Правовое обеспечение строительства Вооружённых Сил Российской Федерации - Монография (Гацко М.Ф)

§ 2. проблемы правового регулирования строительства стратегических сил сдерживания

 

Одной из проблем современного военного строительства, требующих законодательного обеспечения, являет вопрос о правовом статусе Стратегических сил сдерживания, а также  Стратегических ядерных сил. Прежде всего, необходимо чётко разграничить указанные понятия. По сложившейся практике последних десятилетий в военно-политической терминологии под Стратегическими  ядерными силами (СЯС) понимаются те силы, которые имеют на своём вооружении либо хранении стратегическое ядерное оружие.  Стратегические силы сдерживания (ССС) представляют собой более широкое объединение, в которое кроме собственно Стратегических ядерных сил также входят и те силы и средства, которые  обеспечивают функционирование СЯС. 

Однако до настоящего времени на законодательном уровне указанные понятия ещё чётко не определены ни в отечественном, ни в международном праве.  Вместе с тем, судя по международным договорам Российской Федерации, Стратегические силы сдерживания созданы  и  успешно функционируют.

Первая  попытка организационно-правового оформления статуса Стратегических сил была предпринята накануне распада Союза ССР, когда Президентом  СССР М. С. Горбачёвым был  подписан Указ от 12 ноября 1991 г. «О создании в Вооружённых Силах СССР  Стратегических сил сдержи­вания». В соответствии с этим указом новый вид Вооружённых Сил  создавался на базе Ракетных войск стратегического назначения (РВСН), систем предупреждения о ракетном нападении, контроля космического пространства, противоракетной обороны и Управления начальника космических средств. Главнокомандующим Стратегическими силами сдерживания (ССС) был назначен генерал армии Ю. П. Максимов, который одновременно являлся и Главнокомандующим РВСН. 

Основу Стратегических сил сдерживания должны были составить стратегические ядерные силы   (СЯС), а также подчинённые в оперативном отношении авиационные и морские СЯС. В то время создание Стратегических сил сдерживания представлялось оправданным шагом. По мнению Ю. П. Максимова, создание единого централизованного управления войсками и оружием, начиная с предупреждения о ракетном нападении и нанесении удара СЯС и кончая организацией ПРО стратегических объектов, позволило бы исключить параллелизм при разработке и организации боевого применения стратегических вооружений, повысить уровень обеспечения ядерной безопасности и защиты ядерного оружия от несанкционированных действий[34]. Создание Стратегических сил сдерживания также позволило бы снизить и финансовые затраты благодаря унификации вооружения, техники, средств боевого управления и связи, а также  уменьшения общей численности личного состава. Однако вследствие распада   Союза ССР и  последовавшего за ним раз­дела Советской Армии завершить формирование Стратегиче­ских  сил  сдерживания   так  и  не удалось.  Указ Президента СССР от 12 ноября 1991 г. «О создании в Вооружённых Силах СССР  Стратегических сил сдержи­вания» фактически остался нереализованным.

Вместе с тем идея объединения под единым командованием всех стратегических сил нашла своё дальнейшее развитие в рамках договорённостей по коллективной безопасности стран СНГ. Так, главами стран Содружества Независимых Государств  было принято решение о создании Стратегических сил в составе Объединённых Вооружённых Сил СНГ.  В этих целях 30 декабря 1991 года в Минске было подписано «Соглашение между государствами – участниками Содружества Независимых Государств по Стратегическим силам»[35]. Руководствуясь необходимостью согласованного решения вопросов в области управления Стратегическими силами и единого контроля над ядерным оружием, государства – участники СНГ признали необходимость объединённого командования Стратегическими силами и сохранения единого контроля над ядерным оружием и другими видами оружия массового уничтожения.

В статье 1 указанного Соглашения от 30 декабря 1991 года было установлено, что Стратегические силы составляют воинские формирования и объекты, имеющие на своем вооружении или хранении стратегическое ядерное оружие, части, обеспечивающие их функционирование, а также иные части по согласованию заинтересованных сторон.

Заметим, что такого рода  расплывчатое определение давало возможность произвольного установления  состава Стратегических сил в части воинских формирований, обеспечивающих функционирование этих сил.  Соглашение от 30 декабря 1991 года  предусматривало, что  состав Стратегических сил может определяться самостоятельно каждым государством СНГ и оформляться совместным протоколом Главнокомандующего Объединёнными Вооружёнными Силами Содружества Независимых Государств и полномочным представителем соответствующего государства Содружества. По согласованию государств Содружества Независимых Государств состав Стратегических сил также может быть определён на основе двустороннего соглашения с участием Главнокомандующего Объединёнными Вооружёнными Силами Содружества».

Фактически Соглашение от 30 декабря 1991 года являлось документом переходного периода, главной целью которого было обеспечение  управления и единого контроля над ядерным оружием бывшего Союза ССР. В этом Соглашении устанавливалось, что до полной ликвидации ядерного оружия решение о необходимости его применения будет приниматься Президентом Российской Федерации по согласованию с главами Республики Беларусь, Республики Казахстан и Украины, в консультации с главами других государств СНГ.

Соглашением от 30 декабря 1991 года устанавливалось, что ядерное оружие, размещённое на территории Украины, будет до 1 июля 1992 года находиться под контролем объединённого командования Стратегических сил с целью его не использования и разукомплектования к концу 1994 года, в том числе тактическое ядерное оружие. Также устанавливалось, что процесс уничтожения ядерного оружия, размещённого на территории Республики Беларусь и Украины, должен осуществляться при участии Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины под совместным контролем государств СНГ.

Статус Стратегических сил был конкретизирован Минским Соглашением между государствами – участниками Содружества Независимых Государств от 14 февраля 1992 года[36]. Этим Соглашением устанавливалось, что Стратегические силы предназначены для обеспечения безопасности всех государств – участников Соглашения и содержатся за счёт фиксированных взносов этих государств.  Каждое из государств – участников СНГ должно выражать согласие на постоянное или временное размещение и функционирование воинских формирований и объектов Стратегических сил в местах дислокации, в которых они размещались и функционировали на момент подписания Соглашения. Также закреплялась норма, что Стратегические силы не должны вмешиваться во внутренние дела государства пребывания. Устанавливалось, что Стратегические силы функционируют как самостоятельное стратегическое объединение. Руководство Стратегическими силами Содружества осуществляет Командующий Стратегическими силами, подчинённый Совету глав государств и Главнокомандующему Объединёнными Вооружёнными Силами СНГ.

В целях обеспечения управления Стратегическими силами Объединённых Вооружённых Сил Содружества  Решением глав государств – участников Содружества Независимых Государств от 20 марта 1992 года, подписанным в Киеве, Командующим Стратегическими силами Объединённых Вооружённых Сил Содружества был назначен генерал армии Ю. П. Максимов, который одновременно являлся и Главнокомандующим РВСН  Российской Федерации[37].

В Соглашениях от 30 декабря 1991 года и 14 февраля 1992 года правовой статус Стратегических сил был определён нечётко, что породило разногласия среди лидеров СНГ. Норма о том, что  состав Стратегических сил определяется самостоятельно каждым государством СНГ по согласованию с Главнокомандующим ОВС Содружества, по сути, заблокировала возможность достижения между ними  согласованного решения по определению состава Стратегических сил.

Приступив к строительству национальных армий,  лидеры ряда государств СНГ, прежде всего Украины,  стремились оставить в составе национальных вооружённых сил как можно большее количество войск бывшего СССР, в том числе и стратегического назначения, что неизбежно блокировало совместную работу по формированию Стратегических сил Содружества. Так, руководство Украины в целях увеличения собственного  политического веса  стремилось возможно дольше сохранить за своей страной статус ядерной державы. Дело дошло до того, что указом Президента Украины от 5 апреля 1992 года группировка СЯС, дислоцировавшаяся на территории этой республики, была взята под  юрисдикцию Минобороны Украины. 

К концу 2002 года судьба командования  Стратегическими силами Содружества была фактически предрешена. К тому времени  Украина в одностороннем порядке уже приступила к «национализации» размещённых на её территории обеспечивающих компонентов Стратегических сил и на определённых условиях дала согласие на вывоз всех ядерных боеприпасов с её территории.  Другие «временные ядерные державы» (Казахстан  и Беларусь) приняли решение о передаче всех компонентов Стратегических ядерных сил, размещённых на их территории, под юрисдикцию Российской Федерации.  

Запоздалая попытка конкретизировать состав и правовой статус Стратегических сил была предпринята 22 января 1993 года в Минске, где лидерами стран СНГ  было подписано  Соглашение о внесении изменений в Соглашение по Стратегическим силам. В этом соглашении главами государств СНГ было вновь подтверждено особое значение Стратегических сил как средства обеспечения коллективной безопасности государств – участников СНГ. 

Однако на практике так и не удалось добиться завершения объединения под единым командованием на территории постсоветского пространства всех компонентов СЯС и обеспечивающих их систем.

Фактически всё оставшееся от СССР ядерное оружие переходило или уже перешло под юрисдикцию Российской Федерации. Таким образом отпала необходимость дальнейшего строительства командования Стратегических сил СНГ. В сложившейся обстановке 9 октября 1992 года на Бишкекской встрече глав государств СНГ  было принято решение о Стратегических силах, в соответствии с которым генерал армии Ю. П. Максимов по личной просьбе освобождался от должности Командующего Стратегическими силами Объединённых Вооружённых Сил Содружества[38].  В последствии должность Командующего Стратегическими силами была упразднена.

Вопросы правового статуса российских  стратегических сил, размещённых на территории Казахстана и Беларуси, были урегулированы  двусторонними договорами и соглашениями.   Так,  в соответствии с Договором  между Российской Федерацией и Республикой Казахстан о военном сотрудничестве и Соглашением о Стратегических ядерных силах, временно расположенных на территории Республики Казахстан, подписанными  28 марта 1994 года в Москве,  было установлено, что Стратегические ядерные силы, размещённые на территории Российской Федерации и Республики Казахстан, должны выполнять задачи в интересах безопасности обоих государств. Учитывая сложившуюся систему функционирования Стратегических ядерных сил, находящихся на казахской  территории, Республика Казахстан, признала за указанными воинскими формированиями СЯС статус Стратегических ядерных сил Российской Федерации, временно расположенных на территории Республики Казахстан.

В статье 1 указанного Договора было дано  следующее определение: «Стратегические ядерные силы» (СЯС) – воинские формирования, включающие соединения, части, учреждения, организации и объекты, имеющие на своём вооружении или хранении стратегическое ядерное оружие и части, обеспечивающие их функционирование»[39].

Учитывая намерение России принять стратегические силы, временно размещённые на территории Беларуси, под свою юрисдикцию, между Российской Федерацией и Республикой Беларусь был заключён Договор от 20 июля 1992 года «О координации деятельности в военной области».  В соответствии со статьёй 4 указанного Договора Республика Беларусь добровольно передавала стратегические силы, размещённые на её территории,  в оперативное подчинение Главному командованию Объединённых Вооружённых Сил СНГ[40]. Одновременно между Российской Федерацией и Республикой Беларусь было подписано Соглашение от 20 июля 1992 года о Стратегических силах, временно размещённых на территории Республики Беларусь.

В статье 1 указанного Соглашения конкретизировалось содержание термина «Стратегические силы» – воинские формирования и объекты, включающие объединения, соединения, части, учреждения, организации, полигоны, арсеналы, базы хранения, склады и их движимое и недвижимое войсковое имущество, указанные в приложениях 1 и 2 к Договору между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о координации деятельности в военной области от 20 июля 1992 года»[41].

В соответствии с Соглашением от 20 июля 1992 года  комплектование Стратегических сил, временно размещённых на территории Республики Беларусь, военнослужащими срочной службы осуществлялось путём призыва на военную службу граждан призывных возрастов в соответствии с законодательством как Российской Федерации, так и законодательством Республики Беларусь в пределах квот, ежегодно согласовываемых Министерством обороны Российской Федерации и Министерством обороны Республики Беларусь.

Таким образом, можно сделать вывод, что основы  правового статуса Стратегических сил были сформированы международными договорами и соглашениями в рамках СНГ с участием Российской Федерации.  Вместе с тем, следует признать, что правовое регулирование статуса Стратегических сил имеет пробелы.

Во-первых, в различных нормативных правовых актах термин «стратегические силы» трактуется по-разному, что недопустимо в столь ответственном деле, как  политика ядерного сдерживания.

Во-вторых, фиаско с формированием объединённого командования Стратегическими силами наглядно продемонстрировало нежелание военно-политического руководства отдельных стран  СНГ к консолидации их военно-стратегических потенциалов  под руководством Российской Федерации.

В третьих, до настоящего времени на законодательном уровне ещё не установлены чёткие разграничения  понятий «стратегические ядерные силы» и «стратегические силы».  В одних международных договорах, ратифицированных Россией, силы, осуществляющие ядерное сдерживание, именуются  «стратегическими силами»[42], в других же договорах те же самые силы называются   «стратегическими ядерными силами»[43], в то время как, по мнению большинства специалистов, СЯС являются составной частью  СС. 

К сожалению и в законодательстве России, отсутствует чёткое законодательное закрепление  рассматриваемых  терминов, вследствие чего даже законодатели нередко путают  термины «стратегические ядерные силы» и «стратегические силы».

Фактически до 17 июля 1999 года в Российской Федерации не существо­вало ни одного закона, в котором был бы определён правовой статус Стратеги­ческих ядерных сил,  и только с принятием Федерального закона от 17 июля 1999 г. № 174-ФЗ «О финансировании государственного оборонного заказа для стратегических ядерных сил Российской Федерации» был частично упразднён пробел в законодательстве о СЯС. 

В статье 1 этого закона  закреплялся правовой статус СЯС: «Стратегические ядерные силы Российской Федерации  –  это функционально объединённые системой боевого управления СЯС войсковые объединения, соединения и части Ракетных войск стратегического назначения, Военно-морского флота и Военно-воздуш­ных сил, имеющие на вооружении ударные ядерные средства стратегического назначения, средства противоракетной обороны, а также обеспечивающие их функционирование и применение информационно-управляющие системы»[44].

 

Однако, несмотря на  то, что в указанном законе были установлены правовые нормы, определяющие состав государственного оборонного заказа для Стратегических ядерных сил Российской Федерации, а также минимально необходимые объёмы и порядок его финансирования на период с 2000 по 2010 год включительно, действие Федерального закона от 17 июля 1999 г. № 174-ФЗ «О финансировании государственного оборонного заказа для Стратегических ядерных сил Российской Федерации» было сначала приостановлено (на  2003 и 2004 гг.), а с 1 января 2005 года этот федеральный закон  вообще был признан утратившим силу. В результате сложилась ситуация, когда правовой статус СЯС на законодательном уровне уже не закреплён.

Таким образом, анализ действующих норма­тивно-правовых актов   Российской Федерации свидетельствует о том, что существует потребность конкретизации  правового статуса Стратегических ядерных сил, а также Стратегических сил сдерживания. 

В этих целях, на наш взгляд, требуется разработать и ввести в действие нормативные правовые акты, конкретизирующие правовой статус Стратегических  сил сдерживания.  Думается, что  пункт 8  Военной доктрины Российской Федерации следует добавить положениями о составе СЯС и ССС, о порядке осуществления  руководства ими, принципах применения и т. д. Роль и место Стратегических сил сдерживания в обеспечении  военной безопасности России целесообразно также  закрепить в Положении «О Стратегических силах сдерживания».