павел i (1796 – 1801 г.г.)

«Грань веков» - так назвал свою книгу о Павле I один из его биографов Н. Эйдельман. Действительно, царствование сына великой Екатерины и хронологически завершая век XVIII, начинает XIX, и своим содержанием как бы завершает движение, начатое Петром I и в своем противостоянии екатеринской эпохе явственно обозначает наступление новых времен. «Странное», «несуразное», «сумасшедшее» - так писали и пишут об этом времени историки и писатели. Противоречиво до крайности оценивали его и современники, и те, для кого оно было совсем недавним прошлым. Н. М. Карамзин уподоблял Павла I Ивану Грозному, еще беспощаднее написал А. С. Пушкин: «Царствование Павла доказывает одно: что и в просвещенные времена могут родиться Калигулы». Но тот же Пушкин назовет позднее Павла «романтическим императором», а просвещенный современник Павла поэт И. И. Дмитриев запишет: «Я находил в поступках его что-то рыцарское, откровенное». Не только имена тиранов – изуверов приходили на ум людям, желавшим найти прототипов Павла. «Русский принц Гамлет» - так называли Павла в Германии, «Русский Дон – Кихот!» - эта характеристика дана Наполеоном. Воплощенным безумием предстает Павловское время в знаменитом «Подпоручике Киже» писателя Юрия Тынянова, где появившись на бумаге в результате нелепой описки несуществующий подпоручик делает по бумагам же, естественно, фантастическую военную карьеру, но вот современник, прусский посол в Петербурге, Павлу отнюдь не симпатизирующий, пишет: «Император Павел создал в некотором роде дисциплину, регулярную организацию, военное обучении русской армии, которой пренебрегала Екатерина II».

Что же за время это было? Интересно, что царствование Павла, столь изумившее современников и продолжающее удивлять потомков вообще по замыслу Екатерины II не должно было состояться. Не любившая сына императрица, ибо был он живым укором, напоминавшем о не без ее ведома убитом Петре III и, будучи законным его наследником являл собой постоянную угрозу ее царствованию, предпочитала передать корону своему любимому внуку, старшему сыну Павла Александру. В планы императрицы был посвящен канцлер империи Безбородько, но, поскольку официального распоряжения, объявлявшего Александра престолонаследником в обход Павла, не было, а смерть царицы была внезапной, престол не мог не достаться Павлу. Александр, осведомленный о замыслах бабушки, не пожелал занимать трон минуя права отца и даже тайно сообщил ему это.

Итак, в возрасте 42 лет Павел Петрович стал повелителем Российской империи. Еще будучи престолонаследником он пребывал в своеобразной оппозиции екатерининскому двору, не жаловал многих любимцев матушки, осуждал иные ее деяния. Потому, вступив на престол, он имел определенную программу действий, направленных, по его мнению, на избавление государства от пороков екатерининской эпохи и достижения, как он полагал, «благосостояния всех».

Начало устранению пороков царствования Екатерины Павел положил немедленной амнистией. В ходе ее уже 7 ноября 1796 г. именным указом освобожден Н.И.Новиков, 23 ноября Радищев и заодно со знаменитостями многие другие осужденные за вольно думные деяния. Рыцарский поступок совершен в отношении поляков. Тадеушу Костюшко заключенному Екатериной в Петропавловскую крепость, Павел лично возвращает шпагу и, беспримерный поступок! – приносит извинения за несправедливую жестокость матери. Освобождены и иные поляки, сподвижники славного генерала, участники восстания 1794 г.

Павел по-началу решительно отказывается от военных затей предшествующего царствования. Он прекращает только что начатою войну с Персией, отменяет поход шестидесятитысячной русской армии во главе с Суворовым на Париж в союзе с австрийцами и отправляет самого великого полководца в обидную отставку. Полагая «женское правление» обидным для нации, Павел указом от 5 апреля 1797 г. устанавливает новый порядок престолонаследия, согласно которому престол передается по «естественному праву» только по мужской линии. Так император полагал избавить Россию от бесконечной череды государственных переворотов и появлению на троне совершенно неожиданных, порой даже не августейшего происхождения персон. Своё царствование, однако, он застраховать от трагического финала не сумел.

Разумеется, не одна неприязнь к покойной неласковой матери была движущей силой многочисленных павловских новшеств. Павел ко времени вступления на престол имел вполне сложившуюся систему взглядов на государственное обустройство России и ясно представлял себе цели своего царствования. То, что современникам порой казалось проявлением дикого самоуправства, даже сумасшествием царя, на самом деле было вполне последовательным осуществлением давно задуманных начинаний. Их несходство с обычаями эпохи предшествующей, естественное сопротивление, побуждавшее Павла к действительно не лишённым самодурства поступкам и заставляли многих воспринимать Павловское время как едва ли не сплошную нелепицу, но это было совсем не так.  

Взгляды Павла на дела государственные складывались на протяжении многих лет под воздействием самых разных людей и под влиянием сильно менявшихся в конце ХVIII века исторических обстоятельств европейской жизни. Воспитателями Павла были архимандрит Платон, впоследствии митрополит, выдающийся православный философ, оригинальнейший мыслитель, чьи опубликованные и переведённые на французский язык проповеди успели восхитить Вольтера, образованнейший дипломат граф Никита Панин, поклонник шведской аристократической конституционности, преимуществами которой он пытался увлечь юного цесаревича. Не случайно во время путешествия по Европе Павел поразил своей блистательной образованностью и оригинальностью ума знаменитого философа Даламбера. Оказывали на Павла сильнейшее влияния и личности великих политиков Европы ХVIII века. Особые чувства испытывал он к прадеду – Петру Великому. Не случайно, взойдя на престол, он распорядился, как бы в пику Екатерине, воздвигнуть новый монумент великому предку. «Прадеду - правнука» - гласит надпись на памятнике Петру воздвигнутому по велению Павла. Думается, не только кровное родство хотел подчеркнуть Павел, но и историческую преемственность дел, из нее вытекающую.

В то же время подобно отцу Павел питал чувства глубокого уважения к личности прусского короля Фридриха II. Нет, он не поклонялся ему униженно раболепно как Петр III, но, как писал один из географов Павла Георгий Чулков, «В Павле проснулись те самые интересы и  настроения, какие были характерны для Петра III, - симпатии к Пруссии, восхищение её порядками и военной дисциплиной. Политическая программа вытекала из этих увлечений мнимой гармонией прусской государственности.» Любопытно, что уважение к прусским порядкам совершенно не отразилось на русско-прусских отношениях при Павле I, бывших в лучшем случае натянутыми, порой просто скверными, а однажды  дело чуть было не дошло до объявления войны.

Воспитанник Платона, человек религиозный Павел во взглядах на церковь исходил из позиции Петра I, так подчинившим церковную жизнь России светской власти, что император Всероссийский соединил в себе полномочия и монарха и патриарха. Подобно Петру I так и Петру III Павел был веротерпим, при нем не было преследований раскольников, доброжелательно было его отношение к протестантам и особенно к католикам. Когда в страхе перед завоевателями из безбожной революционной Франции рыцари-иоанниты, в чьем владении со времен средневековых оставался остров Мальта, обратились за помощью к Павлу, то православный государь Руси счел для себя возможным стать Великим магистром католического рыцарского ордена.

Исключительное воздействие на взгляды Павла оказала Великая Французская революция. Первые же известия о ней вызвали у него крайнее неприятие, и он сразу же открыто заявил о необходимости подавить ее вооруженной интервенцией соединенных сил европейских монархий. Екатерина по началу даже возмутилась столь жесткой нетерпимой позицией Павла и заявила ему: «Ты жестокая тварь! С идеями, пушками не борются…» Но падение королевской власти во Франции и казнь Людовика XVI изменили ее мнение. Став царем, Павел поставил своей целью поиск положительного идеала, способного противостоять разрушительному духу революции и нашел таковой в рыцарстве. В воскрешении рыцарского духа чести, верности, доблести, безграничной преданности монархии виделось ему воскрешение потрясенных кровавой революционной бурей нравственных основ жизни Европы. Юношеское увлечение Павла масонством прошло, ибо в масонах он теперь видел виновников французской трагедии. Забыл он и о преимуществах конституционного правления, о коих столько толковал ему Никита Панин.

Итак, вступив на трон, Павел искренне полагал, что опора на причудливую смесь опыта деяний Петра I и Фридриха II, освещенная воскрешаемым духом рыцарской чести и верности способна привести Россию к рассвету и благосостоянию, дав пример нравственных начал и смущенной революционными потрясениями Европы. Павел был убеждён в своем единственно верном понимании задач, стоявших перед российским обществом. Сие понимание доступно лишь священной особе монарха – так полагал Павел. То, что воскрешение рыцарских традиций нелепо и на Западе, где они существовали, а уж для России их прививка в конце ХVIII века просто странна, что дворянство вовсе не склонно почитать его новым Петром Великим, Павлом  не замечалось, не помнилось чем закончилось поклонение Фридриху II для его отца.

Столь своеобразная программа предопределила нескучный характер павловского царствования, его чрезвычайную насыщенность разнообразнейшими деяниями, имевшими неоднозначные последствия.

Павел, сильно озабоченный разорительностью для России непрерывных войн последнего Екатерининского десятилетия, сразу же поворачивает страну на мирный путь. Прекращение войн, отмена очередных рекрутских наборов, сокращение в полтора раза армии – с более чем полумиллиона до 335 тысяч – принесли стране, народу немалое облегчение. Вопреки распространённой легенде о копировании Павлом в духе отца прусских армейских порядков, ненавистных русским воинам, действительное положение армии при Павле заметно улучшилось. Сокращение армии позволило улучшить её снабжение, ввести для солдат нормированный паёк с непременной полуфунтовой (200 г.) порцией мяса, утеплить зимнюю форменную одежду. Увеличилось число солдатских школ, где грамоте обучались десятки тысяч солдат. Отсюда и свидетельства множества современников: «Солдаты любили Павла», и это притом, что в армии была и ненавистная шагистика, и шпицрутены, и неудобная форма вводилась.

Подтянул Павел и офицеров. Из армии исчезли «мёртвые души» - дворянские дети, записанные с младенчества офицерами, так что в рассказе Ю. Тынянова «подпоручик Киже» обыгрывается ситуация на самом деле для павловского времени невозможная. «Офицеров на бумаге» при нём не стало.

Особое внимание при Павле было уделено артиллерии. Любимец Павла Алексей Андреевич Аракчеев был блестящим знатоком артиллерийского дела и во многом благодаря его стараниям «при самом начале царствования Павла и пушки и лафеты получили новую форму, сделались легче и поворотливее прежних» (свидетельство Н.И. Греча).

Многие современники называли Павла благодетелем крестьян и отмечали большую популярность его имени среди деревенского населения, к коему относилось 33 из 36 миллионов россиян. Что было основанием для этого?

         - Крестьянам вновь было позволено присягать новому государю, крепостных сочли всё же людьми.

  - Указ Павла ограничил барщину не более, чем тремя днями. Пусть указ мало исполнялся, но в народе оценили его благие намерения.

 - Отмена рекрутских наборов 1797 и 1800 г.г. – несомненно благо для крестьянства.

 - Снятие недоимок с крестьян и мещан Указом от 18 декабря 1797 года на сумму 7,5 миллионов рублей также явилось облегчением для простого народа.

В то же время, хотя Павел и внимательней Екатерины к крестьянским нуждам, но в самом крепостничестве зла он не видит. Правда. 16 февраля 1797 года он запретил продажу дворовых и безземельных крестьян с  молотка. Затем было запрещено дробить крестьянские семьи при переходе их к другим владельцам, но это лишь поверхностное врачевание отдельных язв крепостничества. Сам же Павел глубоко убеждён, что «крестьянам за помещиками лучше». Потому-то за 4 года его правления ещё 600 тысяч крестьянских душ из числа государственных крестьян царскими раздачами ввергнуто в крепостную неволю.

Благодетелем представляется Павел для горожан, для купечества и промышленников. В этом он добросовестно старается походить на великого прадеда и часто не без успеха. Многие историки сходятся на том, что торговля и промышленность при Павле всемерно поощрялись правительством. Был принят «Коммерческий устав Российской империи», в коммерц-коллегии из 23 членов коллегии 13 стало выборными от купечества Москвы и Санкт-Петербурга. Сам царь обратился к выборным от купечества с просьбой «замечаний, какие к лучшему своему сведению всех обстоятельств торговли признают лучшими».

Иное дело взаимоотношения  Павла с дворянством. Именно в нём, самом просвещённом слое русского общества Павел и видел среду, где могут укорениться опаснейшие идеи вольнодумства. Павлу претила вольность, к которой дворяне привыкли в екатерининскую эпоху. Она никак не совмещалась с его представлениями о государе, как единственном, кому надлежит знать, в чём состоит благо его подданных. Отсюда и превращение «жалованной грамоты», данной Екатериной II дворянству в «разжалованную» с лишением дворян многих привилегий: участия в местном управлении, дворянских выборов, свободы от податей, свободы от телесных наказаний. Дворяне-то чаще других и были жертвами Павловского самодурства. Им досаждали мелкие регламентации быта: запрет круглых шляп, фраков - веяние революционной Франции; при встрече с императором непременный поклон со снятием головного убора. Проезжающий в карете обязан выйти, если повстречался с императором и приветствовать его; запрещено танцевать вальс; всем обедать в одно и то же время и ещё множество не менее докучливых мелочей, вызывающих, однако, серьёзное раздражение многих.

Дальше – больше. Возобновляются физические наказания лиц дворянского происхождения вплоть до шпицрутенов … Штабс-капитан Кирпичников, прогнанный сквозь строй за дерзкие слова в адрес императора, скончался.

«… вообще-то говоря, «павловские безобразия» вряд ли хуже того, что делалось, скажем, при Бироне, лет шестьдесят назад. Отчего же о Павле сказано куда больше негодующих слов? Да оттого, что дворяне за екатерининское время привыкли к вольностям, подзабыли дедовские страхи и им не нравилось то, что предки покорно терпели, вообще не предполагая, как можно по-другому существовать.

Карамзин заметит, что «сын Екатерины казнил без вины, награждал без заслуги, отнял стыд у казни, у награды прелесть». (Из книги Н.Я. Эйдельмана «Грань веков»).

Освободитель Новикова и Радищева, мнящий себя продолжателем дела великого Петра, Павел изменяет предку в главном - он становится гонителем просвещения. Вводится жёсткая цензура. С 1797 по 1799 г.г. запрещено 639 изданий. «Тайная экспедиция» Павла заставляет многих дворян вспомнить о мрачных временах Тайной канцелярии. Из 727 человек взятых в Тайную экспедицию дворяне составляют 308. общее число пострадавших составит около 12 тысяч. Нелепые павловские регламентации одежды, внешности, быта не могут не раздражать. Петр I посредством их просвещал невежественное московское дворянство, Павел же обуздывает тех, кто пережил просвещенный «век золотой Екатерины».

Беспочвенная по сути политическая программа Павла, помноженная на слепую неприязнь его ко многим любимцам Екатерины приводит его к словам и поступкам, оскорбляющим национальное достоинство, задевающим русский патриотизм. В самом начале царствования он отправил в опалу Суворова, оскорбил память Потемкина. Наконец, вынужденный примириться с великим полководцем, следствием чего стали блистательные Итальянский и Швейцарский походы Суворова – вершина русской военной славы, он, поначалу оценивший суворовские победы титулом светлейшего князя и званием генералиссимуса, не смог простить старому полководцу отклонения от устава. Суворов позволил себе, став генералиссимусом, держать дежурным офицером генерала, что дозволялось лишь особам монаршей крови. Не проявив снисхождения к старческому чудачеству, Павел отправил великого воина, победителя, в окончательную опалу, не посчитавшись с его заслугами. Похороны в Петербурге умершего опального полководца в 1800 г. превратились в патриотическую демонстрацию, явно недоброжелательную к Павлу.

Внешнеполитическая деятельность Павла, следствием которой стала блистательная, но совершенно бесплодная для России война в союзе с Австрией, Турцией и Англией против Франции в 1799 г., не прибавила любви к Павлу среди дворян. Внезапный после 1799 г. поворот к дружбе с Наполеоном, ставшим властителем Франции (Павел верно разглядел в нем могильщика Французской революции, его же и породившей), следствием которой стало неизбежная война с Англией, был плохо понят русским обществом. Принятие наполеоновского плана совместного русско–французского похода через Каспий и Иран на Индию, повеление казакам во главе с атаманом Платовым идти через «Хиву и Бухарию» на Индию воспринималось иными как явное сумасшествие.

Политика Павла в отношении дворянства не могла не вызвать заговоров среди многочисленных недовольных. Число заговорщиков по мере усиления павловских гонений увеличивалось. Наконец, в заговоре оказался престолонаследник Александр Павлович. Цели заговорщиков были не однозначны. Организаторы заговора граф Пален, фавориты Екатерины Зубовы мечтали о возврате к временам прошлого царствования. Их взгляды не разделял Александр Павлович, ему виделось введении в России конституционного правления. Пален обещал Александру сохранить жизнь Павлу во время переворота, но ему же принадлежат слова, сказанные заговорщикам, обеспокоенным этим обещанием: «Нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц». Судьба Павла была решена. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. император был зверски убит ворвавшимися в его покои заговорщиками.

«Правление в России есть самовластие, ограниченное удавкой» - сказала об этих событиях французская писательница Жермена де Сталь.

«Восемнадцатый век» Российской истории, век дворцовых переворотов переворотом же и завершился.