История развития социологии в России - Учебное пособие (Новикова С.С.)

1.   первый   этап   (1860—1890 гг.)

Развитие социологии в России, также как и на Западе, происходило в тесной связи с ПОЗИТИВИЗМОМ. Идеи О. Конта были известны уже в 40-50-е годы, но только в 60-е началась широкая популяризация позитивизма в России. Усвоение идей Конта шло быстро, и, как писал Н.И. Кареев, «в исходе шестидесятых годов позитивизм и социология вошли в русский умственный обиход» /132/.

Теоретическую основу позитивизма составляли идеи об исторический эволюции человеческого общества, о законо­мерностях общественного развития, о прогрессе. Предста­вители разных школ и направлений абсолютизировали ту или иную сторону общественной жизни и считали, что именно она является определяющей в социально-историче­ском развитии общества.

В 1859 г. вышли две работы П.Л. Лаврова, имевшие по­зитивистское направление. В 1865 г. три наиболее серьез­ных журнала («Современник», «Русское слово», «Отечественные записки») опубликовали статьи о Конте и его философии. Напечатанная в 1868 г. рецензия П.Л. Лав­рова на книгу «Огюст Конт и положительная философия» (1867) стала во многом определяющей для всей последую­щей позитивистской социологии в России. В 60—70-е года вышли первые в прямом смысле социологические работы, написанные П.Л. Лавровым и Н.К. Михайловским. Они по­ложили начало специализированной социологической ли­тературе в России.

Необходимо отметить, что российские социологи, при­держиваясь позитивизма, не заимствовали примитивно чу­жие идеи. Они критически относились к идеям О. Конта и его сторонников.

В это время зарождается ряд социологических школ и направлений. О школах как таковых можно говорить с не­которой долей условности. Институционально они не были оформлены, и в основном под ними подразумевалась идей­ная общность, литературное сотрудничество, дружеские контакты. А без необходимой основы не происходила кристаллизация определенной теоретической школы, т.к. это были либо традиционные отношения «метр-ученик», либо чисто литературное сотрудничество. Можно лишь уверен­но, с известными оговорками, говорить об одной сложив­шейся субъективной школе и двух неоформленных, полуорганизованных школах М.М. Ковалевского и Л.И. Петражицкого.

Развитие социологии шло в рамках НАТУРАЛИСТИ­ЧЕСКОГО и ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО направлений. Нату­ралистическое направление представляли идеологи ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ДЕТЕРМИНИЗМА (Л.И. Мечни­ков (1838—1888) и др.) и ОРГАНИЦИЗМА (А.И. Стронин (1826—1889), П.Ф. Лилиенфельд (1829—1903)). Представителями психологического направления были Е.В. Де Роберти (1843—1915), Н.И. Кареев (1850—1931), Н.М. Коркунов (1853—1904). Также необходимо отметить большую роль, которую играли в этом процессе СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ НАРОДНИКОВ (М.А. Бакунин (1814—1876), П.И. Ткачев (1844—1886)), а в их рамках существующая СУБЪЕКТИВНАЯ ШКОЛА социологии (П.Л. Лавров (1828—1900), Н.К. Михайловский (1842—1904)). Особое место в этот период занимали ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА М.М. Ковалевского (1851—1916) и ОРТОДОК­САЛЬНЫЙ МАРКСИЗМ (Г.В. Плеханов (1856—1918)).

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ НАРОДНИКОВ

В истории русской немарксистской социологии особо следует выделить социологические теории народничества. Термин «социология» в русский литературный обиход впервые внесли народники. Ими была разработана оригиналь­ная социологическая концепция, которую позднее назвали «русской субъективной школой в социологии». Характер­ными чертами для народничества являлись субъективизм, внеисторический взгляд на явления и события и неумение разглядеть внутреннюю противоречивость социальной жизни.

В социологии народников можно выделить несколько направлений, что было обусловлено различием политических взглядов народников. С самого возникновения народ­ничества внутри него проявились две тенденции — революционная и либеральная. С конца 60-х и до начала 80-х годов господствовало революционное направление, его сторонники стремились к крестьянской революции, хо­тя пути ее достижения были у них разные. С середины 80-х годов господствующее место заняла либеральная ориента­ция, до этого не игравшая заметной роли. Под влиянием экономических и политических сдвигов и освободительного движения народничество выродилось в «либеральное на­родничество» и в «легальный марксизм». Некоторые черты народничества унаследовало пролетарское, марксистское движение. Примерно с середины 90-х годов XIX в. народ­ническая социология под напором марксистской критики приходит в упадок. Ее преемниками становятся социали­сты-революционеры, которые в 1902 году оформляются в самостоятельную партию.

Все главные положения социологии народничества были заложены и развиты в конце 60-х — начале 70-х годов XIX в. Она теоретически обосновывала возможность самобытного, некапиталистического развития России, которого можно было достичь благодаря активному вмешательству в  ход исторического процесса.

Появление народничества было обусловлено относи­тельным спадом общественного движения после первой ре­волюционной ситуации. Это также стало основанием пересмотра социологической теории Н.Г. Чернышевского и его понимания закономерностей исторического развития.

Произошел резкий поворот к субъективизму, появляет­ся безграничная вера в решающее воздействие прогрессив­но настроенной интеллигенции на народ и в то же время недоверие и пренебрежение к самостоятельным выступле­ниям народных масс.

Но, несмотря на общую субъективную основу, сложи­лись различные теоретические течения, что было связано с индивидуальными особенностями основателей новых на­правлений социологии. В зависимости от того, какие свой­ства личности считались доминирующими, определяющи­ми историческое развитие, сложилось различное понима­ние форм и способов революционной деятельности. П.Л. Лавров выделял интеллектуально-критическую способность человека и был теоретиком подготовительно-пропагандистского направления; П.Н. Ткачев — волю человека и стоял во главе заговорщического направления; М.А. Ба­кунин — эмоционально-действенную активность и был идейным вождем бунтарско-анархистского направления.

Их взгляды расходились только в вопросах подготовки и осуществления революции.

Объединяло революционных народников то, что они критиковали царизм и феодально-крепостнические пере­житки, требовали их уничтожения, отрицательно относи­лись к развитию капитализма в России, идеализировали крестьянскую общину, считали, что она является исходным началом социализма, а также выступали за уравнительное разделение земли.

Основные проблемы народнической социологии в на­чальный период ее развития были связаны в основном с разработкой теории социального прогресса. Хотя эта про­блема решалась народниками по-разному, общим для них было утверждение о ведущей роли личности как субъекта социального действия, который отождествлялся ими с рево­люционной интеллигенцией.

Рассмотрим подробнее основные взгляды ведущих тео­ретиков народничества.

Михаил Александрович БАКУНИН (1814—1876) — по­томственный русский дворянин, революционный демократ и социалист, родоначальник отечественного анархизма.

Социологические идеи высказаны Бакуниным в следую­щих его основных работах: «Кнуто-Германская империя и социальная революция» (1871), «Государственность и анархия» (1873), «Федерализм, социализм и антитеологизм» (не закончена).

Социология, по мнению Бакунина, это «наука о челове­ческом мире, включая антропологию, психологию, логику, мораль, социальную экономию, политику, эстетику, даже геологию и метафизику, историю», это наука «об общих законах, управляющих всем развитием человеческого об­щества» /9, с.54; 49/.

В социологии Бакунина переплетаются как материали­стические, так и идеалистические положения. В его соц­иологии отчетливо видна также естественно-биологичес­кая тенденция. Он отмечал: «Общество — это естествен­ный способ существования совокупности людей независимо от всякого договора. Оно управляется нравами и традици­онными обычаями, но никогда не руководствуется закона­ми. Оно медленно развивается под влиянием инициативы индивидов, а не мыслью и волей законодателей. Существу­ют, правда, законы, управляющие обществом без его ведома, но это законы естественные, свойственные социальному телу, как физические законы присущи материальным те­лам. Большая часть этих законов до сих пор не открыта, а между тем они управляли человеческим обществом с его рождения, независимо от мышления и воли составлявших его людей. Отсюда следует, что их не надо смешивать с политическими и юридическими законами, провозглашен­ными какой-либо законодательной властью, которые в раз­бираемой нами системе считаются логическими выводами из первого договора, сознательно заключенного людьми» /9, с.87—88/. В то же время он являлся приверженцем идеа­листического взгляда на роль социальной воли в обществе.

Центральной проблемой социологии у него выступала проблема уничтожения государства как силы, которая по­давляет абсолютную свободу личности, а целью прогресса, его критерием являлось постоянное увеличение свободы личности. Бакунин абсолютизировал свободу личности, не пытаясь выяснить, для чего она необходима. Все силы, спо­собствующие становлению и процветанию индивидуальной свободы, считались им социально прогрессивными. Именно в государстве, считал Бакунин, независимо от его склада и строя, заключается источник зла и социальной несправед­ливости. Всякое государство, революционная диктатура или любая другая форма государственности таит в себе опасность развития деспотизма управляющих и рабства уп­равляемых. И даже «народное государство» будет ни чем иным, как деспотическим управлением народными масса­ми со стороны бывших или новых работников управления, которые «лишь только сделаются правителями или предста­вителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государствен­ной: будут представлять уже не народ, а себя и свои притя­зания на управление народом. Кто может усомниться в этом, тот совсем не знаком с природой человека. Нельзя идти к освобождению пролетариата через утверждение но­вого господства — скрытого, а потому более опасного. От­сюда следует вывод: решительное сокрушение всего того, что называется государством» /13, с. 16/.

Бакунин, выступая за разрушение государственного уп­равления, понимал, что любая совместная деятельность людей — производственная, научная и т.д. — требует со­гласования, управления. Поэтому он отвергал не управле­ние как таковое, а управление централизованное, сосредоточенное в одних руках, которое идет «сверху вниз», а не от рабочих, ассоциаций, групп, общин, волостей, об­ластей и народов. Это было, по его мнению, необходимым условием настоящей, а не фиктивной свободы. Он считал государство главным препятствием на пути социального освобождение человека. Бакунин не только обосновывал необходимость уничтожения государства, но также пытал­ся представить, что должно его заменить. «Признание аб­солютного права каждой нации, большой или малой, каждого народа, слабого или сильного, каждой провинции, каждой коммуны на полную автономию при одном лишь условии, чтобы их внутреннее устройство не являлось уг­розой и не представляло опасности для автономии и свободы соседних земель» — так он рассматривал историческое бу­дущее федеративного устройства общества /9, с. 19—20/.

Историю развития общества Бакунин рассматривал как эволюционный процесс, как шествие человечества из «цар­ства животных» в «царство свободы». «Свобода человека состоит единственно в том, что он повинуется естественным законам, потому что он сам их признает таковыми, а не потому, что они были ему внешне навязаны какой-либо посторонней волей — божественной или человеческой, коллективной или индивидуальной»,— писал Бакунин /8, с. 166/. Человек бессилен изменить законы природы, он должен им обязательно повиноваться, но сама жизнь людей и их трудовая деятельность настоятельно требуют дознания этих законов. Во всех остальных случаях свобода и воля человека ничему не подвластны, он сам творит окружаю­щую его действительность.

Он считал, что основная сила, способная уничтожить государство как губителя индивидуальной свободы, как «самое вопиющее, самое циничное, самое полное отрица­ние человечества», это революция. При решении проблемы объективного и субъективного фактора социальной револю­ции решающим считал волю узкого круга революционеров. Предполагал, что проведение социалистической револю­ции не зависит от объективных условий, что она возможна при любом экономическом строе общества. Для этого якобы достаточно только революционного призыва, который вско­лыхнет мятежные души и вызовет стихийный бунт в любое время.

Правда, Бакунин отмечал, что экономическое положе­ние народа, его нищета и эксплуатация являются важнейшим условием возникновения революции. Но все равно на первом месте, по его мнению, стояло «страстное революци­онное сознание» народа, которое в сочетании с нищетой, доводящей до отчаяния, сделает революцию неотвратимой /6, с.94—96/.

Важное место в системе социалистических воззрений Бакунина отведено религии. Он оценивал ее как социаль­ное зло, отмечая при этом, что, во-первых, она плод незре­лого, антропологического мышления людей, которые переносят, при этом чрезвычайно преувеличивая, на богов «силу, способность или качество», открытые ими в себе, a во-вторых, главной причиной существования религии является нищета и моральная забитость народа, что в совре­менных условиях появление религии — это не столько заблуждение ума, сколько «жалкое положение, на которое народ фатально обречен экономической организацией об­щества в наиболее цивилизованных странах Европы» /8, с.152/.

Освобождение народа от религии, считал Бакунин, воз­можно двумя путями. Первый — с помощью воздействия на сознание людей, распространения рациональной науки и пропаганды идеи социализма. Второй заключается в корен­ном изменении условий жизни народа. А это возможно только благодаря социальной революции.

Бакунин и бакунисты делали главный упор на бунт кре­стьянских масс. Они доказывали, что русский народ уже давно  готов к социальной революции, нужно только в один прекрасный день поднять его повсеместно на бунт. Они верили, что народный взрыв разрушит до основания старый строй и приведет к уничтожению любой государственной формы правления. Вместо государства будут созданы само­управляющиеся независимые общины, которые будут свя­заны между собой только договорными условиями.

Петр Николаевич ТКАЧЕВ (1844—1886) социолог, ли­тературный критик, публицист, революционный деятель и основной теоретик заговорщического направления.

Политическая программа Ткачева представлена в бро­шюрах «Открытое письмо Петра Ткачева г-ну Фридриху Энгельсу» (1874) и «Задачи революционной пропаганды в России» (1875). Социологическая теория разработана им в многочисленных статьях. Основные социологические рабо­ты Ткачева «Экономический метод в науке уголовного пра­ва» (1865), «Производительные силы Европы» (1865),  «Очерки по истории рационализма» (1866), «Что такое пар­тия прогресса» (1870), «Закон общественного самосохране­ния» (1870), «Роль мысли в истории» (1875), «Анархия мысли» (1876), «Анархическое государство» (1876), «На­кануне и на другой день революции» (1877) и др.

Большое внимание он уделял решению проблемы про­гресса. Прогресс, по его мнению, находит свое выражение и трех сферах: в природе, в индивидуальном организме и в человеческом обществе. В свою очередь, внутри общества прогресс делился им на экономический, правовой, духов­ный и т.д.

Критерий прогресса — это цель, которая является воп­лощением представлений людей о счастье и выступает в качестве образца того, что должно быть. Кроме цели, эле­ментами прогресса являются движение и направление.

Ткачев подчеркивает, что хотя прогресс в природе и существует объективно, все же он не подходит под все тре­бования понятия прогресса вообще, так как содержит в себе только два элемента этого понятия, а третьего элемента у него нет. Для человека цели природы недоступны, и он даже не может с полной уверенностью сказать, существуют они или нет.

Основная цель социального прогресса — приведение в соответствие потребностей людей с возможностями их удовлетворения. Выводя «верховный критерий историче­ского социального процесса», он считал необходимым «установление возможно полного равенства индивидуальностей (это равенство не должно смешивать с равенством политическим и юридическим или даже эконо­мическим — это равенство органическое, физиологиче­ское, обусловливаемое единством воспитания и общностью условий жизни) и приведение потребностей всех и каждого н полную гармонию с средствами к их удовлетворению... Все, что приближает общество к этой цели, то прогрессивно; все, что удаляет, то регрессивно» /154, с.206—207/. Достичь это можно только с помощью коренного экономического преобразования, т.е. в результате социалистической революции, основу которой составляет политический заговор меньшинства.

Ткачев отмечал, что существуют принципиальные раз­личия между обществом и природой, в связи с чем резко критиковал сторонников биологизации общественной жиз­ни. Рассматривал существующие законы. Если законы природы — это вечная, обязательная связь между причиной и следствием, то в отличие от них законы общества не явля­ются неизменными, а только раскрывают известные отно­шения между людьми, их действиями и их «мыслями». Ведь в зависимости от воли и желания людей эти отношения могут быть заменены совершенно другими.

Проводя сравнение законов природы и общества, Ткачев отмечал, что человек «всегда может, по своему произволу, изменять условия окружающей его жизни, что законы раз­вития гражданского общества не имеют ни единой черты той непреложности, вечности и неизменности, которою запечетлены законы природы — вот потому-то все наши праздные аналогии никуда и не годятся, вот потому-то они и нелепы. Законы природы ничего более не могут требовать от живых существ, как только простого приспособления к данным, и от воли живых существ нисколько не зависящим, условиям жизни. Напротив, законы гражданского развития налагают на человека обязанность не только приспособ­ляться, но постоянно стремиться видоизменить и улучшить эти условия. Законы истории говорят человеку: "Ты нас сделал, тебе мы повинуемся, от тебя зависит переделать нас, как найдешь лучшим". Законы природы говорят живо­му существу: "Не ты нас сделал, а мы тебя создали, нам ты должен повиноваться, мы изменяем тебя, как нам вздума­ется, но ты не можешь и не смеешь к нам прикоснуться!"» /152,с.100—101/.

В другой своей работе Ткачев подчеркивал: «Обществен­ный организм отличается от всякого другого организма тем, что он способен сам себя совершенствовать. Но никакой другой животный организм сделать этого не может, потому что законы, по которым он развивается, не создаются его самопроизвольной деятельностью; они даются ему как бы извне, — они существуют прежде него и останутся после него. Законы органического и неорганического развития — вечны, однообразны, неизменны и непреложны; органиче­ские и неорганические тела могут существовать только под условием слепого и постоянного повиновения этим зако­нам. Напротив, законы, которыми управляется общество, не отличаются ни одним из этих свойств; являясь всегда продуктами самого общества, т.е. продуктами человече­ской воли и человеческого расчета, они возникают, и унич­тожаются вместе с обществом; правда, условия, которые они создают, роковым и неизбежным образом влияют на общее направление социального развития; но с совершенством законов совершенствуются и самые условия; допу­скать возможность совершенствования законов — это значит признавать коренное и неизгладимое различие меж­ду организмом общества и животным организмом. И только это признание, или правильнее, только это сознание, вну­шая мыслящему человеку веру в его силы, мирит его с окружающей его действительностью и делает из него дея­тельного, честного и полезного гражданина» /153, с.302/.

Подробно им была рассмотрена роль политической вла­сти революционно настроенного меньшинства в историче­ском развитии. Основу его социально-политических  воззрений составляло представление о возможности соци­ального переворота силами революционного меньшинства. Политическую борьбу он сужал до заговора.

Все свои надежды он возлагал на узкозаговорщическое революционно настроенное интеллигентское меньшинство. Оно с помощью тайного заговора свергнет самодержавие, захватит политическую власть в свои руки и произведет социальные изменения. Он указывал, что задача револю­ционеров — не подготавливать революцию, а «делать» ее.

Ткачев считал, что предстоящая революция будет соци­алистической и она победит значительно легче, чем на За­паде. Это было связано, по его мнению, с тремя факторами: русское государство бессильно, т.к. «не имеет социальных корней»; в стране нет буржуазии, а это та сила, которая наиболее враждебно относится к социализму; русскому на­роду присуще инстинктивное стремление к социализму.

Следует отметить высказанную Ткачевым догадку о двух типах революции, о различии буржуазной и социали­стической революции. Если первая сохраняет в неизменно­сти господствующий принцип частной собственности, то нторая отрицает любой собственнический принцип, а поэтому ведет к совершенно иному способу утверждения новых основ жизни общества.

В конце 60-х — начале 70-х гг. социология Ткачева, как и его теория, не имела последователей, только после второй революционной ситуации ее взяли на вооружение народовольцы. А позднее ее попытались использовать эсеры.