Теория литературы - Методические материалы для студентов филологического факультета

6. актуальные  проблемы современной теории литературы: смена научных парадигм

 

Отечественное литературоведение переживает в настоящее время доста- точно сложный период развития, который характеризуется сменой научных па- радигм. В понимании термина «парадигма» существуют разночтения, обуслов- ленные различными подходами к исследованию переходных процессов в лите- ратуроведении (культурологические, художественные, лингвистические и прочие парадигмы). Нас интересует понятие парадигмы как критерия собственно науч- ного развития, как инструмента в изучении методологии современного литера- туроведения. В этом смысле парадигма – совокупность теоретических и мето- дологических положений, принципов, определяющих структуру научного знания на конкретном этапе развития науки. Данное понятие введено американским ученым Т.Куном, который предложил модель историко-научного процесса как чередования эпизодов борьбы между различными научными сообществами. Наиболее важные ее этапы: «нормальная наука» (период безраздельного гос- подства конкретной парадигмы); научная революция: период ее распада, конку- ренция между альтернативными парадигмами; переход к новому периоду «нор- мальной науки». При всей своей внешней логичности данная модель все же требует уточнений. Сложности возникают в отношении ее заключительного зве- на - как осуществляется переход к новому устойчивому этапу в научном разви- тии, как формируется эта новая парадигма? С точки зрения Т.Куна данный пе- реход заключается в создании альтернативных парадигм, конкуренцией между ними и победе одной из них. Следует признать, что эта несколько однозначная трактовка не отражает самого процесса формирования нового научного знания и тем самым не дает представления о новизне его содержания. Рассмотрение реальных закономерностей смены научных установок в развитии, в частности, литературоведения позволяет говорить о том, что переход к новой методологии

 

в ходе научной эволюции – это сложный процесс, основанный на исторической преемственности и обладающий собственными внутренними законами самораз- вития. Суть этого перехода заключается, в конечном итоге, в создании научной теории, которая обладала бы принципиально иным, интегративным содержани- ем, нежели альтернативные «старые и новые» парадигмы. Речь должна идти о сложном процессе интегративного взаимодополнения позитивных потенциалов альтернативных научных тенденций, которые формируются в науке в переход- ный период ее эволюции. Рассмотрим, как осуществляется этот процесс в со- временной теории литературы.

Итак, первый этап научного развития заключается в господстве традицион- ной или, в терминологии Т.Куна, «нормальной науки». Как правило, ее главные параметры отражены в учебниках. В этом смысле теоретическое литературове- дение нашей отечественной науки было в основном представлено работами Г.Н.Поспелова, Л.И.Тимофеева, Н.А.Гуляева, П.А.Николаева, Ф.И.Волкова и др. Для осмысления ведущей направленности как традиционной, так и складываю- щейся новой исследовательской парадигмы, остановимся на анализе четырех ее внутренних критериев, которые отражают доминирующие характеристики ос- новных разделов теории литературы: понимание сущности искусства; система литературоведческих категорий и понятий; подходы к изучению художественного произведения; содержание принципа историзма.

1. Традиционное литературоведение в трактовке сущности искусства акцент делало на его познавательной специфике (в крайних, «ортодоксальных» вариантах подчеркивалась идеологическая направленность литературы). Эстетическая при- рода художественного творчества также занимала важное, хотя и производное, место. В последних работах стал выделяться функциональный аспект изучения литературы. Речь идет об основных, повторяющихся характеристиках сущности искусства, определяющих традиционную парадигму теоретического литературове- дения. 2. Отечественным литературоведением была создана относительно стро- гая и стройная система категорий, понятий: род, жанр, метод, стиль, направление, тип творчества, художественная система и пр. В учебниках была достигнута (хотя и были некоторые разночтения) терминологическая определенность, что очень важ- но для становления теории литературы как науки.

3. В анализе художественного произведения преобладала установка на наиболее полное раскрытие авторской концепции, авторского замысла, вопло- щенного в тексте.

4. В литературоведении доминировал принцип классического историзма в процессе историко-генетического изучения как художественного произведения, так и литературного развития в целом. Можно выделить следующие его призна- ки: достаточно жесткое привязывание историзма к исследованию эпохи, поро- дившей явление, отрицание возможностей аналогий несхожих явлений прошло- го и настоящего. В своем крайнем варианте данная тенденция выразилась в по- пытках идеологизации литературных явлений, характерная для некоторых ис- следований марксистского литературоведения. В изучении литературного про- цесса традиционным историзмом предлагался диахронный принцип («горизон- тальная», последовательная смена литературных направлений от классицизма к сентиментализму, романтизму, реализму и т.д.).

Следует отметить, что некоторые конкретные наблюдения по данным тео- ретическим и историко-литературным вопросам не укладывались в эту типоло- гию, но доминирующая методологическая линия все же выстраивалась в ука-

 

занном направлении. Маргинально, т.е. периферийно развивалась тартуско- московская школа с ее структурно-семиотическими изысканиями (Ю.М.Лотман), работала Комиссия комплексного изучения художественного творчества при На- учном совете по истории мировой культуры АН СССР (Б.С.Мейлах), а также ее базовая группа при Казанском государственном университете под руководством Ю.Г.Нигматуллиной. Теория бессознательного, информационные подходы к ху- дожественному творчеству изучались грузинской школой психологов (А.Г.Васад- зе, У.И.Рижинашвили и др.); школа Б.О.Кормана (Ижевск), занималась пробле- мой автора в литературе и т.д. Да и в самом традиционном литературоведении, как это показали последние исследования, маргинально было представлено многое, что работало на значительное опережение своего времени (Живая мысль. К 100-летию со дня рождения Г.Н.Поспелова. - Изд. МГУ, 1999).

Разумеется, результаты каждого этапа эволюции теоретического знания нуждаются в своем дальнейшем совершенствовании, и этот процесс активно идет в настоящее время в нашей науке. Однако именно сейчас необходимо ска- зать о важном значении «нормального», классического этапа развития отечест- венной теории литературы. Действительно, была создана научная теория и ме- тодология литературоведения как научной дисциплины, сведен в логически за- вершенную систему разрозненный эмпирический материал. Эта теория опира- лась на достижения предшествующих классических этапов развития словесно- сти – от античных риторик до отечественных академических школ. Конечно, бы- ли недостатки, например, порой чрезмерная идеологизация в некоторых иссле- дованиях, но, думается, этим трудно перечеркнуть все сделанное, тем более что нынешняя апологетика абсолютной научной вседозволенности и методологиче- ского хаоса – тоже идеология, но с противоположным содержательным знаком.

Вместе с тем сама логика научного развития сформировала внутреннюю необходимость обновления традиционной парадигмы отечественной теории ли- тературы. Каковы причины этих трансформаций?

Внешние причины – изменения общей картины мира, типа мышления, ха- рактеризующие современный этап развития общественного сознания. Классиче- ское видение мира, сопряженное с ценностями порядка, меры, гармонии, устой- чивости в ХХ веке уступают место неклассическому – торжеству хаоса, дисгар- монии, крайнего субъективизма. Относительность всего и вся (релятивизм) – едва ли не главный принцип нынешнего миропонимания. Неклассическая карти- на мира перекочевала и в науку, что привело на первых порах к резкой критике традиционных понятий, принципов литературоведения. «С корабля современно- сти» были сброшены понятия классовости, партийности, а заодно и народности, историзма. Начавшаяся критика метода социалистического реализма чуть не завершилась упразднением самого понятия метода как теоретической категории и т.п. Нигилистическое отрицание Разума как основы логоцентрической картины мира порождает «эпоху наступательных мировоззрений» (В.Е.Хализев). Наибо- лее ярко эта тенденция проявилась в зарубежном постструктурализме, который активно и часто опрометчиво некритически переносится в отечественное лите- ратуроведение, порождая альтернативные ответвления нашей науки.

Внутренние причины произошедших изменений: а) сама художественная практика второй половины ХХ столетия: появились произведения, которые по- требовали принципиально иных теоретических подходов и объяснений, иного методического инструментария (литература «потока сознания», всевозможные направления модернистских поисков и экспериментов). б). Развитие самого оте-

 

чественного литературоведения, появление новых научных школ и направле- ний, которые изнутри готовили почву для смены традиционной литературовед- ческой парадигмы. Кроме того, последняя треть прошлого века в нашей науке связана с активным усвоением не только отечественных, но и зарубежных гер- меневтических теорий и методик от М. Бахтина, Г.Шпета, Г.Гадамера до пост- структурализма Р.Барта, деконструктивизма Ж.Деррида, рецептивной эстетики Р.Яусса и пр.

Итак, состояние отечественной теории литературы, которое приобрело очертания уже к 90-м годам, можно охарактеризовать наличием двух альтерна- тивных тенденций: 1) традиционное литературоведение – стройное, но уже не- сколько застывшее в своей методологической завершенности. Эта жесткость за- трудняла процессы собственного саморазвития. 2). Его противоположная аль- тернатива – чересчур зыбкая, неопределенная, но привлекательная в своей подвижности. В соответствии с концепцией Т.Куна дальнейшая перспектива на- учной эволюции заключается в выборе первой или второй парадигмы, однако реальная практика развития теории литературы как науки подсказывает иной путь, основанный не на жестко-однозначном, а системно-синергетическом под- ходе к проблеме. И традиционный подход в литературоведении, и его альтерна- тивы должны найти точки взаимодополнения. Именно их интеграция определяет новую качественную ступень в дальнейшем развитии теоретического литерату- роведения. Необходимо объединение их позитивных потенциалов.

В этом смысле наша традиционная наука обладает богатейшими возмож- ностями, которые, кстати, начинают активно использоваться в зарубежном ли- тературоведении (например, принцип историзма в рецептивной эстетике). Наши академические школы во многом предвосхитили различные современные науч- ные направления (русские формалисты стояли у истоков структурализма, А.Н.Веселовский в рамках сравнительного литературоведения заложил основы активно разрабатывающейся сейчас «исторической поэтики», наблюдается воз- растающий интерес к исследованиям А.Потебни и пр.).

В то же время многие, даже ультрасовременные, западные научные теории в своих начальных посылках представляются продуктивными. Это касается, в част- ности, разработки конкретных методик деконструкции текста, рецептивной уста- новки в процессе его интерпретации, введения в оборот перспективных понятий – интенциональность, интертекстуальность, дискурс, стратегия текста и пр.

Однако главная проблема заключается в следующем: каким образом, на базе какого общего научного критерия осуществить взаимодополнение альтер- нативных научных парадигм? Без определения общего основания объединение может принять компилятивный, произвольный характер (как это часто происхо- дит, к сожалению) или увести методологические поиски в иное направление – не качественное, а количественное. В этом смысле процесс обновления литерату- роведческой парадигмы пошел в двух основных аспектах: освоение частных за- рубежных методик интерпретации художественного текста (герменевтические, интертекстуальные, деконструктивистские и прочие подходы в изучении произ- ведения) и широких культурологических обобщений, основанных на поиске уни- версальных подходов в понимании развития литературы.

Общее основание, способное интегрировать позитивные потенциалы тради- ционного и модернистского литературоведения, видится нами в признании и науч- ном обосновании диалогической природы художественного творчества не только в бахтинском, но и в более широком, онтологическом, смысле. До сих пор в литера-

 

туроведении проблема диалога рассматривалась в основном в функциональном плане. Такой подход, на наш взгляд, сужает, ограничивает методологические воз- можности самой идеи диалогизма. Нам представляется необходимым его рас- смотрение не просто как функциональной, но прежде всего как онтологической, системно-целостной характеристики литературного творчества (ни в коем случае не сводимой к популярной сейчас феноменологии, маскирующей научный реляти- визм, а порой и просто теоретическую безграмотность). Это открывает возможно- сти для научного обоснования качественно нового статуса современной теории ли- тературы, ее новой научной парадигмы, основанной на интеграции позитивных по- тенциалов традиционного отечественного и современного зарубежного литерату- роведения. Этот процесс уже идет в нашей науке. Рассмотрим его проявление на примере четырех выбранных нами критериев: понимания сущности художествен- ного творчества, литературоведческих понятий и категорий, характера изучения литературного произведения, принципа историзма.

1. Включение идеи диалогизма в понимание сущности художественного творчества позволяет системно объединить традиционные критерии (эстетиче- ский и познавательный), придать им новое, современное содержание. Действи- тельно, эстетическая и познавательно-ценностная направленность искусства слова реализуется в его диалогической ориентированности на воспринимающе- го, который обеспечивает обратную связь с произведением, порождая тем са- мым его жизнеспособность. Принцип диалогизма открывает возможности для системного осмысления других параметров, характеризующих важные грани ху- дожественного творчества (семиотических, информационных, игровых и других подходов).

2. Новая диалогическая установка влечет за собой также разрушение жест- кости в системе основных понятий и категорий теории литературы. Например, варианты интертекстуального прочтения произведений позволяют придать внутреннюю  подвижность  их  жанровой  определенности,  обосновать  понятия

«память жанра», «память стиля», метароман и пр. Очевидно, нецелесообразно отказываться от категорий традиционного литературоведения, необходимо пе- реводить их на иную ступень теоретического понимания, используя новые диа-

логические установки, новые приемы интерпретации текста, возможности сис- темного анализа. Так, категория художественного метода с точки зрения сис- темного подхода (диалектическое единство общего, особенного и единичного) приобретает внутреннюю подвижность и адекватность современным историко- литературным исследованиям творчества отдельных писателей, которые трудно ограничить рамками жестко и однозначно понятого художественного метода. В этом же направлении идет поиск новых теоретических понятий, которые воспол-

няют пробелы раздела теоретической поэтики (дискурс, модусы художественно- сти, жизненный аналог художественной образности, горизонт ожидания, декон- струкция – и пр.).

3. Продуктивно идет процесс освоения герменевтических методик интер- претации художественных произведений, основанных на разрушении устояв- шейся идеи центрированности текста к авторскому замыслу. Диалогическая ус- тановка не просто включила текст в систему автор – произведение – читатель,

но и сделала многовариантные возможности читательского восприятия частью самого художественного произведения (концепция М.Бахтина). В этом направ- лении процесс формирования новой парадигмы основан на продуктивном пре- одолении крайностей традиционных автороцентристских методик, с одной сто-

 

роны, и постмодернистских установок, с другой, стремящихся исключить автора из процесса интерпретации текста, целиком растворяя его в читательских ре- цепциях.

Активное развитие структурализма и постструктурализма, системно- ком- плексных подходов в отечественной науке сопровождалось появлением ориги- нальных методик внутритекстовой интерпретации художественных произведе- ний. Данную закономерность можно считать своеобразной реакцией на тради- ционное литературоведение, которое несколько сторонилось этих заморских изысков. Вместе с тем тенденция освоения указанных направлений литературо- ведческого анализа наблюдалась у нас уже в 70-е годы. В коллективном труде

«Методология современного литературоведения (проблемы историзма)»(1978) отмечается, что в современном литературоведении и эстетике «ныне ведется работа в шести различных направлениях в связи с проблемой соотношения син- хронного, диахронного, структурного и исторического анализов». Вряд ли будет справедливым утверждение, что наша наука тех лет была абсолютно глуха к но- вовведениям. Другое дело, что процесс этот проходил сложно и не без сопро- тивления инерции устоявшихся подходов. Но в этом – внутренняя логика разви- тия науки как части общественного сознания. Трагичность этого процесса ломки сложившихся стереотипов явлена, например, в образе Чацкого и той коллизии, которая изображена в бессмертной пьесе А.Грибоедова. Однако сейчас не ме- нее сложно преодолевать сложившуюся у нас, к удивлению чрезвычайно быст- ро, инерцию безответственной вседозволенности и коммерциализации в науке. Прежние Молчалины по степени своего новаторства, бойкости пера и ниспро- вержения всех авторитетов оставили далеко позади былых Чацких, так как их энергия – это энергия приспособления к новой ситуации, а не выстраданная и глубоко продуманная позиция.

Процесс освоения внутритекстовых инноваций в нашем литературоведении, развиваясь по восходящей, привел к необходимости его размыкания во внешние контексты, к возвращению, разумеется, уже на новом, интеграционном уровне, к достижениям академической науки. Тем более это сейчас становится очевидным, когда мы неожиданно для себя увидели, что отечественные научные достижения, так опрометчиво отринутые в перестроечный период, вернулись к нам же, но уже в более адаптированной к современности блестящей упаковке замысловатых тер- минов и комментариев. Так, рецептивная эстетика во многом базируется на прин- ципе историзма и достижений в области сюжетосложения, которые сейчас принято называть нарратологией, а также идее диалогизма, изложенной в работах М.Бахтина. Если говорить о постструктуралистских и деконструктивистских техно- логиях, то они во многом опираются на глубоко разработанную у нас в эстетике теорию отражения в искусстве, включающую бессознательные акты творческого освоения действительности, воплощенные в языке.

Кроме того, в современном литературоведении все еще актуальным оста- ется вопрос, связанный с разработкой методик, которые позволяли бы интегри- ровать внутритекстовые и внетекстовые (контекстные) подходы к художествен- ному произведению. Однако сама контекстная методика еще не вполне офор- милась у нас в науке, что выражается, например, в дискретном, изолированном изучении разнообразных внешних детерминант литературного творчества. Ра- зумеется, пора подумать о системе контекстов, которые позволили бы углубить внутритекстовую интерпретацию литературных источников. Решение этих во- просов представляется важным шагом на пути преодоления часто не вполне оп-

 

равданной имманентности литературоведческого анализа, которая органично должна дополняться контекстной интерпретацией произведения. Более того, контекстный анализ позволяет включить современные методические поиски ученых в традиции наших академических школ. Таким образом данный подход к художественному произведению дает возможность его целостного изучения, что является важным для преподавания литературы в средней и высшей школе.

4. В свете диалогической природы художественного творчества происходит также процесс переосмысления содержания основных методологических кате- горий литературоведения, в частности, принципа историзма. Данный принцип остается одним из важнейших и в современном литературоведении и предпола- гает «рассмотрение явлений во взаимосвязи, в развитии и просвечивании про- шлого опытом современности». В традиционном литературоведении домини- ровал принцип классического историзма, то есть изучения литературы в истори- ко-генетическом аспекте... Новое понимание этой методологической категории основывается на ее включении в механизм диалогических отношений. Читатели иной исторической эпохи в процессе осмысления произведения привносят в не- го черты своего времени, черты иного культурного, социального, психологиче- ского опыта, включают текст в диалог с новым историческим контекстом, тем самым раскрывая в нем «спящие» смысловые оттенки. Вместе с тем понятие генетического историзма сохраняет (особенно сейчас) свое важное методологи- ческое значение. Однако в его трактовке следует преодолеть крайности жесткой конструкции. Одна из причин современного углубления принципа историзма связана с раскрытием его художественно-диалогической специфики, которая обладает неожиданной и парадоксальной логикой по сравнению с историзмом традиционным, который порой слишком тесно соотносился с историзмом науч- ным. А.М.Эткинд отмечал, что, «отражая события прошлого, текст предсказывает или даже определяет события будущего, и в этом качестве придает смысл их зага- дочному течению. Литература в широком смысле слова ... развертывает смыслы, которые иногда осуществляются в жизнь ее читателями. Cила текста опреде- ляется, в частности, его способностью быть посредником между предше- ствующими и последующими ему событиями». Такая установка на взаимодополне- ние традиционного и нового историзма чрезвычайно важна в методике преподава- ния литературы, поскольку позволяет существенно расширить творческие возмож- ности интерпретаторов в процессе актуализации не только поверхностного, но и глубинного, потенциального смысла произведений. Например, конкретно- исторический и прогнозный аспекты в раскрытии темы трагических судеб русского освободительного движения, воплощенные в романах И.С.Тургенева «Отцы и де- ти», М.Горького «Мать»... Представление о том, что художественные произведения являются не просто порождением конкретной исторической эпохи, но и живым, са- моразвивающимся организмом, позволило иначе увидеть и особенности его исто- рической обусловленности. Оставляя генетический аспект как основу, породившую текст, мы можем расширить возможности исторического подхода в понимании его проблематики. Современный принцип историзма основан на рассмотрении актив- ности читателя новой исторической эпохи, в диалог с которой включается и сам текст, преодолевая тем самым границы своего времени, то есть времени своего создания. Эта новая историческая реальность актуализируется в тексте благодаря активности читательских интерпретаций. Читатель переосмысливает идейное со- держание произведения в соответствии с современным уровнем своего куль- турно-исторического сознания. Принцип «нового» историзма позволяет, таким

 

образом, совместить диахронные и синхронные подходы к литературному про- изведению и литературному процессу в целом. Лишь в точках их пересечения и раскрывается, на наш взгляд, глубинная картина не только реальной, но и по- тенциальной эволюции литературного явления. Так, тема милосердия, сопря- женная с исторической концепцией развития человеческой цивилизации, в твор- честве А.С.Пушкина и М.А.Булгакова высвечивается через взаимный диалог пи- сателей: «Мастер и Маргарита» прочитывается через «Капитанскую дочку», а более глубокое понимание пушкинского произведения достигается через диалог с концепцией романа М.Булгакова...

Следует отметить, что изучение исторического контекста художественного произведения невозможно без активного взаимодействия с другими его контек-

стами: биографическим, литературно-критическим, литературным, культуроло- гическим и другими. Так, исторический контекст реконструируется нередко с по- мощью интертекстуальных маркеров произведения: литературных реминисцен- ций, аллюзий, «темных» мест текста, а также его «ударных» позиций (заглавия, финала) и пр. Например, в рассказе И.Бунина «Господин из Сан-Франциско» не упоминается о событиях Первой мировой войны, однако дата написания произ- ведения (1915 год) отсылает нас именно к этому событию мировой истории.

Данный контекст закодирован уже в названии рассказа, которое имеет много- значный смысл. С одной стороны, через все произведение проходит главный мотив, связанный с авторским неприятием социальной системы, основанной на господстве одних людей над другими, одних государств над другими государ- ствами. Именно эта ситуация исторической несправедливости приводит, с одной стороны, к искажению общечеловеческих ценностей, а с другой, становится внутренней причиной катастрофических мировых войн (именно в этом историче-

ском контексте расшифровывается название корабля, который воспринимается как символ человеческой цивилизации - «Атлантида»). Вместе с тем историзм мышления автора не ограничивается только конкретно-историческим контек- стом, воплощенном в произведении. Необходимо продолжить работу над тек- стом и восстановить его потенциальный смысл, который также закодирован в его названии. Действительно, многовековая история человечества развивается

в атмосфере войн и социальной несправедливости, но корабль цивилизации все еще движется вперед. Очевидно, в жизни людей существует и иная система ценностей, которая позволяет преодолевать самые страшные потрясения и со- хранять способность к саморазвитию. Здесь необходимо поразмышлять над этимологией слова «господин», которое возникло из слияния двух слов — гос- подь и един. Действительно, единый господний замысел, замысел Природы вкладывается в каждого человека уже при его рождении. Именно поэтому все

люди равны и каждый человек является господином своей судьбы, а его главная цель - наиболее полно реализовать в своей судьбе это высшее природное предназначение.

Контекстный подход к литературному произведению А.Б.Есин отнес к видам вспомогательного анализа, отметив, что «литературное произведение, с одной стороны, самодостаточно и замкнуто в себе самом, а с другой - разными граня- ми соприкасается с внетекстовой реальностью - контекстом. Под контекстом в

широком смысле слова понимается вся совокупность явлений, связанных с тек- стом художественного произведения, но в то же время внеположенных ему». Ученый отмечает, что изучение исторического контекста - наиболее привычная для нас операция. Она превратилась даже в некоторый обязательный шаблон,

 

так что школьник и студент любой разговор о произведении стремятся кстати и некстати начать с эпохи его создания, а поэтому изучение исторического контек- ста является «далеко не всегда обязательным». Вряд ли можно согласиться с таким утверждением, учитывая, что диалогическое переосмысление историче- ского контекста существенно расширяет его эвристические возможности. Кроме того, следует различать методологическую необходимость принципа историзма в изучении литературных текстов, с одной стороны, а с другой – корректность его применения в процессе анализа произведений. Неумение увидеть исторический контекст в его внутритекстовом преломлении, в его тонком взаимодействии с другими контекстами, не означает нецелесообразности его применения в мето- дике преподавания литературы. В связи с этим важным представляется утвер- ждение Л.В.Чернец: “Своим научным статусом литературоведение обязано принципу историзма, оформившемуся в эпоху романтизма, но последовательно развитому позднее. В литературоведческих интерпретациях историзм в первую очередь предполагает уяснения конкретно-исторического содержания, значения произведения для его современности. Это требует жесткого самоконтроля и вы- сокой культуры исторического мышления, тщательной «реставрационной» рабо- ты, в частности, знания реалий изучаемой эпохи…Без подобных интересов не- мыслим литературовед, историк литературы, поскольку исходная цель его ин- терпретации – историко-познавательная”.

Итак, реальный процесс развития литературоведения свидетельствует о формировании в нем новой научной парадигмы, основанной на интеграции по- зитивных потенциалов существующих альтернативных тенденций в нашей науке

– традиционной и модернистской. Конкретные историко-литературные наблюде- ния в этом плане опережают теоретическую аргументацию происходящего про- цесса. В связи с этим идея многовариантной, диалогической методологии долж- на получить развернутое научное обоснование в дальнейших теоретических ис- следованиях и обрести статус методологии нового уровня, характеризующей научную парадигму современного и будущего литературоведения.