20.4. россия и обсе

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) была создана в 1994 г. на саммите европейских стран в Будапеште на базе ранее существовавшего Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Тогда Россия надеялась на то, что данная организация превратится в основу системы коллективной европейской безопасности. Этого, однако, не произошло. Изначально заложенная в концепцию ОБСЕ функция форума для равноправного политического диалога и принятия коллективных решений по общим для всех государств-участников вопросам европейской безопасности во всех трех ее измерениях (военно-политическом, экономическом и гуманитарном) реально атрофировались.

Все эти годы ОБСЕ демонстрировала свою растущую политическую беспомощность. К тому же она оказалась неспособна создать собственную военно-силовую компоненту, без которой участвовать в решении проблем европейской безопасности, было, конечно же, невозможно. ОБСЕ осталась «мандатом без силы». Все красивые предложения и программы, выдвигаемые Россией в 90-е гг. прошлого века, в целях трансформации ОБСЕ в этом направлении были заблокированы нашими американскими и европейскими партнерами, которые сделали ставку не на ОБСЕ, а на НАТО. К тому же, не без помощи наших бывших «союзников», им удалось во многом превратить ОБСЕ в антироссийскую организацию. США и ряд других западных стран свели деятельность ОБСЕ к роли одностороннего инструмента обеспечения своих внешнеполитических интересов в отношении других государств-участников этой организации. Речь идет прежде всего о воздействии на процессы в СНГ, попытках переустройства “европейской периферии” по навязываемым извне лекалам, давления на государства-нечлены НАТО и ЕС в целях изменения вектора их политической ориентации вплоть до смены правящих режимов, вытеснения России из переговорно-миротворческих форматов урегулирования “замороженных конфликтов”.

В этих целях ведется линия на консервацию институциональной “рыхлости” ОБСЕ, доставшейся в наследство от ее “конференционного” (периода СБСЕ) прошлого и выражающейся в “вольнице” действующего председательства Организации, ее институтов и полевых присутствий, многие вопросы деятельности которых попросту не выносятся на рассмотрение коллективных межправительственных органов (Постсовета и СМИД). Некоторые из этих институтов, в особенности Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), открыто претендуют на некую автономию от государств-участников ОБСЕ, имея в виду сохранить возможность для политически пристрастного “мониторинга” процессов, в т.ч. электоральных, в странах, расположенных “к востоку от Вены”.

Пока усилиями России и союзников удается сохранять в повестке дня ОБСЕ тему реформы Организации и “точечно” насыщать ее деятельность вопросами противодействия новым вызовам и угрозам. Соответствующие поручения включены в решения Брюссельского СМИД ОБСЕ (декабрь 2006 года).

Наша линия в этих условиях должна быть направлена на продвижение такой институциональной реформы ОБСЕ, которая вела бы к переводу всей ее работы на прочную нормативную основу, обеспечивающую верховенство прерогатив принимающих решения консенсусом коллективных межправительственных органов, а также выправление географического и функционально-тематического перекосов в деятельности Организации, перенос акцента на решение вопросов, связанных с новыми вызовами и угрозами, актуальных для всех или большинства государств-участников. Особого внимания заслуживает вопрос о мониторинговой деятельности БДИПЧ, зарекомендовавшего себя как инструмент беззастенчивого применения “двойных стандартов” в целях политического давления. В случае безрезультатности усилий по реформе БДИПЧ наше дальнейшее сотрудничество с этой структурой окажется под вопросом.

В целом же, на наш взгляд, России не стоит тратить на ОБСЕ серьезные политико-дипломатические ресурсы. Но и выходить из нее, хлопнув дверью, как предлагают некоторые наши политики и эксперты, было бы политически контрпродуктивно. Важно использовать потенциал этой маргинализированной (не нашими усилиями) уже организации для защиты наших интересов при решении вопросов кризисного урегулирования (там, где это возможно), профилактики региональных конфликтов, соблюдении прав человека, прежде всего русскоязычного населения в странах Балтии. Если политика Запада в отношении ОБСЕ изменится, то в перспективе она могла бы стать центром разработки модели евробезопасности, международно признанных принципов миротворческой деятельности, инициатив области ограничения гонки вооружений и разоружения на европейском континенте. Больших надежд, однако, на это возлагать не стоит.

20.4. Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)

            5 мая 1992 г. семь государств постсоветского пространства – Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан – подписали в Ташкенте Договор о коллективной безопасности (ДКБ). В 1973 г. к нему присоединились также Азербайджан и Грузия. Договор не подписали Украина, Туркменистан и Молдавия , провозгласив свой военный нейтралитет.

            Статья 4 Договора копировала статью 5 Вашингтонского Договора 1949 г.: нападение на одну из сторон означает нападение на всех влечет за собой оказание немедленной военной помощи пострадавшему. Однако в этой формулировке была изначально заложена юридическая неясность – не было сказано, о каком нападении идет речь: извне или изнутри. Кроме того, Договор не предусматривал четкого механизма принятия коллективных решений. Неудивительно, что он не стал эффективной организацией, в том числе и в силу противоречий, которые возникли между его участниками. Так, Армения конфликтовала с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха; Узбекистан с Таджикистаном из-за проникающих оттуда на узбекскую территорию исламистов; Грузия с Россией по поводу Южной Осетии и Абхазии и т.д. Это показали многочисленные конфликты на территории этих стран.

            Тем не менее, ДКБ формулировал юридическую базу для коллективных миротворческих сил его участников, ядро которых составляла, разумеется, Россия. Она же взяла на себя почти все военные расходы структур Договора. За годы их существования они провели четыре миротворческих операции – Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии и Таджикистане и одну операцию по принуждению к миру в южной Осетии в 2008 г. Миротворческие силы контролировали территориальное пространство участников Договора и выполняли функцию охраны их границ.

В 1999 г. из Договора вышли Азербайджан, Грузия и Узбекистан.

В 2002 г. Договор был преобразован в Организацию Договора о коллективной безопасности в составе шести государств. Были созданы более понятные ее структуры – Объединенный штаб и  коллективные силы быстрого развертывания. Основная база была дислоцирована в Канте (Киргизия). Организация приобрела более четкую юго-восточную географическую ориентацию. Все эти меры не сделали, однако, ОДКБ более эффективной организацией. Характерно, что США и другие страны Запада не высказывали по ее поводу никакой озабоченности, что само по себе говорит о ее неясной политической перспективе.

Сегодня особое внимание уделяется созданию коллективных сил быстрого развертывания в Центральной Азии. Впервые за всю историю действия ДКБ создается коллективное формирование для решения такой актуальной задачи, как борьба с международным терроризмом[223]. Сохраняются возможности для некоторой дальнейшей институализации системы коллективной безопасности; происходит активизация двусторонних отношений России со странами ОДКБ, прежде всего с Казахстаном, а также Киргизией, Таджикистаном, Арменией и отчасти Азербайджаном по военным вопросам, вопросам экономического и военно-технического сотрудничества; взаимодействия по ключевым вопросам региональной безопасности. Здесь необходима дипломатия «малых», но реально успешных шагов, а многосторонняя дипломатия должна дополнять, а не заменять дипломатию двустороннюю. Повышению ее ОДКБ в решении этих задач, особенно применительно к Центральноазиатскому региону, способствует возобновление членства в ней Узбекистана. Россия и далее будет содействовать консолидации ОДКБ в качестве военно-политического союза, укреплению миротворческого потенциала Организации, совершенствованию военно-технического сотрудничества между государствами-членами, усилению координации их действий на международной арене. Актуальной задачей является дальнейшее укрепление международного авторитета ОДКБ, развитие ее контактов с другими региональными организациями аналогичного профиля, включая НАТО. Растущее практическое значение приобретает усиление координации между ОДКБ и ЕврАзЭС.

В новой Концепции внешней политики РФ от 12 июля 2008 г. ставится задача «всемерно развивать Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в качестве ключевого инструмента поддержания стабильности и обеспечения безопасности на пространстве СНГ, делая акцент на адаптации ОДКБ как многофункциональной интеграционной структуры к меняющейся обстановке, на надежном обеспечении способности государств - членов ОДКБ к своевременным и эффективным совместным действиям, на превращении ОДКБ в стержневой институт обеспечения безопасности в зоне ее ответственности».[224]

Существенным фактором, работающим в пользу решения этой задачи является и то очевидное уже для всех обстоятельство (особенно после событий на Кавказе летом 2008 г.), что почти ни одно из государств-участников ОДКБ не может гарантировать собственную военную безопасность без военного союза с Россией. Конечно, ввиду отсутствия общего военного противника строительство всеобъемлющей и эффективной системы коллективной обороны всего СНГ в обозримом будущем проблематично. Кроме того, идти по пути восстановления оборонного пространства СССР – значит ориентироваться на прошлое, а не на будущее. Если выполнение замысла, заложенного в ОДКБ окажется невозможным, России целесообразно иметь несколько региональных оборонительных союзов, замыкающихся на Москву. Союзнические отношения России и этих государств могли бы быть оформлены в виде двусторонних договоров о безопасности и обороне. В этом случае общий договор, объединяющий все страны СНГ будет не нужен, а концепция коллективной безопасности СНГ имела бы положительный выход в форме совместных усилий по поддержанию стабильности, предотвращению конфликтов и коллективному миротворчеству.