Жанры немецкого повседневного общения - Учебное пособие (Акулова Е.В.)

3.1. классификации речевых жанров в российской лингвистике

 

Детальный обзор классификаций речевых жанров в российской лингвистике представлен в работе В.В. Дементьева «Теория речевых жанров» [Дементьев 2010, Глава 3]. Исследователь выделяет 4 направления в этой области: типологические идеи М.М. Бахтина, работы его последователей, группы исследований, посвященных отдельным типам жанров, типологии,  опирающиеся на классификации типов дискурса [Дементьев 2010: 155 - 157]. Остановимся на некоторых из них.

 

Классификация речевых жанров М.М. Бахтина

Ученый только наметил проблемы классификации речевых жанров, но конкретного решения не предложил. В его работах можно найти лишь отдельные мысли о многообразии РЖ, указывается на их крайнюю разнородность, в связи с чем возникает вопрос о разграничении жанров, также оставшийся нерешенным [Дементьев 2010: 157]:

 

«К речевым жанрам мы должны отнести и короткие реплики бытового диалога (причем разнообразие видов бытового диалога в зависимости от его темы, ситуации, состава участников чрезвычайно велико), и бытовой рассказ, и письмо (во всех его разнообразных формах), и короткую стандартную военную команду, и развернутый и детализированный приказ, и довольно пестрый репертуар деловых документов (в большинстве случаев стандартный), и разнообразный мир публицистических выступлений (в широком смысле слова: общественные, политические); но сюда же мы должны отнести и все литературные жанры (от поговорки до многотомного романа)» [Бахтин 1979: 238].

 

В то же время именно М.М. Бахтину, здесь мы также согласимся с В.В. Дементьевым, принадлежат наиболее значимые идеи в данной области: идея  о делении жанров на первичные и вторичные и разграничение стандартизированных жанров и более «свободных» [Дементьев 2010: 158-159]. Остановимся на них подробнее.

В основу разграничения первичных и вторичных речевых жанров М.М. Бахтин закладывает признак производности:

 

 «Вторичные РЖ – романы, драмы, большие публицистические жанры и т.п. – возникают в условиях более сложного и относительно высокоразвитого и организованного культурного общения (преимущественно письменного)… В процессе своего формирования они вбирают в себя и перерабатывают различные первичные жанры, сложившиеся в условиях непосредственного общения» [Бахтин 1979: 239].

 

Первичные жанры М.М. Бахтина можно отнести к бытовому слою повседневной коммуникации, жанры вторичные складываются в более сложных условиях, отличных от условий непосредственного общения (напр., в официальной и публичной коммуникации и пр.).

 

Идея М.М. Бахтина о противопоставлении первичных и вторичных речевых жанров получает дальнейшее развитие в трех направлениях (см. подробнее [Дементьев 2010: 167 – 171]:

1. Вторичный РЖ может пониматься как онтологически производный от первичного, функционирующий в другой сфере: так первичным собственно речевым (т.е. функционирующим в разговорной речи) жанрам противопоставляются жанры книжного стиля, напр., признание в суде – признание в любви [Орлова 1997: 51 – 52], шутка – бурлеска, велеризм [Щурина 1999].

2. Первичные и вторичные РЖ различаются по объему, по сложности организации. Так, например, М.Ю. Федосюк предлагает различать «комплексные» и «элементарные» (=речевой акт) жанры [Федосюк 1997: 104].

3. Первичные и вторичные РЖ принадлежат разным уровням абстракции текстовой деятельности [Вежбицка 1997, Баранов 1997]. Для обозначения жанровых форм, представляющих собой одноактные высказывания К.Ф. Седов использует термин субжанр. Субжанры чаще всего выступают в виде тактик речевого поведения. Макрообразования, объединяющие в своем составе несколько жанров, обозначаются как гипержанры: например, гипержанр застолье включает в себя  такие жанры как тост, застольная беседа, рассказ и т.п. Жанроид – сложное образование, не имеющее завершенной   нормы [Седов 2007б: 14].

Следуя за В.В. Дементьевым, мы полагаем,  что вторичные РЖ являются результатом переакцентуации первичных жанров (смены сферы употребления, усложнение структуры)[11] (см. [Дементьев 2010: 172]).

 

Идея М.М. Бахтина о существовании разных типов жанров/текстов, различающихся степенью жесткости/свободы, также получила развитие в работах Кв. Кожевниковой, О.Б. Сиротининой, исследующей тесты разговорной речи, В.И. Карасика, изучающего степень формализации дискурса, К.Ф. Седова  и др. (см. подробнее [Дементьев 2010: 185 – 192]). Как  отмечает В.В. Дементьев, исследователи, работающие в данном направлении, связывают степень жесткости речи/текста с особенностями интерпретативной деятельности адресата речи: «интенсивность интерпретативной деятельности адресата речи обратно пропорциональна этой степени жесткости» [Там же].

Степень жесткости жанра, как справедливо утверждает К.Ф. Седов, зависит от степени жесткости, формализованности социальных отношений в разных сферах общения [Седов 2007б: 17]: например, речевые жанры военного или делового дискурса имеют высокую степень жесткости чем жанры общения в семье и пр.

 

Классификация речевых жанров по иллокутивно-целевому критерию

Широкое распространение в российском жанроведении (если быть точным, в генристике) получила классификация речевых жанров по иллокутивно-целевому критерию [Шмелева 1997; Федосюк 1997; Арутюнова 1992 и мн.др.], на нее опираются и современные исследователи в ходе анализа конкретного материала [Царикевич 2008; Дьячкова 1998 и др.].

Исследователи, работающие в данном направлении, наиболее важным параметром жанра считают выполняемую им коммуникативную цель (в этом отношении между ними и традиционной теории речевых актов прослеживается много общего).

Т.В. Шмелева на основании коммуникативной цели выделяет четыре класса РЖ:

- информативные, цель которых различные операции с информацией: ее предъявление или запрос, подтверждение или опровержение;

- императивные, цель которых вызвать осуществление событий необходимых, желательных или нежелательных;

- этикетные, цель которых осуществление особого события, поступка в социальной сфере, предусмотренного этикетом данного социума;

- оценочные, цель которых, изменить самочувствие участников общения, соотнося их поступки, качества и все другие манифестации с принятой в данном обществе шкалой ценностей [Шмелева 1997: 92 – 93].

Н. Д. Арутюнова, анализируя диалогическую речь, на основании иллокутивного критерия выделяет:

д-1 информативный диалог;

д-2 прескриптивный диалог;

д-3 обмен мнениями с целью принятия решения или выяснения истины;

д-4 диалог, имеющий целью установление или регулирование межличностных отношений;

д-5 праздноречевые жанры [Арутюнова 1992: 53-55].

 

Классификация РЖ, созданная на основании коммуникативной цели, может быть более или менее дробной (так, например, М.Ю, Федосюк выделяет информативные, эмотивные и императивные, исходя их 3 базовых типов воздействия на адресата [Федосюк 1996: 78]). Иллокутивно-целевой критерий может  использоваться (и в ряде случаев довольно успешно используется) для разграничения речевых жанров (главным образом простых, первичных, субжанров). Однако, опираясь лишь на данный критерий, трудно разграничить жанры, чья целевая установка совпадает или полифункциональна по своей сути.

 

Жанры информативной vs. жанры фатической речи

Базовым является противопоставление жанров информативных и фатических, в последнее время данной проблеме уделяется внимание многих отечественных лингвистов [Дементьев 2006, 2010 и др.]

В свое время справедливой критике была подвергнута модель коммуникации, в которой доминирующим представлялся процесс передачи информации [Макаров 1998: 28], на первый план выходит понимание коммуникации как социально-коммуникативного взаимодействия «по обмену информативным и фатическим содержанием в соответствии со статусом, ролевыми и личными отношениями коммуникантов для воздействия друг на друга, регулирования речевого поведения с целью достижения внекоммуникативного и коммуникативного результата» [Формановская 2007: 20].

Чем отличаются информатика и фатика? Для фатического общения и, следовательно, для фатических РЖ информативная задача вторична, тогда как «коннотативный план коммуникативно-стилистического характера, наоборот, способен выступать как абсолютная ценность» [Винокур 1993: 108 – 109], в то время как в случае информативного общения на первый план выдвигается именно передача некой информации.

Убедительными представляются идеи Т.Г. Винокур [Винокур 1993: 136], согласно которым именно фатическая коммуникация является коммуникацией в чистом виде, она первична. По сути, как показывает наша повседневная коммуникативная практика, в ней гораздо больше коммуникативных актов, в которые мы вступаем не ради обмена чисто информативным содержанием, а ради фатического общения.

 

«Как представляется, противопоставление двух полярных речевых замыслов – фатики и информатики, сформулированное в наиболее четком виде Т.Г. Винокур, успешно могло бы претендовать на роль адекватного основания классификации РЖ» [Дементьев 2010: 160].

 

Для классификации фатических речевых жанров (далее ФРЖ) А.Р. Балаяном была предложена шкала межличностных отношений, являющаяся на сегодня наиболее распространенным основанием для классификации ФРЖ. Центром данной оси является точка, в которой не происходит изменения достигнутой близости; левая часть данной оси стремится к диссонансу, тогда как правая – к унисону в межличностных отношениях:

Рис. 4. Шкала А.Р. Балаяна (по [Дементьев 2010: 212])

 

                                                                О

- диссонанс унисон  +     

сохранение без изменения

достигнутой близости

 

В поисках адекватного основания для классификации ФРЖ В.В. Дементьев обращается к особенностям непрямой коммуникации, его интересует степень «непрямоты» высказываний. В результате он создает типологию ФРЖ с двумя основаниями: степень косвенности в виде условно градуируемой вертикальной шкалы, соединенной с горизонтальной шкалой А.Р. Балаяна (см. Рис. 4).

В соответствии с данной моделью В.В. Дементьев выделяет пять основных типов ФРЖ:

1. Праздноречевые жанры, или small talk: межличностные отношения не улучшаются и не ухудшаются, степень косвенности – приблизительно ½ (точка О).

2. ФРЖ, ухудшающие межличностные отношения в прямой форме: прямые обвинения, выяснения отношений, ссоры (отрезок ОА).

3. ФРЖ, улучшающие межличностные отношения в прямой форме: разговоры по душам, признания, комплименты (отрезок ОB).

4. ФРЖ, ухудшающие межличностные отношения в скрытой, косвенной форме: ирония, издевка (отрезок OC).

5. ФРЖ, улучшающие межличностные отношения в косвенной форме: шутка, флирт (отрезок OD) [Там же: 217 – 223].

 

Как показывает исследование К.Ф. Седова, при построении информативной и фатической речи используются различные стратегии: в случае  информативной речи – репрезентативная/изобразительная (ее подвиды – репрезентативно-иконическая и репрезентативно-символическая), нарративная/аналитическая (ее подвиды – объектно-аналитическая и субъектно-аналитическая) (подробнее см. [Седов 2007б: 22 – 23]), внутрижанровые стратегии фатического общения – кооперативно-конформная стратегия, присущая кооперативному типу общения, инвективная при коммуникативном конфликте и др. (подробнее см. [Там же: 25 – 37]).

Итак, противопоставление информативных и фатических речевых жанров нам представляется основополагающим при моделировании жанрового пространства той или иной лингвокультуры, однако важно помнить, что в реальной речевой практике существует большое количество переходных форм:

 

«…важно понимать, что в реальной речевой практике информатическая и фатическая иллокуция тесно переплетена в рамках любого жанра. Поэтому, классифицируя речевые жанры, мы можем говорить лишь о их тяготении к информатике (информативные по преимуществу) или – фатике (фатические по преимуществу)» [Седов 2007б: 21]

 

Риторические vs. нериторические, конвенциональные vs. неконвенциональные жанры

Изучение жанров повседневного общения показало, что существенной для их классификации является оппозиция риторический-нериторический: 

 

«По тяготению к верху и низу весь жанровый континуум повседневной коммуникации можно разделить на риторические речевые жанры и жанры нериторические» [Седов 2007б: 20].

 

К.Ф. Седов в основу разграничения риторических и нериторических жанров закладывает особенности коммуникативной ситуации, оформляемой жанром (публичное, внепрактическое общение – непубличное, бытовое), и осознанность-бессознательность (речевого) поведения:

 

«Риторические жанры – это способы оформления публичного, по преимуществу «внепрактического», социально значимого взаимодействия людей.

Нериторические жанры обслуживают типические ситуации неофициального, непубличного, бытового по преимуществу поведения, которые имеют характер естественного, бессознательного (помимовольного) взаимодействия членов социума» [Седов 2007б: 20].

 

Мы полагаем, что список параметров, позволяющих разграничить риторический и нериторический РЖ, может быть уточнен. Риторический жанр отличается от нериторического (или собственно речевого) наличием следующих признаков (необязательно всех, принципиальную важность имеет соответствие параметру подготовленность): вторичность, сложность (может состоять из нескольких/многих РЖ), подготовленность (специально спланированное, сознательно использованное построение речи) [Сиротинина 1999: 28], более жесткое следование жанровому стандарту, часто принадлежность официальному публичному общению [Гольдин 1997: 30]. Речевыми мы считаем жанры, сложившиеся в условиях непосредственного общения в любой сфере общения [Анисимова 2000: 45]. Они не готовятся специально заранее и имеют, как правило, простую композицию.

Помимо деления на риторические – нериторические РЖ жанровый континуум поддается делению на конвенциональные – неконфенциональные жанры:

 

«Конвенциональные жанры диктуют адресату четкую интерпретацию коммуникативных намерений адресанта. Конвенциональные первичные простые речевые жанры по своей природе близки иллокутивным (речевым актам)» [Дементьев 2010: 161].

 

«Неконвенциональные жанры соотносимы не с типическими интенциями, а с бесконечно многообразными интенциональными состояниями адресата и порождают нечеткую интерпретацию. Например, интенциональное состояние – воздействие: (А. ВХОДИТ В КОМНАТУ, ГДЕ НАХОДЯТСЯ Б. И В., ПОГРУЖЕННЫЕ В РАБОТУ) А. Кто как хочет / но время обеденное // - Б. Угу // (А. МОЛЧА СОБИРАЕТСЯ И УХОДИТ ОБЕДАТЬ)» [Дементьев 2010: 162].

 

Противопоставление конвенциональный – неконвенциональный РЖ терминологически восходит к противопоставлению конценциональный – неконвенциональный косвенный РА, в целом здесь идет речь о «правильном» и «неправильном» понимании [Там же]. Именно на неконвенциональные РЖ приходится основная часть пространства устного спонтанного непосредственного общения [Дементьев 2010: 163].

 

Нельзя не отметить связь  речевых – риторических, конвенциональных – неконвенциональных жанров с противопоставлением первичных и вторичных жанров по Бахтину [Дементьев 2010: 163]. Это связь сложная, в ряде случаев первичным соответствуют нериторические речевые (как неконвенциональные, так и конвенциональные) жанры, вторичным – риторические (по большей части конвенциональные), но может быть и иначе.  Один и тот же жанр в зависимости от степени осознанности (риторичности) речевого поведения может  выступать в качестве риторического и нериторического [Седов 2007б: 20]. В качестве примера К.Ф. Седов приводит субжанр рассказ в рамках болтовни и светской беседы. Другой убедительный пример – вторичный  жанр разговор по душам, не являющийся при этом риторическим, так как он неподготовлен и обслуживает межличностное общение.

 

Жанры различных типов дискурса

Для начала ответим на вопрос, что такое дискурс? Существуют разные понимания данного понятия[12], однако, как справедливо отмечает Г.Н. Манаенко, всеми исследователями термин дискурс применяется для исследования и описания речевых проявлений  [Манаенко 2009: 16]. В ранних работах дискурс понимался как «связный текст», как речь, «погруженная в жизнь» (Н.Д. Арутюнова), как текст, «погруженный в ситуацию реального общения» (В.И. Карасик) в результате произошла отчасти подмена понятий дискурс и речь, хотя между ними нельзя поставить знак равенства.

Дискурс можно определить как речевой инструмент освоения реальности (М.Ю. Олешков):

 

«это общепринятый тип речевого поведения субъекта в какой-либо сфере человеческой деятельности, детерминированный социально-историческими условиями, а также утвердившимися стереотипами организации и интерпретации текстов как компонентов, составляющих и отображающих его специфику» [Манаенко 2009: 32].

 

«По отношению к речевому общению дискурс предстает как социально-детерминированный тип его осуществления, речевая деятельность как способ осуществления, текст как форма осуществления (внешнее выражение речевого общения в языковом коде), а язык как средство (орудие для осуществления этой деятельности)» [Там же: 33].[13]

 

Исследователями выделяются различные типы дискурса: личностно- и статусно-ориентированный дискурс, политический, религиозный, медицинский, художественный, научный, рекламный и мн.др.

Существенным, на наш взгляд, представляется противопоставление личностно- и статусно-ориентированного дискурса (В.И. Карасик). В основе данной оппозиции – социальная дистанция между участниками коммуникации. В первом случае (в личностно-ориентированном дискурсе) в общении участвуют коммуниканты, «хорошо знающие друг друга, раскрывающие друг другу свой внутренний мир» [Карасик 2002: 277], то есть речь идет об общении личности с личностью во всем многообразии личностных характеристик. Во втором случае коммуниканты выступают как представители определенного социального института.

Институциональный дискурс – дискурс, свойственный какому-либо институту, напр., политический, административный, военный, рекламный, спортивный, научный и рд. виды институционального дискурса [Там же: 291]. Институциональный дискурс есть представительское общение, т.е. общение статусно-ролевое, в процессе которого коммуниканты взаимодействуют в соответствии со своим социоролевым статусом, реализуя себя только в ограниченном наборе ролевых характеристик, выступая в качестве представителей определенных групп людей [Там же: 424]. Признавая, что не существует «чистых» видов общения, В.И. Карасик предлагает понимание дистанции как определенной шкалы между предельно личностно-ориентированным (разговор по душам) и предельно статусно-ориентированным общением (прохождение таможенного контроля). Признание градуального характера институциональности и статусности позволяет адекватно выделять многие переходные формы общения (например, общение учеников между собой).

Так как текст является формой осуществления дискурса, разные типы дискурса покрываются различными жанрами: например, юмористический дискурс – шутка, анекдот и др.; политический дискурс – инаугурационное обращение, инаугурационная речь, телеобращение, указ, соглашение, лозунг и др. [Шейгал 2000: 270].

Разграничение жанров по принадлежности к определенным типам дискурса помогает классифицировать все многообразие коммуникативных ситуаций в потоке повседневного общения.