилась идея Д. Навона и Д. Гофера относительно множественных или состав- ных ресурсов, распределение которых рассматривается по аналогии фабричным произ- водством, где условием доходности является максимум прибыли при минимуме затрат, для чего необходим учет множества факторов. В качестве определяющего фактора вы- ступает поставленная перед познающим субъектом задача или несколько задач, которые при данном подходе будут настолько интерферировать друг с другом, насколько сходно будет сочетание  ресурсов, необходимых для их решения (Navon & Gopher, 1980). Более того, становится возможным разговор об оптимальном  с точки зрения той или иной за- дачи сочетании ресурсов. Интересно, что Д. Навон и Д. Гофер отмечают взаимосвязь раз- вития представлений о каналах переработки информации (является ли переработка одно- или многоканальной) и ресурсами (в частности, количеством процессов/механизмов с ог- раниченной пропускной способностью, которые доступны этим каналам) (Navon & Gopher, 1979, с.234).

При взгляде на совокупность моделей и метафор внимания, разработанных к на- стоящему моменту в когнитивной психологии, бросается в глаза параллелизм линий раз- вития селективных и ресурсных представлений: от единственного механизма отбора на определенной стадии переработки или единого резервуара ресурсов к множественным фильтрам/ресурсам, включаемым в процесс переработки в соответствии с требованиями задачи. Действительно, общая тенденция развития когнитивной психологии внимания, по оценке С. Кила и У. Нилла еще в конце 1970-х, заключается в переходе от представлений

о механизмах ограниченной пропускной способности на определенных стадиях системы переработки информации к пониманию внимания как активного процесса управления по- током информации, включающего ее отбор, ослабление, торможение и т.д. в соответст- вии с поставленными задачами (Keele & Neill, 1978). Аналогичное направление движения выделяется и в работе О. Нойманна, который предлагает рассматривать ограничения внимания не как ограничения переработки потоков информации, но как следствие спосо- бов разрешения мозгом познающего субъекта проблем выбора и управления исполняе- мыми действиями (Neumann, 1984). При таком подходе внимание оказывается привязано к ходу процесса осуществления действия, к его этапам и ступеням, а если речь идет о ре- шении перцептивной задачи – к определенным этапам построения перцептивного образа.

Однако когнитивная психология пока не пришла к единым представлениям о вни- мании и к единому решению проблемы его существования или несуществования. По при- чине отсутствия собственного продукта и трудности выделения внимания как отдельного процесса изучение динамики внимания осуществляется главным образом через рассмот- рение иных процессов познания и действия или, что представляется нам более адекват- ным, процесса решения познавательных задач. Продуктивность выполнения этих задач в разные моменты времени традиционно рассматривается как один из критериев внимания к соответствующему содержанию.

Можно выделить целый ряд аспектов динамики внимания, каждый из которых бу- дет характеризовать изменение одного или нескольких его феноменальных свойств: объ- ема, степени (интенсивности), направленности (Дормашев, Романов, 1995). Более того, необходимо различить как минимум два имплицитных представления о внимании, свя- занных с представлениями о его динамике (напр., Duncan et al., 1994). С одной стороны, внимание выступает как постоянно поддерживаемое состояние, изучать динамику кото- рого можно на длительном выполнении определенной монотонной задачи (например, за- дачи отслеживания слабых сигналов), продуктивность решения которой будет варьиро- вать во времени, то снижаясь, то поднимаясь на прежний уровень – такова, в частности, феноменология колебаний внимания (см. Вудвортс, 1950; Добрынин, 1928). С другой стороны, внимание может рассматриваться как функционирование локальных быстро пе- реключающихся (триггерных) механизмов, снижающих интерференцию в определенных блоках системы переработки информации, которые, будучи задействованы в выполнении одной задачи, в течение некоторого времени не могут быть включены в выполнение дру- гой задачи. Данное представление о внимании подкрепляют факты, получаемые с исполь- зованием метода зондовой задачи (напр., Raymond et al., 1992). В качестве показателей продуктивности может рассматриваться не только количественная оценка эффективности решения задачи по конечному результату, но и, например, скорость ее решения, то есть

время реакции – двигательного ответа на предъявляемую испытуемому задачу (в только что описанном типе исследований – вторую из предъявленных). На измерении последне- го основаны методы так называемой умственной хронометрии – установления времени протекания психических процессов на основе внешних временных показателей ответов на внешние же раздражители. М. Познер определяет хронометрический подход как метод

«изучения временного хода переработки информации в нервной системе человека», слу- жащий «средством объединения различных точек зрения – феноменологической, физио- логической и деятельностной, по крайней мере, в такой степени, что эти три языка могут быть применены к общим темам, близким к границам их применения» (Posner, 1986, p.7-

8). Как правило, хронометрическая логика аддитивна, и время протекания сложного про- цесса решения той или иной познавательной задачи складывается из времен протекания процессов более простых, так или иначе задействованных в решении этой задачи. Как и в электрофизиологических исследованиях внимания, характеристики работы собственно внимания можно получить, вычитая из общих показателей процесса решения задачи по- казатели решения более простых, подчиненных задач.

Однако хронометрические исследования, как правило, связаны с введением в про- цедуру эксперимента исполнительного (двигательного) компонента, что не характерно для огромного количества жизненных ситуаций, где единственным критерием внимания оказывается только представленность в сознании или запоминание определенных объек- тов или событий окружающего мира. Сочетание этого критерия с анализом жестких вре- менных показателей процесса переработки информации предполагает метод быстрого последовательного предъявления зрительных стимулов (Rapid Serial Visual Presentation, в англоязычной литературе известен как RSVP; мы будем использовать аналогичную рус- скую аббревиатуру БППЗС) с одной или более зондовыми задачами.