Николай i (1825-1855 гг.)

Между двумя трагедиями пролегло тридцатилетнее царствование Николая Павловича. Начавшись с пяти картечных выстрелов по революционным мятежникам на Сенатской площади Санкт-Петербурга, оно завершилось в дни, когда всем в России стало очевидно поражение русской армии в Крымской войне, которое не искупал даже героизм защитников Севастополя. Николаевская эпоха, в начале своем побуждавшая в иных надежды на повторение петровского царствования, закончилась редким в истории единодушным ее осуждением всей просвещенной Россией.

«В надежде славы и добра

Гляжу вперёд я без боязни.

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни …

… Семейным сходством будь же горд;

Во всём будь пращуру подобен:

Как он, неутомим и твёрд,

И памятью, как он, незлобен».

Так обращался к молодому императору Пушкин, возвращённый им из ссылки. И первые годы правления Николая, казалось, оправдали надежды поэта. В стихотворении «Друзьям» он пишет:

«Нет, я не льстец, когда царю

Хвалу свободную слагаю:

Я смело чувства выражаю,

Языком сердца говорю.

Его я просто полюбил:

Он бодро, честно правит нами;

Россию вдруг он оживил

Войной, надеждами, трудами.

О нет, хоть юность в нем кипит

Он не жесток в нем дух державный:

Тому, кого карает явно,

Он в тайне милости творит…»

Спустя несколько лет Пушкин утратит надежды на Николая. «В нем много от прапорщика и мало от Петра Великого» - последняя пушкинская характеристика Николая I.

А вот стих другого великого поэта, Тютчева, посвященный памяти Николая Павловича:

«Не Богу ты служил и не России,

Служил лишь суете своей,

И все дела твои, и добрые, и злые, -

Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые:

Ты был не царь, а лицедей».

Россия конца николаевского царствования беспощадно обрисована в стихах поэта-славянофила Хомякова:

«В судах черна неправдой черной

И игом рабства клеймена;

Безбожной лести, лжи тлетворной,

И лени мертвой и позорной

И всякой мерзости полна.»

Поэтические приговоры не всегда совпадают с приговорами истории, но николаевской эпохе досталось отовсюду. Едва ли польстил ей сам Николай, сказавший однажды сыну-престолонаследнику: «В России, похоже, не воруют только двое: я, да ты». А ведь в чем нельзя упрекнуть Николая Павловича, так это в отсутствии желания поправить дела в государстве. Сильная воля, целеустремленность, убежденность в своей правоте – характернейшие черты этого государя. Так почему же столь бесславен итог его царствования, так единодушны литераторы и историки за редчайшим исключением в его осуждении?

Николай Павлович стал императором всероссийским неожиданно для страны. Еще в 1819 г. старший брат его Константин объявил Александру I о своем совершенном нежелании царствовать. В завещании государя потому и появилось имя Николая, но о том никто почти и не знал помимо самого Александра, Константина, Николая и митрополита Московского Филарета. Поэтому, когда пришло из Таганрога известие о кончине Александра I вся Россия, ждала на престол императора Константина. Обнародование завещания, переприсяга Николаю – ведь сразу же присягнули Константину! – вызвали немалое смущение умов и дали повод к попытке революционного переворота 14 декабря 1825 года.

Николай сумел доказать свое право на престол, он вышел победителем из первого столкновения российской монархией с революционерами. Но картечь по подданным, пусть и мятежным - скверное начало царствования и виселица пяти декабристов – тусклые его путеводные звезды.

События декабря 1825 г. наложили отпечаток на все николаевское правление. «Революция на пороге России. Но клянусь, она не проникнет в Россию, пока во мне сохранится дыхание жизни» - это слова Николая после 14 декабря и в них весь смысл его царствования. Потому-то и стало оно первым в русской истории царствованием, главная задача коего не созидание, но предотвращение. Так империя сама изменяет духу и заветам Петра Великого, меняя преобразовательный пыл движения вперед на охранительный инстинкт недопущения возможных потрясений.

Ставя своей целью противодействие революции, Николай явно преувеличивал ее тогдашнею угрозу России. Поражение декабристов не стало началом нового этапа освободительного движения в России вопреки известной ленинской теории о трех поколениях революционеров в России. Поколение дворян-революционеров замыкается в 1816 – 1825 гг.. Их поражение надолго отбило у сочувствующих декабристам, не так уж и многих в России, желание повторить декабрьский опыт. Декабристы олицетворяли прошлое, но не как не будущее Русской Революции, хотя и первыми явили России ее лик.

«Декабристы были людьми XVIII века по всем своим политическим идеям, по своему социальному оптимизму, как и по форме военного заговора, в которую вылилось их революция. Целая пропасть отделяет их от будущих революционеров: они завершители старого века, не зачинатели нового. Вдумываясь в своеобразие их портретов в галерее русской революции видишь, до чего они, по сравнению с будущим, еще п о ч в е н н ы. Как интеллигенция XVIII века, они тесно связаны со своим классом и государством. Они живут полной жизнью: культурной, служебной, светской. Они гораздо почвеннее интеллигентов типа Радищева и Новикова, потому что прежде всего офицеры русской армии, люди службы и дела, не редко герои, обвеянные пороховым дымом двенадцатого года. Их либерализм, как никогда впоследствии, питается национальной идеей. В их лице сливаются две линии птенцов гнезда Петрова: воинов и просветителей. На них в последний раз в истории почил дух Петра», - писал Георгий Петрович Федотов в статье «Трагедия интеллигенции».

Из Зимнего дворца тогда же дух Петра уходит, сколь ни почитается внешне его память, сколь ни пытается уподобиться ему сам Николай Павлович. В революции императору чудиться опаснейшая зараза, занесенная с Запада и потому он первый со времен Петра, кто пытается ставить решетку на «окне в Европу». Николаю ближе не голос Пушкина, ставящего ему в пример того, кто

Самодержавною рукой

Он смело сеял просвещенье,

Не презирал страны родной:

Он знал ее предназначение.

То академик, то герой,

То мореплаватель, то пленник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

Ему, вскоре оказалось, близок тот «льстец», от влияния которого и предостерегал царя Пушкин:

… льстец лукав:

Он горе на царя накличет,

Он из его державных прав

Одну лишь милость ограничит.

Он скажет: презирай народ,

Глуши природы голос нежный,

Он скажет: просвещенья плод –

Разврат и некий дух мятежный!

Беда стране, где раб и льстец

Одни приближены к престолу,

А небом избранный певец

Молчит, потупя очи долу.

Страх перед призраком революции возрождает в стране тайную полицию. Указом от 3 июля 1826 г. создано III отделение собственной его величества канцелярии, тайная агентура, которая должна была «вникать в направление умов, замечать, то вольно и непочтительно изъясняется против власти, разведывать, не возникают ли тайные общества, не выпускаются ли политические пасквили, не продаются ли запрещенные книги». Последних оказывается предостаточно, ибо в том же 1826 г. новый утвержденный цензурный устав получает сразу прозвание «чугунного».

Когда революцию искореняют там, где ее, собственно, и нет, то, тем самым, ее и создают. Не «декабристы разбудили Герцена», пусть он им и сочувствовал, но бестолковые полицейские преследования превратили его в сторонника революции. Вполне безобидный кружок Петрашевского, где действительно ведутся весьма вольные, но безнадежно далекие от намека даже наподобие революционного действия разговоры, разгромлен по всем правилам пресечения попытки государственного переворота: выносятся смертные приговоры, «милостиво» заменяемые каторгой уже на эшафоте, как бы заставляя осужденных пережить собственную смерть! Среди них – Фёдор Михайлович Достоевский!

Духовное бессилие власти маскируется «решительностью мер». Ближайший друг Пушкина Петр Яковлевич Чаадаев за публикацию обидного для правительственного взгляда на русскую историю «Философского письма» высочайше объявляется сумасшедшим, что, однако, становится позором не для Чаадаева, но для Николая.

Николаевская эпоха в то же время и «золотой век» русской литературы. Это и творчество Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Белинского, начало литературного пути Тургенева, Некрасова, Достоевского, А.К. Толстого…но вспомним и жуткий «мартиролог» русской литературы, составленный А.И.Герценом для царствования Николая I: Рылеев – повещен в числе пяти декабристов, Грибоедов – растерзан толпой фанатиков в Тегеране, Пушкин и Лермонтов погибли на дуэлях, Полежаев отдан в солдаты, Бестужев – Марлинский погиб на Кавказе. Добавим к этому ссылку самого Герцена, Огарёва, Салтыкова-Щедрина… вспомним каторгу Достоевского после инсценировки расстрела. Не за каждую гибель ответственен Николай, но почему именно его эпоха так неблагоприятна для поэтов и писателей?

Да, у русской культуры в этой время великий взлет. В музыке – это время Глинки, в живописи -  Брюллова, Федотова, Иванова, в скульптуре – Мартоса, в науке – Лобачевского, совершившего созданием пространственной геометрии революцию в математике… но достижения те благодаря ли власти, как было при Елизавете Петровне, Екатерине Великой, да и при Александре I, или же вопреки ей? Похоже, второе.

Николаевское время делает характерным для образованной России тип «лишнего человека», от Печорина до Обломова запечатленный в русской литературе. Прежние эпохи «лишних» людей не знали: власть и общество заодно, они делают общее дело, есть, конечно, исключения, но нет явления …

Нельзя сказать, чтобы Николай сам не чувствовал нездоровья общества, своей ответственности за него. После просмотра гоголевского «Ревизора» он честно признал: «Всем досталось, а более всего мне». Для оздоровления общества Николай пытается, говоря словами Г.П. Федотова, «ощупью искать исторической почвы. Немецко-бюрократическая по своей природе, власть впервые чеканит форму реакционного народничества: «православие, самодержавие, народность». Но дух, который вкладывается в эту формулу, менее всего народен. Православие в виде отмеренного компромисса между католичеством и протестантством, в полном неведении восточного христианства; самодержавие понятое как европейский абсолютизм; народность – как этнография … Не вполне обрусевший немец на русской службе, имя которому легион, именно так только и мог понимать Россию и её национальную традицию».

Нельзя сказать, чтобы Николай Павлович не видел, какие насущные вопросы, стоящие перед страной, требуют своего разрешения. Он даже после событий 14 декабря потребовал составить для него сводку политических мнений декабристов, дабы самому разобраться, не содержат ли они справедливых требований. Разумеется, он не мог пройти мимо наиважнейшего вопроса тогдашней русской жизни: как быть с крепостным правом?

Шесть раз начиная с 1826 года Николай I  учреждал комитеты по крестьянскому вопросу. В Государственном Совете он высказал своё отношение к крепостному праву: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом ещё более гибельным». В полном соответствии с этим высказыванием монарха, вопрос этот в его царствование и решался.

«Историки, подводя итоги тому, что сделано было по крестьянскому вопросу в царствование Николая, приходят к выводу, что в сущности, не было сделано ничего, если не считать нескольких ничтожных ограничений прав помещиков при продаже крестьян без земли», - писал биограф Николая I Георгий Чулков.

Коренной вопрос русской жизни того времени остался неразрешённым. Напрасно начальник III отделения Бенкендорф обращался к императору с секретным отчётом, где убедительно показывал: «Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед тем. Весь дух народа направлен к одной цели – к освобождению … Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же». Николай, вроде и понимая все это, продолжал упорствовать, что «прикосновение ко злу» может сделать его еще большим.

А ведь возможности у Николая были куда большие, нежели у Александра. Не несясь с конституционными идеями и откровенно презирая таковые, опираясь на те возможности, что давало ему самодержавие, с учётом куда более трезвого взгляда общества на крепостничество, нежели в начале века, он имел действительную возможность исправить главное зло русской жизни.

Надо помнить, что в XVIII в. русское крепостничество в Европе не было исключением из правила: крепостное право сохранялось и в Польше, и в Австрийской империи, в княжествах Германии, в Пруссии, в Дании, а французские крестьяне, не будучи крепостными, несли феодальные повинности куда большие, нежели русские мужики. Но в николаевские времена положение было совсем иное.

Революция смела феодализм во Франции, монархи Австрии и Дании дальновидно упразднили крепостное право в своих странах еще в конце XVIII в., наполеоновские войны покончили с крепостничеством в Германии и Польше. Теперь Россия оставалась последним оплотом средневековья в Европе. И это тогда, когда на Западе прошел промышленный переворот, росло машинное производство, прокладывались железные дороги. Уйди крепостничество из русской жизни в начале ХIХ века, или хотя бы в начале царствования Николая – не было бы экономической отсталости России от Западной Европы. Вспомним, Россия «века златого Екатерины» промышленно равнялась всей остальной Европе, не исключая и Англии. Важнейший показатель: половина мирового металла выплавлялась на русских заводах, уральское железо вывозилось даже в Англию … К концу правления Николая I доля России в мировом производстве металла упадёт до 2\%, объём промышленного производства не сможет превзойти даже уровень маленькой Бельгии … Такова историческая цена сохранения крепостного права в России в первой половине ХIХ века, так Россия поплатилась за сопротивление крепостников Александру в начале века, за нерешительность Николая, его неспособность понять «что есть большее зло».

Важно и иное, чем дальше откладывалась отмена крепостного права, тем больше ненависти накапливалось в мужицких душах. Ведь «русский народ в глубине своей совести никогда не принимал крепостного права. Он мог  временно с ним мириться, он покорялся Божьей и царской воле, которая судила ему жить в рабстве, но морально это рабство не было для него оправдано». (Г.П. Федотов «Революция идёт».)

Живая память о временах, «когда господа нас на собак меняли», придает особую лютость и 1905, и 1917 году в России.

К определенным успехам внутренней политики Николая Павловича можно отнести кодификацию законов, проведенную под руководством вновь призванного Михаила Сперанского. Было составлено к 1839 г. «Полное Собрание Законов Российской Империи» в 40 томах и в 15 томах собраны действующие законы в «Своде Законов Российской Империи».

Успешной должно признать деятельность министра финансов графа Канкрина, проведшего замены ассигнаций кредитными билетами и учредившего фонд золотой и серебряной монеты для обеспечения размена кредиток на звонкую монету.

Достойна похвалы деятельность правительства Николая I по развитию России благотворительности. В 1828 году было учреждено IV отделение собственной его величества канцелярии, вобравшее в себя обширное ведомство благотворительных учреждений, созданное покойной матерью государя императрицей Марией Федоровной. К концу правления Николая в стране было 240 благотворительных заведений со 170 тысячами призреваемых и 23 тысячи учащихся. В 1837 г. был издан устав о пенсиях и единовременных пособиях, улучшивших положения отставных чиновников и их семей.

О чиновниках николаевской эпохи надо сказать особо, учитывая их исключительное значение в те времена. Бюрократ – символ царствования Николая Павловича. «Россией управляют столоначальники» - собственные его слова. И здесь хочется обратить внимание на ту сторону николаевской бюрократии, которая не часто замечается. Именно при Николае I созданная по немецким образцам российская бюрократическая система «получила некоторый национальный оттенок. Николаевский чиновник, как и бессрочный николаевский солдат, в конце концов, умел вложить ту чужую немецкую форму труда и службы капельку сердца, теплоту русского патриотического чувства. Николаевская эпоха знала не одних взяточников и черствых карьеристов, но и неподкупных п р а в е д н и к о в,  ч е с т н о   з а р а б о т а в ш и х    с в о ю       п р я ж к у за тридцатипятилетнюю «беспорочную службу»…

Два или три праведника спасают Гоморру. Спасали они и николаевскую Россию вплоть до Севастополя. Не только спасали, но и окружили ее память легендой, живым творимым мифом. Николай I, столь ненавистный – и справедливо ненавистный – интеллигенции, был последним популярным русским царем. О нем, как о Петре Великом, народное воображение создало множество историй, анекдотов, часть которых отложилась у Лескова и которые жили в патриархальной России до порога XX века. Носителем этой живой легенды был николаевский ветеран, старый служака, вложивший в канцелярскую службу свой идеал служения.» (Г.П. Федотов). Но сама система была больна. «Болезнь заключалась в оскудении творчества, в иссякании источников политического вдохновения. Огромная, прекрасно сложенная машина работала, по-видимому, исключительно для собственного самосохранения; её холостой ход напоминает беличий труд большевистских ведомств. Царь, изолировавший себя от дворянства и общественных влияний, был бессилен указать России достойные её пути: увязил её в провинциальном миргородском болоте».

С этой характеристикой николаевской бюрократии, данной Г.П.Федотовым, перекликается мнение последнего из великих историков России Сергея Федоровича Платонова, видевшего главной бедой эпохи Николая  I разрыв власти и лучших представителей общественной мысли. Талантливейшие люди России сплошь были у власти на подозрении в вольнодумстве и потому не могли почитаться благонадежными, да и не все, видя такое отношение правительства просвещенному обществу, могли решиться на сотрудничество с ним. Вспомним о «лишних людях» николаевской эпохи. Потому-то, по словам профессора С.Ф.Платонова, передовые люди России, «лишенные доверия власти, … не могли принести той пользы отечеству, на какую были способны. А власть, уединит себя от общества, должна была с течением времени испытать все неудобства такого положения. Пока в распоряжении императора Николая I находились люди предшествующего царствования (Сперанский, Кочубей, Киселев), дело шло бодро и живо. Когда же они сошли со сцены, на смену их не явилось лиц, им равных по широте кругозора и теоретической подготовки. Общество таило в себе достаточное число способных людей, и в эпоху реформ императора Александр II они вышли наружу. Но при императоре Николае I к обществу не обращались и о т него не брали ничего; канцелярии же давали только исполнителей - формалистов».

Застой в государственной жизни сказался и на вооруженных силах государства.  Первые войны Николая с Персией (1826-1828 гг.) и с Турцией (1828-1829гг.) были проведены русскими войсками под командованием генералов Дибича и Паскевича блестяще и расширили пределы империи.  У Персии были отняты области Ереванская и Нахичеванская, турки уступили России черноморское побережье Кавказа и устье Дуная, - то уже нелегко давшееся подавление польского восстание в 1830-1831гг. заставило многих усомниться в соответствии армии Николая образцам 1812-1814гг. Многолетняя война на Кавказе против горцев Чечни и Дагестана, возглавляемых имамом Шамилем, велась жестокими способами и сопровождалась многими неудачами. Эта война никак не составила славной страницы русской военной истории. Участие же русской армии в подавлении восставшей против австрийского ига Венгрии в 1849 году было мрачно воспринято общественным мнением страны – самая, пожалуй, непопулярная война в истории Российской империи – за рубежом она лишь резко усилила антирусские настроения, укоренившиеся ещё с разгрома польского восстания войсками Николая.

Единственно русский парусный флот, детище Петра Великого, достойно завершил свою полувековую историю. В 1827 году русская эскадра в союзе с эскадрами Англии и Франции участвовала в разгроме турецко-египетского флота в бухте Наварин и сыграла в победе союзников, по общему признанию, решающую роль. Наивысшую доблесть проявили моряки крейсера «Азов» под командованием капитана М.П. Лазарева: «Азов» потопил два вражеских фрегата и один корвет. 18 ноября 1853 года вице-адмирал Нахимов в гавани Синопа уничтожил весь турецкий флот на Чёрном море. Это было последнее в истории сражение парусных флотов.

В начале Крымской войны, не имея возможности противостоять паровому флоту англичан и французов, русские парусные корабли были затоплены у входа в бухту Севастополя, дабы не допустить суда неприятеля. Сражаясь на суше на бастионах Севастополя русские моряки во главе с адмиралами Корниловым, Истоминым, Нахимовым покрыли себя бессмертной славой.

Крымская война обозначила полное банкротство внешней политики Николая I. Оказалось, что у России нет ни одного союзника, но против неё целая коалиция врагов – Турция, Англия, Франция, Сардинское королевство … Облагодетельствованная в 1849 году Николаем Австрия в «благодарность» заняла в отношении России недружественный нейтралитет.

Общественная атмосфера в России времени крымских неудач воспроизведена в воспоминаниях видного государственного деятеля 60-70 г.г. П.А. Валуева: «Что стало с нашими морями? Где громы земли и горняя благодать мысли и слова? Кого поражаем мы? Кто внимает нам? Наши корабли потоплены, сожжены, заперты в наших гаванях. Неприятельские флоты безнаказанно опустошают наши берега. Неприятельские армии безнаказанно попирают нашу землю… Друзей и союзников у нас нет… В исполинской борьбе с половиной Европы нельзя было более скрывать под сенью официальных самохвалений, в какой мере и в каких именно отраслях государственного могущества мы достали от наших противников. Оказалось, что в нашем флоте не было тех именно судов, в сухопутной армии  того именно оружия, которое требовалось для уравнения боя; что состояние и вооружение наших береговых крепостей были неудовлетворительны; что у нас недоставало железных и даже шоссейных дорог…Сверху блеск – внизу гниль».

Николай Павлович не смог пережить бесславный итог своей государственно деятельности. По свидетельству дочери статс-секретаря Николая О.Н. Блудова Антонины Блудовой все происходящее император однозначно воспринимал как «крушение всего, что казалось так крепко основано, так свято утверждено». Казавшееся могучим здоровье императора столь тяжкого нравственного потрясения не выдержало. Душевная подавленность сделала Николая беззащитным перед физическим недомоганием. Простудное заболевание, развившееся в воспаление легких, свело Николая Павловича в могилу. 18 февраля 1855 г. государь скончался. О смерти его ходило много слухов, говорили о самоубийстве, иные историки принимают такую версию всерьез. Думается, они не учитывают одного: для христианина, человека искренне верующего, а Никола Павлович был таковым, подобный исход исключен. Проводя последние дни в молитвах, говоря при прощании с наследником: «Думаю, я весь в Боге», не мог он осквернить свою кончину ядом.

«Сдаю тебе Россию под команду не в полном порядке» - такое признание сделал он сыну Александру Николаевичу в последнем их разговоре.

Александр II Освободитель (1855 – 1881 гг.)

 «Великие реформы» - основная характеристика правления императора Александра Николаевича. При нём Россия, как бы встряхнувшись после десятилетий застоя, вновь устремилась вперёд. Дух обновления, просвещения, преобразований возобладал в стране с первых лет нового царствования.

«Свежий ветер, подувший по петербургским канцеляриям в пятидесятые годы, был так крепок, что обещал опять, к великому счастью России, закопать ров между людьми службы и людьми идеи. Милютины, Зарудные и Кони тому свидетели. Либеральный бюрократ, искореняющий взяточничество, ревизующий губернии, проветривающий тёмное царство, - излюбленная фигура у беллетристов середины века», - эти слова Георгий Федотов относил к первым годам правления Александра II.

Начинать царствование 37-летнему государю, человеку уже зрелому, приобрётшему немалые знания в делах государства, прекрасно образованному, его воспитателем был поэт Василий Андреевич Жуковский, приходилось в нелёгких условиях окончания очевидно проигранной войны. Доблестная 350-дневная защита Севастополя, истощившая союзные, прежде всего французские, войска, успехи русской армии против турок в Закавказье, где генералу Н.Н. Муравьёву удалось овладеть почитавшейся неприступной крепостью Карс, привели к миру, не принёсшему России значительных потерь. По договору подписанному в Париже 18 марта 1856 года Россия уступала Турции три южных уезда Бессарабской губернии. Худшим было другое условие: Россия лишалась права держать военный флот в Чёрном море.

Месяц спустя 19 марта 1856 года был обнародован императорский манифест об окончании войны, ставший одновременно программой будущего царствования, явственно нацеленной на преобразование и обновление российской жизни:

«При помощи небесного промысла, всегда благодеющего России, да утверждается и совершенствуется её внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах её, да развивается повсюду и с новую силою стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый, под сенью законов, для всех равно справедливых, всем равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодом трудов невинных».

Первоочередной задачей грядущих всеобъемлющих преобразований была отмена крепостного права. Около пяти лет велась подготовительная работа, рассматривались различные предложения, обсуждались самые разные проекты. Правительство, сам государь желали осуществить освобождение таким образом, чтобы при этом удалось избежать больших потрясений. Александр II думал провести главную реформу не ущемляя интересов как крестьян, так и дворянства, что было крайне нелегко.

19 февраля 1861 года Высочайший манифест об отмене в России крепостного права был подписан императором Александром II, ставшим с того дня царём-Освободителем. 22 миллиона крепостных получили свободу. Вместе с манифестом было обнародовано «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», затем был установлен новый порядок общественного крестьянского управления.

Отныне все домохозяева сельского общества на сельских сходах сами выбирали сельского старосту, сборщика податей. Волость включавшая ряд сельских обществ, управлялась волостным правлением во главе с волостным старшиной, избираемыми волостным сходом представителей сельских обществ. Волостной сход избирал также и волостной суд, ведущий мелкие уголовные и гражданские дела крестьян данной волости.

Крестьянское самоуправление решало вопросы раскладки и сбора податей, прядка отбывания всякого ряда повинностей. Создание органов крестьянского общественного управления явилось важным шагом в деле становления и развития в России гражданского общества. Учреждение сельских и волостных сходов быстро сняло социальное напряжение в деревне, вызванное острой реакцией крестьян на ряд неудовлетворительных сторон реформы 1861 года.

Прежде всего крестьянское недовольство вызвал передел земли в пользу помещиков, когда, особенно в плодородных чернозёмных областях, часть крестьянских земель перешла после отмены крепостного права к помещикам, так называемые «отрезки», составившие около четверти земель крестьянского пользования до реформы. Земельный передел 1861 года был воспринят бывшими помещичьими крестьянами как тяжёлая несправедливость. В мужицком сознании необходимость освобождения от власти помещика никак не увязывалась с уступкой ему крестьянской земли: «Уж лучше пусть мы будем ваши, а земля наша» - в своё время ответили крепостные крестьяне будущему декабристу Ивану Якушкину, предложившему им освобождение от крепостной неволи без земли. Ныне крестьяне были уже «ничьи», так тем более их взгляд на землю не изменился … Крестьяне полагали всю обрабатываемую ими землю своей по праву, потому-то «освобождение создавало прецедент для чёрного передела» (Г.П. Федотов «Революция идёт»). Это чувство мужицкой обиды немедленно вылилось во множество крестьянских бунтов 1861 года, затем, постепенно накапливаясь, оно прорвалось погромами «дворянских гнёзд» в 1905 году, наконец, предопределило исход 1917 года.

Недовольство крестьян усугублялось сохранением на время ряда повинностей в пользу помещиков, так называемые «временнообязанные отношения», не радовали их и «выкупные платежи» в пользу государства, освободившего их от крепостного права.

Главной же слабостью реформы 1861 года было сохранение в русской деревне и после упразднения крепостничества уравнительно-передельной общины. Она была создана в России крепостным правом и по отмене его сама должна была уйти из сельской жизни, уступив место хозяевам на земле. Но этого не случилось. Разумеется, правительство не могло немедленно силой от неё избавиться, но оно обязано было создать крестьянам условия для свободного выхода из неё. Однако, поскольку круговая порука при уплате податей гарантировала обязательность их поступления, правительство предпочло её сохранить, упуская из виду, что искусственное сохранение общины есть главное препятствие улучшению крестьянской жизни. Вот что писал о причине бедности пореформенной деревни замечательный знаток русской народной жизни писатель-почвенник П.И. Мельников-Печерский: «Общинное владение землёй и частые переделы – вот где коренится причина той бедности. Чуть не каждый год мир-община переделяет поля, оттого землю никто не удобряет, что де за прибыль на других работать. На дворах навозу – пролезть негде, а на поле ни воза, землю выпахали; пошли недороды. Нет корысти в переделах, толкует каждый мужик, а община-мир то и дело за передел … И богатые и бедные в один голос жалобятся на те переделы, да поделать ничего не могут … Община! …Зато кому удастся выбиться из этой  - прах её возьми – общины, да завестись хоть не великим куском земли собственной, тому житьё не плохое».

Вслед за крестьянской реформой, при всех её слабостях избавившей двадцать два миллиона русских людей от крепостной неволи, начались преобразования, затронувшие самые разные стороны российской жизни. В день нового 1862 года было опубликовано сообщение о следующих планах государственных реформ:

О главных началах преобразования всей вообще судебной части;

о преобразованиях городской и земской полиции;

о порядке составления, рассмотрения, утверждения и исполнения государственного бюджета;

об устройстве народных школ и о системе народного образования вообще.

Этими направлениями намеченные преобразования далеко не исчерпывались.

В 1863 году Александр II утвердил принятый Государственным Советом закон об отмене телесных наказаний.

В том же году был принят новый Университетский устав, восстанавливавший университетскую автономию, упразднённую в николаевское время.

В 1864 году было утверждено «Положение о начальных народных училищах», положивших начало широкому развитию народного образования в стране, что было крайне необходимо, ибо число грамотных в России было удручающе мало: не более 7\% всего населения. В Западной Европе  положение было совсем иное, в ряде стран неграмотность народа уходила в прошлое. Как раз в 1864 году в Чехии, входившей в состав Австрийской империи, была достигнута полная грамотность взрослого населения, и утвердилось всеобщее обязательное начальное образование на чешском языке. Российскому правительству надлежало поспешать с просвещением народа.

В 1864 году появился и новый устав гимназий. В них могли приниматься дети лиц «всех сословий без различия звания и вероисповедания». Гимназии предусматривались двух видов: 1) классические, с обязательным преподаванием латинского и греческого языков, окончание которых давало право на поступление без экзамена в университет; 2) реальные, где не было древних языков, но за их счет увеличивался объем преподавания математики и естествознания. Их выпускники получали право поступления в высшие технические учебные заведения.

 Развивалось и женское образование. В 1858 году стали открываться женские гимназии, куда принимались дети лиц всех сословий, в 1862 году появились и уставы женских гимназий. Высшие образовательные женские курсы работали в Петербурге, Москве, Киеве, Казани, были основаны женские медицинские курсы в Петербурге.

В правление Александра II появились три новых университета: Новороссийский в Одессе в 1865 году, тогда же в Варшаве, в 1880 году в Томске – первое высшее учебное заведение Сибири.

Развитию просвещения и культуры способствовал новый закон о печати 1865 года, резко ограничивавший всевластие цензуры николаевской эпохи. От предварительной цензуры освобождались столичные периодические издание, а также книги объёмом в 10 листов и переводные сочинения объемом в 20 листов и более.

Сохранявшиеся некоторые цензурные ограничения нельзя было назвать «удушающими свободу». Они касались, прежде всего, публикаций, где замечались безнравственность, богохульства, прямые оскорбления власти.

Слово «гласность», получившее широкое распространение в русском обществе с первых лет царствования Александра II, стало постепенно превращаться характерное явление российской жизни. В 1862 году начались открытые публикации росписи государственных доходов и расходов. С 1866 года в печати стали публиковаться и отчеты государственного контроля об исполнении этой росписи.

Важнейшим достижением реформаторской деятельности правительства императора Александра II было учреждение  в России гласного суда. 20 ноября 1864 года государь утвердил проект новых судебных уставов. Суд в России ста всесословным, гласным, независимым от администрации и состязательным. Был введен институт присяжных поверенных – адвокатов, не состоявших на государственной службе. Бедняки, не имевшие средств на гонорар адвокату, непременного получали бесплатного защитника в суде. Появился в России с 1864 года и суд присяжных. Вспомним, что наряду с Англией и странами Скандинавии Древняя Русь может почитаться родиной суда выборных присяжных, ибо впервые такой суд упомянут в «Русской правде» Ярослава Мудрого.

Историки признают судебную реформу 1864 года наиболее последовательной и демократичной из всех преобразований государя Александра Николаевича.

Демократический характер носили и реформы местного самоуправления. 1 января 1864 года были введены по губерниям и уездам земские учреждения, в ведении которых находились местные хозяйственные нужды сельского населения, образование, здравоохранение, благоустройство. Распорядительными земскими органами были уездные и губернские земские собрания, избиравшиеся на трёхлетний срок и созывавшиеся раз в год. Исполнительными же органами были постоянно действующие земские управы в губерниях и уездах, также избираемые на три года. Земства носили бессословный характер.

В 1870 году было введено новое городовое положение. Прежние сословные городские думы, введенные еще Екатериной Великой, были заменены выборными бессословными. Гласные депутаты городских дум избирали городские управы, состоявшие из городского головы и его помощников числом от двух и более. Городские думы ведали благоустройством городов, устройством рынков и базаров, попечением о местной торговли и промышленности, развитием народного образования и здравоохранения, противопожарной безопасностью. В выборах городского самоуправления участвовали все плательщики городских налогов.

Таким образом, в течение 60-ых годов в России была создана стройная система представительной власти на местах, носившая бессословный и вполне демократический характер: сельские и волостные сходы, уездные губернские земства, городские думы. Россия получила демократический гласный суд с выборными присяжными. Выборным был и волостной суд. Избирались уездными земскими собраниями мировые судьи, ведавшие мелкими правонарушениями и гражданскими исками.

Однако, у этого стройного здания демократических учреждений имелся один недостаток: в нем не хватало верхнего этажа – всероссийского представительного органа, который бы обеспечивал взаимодействие высшей власти с российским обществом. Из реформ 60-ых годов естественно вытекал конституционный путь развития Российской империи. Нельзя сказать, что бы это обстоятельство не замечалось в кругах высшей власти, самим Александром II. Первый конституционный проект министр внутренних дел П. Валуев предложил государю уже в 1863 году. В числе сторонников перехода к конституционной монархии был брат царя великий князь Константин Николаевич. В числе противников ее нельзя числить самого Александра Николаевича: «Я бы хоть сегодня подписал конституцию, если бы был уверен, что она будет благом для России» - не раз говаривал император. Основания для сомнений у него были. Могла ли страна, только что вышедшая из крепостничества немедленно шагнуть в конституционный строй? Истории такие примеры неведомы. Конституционный акт должен был увенчать собой преобразование государственного порядка в России, отразить ее новое состояние. Александр II это хорошо понимал. К несчастью, иначе судила радикальная часть русского общества.

«Эти реформы, коренным образом менявшие все прежние уклады жизни, бесправной и жалкой, нисколько не повлияли на взволнованные умы. Мечтали об ином. Теперь уже нельзя было удовлетворить проснувшуюся жажду своеволия. «Всё или ничего» - вот чего хотела тогдашняя подпольная Россия. Это было справедливое возмездие николаевскому режиму» - писал Георгий Чулков в биографии Александра II.

Да, нещадно борясь с призраком революции, Николай I оказал скверную услугу сыну. Ему довелось воочию столкнуться с реальным русским революционным движением. Задавленность общественного сознания николаевской эпохи теперь оборачивалось яростным революционным нетерпением. Не желая понимать сложности преобразования общества, невозможности перемен в одночасье, революционеры-шестидесятники, вдохновляемые безумным призывом своего кумира литератора Чернышевского «К топору зовите Русь!», воспринимали все современное им общество как зло, уничтожение которого необходимо достичь любым способом, не обременяя себя какими-либо нравственными нормами. Воззвание «Молодая Россия», написанное неким Зайчневским, само говорит за себя: «Выход из этого гнетущего, страшного положения… один – революция, революция кровавая и неумолимая, - революция, которая должна изменить радикально все, все без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что польются реки крови, что погибнуть, может быть, и невинные жертвы; мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление». «Молодая Россия» обещала превзойти «великих террористов 92 года» во Франции и пролить «втрое больше крови чем пролито якобинцами в 90-ых годах».

Нравственный облик шестидесятников явственно проступает на примере одного из революционных кружков, руководимого Ишутиным. Один из членов кружка, сын богатого купца, предложил отравить своего отца, дабы использовать унаследованное на нужды революции. Предложение его было отвергнута не из нравственных побуждений, но из опасения уголовных последствий. Из этого кружка и вышел Дмитрий Каракозов, совершивший первое покушение на Александра II 4 апреля 1866 года.

Движение «шестидесятников» Г.П. Федотов назвал «родоначальником русской революции. И в историю ее – пишет Федотов – оно вписывает самую мрачную страницу. «Бесы» Достоевского родились именно из опыта 60‑ых годов;… 60-е годы: это интернационал Бакунина, гимны топору, прокламации, требующие 3 000 000 голов, идеализация разиновщины и пугачевщины, ужасное, дегенеративное лицо Каракозова, зловещий Нечаев, у которого Ленин – бессознательно, быть может, учится организационному и тактическому имморализму».

К семидесятым годам революционное движение жаждущих крови нетерпеливцев, к счастью, либо разгромлено, либо выдохлось. Но 1870 год приносит новый поразительный поворот, совершенно непохожий на «бесовский маскарад» шестидесятников. 1870-й год – начало «хождения в народ». К народу устремляются не кровожадные последователи «к топору зовущих Русь», но юные, чистые души, самый свой социализм увязывающие с Христом. Один из вождей исхода революционеров в народ Михайловский, раздумывая о гонениях на христиан при римском императоре Нероне, сопоставлял с христианами себя и своих сподвижников, а представителей царской власти относил к язычникам.

Народ, увы, остается глух к проповеди своих незваных радетелей. Успехов в русской деревне чистый социализм народников не имел ни малейшего. Чаще всего сами крестьяне выдавали пропагандистов властям. Пошли процессы над участниками «хождения в народ», хотя несли они туда скорее не пропаганду революционного действия, а чаще просто рисовали дивные картины грядущего счастья за кое сами готовы были отдать жизни. Беда народников была в том, что народа они не знали вовсе и даже не представляли себе, как выглядят сами в его глазах.

«Крестьянин видел перед собою непонятное, беспомощное существо, которое претендовало учить его, но вызывало его презрение. Оно было по-господски одето, говорило барским языком и хотя чем то, несомненно, отличалось от настоящих господ, но для народа не было возможности входить в разбирательство оттенков во вражеском стане». (Г.П. Федотов)

Беспочвенность «семидесятников», крах иллюзий на народное сочувствие своему делу обернулись их личной трагедией и трагедией России, в преобразовательное движение которой они внесли кровавою поправку. Революционный террор – в нем народническое движение достигает своей высшей точки, она же точка его конца, ибо «мученики, становясь палачами, обречены на гибель».

Революция, террор …всё это тем более казалось удивительным, что развитие России в 60-70 годы шло уверенно, поступательно как во внутренних делах, так и во внешних. Конец крепостничества дал толчок стремительному росту экономики. Страна быстро покрылась сетью железных дорог, растёт промышленное производство, Россия постепенно выходит на первое место в мире по темпам экономического роста. Не всё, конечно, шло гладко, много было болезненного: «Освобождение крестьян дало мощный толчок долго скованной хозяйственной энергии народа. Деревня сразу же выделяет энергичный слой «кулаков», предпринимателей, скупщиков дворянской землицы, основывающих торговые предприятия. Эта новая буржуазия подготавливалась задолго в оброчных формах крепостной зависимости. Мобилизация дворянских земель, железнодорожное строительство вызвали горячку ажиотажа, создавали огромные богатства, нередко дутые и грюндерские предприятия. 60-е годы – первая волна русского капитализма, очень нездорового и хищнического. Банковские судебные процессии и сатира Некрасова отразили эту пиратскую эпоху «первоначального накопления». (Г.П. Федотов).

Эпоха Александра II это великое время в русской культуре. В эти годы творят Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, И.А. Гончаров, И.С. Тургенев, Н.С. Лесков,  М.Е. Салтыков-Щедрин. Завершается творчество Ф.И. Тютчева и А.К. Толстого. На русской сцене расцветает театр А.Н. Островского.

В 60-е годы происходит великое событие в русской живописи. Рождается новое, великое направление, вошедшее в историю под названием «передвижники». В их число входили такие великие мастера как Крамской, Репин, Перов, Суриков, Шишкин, Куинджи, Маковский, Васнецов и многие другие. Название «передвижники» возникло потому, что организовывались передвижные выставки для пропаганды искусства среди широких слоёв общества по России. «Передвижники ставили перед собой задачу глубокого изучения народного быта, народных типов и образцов. На свет появилась глубоко национальная школа русской живописи.

В 60-70-е годы происходит невиданный взлёт русской музыкальной культуры. Это время расцвета творчества Чайковского, Мусоргского, Бородина, Балакирева, Римского-Корсакова, Кюи. Открываются консерватории в Петербурге и Москве. Русская классическая музыка покоряет мир.

В эти же годы отмечены величайшими достижениями русской науки. Достаточно назвать имена Д.И. Менделеева, создавшего «Периодическую систему элементов», ставшую крупнейшим обобщением в мировой химической науке, А.Н. Ладыгина, открывшего дугу накаливания и П.Н. Яблочкова, создавшего дуговую лампу. Без их открытий не было бы и лампочки Эдисона… А.М. Бутлеров создал теорию химического строения тел. Выдающиеся географические открытия совершили Н.М. Пржевальльский, Н.Н. Миклухо-Маклай, П.П. Семенов-Тянь-Шаньский…

В эту эпоху русская культура, русская наука более не ученики передового Запада, но одни из вершин мировой христианской цивилизации.

Во внешних делах царствование Александра II выглядит незаурядно. Изначально мудрым оказался выбор государя: иностранную политику России возглавил князь Александр Горчаков, лицеист, однокашник и друг Пушкина. Блестящий дипломат и патриот он сумел вывести Россию из внешнеполитического тупика, куда завела ее николаевская эпоха. Умело ориентируясь в европейских делах, зная сильные и слабые стороны международных партнеров России, отечественная дипломатия во главе с князем Горчаковым, вернула стране подобающее ей место среди великих мировых держав.

В первые годы царствования Александра и вплоть до 1870 г. Россия не проявляет большой дипломатической активности, сосредоточившись на внутренних преобразованиях, не забывая в то же время о расширении пределов империи. В 1859 году закончено покорении Чечни и Дагестана, пленен доблестный Шамиль, которому в Петербурге, как достойнейшему противнику, окажут почетный прием. В 1864 году завершено покорение черкесов на Кубани, близ Адлера взято последнее укрепление горцев. 400 тысяч горцев, не желая мириться с иноверным господством, покидают родные аулы и уходят в Турцию – последняя трагическая страница полувековой Кавказской войны.

Покорение Кавказа дает свободу рук в Средней Азии, к рубежам которых Россия вышла еще при Николае I, завершив подчинение Казахстана. В 1864 году русские войска начали наступление на крупнейшие из среднеазиатских государств Кокандское ханство. В 1866 году кокандский хан Худояр признал себя вассалом России, уступив ей большую часть своих владений с крупнейшим городом Средней Азии Ташкентом. В 1866 – 1868 гг. такая же судьба постигла Бухарский эмират. Древний Самарканд был включён в состав России, Бухара, подобно Коканду подчинилась русскому императору. В 1873 году последнее независимое государство Средней Азии – Хавинское ханство – вынуждено последовало примеру Коканда и Бухары. В 1876 году в Коканде вспыхнуло восстание, подавленное царскими войсками, после чего мятежное ханство было упразднено и Ферганская область, где оно было расположено, стала российским владением. В 1880 – 1881 годах поход генерала Скобелева решил судьбу Туркмении. Завоевание Средней Азии завершилось.

Расширяя свои азиатские владения, Россия вела себя подобно другим европейским   державам, во второй половине XIX века раздвигавшим пределы своих колониальных владений. Тогда же англичане завоевывали Бирму, продвигались в глубь Африки, Франция покоряла страны Индо- Китая, также утверждалась на африканском материке. Русские колониальные владения намного уступали английским или французским, да и сама политика в завоеванных землях никак не сопоставима по жестокости с английским господством, к примеру, в Индии.

Углубляясь в Азию, Россия при Александре II рассталась с Русской Америкой – Аляской, проданной в 1867 году Соединенным Штатам Америки. Этот шаг трудно назвать благоразумным, но в те годы подлинные богатства Аляски были никому неведомы, а возможность ее освоения из Петербурга представлялись сомнительными.

Наиболее значимое расширение России произошло на Дальнем Востоке. В 1689 году по Нерчинскому миру с маньчжурским Китаем Россия отказалась от Приамурья. Однако, поскольку империя Цин сама так и не освоила земель к северу от Амура, то в 1858 году Россия добилась по новому Айгунскому договору, что Приморье стало её территорией. Два года спустя по Пекинскому договору земли Приморья между Тихим океаном и течением рек Уссури и Амур также стали русскими. На юге Приморья у незамерзающей бухты был основан город Владивосток. Россия прочно утвердилась на тихоокеанских берегах.

В Европе Россия испытала определенные сложности в 1863 году во время второго польского восстания, встретившего широкую поддержку общественного мнения большинства европейских стран. Правительства 14 стран во главе с Францией, Англией и Австрией выразили сочувствие польским повстанцам. Россия в ответ на это заняла жесткую позицию, полагая польские события своим внутренним делом и не допуская вмешательства сюда иностранных держав. Иностранное давление оттолкнуло российское общественное мнение от Польши, за исключение немногих эмигрантов во главе с А.И. Герценом и Н.П. Огаревым сочувствия национальной борьбе поляков выражено не было.

При подавлении восстания с немалой жестокостью – генерал М.Н. Муравьев за это вошел в историю как Муравьев – вешатель – русское правительство искусно использовало социальную рознь в Польше. Основную массу повстанцев составляли шляхта и городская молодежь. Крестьянство не было увлечено движением, более того, поскольку имения шляхтичей, замешанных в восстании конфисковывались, а затем распределялись русскими властями среди крестьян, то сами польские крестьяне говорили в 1863 году: «Хоть бы и наш пан замешался!» После 1863 года земельное положение крестьянства в Польше значительно улучшилось.

В то же время в собственно национальном вопросе политику Александра II в Польше нельзя признать дальновидной. Упразднение хотя бы относительной автономии Царства Польского, замена самого названия Польша в официальных документах унизительным для поляков понятием Привислинский край, насильственное насаждение в польских областях русского образования в ущерб национальному, способствовали усилению в Польше антирусских настроений.

Нельзя признать удачной и национальную политику Александра II на Украине, где запрещение образования на украинском языке мало способствовало укреплению уз между братскими народами, от одного корня происходящими.

В то же время в это царствование прекратилось преследование раскольников, в чём ранее немало «преуспел» Николай I, смягчены ограничения в отношении евреев, периодически созывался финляндский сейм.

Важнейшие внешнеполитические события времени Александра II пришлись на 70-е годы. В 1870 году, пользуясь поражением Франции в войне с Пруссией, Россия односторонне объявила недействительными те статьи Парижского мира, которые ограничивали её права на Чёрном море. Это был большой успех князя Горчакова, поскольку Англия и Турция были вынуждены смириться с решительными действиями Петербурга.

В 1875 году Россия, не желая чрезмерного усиления Германии, рядом дипломатических демаршей предотвратила новую франко-германскую войну. Германия, надеявшаяся окончательно разгромить Францию, дабы совершенно исключить ее из числа великих держав, вынуждена была уступить. «Битва железных канцлеров» - Бисмарка и Горчакова была выиграна вождем русской дипломатии.

Крупнейшим событием царствования Александра Николаевича стала война с Турцией 1877 – 1877 годов. Она стала серьезным испытанием для русской армии, только что проведшей военную реформу в 1874 году. В ходе этой реформы, проводимой под руководством военного министра Милютина, были упразднены рекрутские наборы и введена всеобщая воинская обязанность.

Война носила нелегкий характер и велась на двух фронтах балканском и кавказском. Союзниками России были Румыния, Сербия, Черногория. Недружественную позицию занимали Австро-Венгрия и, особенно, Англия. Ярчайшими страницами этой войны, называемой в русском обществе «войной за освобождение славян» стали тяжелейшая осада Плевны – трижды штурмы ее терпели неудачу, и только полная блокада вынудила турок сдаться; и героическая оборона русским отрядом во главе с генералом Скобелевым перевала на Шипке.

В конце войны русские войска стояли у стен Стамбула и Александр II начал даже поговаривать об «изгнании турок из Царьграда». Победное перемирие, подписанное в предместье турецкой столицы Сан-Стефано, воссоздавшее на Балканах Болгарское государство, лишь формально зависящее от Турции, расширявшее значительно пределы Черногории, Сербии и Румынии, получавших полную независимость, утвердить окончательно, однако, не удалось из сильнейшего противодействия Австрии и Англии. Договор был пересмотрен на конгрессе в Берлине в июне 1878 года и ряд статей его был исправлен в пользу побежденной Турции. Союзником противников России здесь оказался Бисмарк, лукаво обещавший ранее Александру доброжелательное посредничество. Это оказался его своеобразный реванш за 1875 год. Итоги Берлинского конгресса были болезненно восприняты в России, как унижение страны – победительницы, кровью своих сынов избавившей народы Балкан от турецкого ига.  

После войны в 1878 – 1879 годов усилия правительства Александра II вновь сосредотачиваются на внутренних делах. В то же время достигает апогея деятельность террористов, именующих себя партией «Народная воля». Следует целая серия покушений на государя… и это в то время, когда правительство более всего озабочено дальнейшим осуществлением преобразований! Главный комитет по устройству сельского состояния, во главе которого стоит великий князь Константин Николаевич, разрабатывает обширнейший проект преобразований в деревне, призванный устранить многие очевидные недочеты реформы 1861 года. Были намечены: сложение недоимок, освобождение крестьян от временнообязанных отношений, снижение выкупных платежей, отмена разорительной подушной подати, создание поземельного кредита, для чего намечалось открытие специального Крестьянского банка и, наконец, главное: отмена круговой поруки в деревне. Отныне крестьянин должен был бы нести личную податную ответственность, что делало для него невыгодным пребывание в уравнительно – передельной общине. Таким образом намечалось создание  условий – не забудем и создание банка для кредитов земледельцам – дабы крестьяне могли выходить из постылой общины и создавать свое, самостоятельное хозяйство. Проект великого князя Константина Николаевича на четверть века предвосхитил земельную реформу Петра Аркадьевича Столыпина!

В то же время начались перемены и во властных учреждениях. Опытный администратор Михаил Тариэлович Лорис-Меликов, привлеченный государем к руководству внутренними делами государства, разрабатывал проект постепенного перехода России к конституционному правлению. Надо отдать должное Лорис-Меликову: заняв решительную позицию в отношении террористов, он не допускал отката в проведении либеральных реформ. В январе 1881 года он доложил государю основные положении своего проекта. Ими предусматривалось создание двух специальных комиссий – административной и финансовой – куда предполагалось включить помимо правительственных чиновников ряд общественных деятелей. Комиссии должны были вырабатывать законопроекты по вопросам улучшения административного управления, экономическим и финансовым вопросам. Составленные в комиссиях законопроекты должны были поступать в Общую комиссию, куда включались выборные представители земств и городов. Отсюда законопроекты поступали бы в Государственный Совет, куда также вводились выборные от основных земств и крупнейших городов.

Это означало прямое привлечение новых представительных органов к непосредственной законотворческой деятельности на высшем государственном уровне. Введение же выборных представителей земств и городов в Государственный Совет вело к постепенному превращению этого законовещательного органа при царе в учреждение парламентского типа. Проект графа Лорис-Меликова не являл собой еще готовой конституции, но осуществление его неизбежно со временем делало Россию конституционной монархией. Понимал это и сам император. «Что бы там не говорили, но это уже конституция» - сказал он подписывая указ по проекту Лорис-Меликова. Через неделю после утверждения его Государственным Советом он должен был вступить в силу и движение России по демократическому пути могло стать необратимым. На апрель намечалось утверждение аграрного проекта великого князя Константина Николаевича. Так начатые Александром II Великие Реформы должны были получить достойное завершение: Россия вступала на конституционный путь, в деревне открывалась возможность покончить с наследием крепостничества и создать класс земельных собственников…

Утром 1 марта 1881 года император Александр II подписал указ, подготовленный Лорис-Меликовым, а днем этого дня он был убит бомбой революционера. Царь – Освободитель погиб в тот день, когда решился повести Россию по пути конституции. Террористы воображали, что «казнят тирана» во имя свободы, на деле они убивали Великие Реформы, толкая Россию в пропасть.      

Александр III (1881-1894 гг.)

Царствованию Александра III мало повезло и в оценках многих его современников и во мнениях историков, литераторов.

«В те годы дальние, глухие,

В сердцах царили сон и мгла:

Победоносцев над Россией

Простёр совиные крыла

И не было ни дня, ни ночи,

А только - тень огромных крыл

Он дивным кругом очертил

Россию, заглянув ей в очи

 Стеклянным взором колдуна;

Под умный говор сказки чудной

Уснуть красавице не трудно, - 

И затуманилась она,

Заспав надежды, думы, страсти…

Но и под игом темных чар

Ланиты красил ей загар:

И у волшебника под властью

Она казалась полной сил,

Которые рукой железной

Зажаты в узел бесполезный…

Колдун одной рукой кадил,

И струйкой синей и кудрявой

Курился ранний ладан… Но –

Он клал другой рукой, костлявой

Живые души под сукно». –

Таковой виделась Александру Блоку Россия времени Александра III.

«Кончилась либеральная идиллия. Наступила реакция. Кажется, в истории Государства Российского не было более скучного времени, как эти тринадцать лет царствования Александра III. Лихорадочное возбуждение шестидесятых и семидесятых годов вдруг сменилось каким-то странным сонным равнодушием ко всему. Казалось, что вся Россия дремлет, как большая ленивая баба, которой надоело мыть и чистить, и вот она бросила горницу неубранной и горшки не мытыми и завалилась на печь, махнув на все рукой.

Вот эта сонная, ленивая, непробудная тишина была по душе Александру Александровичу. Надо было, во что бы то ни стало угомонить растревоженную и взволнованную Русь. Самому государю не под силу была такая задача. Надо было заговорить, заколдовать эту буйную стихию, но для этого нужна была какая-то внутренняя сила. Такой силы вовсе не было у грозного, но рыхлого Александра Александровича. Нужен был иной человек. Нужен был колдун. И такой колдун нашелся. Это был Константин Петрович Победоносцев». – вторил поэту писатель-историк Георгий Чулков, в написанной им биографии Александра III.

Обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев, человек блестяще образованный, обладавший энциклопедическими знаниями, юрист мирового уровня – автор трехтомного «Свода Российских законов» – был в свое время воспитателем детей Александра II и с тех лет обладал исключительным влиянием на Александра Александровича. Не случайно потому оказанное влияние им на царствование Александра III, символом коего его традиционно и считают. «Высохший плешивый человек с пристальным холодным взором аскета, проникавшие сквозь очки со стальной оправой», несчастливый в личной жизни – он послужил Льву Толстому прототипом Каренина, чего никогда не мог забыть великому писателю, - он отдал все силы своей незаурядной натуры делу недопущения в России либеральных реформ, путь которых полагал неизбежно гибельным.

8 марта 1881 года неделю спустя после мученической кончины царя-реформатора было собрано заседание Совета министров, где должна была решиться судьба подписанного покойным государем конституционного проекта графа Лорис-Меликова. Все решило выступление Победоносцева:

«Нам предлагают устроить говорильню вроде французских «Генеральных штатов». Но у нас и так слишком много этих говорилен – земские, городские, судебные…Все болтают и никто не работает. Хотят устроить всероссийскую верховную говорильню. И теперь, когда по ту сторону Невы, рукой