4.3. моделирование жанра с помощью выявления набора внутрижанровых стратегий и тактик

Важным аспектом изучения жанров речи является анализ внутрижанровых стратегий и тактик. Каждый РЖ имеет определенный набор внутрижанровых стратегий и тактик: например, стратегия аргументирования признается доминантной для письменных РЖ претензии и официальной жалобы [Черкасская 2009], стратегия самопрезентации для объявления о знакомстве, резюме [Черкасова 2007], стратегии убеждения и манипуляции для жанров СМИ [Двойнина 2010; Степанов 2003, Попова 2002 и др.], в РЖ ссора преобладают агрессивные тактики – «угроза», «инвектива» (оскорбление), «возмущение», «обвинение», «упрек», «колкость», «насмешка», «демонстрация обиды», «угрожающее молчание» [Седов 2003: 209].

Вслед за К.Ф. Седовым, внутрижанровую тактику мы понимаем как речевой акт, обслуживающий трансакцию (в монологическом жанре это сверхфразовое единство, выступающее в роли минимальной текстовой единицы – микротекста), который обозначает сюжетный поворот (насмешка, упрек, просьба, совет) [Седов 2007б: 15]. При таком понимании данного понятия термины тактика, речевой акт, субжанр тождественны. Приведем пример тактики «колкость»:

- Я тебе сочувствую//

- В чем?

- Ну/ ты понимаешь/ о чем я говорю//

- Нет/ не понимаю//

- А ты подумай/ на досуге// [Там же: 32].

В рамках жанрового взаимодействия внутрижанровые тактики сочетаются линейно: так, приведенная в примере тактика «колкость» в рамках речевого жанра беседа может вызвать в качестве ответной реакции одну из агрессивных тактик, например, «оскорбление».

Стратегии внутрижанрового поведения[24] определяют общую тональность внутрижанрового общения, они влияют на тактические предпочтения говорящего, определяясь индивидуальными особенностями языковых личностей коммуникантов  [Седов 2007б: 15].

Понятия стратегия и тактика соотносятся между собой как конечная цель общения и конкретные шаги для ее достижения, реализации,  как целое-часть – тактика есть простейший элемент стратегии [Галимова 2009: 55; Антонова 2007; Иссерс 2006; Степанов 2003 и др.]. Например, в исследовании Н.А. Антоновой отмечается, что императивная стратегия является генеральной стратегией педагогического дискурса (в частности – общения на уроке) и реализуется с помощью разнообразных тактик (далее примеры Н.А. Антоновой): тактики концентрации внимания (Сформулируй правило/ комментируй//), стимуляции физической и умственной деятельности (так/ хорошо/ вспомним правило…), поддержания побуждения (Как вы думаете/ что значит это выражение?//), регулирующей (Тишина в классе!//) и контролирующей тактик (Быстро!// Продолжаем работу!//) [Антонова 2007: 233].

Как отмечает К.Ф. Седов, разные ситуации общения характеризуются различной степенью стратегической и тактической свободы, предоставляемой говорящим [Седов 2007б: 15]. Письменные жанры более жесткие, чем устные, в случае публичного общения степень свободы говорящего значительно меньше, чем в условиях бытового общения. Исследования жанра устного бытового общения беседа свидетельствуют о малой степени жесткости данного жанра, как в отношении выбора средств речевого воплощения, так и в отношении внутрижанровых стратегий и тактик (в этой связи трудно говорить о наличии определенных доминантных стратегий и тактик):  в зависимости от коммуникативной реакции беседа легко трансформируется в конфликтную, кооперативную или другие плоскости [Сахарова 2009: 431; см. также Плотникова, Копылова 2009]. В свою очередь, в основе жанра устного публичного общения теледебаты лежит ограниченный набор стратегий – стратегии дискредитации, нападения и самозащиты. Стратегии дискредитации и  нападения реализуются, главным образом, с помощью тактик обвинения и оскорбления, стратегия самозащиты – с помощью тактик оспоривания и оправдания [Саунина 2009].

Очевидно, что стратегиями и тактиками речевого поведения определяется вариативность в выборе речевых средств выражения внутри жанра [Седов 2001: 115]. Изучение тактических предпочтений говорящего в рамке определенных жанров (напр., болтовни) делает возможным определение его языковой личности, уровня ее коммуникативной компетенции. К такому выводу приходит К.Ф. Седов:

Так, в рамках болтовни конфликтный агрессор будет проявлять себя в тактиках инвективы, насмешки, упрека, колкости, обвинения и т.д.; конфликтный манипулятор – в выговорах, приказах, просьбах, наставлениях, нравоучениях, советах и  т.п.; активный эгоцентрик обнаружит тенденцию навязывания собственных тактик в виде перебивов, вопросов, на которые сам же дает ответы и т.п.; пассивный эгоцентрик в общении будет демонстрировать полное несоответствие избираемых тактик общему тематическому развитию интеракции; кооперативный конформист проявит тяготение к поддакиванию, переспросам, утешениям, комплиментам, выражению сочувствия и т.д.; кооперативный актуализатор будет использовать тактики, которые демонстрируют неформальный интерес к темам, интересующим собеседника, и готовность активно и деятельно помочь ему и т.п. [Седов 2007б: 17].

Представленный подход к изучению речевых жанров, несомненно, продуктивен, вместе с тем и он не лишен недостатков, главным из которых является субъективность выделения отдельных тактик[25], а в ряде случаев – сложность разграничений стратегий и тактик.