Очерки неформальной социотехники - Учебное пособие (Кожарников М.М.)

Клуб со стабильным активом

 

«Самолёт» или «кино» на сленге означает наиболее распространённую модель клуба, когда за время цикла активной жизни текучесть ядра и актива относительно невелика в пределах 20–30 \% состава.

Набор для модели «самолёт» (наборного клуба) это период, во время которого производятся массовые приглашения посетить клуб и поучаствовать в его деятельности и другие мероприятия, сознательно направленные на увеличение численности клуба. Наборы обычно входят в практику у больших клубов, где численность превышает 20 человек, бывает и 30, и 50, если в клубе существует несколько номинальных групп. Некоторые из них со временем распадаются, и клубу требуется обновление. Особенно важно для клуба обновление его ядра, занимающегося планированием и организацией внутренних событий и внешней деятельности клуба. Если такое обновление не происходит вовремя, клуб может зачахнуть. Период набора в «самолёт» можно разбить на следующие этапы.

 

1. Приглашение. Призыв.

 

Форма этого этапа сильно зависит от аудитории, к которой направлен призыв. Очень часто набор осуществляется на базе формальных учреждений (школа, институт, цех и т. д.), тогда, как правило, используется метод агитбригады. Один человек или небольшая группа готовят некую презентацию от 3 до 5 минут, после чего просто ходят по производственным и ученическим аудиториям во время их основной деятельности и демонстрируют презентацию. Важно продемонстрировать нечто эффектное и привлекательное, создающее правильный ассоциативный образ к деятельности клуба. КСП‑шники приходят с гитарой и поют песни, ролевики в костюмах, доспехах, с оружием, туристы с фотографиями и фильмами о своих приключениях и т. п.

Тут же оставляются номера телефонов и электронные адреса клуба или участников агитбригады, объявляется время и место встречи, где желающих проводят в клуб. Эффективность такого набора возрастает, если здесь же удаётся собрать номера телефонов у желающих прийти, после чего ещё раз обзвонить их.

Иногда после одного выступления агитбригады в клуб приходит целая команда. Казалось бы, задача набора решена. Но это лишь видимость. Сам факт того, что команда вместе пришла, указывает на то, что у неё есть свои межличностные связи, лидеры, внутригрупповые нормы, и они чаще всего оказываются сильнее, чем клубные. Как пришли, так и уходят. Намного удачней набор, после которого приходит по 1–2 новичков из разных мест, а для этого надо не лениться и обойти много площадок.

Приход многих людей с одной площадки может быть полезен, если в ней нет сплочённой команды, но есть интенсивный информационный обмен. Они и приходят не командой, а друг за другом один рассказывает и зовёт с собой другого. Неформалов‑агитаторов это радует. «Зацепили целый куст», говорят они. Представители «куста» сплачиваются в клубе сильнее, чем в рамках той площадки, откуда пришли. Клубная событийность задаёт им общее поле совместных переживаний, общий интерес, общие темы для обсуждений. Межличностные отношения крепнут быстро, и они становятся друзьями, хотя ранее отношения между ними были поверхностны.

Некоторые неформалы не имеют возможности ходить с агитбригадами по вузам кто же пустит туда панков, готов или нацболов? Им приходится пользоваться более трудоёмкими методами осуществлять вербовку из других неформальных тусовок, других клубов, а то и просто на улице (рассеянный способ набора). В этих случаях эффективнее звать людей не в клуб, а на некое конкретное дело, которое клуб организует: политическую акцию, туристский слёт, некоммерческий рок‑концерт и т. п. Расклеиваются объявления, опять же, с обязательным указанием телефона и электронного адреса для связи. Расклейка должна происходить не более чем за 5‑10 дней перед событием. Только в тех случаях, когда организована предварительная запись на данное мероприятие (приём заявки со всеми координатами её подающего), плакат с объявлением может висеть длительный срок месяц‑два. Сайт с подобным приглашением может работать ещё больше времени даже год, иногда более. Но всё равно перед событием необходимо со всеми связаться и убедиться, что подавшие заявку действительно придут или уже пришли (регистрация).

Если на то есть силы, то у объявления хорошо бы разместить агитационный пикет, провести хэппенинг, раздавать заинтересовавшимся визитки, беседовать с ними. В больших или длинных городах, где расстояния велики, расклейку и действа важно производить недалеко от клуба. Не рекомендуется вести себя в стиле рекламных агентов раздавать визитки всем подряд, это вызывает обратную реакцию. Только тем, кто остановился посмотреть на плакат или действо. Пикеты и уличные арт‑акции обычно нет возможности держать долго, потому время для них выбирается в наиболее людный период для данной территории: перемена в институте, место и время сбора уличной тусни и т. д. Лучший для уличного набора способ завязать личный разговор и вызвать симпатию, заинтересовать чем‑либо, и уже когда сложатся пусть хрупкие, но некие приятельские отношения приглашать на задуманное мероприятие. Некоторые используют приём личного прихода в чужую тусню в качестве журналиста, продавца, якобы в поисках знакомого и т. д. Эти легенды могут быть и правдой можно ведь сочетать одно с другим.

 

2. Первое дело. Прилив.

 

Если призыв прошёл успешно, то на первый сбор или организуемое событие может прийти больше участников, чем клуб способен переварить. Беспокоиться при этом не следует: сами схлынут. Но вот кто уйдёт, а кто останется? Для того чтобы нужные клубу люди остались, а лишние ушли, к организации первого дела следует подходить с особой ответственностью.

Событие разделено на некие блоки, где доминирует один из трёх факторов: послушать, прикоснуться, пообщаться. Первый блок подразумевает пассивное участие вновь пришедших: они слушают рассказ, аудиозапись или живую музыку, смотрят фильм и т. п. Важно дать людям возможность осмотреться, адаптироваться, иначе они могут быть напряжены, что мешает в налаживании первичного контакта. Пусть успокоятся и расслабятся.

Блок «прикоснуться» подразумевает, что человек пришёл за неким интересом и ждёт, что он не ошибся, и здесь действительно есть то, что он ищет. Если он пришёл в яхт‑клуб, то вот они яхты, можно даже потрогать; если за песнями, то вот стоит круг, где их поют, можно подпеть припев. Возможность прикоснуться ассоциируется у человека с посвящением, с получением им некого права на доступ или возможностью получения этого права в будущем. Прикосновение сродни символическому жесту даже в неразвитых компаниях этой цели может служить совместное распитие банки пива. «Ты взят. Ты с нами» вот что обозначает этот важный жест. Для многих такое признание является архиважным.

Блок общения вступление в контакт с новым человеком, знакомство. Раз человек идёт в клуб, он ждёт появления новых знакомых и ему надо доказать, что здесь это реально. Организаторы должны использовать такую форму взаимодействия между пришедшими и членами клуба, чтобы личностный контакт состоялся. Это может быть мини‑тренинг, ролевой этюд, дискуссия, дуэль, что угодно. Главное прямой контакт человека с человеком, проявление личного отношения и реакция на него со стороны других членов группы.

С другой точки зрения из задач первого сбора для клуба можно выделить две наиболее важные.

Первая чтобы новички пришли во второй раз, чтобы приход в клуб стал превращаться из случайного действия в систематическое, в желаемое времяпрепровождение, а со временем и в образ жизни.

Вторая задача это с ходу выделить новый возможный актив из толпы. На первом сборе лидеры приглядываются к новичкам: кто активен, толков и подаёт хорошие идеи, кто коммуникабелен. Важно как можно быстрее выделить кандидатов и лично подойти к ним, лично пригласить на какое‑то дополнительное дело. Если вторичное приглашение не удаётся сделать на первом же сборе, сделайте его на втором, в крайнем случае, на третьем, но не позже. Можно упустить момент, когда человек готов включиться в предложенные «правила игры».

Далее важно собрать этот новый актив и перевести его из позиции «потребитель» в позицию «созидатель законодатель моды и жизни клуба». Для этого достаточно, чтобы новый актив, вместе с минимумом «стариков», подготовил и провёл хотя бы часть следующего сбора. Это не должно быть чем‑то сложным всё‑таки новички пока неопытны, но обязательно должно быть ярким. Легче всего этого добиться, допустив выделенных новичков к материальной базе клуба. К следующему сбору повторить тот же приём как уже с выделенным составом, так и с новым приглянувшимся.

Через некоторое время ядро нового призыва стабилизируется. Именно оно станет локомотивом нового поколения и потянет за собой остальных, занявших пока более пассивную позицию. Со временем из этих пассивных обязательно вырастут яркие фигуры.

Первичное экспресс‑деление на актив и пассив построено, в основном, на способности быстро адаптироваться к новым условиям. Может быть, это не самое главное свойство личности для клуба. Но на этом этапе принципиально важен сам факт выделения нового ядра как такового. Если новое ядро не сложилось, если его не успели выделить и закрепить в теле клуба, то ситуация скатывается к превращению клубных «стариков» в массовиков‑затейников. Как правило, сильные клубы такая ситуация не устраивает.

Отдельная тема взаимодействие нового ядра и старого. Если ядро стариков достаточно многочисленно, ни в коем случае не рекомендуется перемешивать стариков с новичками. Старики быстро занимают деятельностные ниши, новичкам нет поля для роста. Молодняк лучше держать в отдельном «питомнике» допустив до него лишь 2–3 человека из старого состава. Оптимальная численность «питомника» одна номинальная группа, от 5 до 15 человек. Если новичков больше, то питомников может быть и несколько, и с каждым занимается отдельная микрогруппа «стариков».

Разделение клуба на номинальные группы обычно проводят по времени посещения, но если помещение клуба позволяет, то можно и параллельно в разных комнатах. Остальная часть старого ядра может заниматься отдельными проектами или отдельными блоками некого единого проекта. Главное, чтобы было достаточно дел.

 

3. Закрепление. Отлив.

Уже через три‑четыре сбора (отдельных событий) наборная волна может схлынуть. Иногда она затягивается, но не слишком надолго. Процесс этот естественный, так как деятельностных ниш на всех не хватает, многие из новичков понимают, что попали не совсем туда, куда им хотелось, у кого‑то нет времени и т. д. В этот период становится важным интегрировать старый и новый состав. Лучше всего это происходит при ввязывании клуба в некий проект внешней деятельности, достаточно сложный, чтобы потребовалось участие многих.

При подготовке и проведении этого сложного дела наращивается событийность, клуб перемешивается и образует единое целое уже обновлённое новым составом.

Периоды наборов используются многими клубами как структурирование деятельности во время спада внешней событийности. Клуб живёт делами. Набор новичков сам по себе является очень сложным видом деятельности, которой можно заполнить образовавшуюся по внешним причинам паузу в других видах внешней деятельности. Многие клубы живут сезонами: игры ролевиков, слёты КСП‑шников и лагеря скаутов обычно проходят летом, активность политических сообществ повышается на время выборов, педагогических в школьные каникулы и т. п. Межсезонье удобно заполнять наборными кампаниями, и потому последние также часто превращаются в сезонные явления, повторяющиеся год от года примерно в одни и те же сроки.

 

Клуб с текучим составом

 

Маленькие клубы, численностью от 5 до 15 человек, как правило, не делают специальных наборов, предпочитая обновляться за счёт случайного потока посетителей элемент модели «трамвай». В модели «трамвай» набор представляет собой постоянную повседневную деятельность. Порой члены клуба даже не осознают факт набора. Когда их спрашивают: а откуда вы людей берёте, как набор проводите? они отвечают: у нас нет наборов, люди сами появляются, друзья приводят.

Несмотря на кажущуюся стихийность процесса, определённая методика всё‑таки существует. Но выражена она не столько в алгоритме конкретных мероприятий, как в «наборных клубах» «самолётах», а скорее, в неких принципах, соблюдать которые необходимо и состав пополнится сам собою. Впрочем, многие из этих принципов полезны не только для пополнения состава, но и нередко для организации повседневной жизни любого клуба вообще. Потому остановимся на них подробнее[8].

Концепция выстроена. Помещение получено. Оборудование расставлено. Штаты укомплектованы. В углу стоит мешок с пиастрами. Можно вешать объявление о наборе. Можно, но не нужно: это шаг к ослаблению позиции. «Ничего ни у кого не проси!»

Мы ядро будущего клуба просто начинаем жить в этом пространстве что‑то мастерить, пить чай, петь наши песенки, делать свои дела, короче, максимально серьёзно играть в свои «игры», по своим нравственным правилам. Не забывая при этом держать дверь тщательно приоткрытой. Рано или поздно первая любопытствующая башка в неё просунется, и тут главное не спугнуть. Ещё важно, чтобы в глаза этой башки сразу бросилось как можно больше соблазнов. Дальнейшее развитие событий можно представить в виде тройной формулы:

Я (Иван Иваныч, хозяин данного пространства) ГОТОВ РАЗРЕШИТЬ ТЕБЕ (Пете, Ване, Кате, Тане) зайти сюда, повертеть головой, понюхать воздух, о чём‑то спросить, что‑то потрогать, ЕСЛИ ТЫ обязуешься не нарушать правил техники безопасности, не мешать работающим, не причинять ущерба;

Я ГОТОВ РАЗРЕШИТЬ ТЕБЕ воспользоваться возможностями данного пространства в личных целях (поделать что‑нибудь, чему‑то научиться, просто провести время), ЕСЛИ ТЫ (плюс к трём первым условиям) не используешь предоставленных тебе возможностей в антисоциальных целях (то есть кому‑либо или чему‑либо во вред);

Я ГОТОВ ПЕРЕДАТЬ ТЕБЕ ВСЕ СВОИ ПОЛНОМОЧИЯ в данном пространстве и даже самоотстраниться, ЕСЛИ ТЫ (вдобавок к выполнению прежних условий) захотел стать моим другом и единомышленником (то есть наши цели едины, и ты меня не подведёшь). А если не захотел всё равно можешь оставаться и пользоваться всеми этими штуками вместе со мной.

Прикидываем реальные возможности, не обещаем несбыточного. Первые дела новичков должны начинаться и полностью заканчиваться в тот же день и обязательно успешно. Обещания должны выполняться в любом случае, если только их выполнение не создаёт угрозы для здоровья и жизни людей. Действия лидера должны быть понятны и объяснимы. Можно иногда говорить непонятными словами, но не стоит совершать загадочные действия. Исключений из правил быть не должно. Если понадобилось сделать исключение, срочно необходимо переделать правило. Не оставлять без внимания вопросы. Ни один из них не должен оставаться открытым. Совсем не страшно признаваться в том, что чего‑то не знаешь или не умеешь. Если это возможно, то вариантом может быть обещание раздобыть нужную информацию с обязательным его исполнением. Иначе вопросы прекратятся.

Фотографируем клубную жизнь, раздаём снимки.

Ребята, а хотите научиться вот так же фотографировать?

Хотим! Хотим!..

Через полчаса выясняется, что для того, чтобы сделать из снимков что‑то пристойное, нужно их переписать в компьютер, а для этого создать папку, а для этого вообще врубиться, что такое папка и файловая структура операционной системы, а это не игрушку гонять такая тягомотина, что голова болит. И желающих «хотеть» не остаётся. Не сокрушаемся и не торопим события. Продолжаем играть в свою игру фотографируем, печатаем и дарим… Однажды приходим в клуб, а там никого. На другой день то же самое. Терзаемся и страдаем неделю, но продолжаем играть в свою игру приходим по вывешенному на двери расписанию и выполняем те обязательства, которые на предыдущих сборах взяла на себя группа выпускаем газету, чиним телевизор старушке‑соседке, мастерим скворечники. Как потом выяснится, всё это будет не напрасно. Спустя неделю приходит один. На следующий день уже двое. Ещё дня через два впечатление такое, будто ничего не случилось все на местах, все при деле и при настроении.

Такие провалы сначала могут повторяться с периодичностью неделя через две, затем неделя через месяц, затем одна в полгода, и только полуторагодовалый клуб практически перестаёт испытывать подобные потрясения, приближаясь к иным. И тогда, может быть, через год после приоткрытия двери некто один поставит на компьютер новую версию «Фотошопа» и присобачит голову лидера клуба к туловищу своего пса, а некто другой уволочёт гитару в уголок и начнёт её потихоньку укрощать. А ещё через полгода все поголовно будут щёлкать затворами и сочинять баллады.

 

Коллегиальное и единоличное руководство клубом

 

Существуют две крайних идеальных модели управления неформальной группой единоличное руководство и самоуправление. В реальной жизни ни то, ни другое не встречается, только микс.

С одной стороны, подавляющее большинство неформальных групп не только считают себя самоуправляющимися, но и демонстрируют самоуправление. Хотя специальные процедуры для этого применяют не всегда, например, голосование совсем редко, но общие собрания, сборы клуба и достижение консенсуса очень типичны. В большинстве клубов в явном или неявном виде существует система цензов: члены ядра имеют больше прав в самоуправлении, чем новички. С другой стороны, в большинстве неформальных групп есть человек, которого все осознают как лидера, что само по себе ничуть не противоречит самоуправлению: лидера ведь могут и избрать, а в урне или без таковой это технологические мелочи.

Между демонстрацией самоуправления и его сущностью есть принципиальная разница, которую можно объяснить теоретически, почувствовать интуитивно, но… практически невозможно доказать. Как характеризовать законно избранного председателя клуба, который с достоверностью 99 \% определяет результаты завтрашнего голосования по любому вопросу? Мы не можем это проверить, потому что он нам не всегда сообщает свои прогнозы. Как охарактеризовать неформальное сообщество, которое, находясь в расцвете сил, почти мгновенно рассыпается с исчезновением лидера? Такие случаи иногда бывают: внезапный переезд в другой город, эмиграция, тюремное заключение, смерть, увы. Вот ПОСЛЕ ТОГО, задним числом, параметр харизматичности можно определить.

Даже при наличии яркого лидера в подавляющем большинстве клубов существует организационная структура: распределение обязанностей, делегирование полномочий, право каждого принимать решения в пределах своей компетенции, право и реальная возможность эту компетенцию повышать. Но сами принципы неформальности: межличностные отношения как основа существования группы, отсутствие вышестоящих, назначающих начальников, приводят к тому, что в лидеры клубов чаще всего попадают незаурядные, обаятельные харизматичные в общем люди.

 

Приключения авторитета

 

Предварительная установка

 

Подростки и юноши не дошколята и вообще‑то не склонны уважать авансом. Но вот в информационной близости от них, в поле школьных и уличных слухов, в случайной, а не подстроенной зоне видимости появляется нечто яркое: добровольный коллектив с непонятными, а значит таинственными порядками. Странность и романтичность содержания деятельности клуба, некоторая оппозиция к официозу, общественному мнению, ореол чудака вокруг комиссара создают клубу рекламу и притягательность. Процесс этот идёт сам по себе, и нужно просто ему не мешать, например, не создавать видимости благополучия отношений с окружающим миром. Впрочем, против создания каких бы то ни было видимостей есть более серьёзные аргументы.

 

Контакт

 

Первые секунды и минуты общения людей: внешность (в том числе одежда), повадка, а главное ощущение сочувствия, а затем симпатии. Может, для учителя это не так важно, как для друга, но и не мелочь. Другое дело, что с этим не управиться: школьному учителю ещё можно порекомендовать надевать на работу галстук (или, наоборот, джинсы), комиссару лучше всего оставаться самим собой. Не забывая при этом, что сам собой это скаут или пионер когда он в галстуке (разных цветов); скин во всём чёрном‑чёрном, ботинках и бомбере; металлюга с заклёпками и цепями; панк с ирокезом… продолжить по надобности. Да, да, всё это неформалы, и о них речь в нашей книге.

В общем, надо быть самим собой и знать своё впечатление. При наборе новичков в клуб больше толку даёт одно личное появление, чем сто объявлений.

 

Становление

 

Это самый длительный и самый плодотворный, в смысле обучения и воспитания, этап. Ученик/новичок получает от учителя/комиссара максимум информации в широком смысле этого слова в том числе невербальной. Учитель легко отвечает на вопросы, точно предсказывает результат не только своих и совместных, но и самостоятельных действий новичка, разрешает проблемы, не нарушая тайны исповеди, является образцом для подражания. Но эти свойства, важные для всех учителей, для комиссара имеют второстепенное, после искренности, значение.

Общее правило не разыгрывать спектаклей граничит здесь с дидактикой, которая в некотором роде спектакль. Электрический ток удобно представлять течением электронов, более точные описания ввергнут детей в скуку. Но если возникает хоть малейшее сомнение («А папа сказал, что электрический ток направленное перемещение электрических зарядов под действием…» и т. д.), то стоит немедленно покаяться во всём вплоть до уравнений Максвелла. Если же спрошено будет, что из этого поймёт ученик, следует ответить: поймёт, что комиссару нечего скрывать.

Вопросы: «Правда ли, что вы нас хитро воспитываете, и как?» или «А кто вам за это платит?» также естественны; и попытка утаить ответ от молодёжи, тонко чувствующей фальшь, никому не пойдёт впрок. Напротив, чем каверзней вопрос, тем паче чистосердечное признание сблизит комиссара с членом клуба. Причём из семантического содержания ответа человек воспримет ровно столько, сколько ему в данный момент надо, чтобы не ранить неокрепшую душу преждевременным знанием (по известному русскому принципу: дурак не поймёт, а умный скажет, что так и надо). Ограничения искренности могут касаться личных секретов; когда разговор опасно заворачивает в эту сторону, можно прекратить его объявлением тайны.

Ещё одно важное отличие положения комиссара от других учителей состоит в стиле управления. Прямое руководство, назидание и даже постоянная демонстрация личного примера вредят авторитету, если не сразу, то в будущем. Но позволить ученикам учиться только на своих ошибках другая крайность: они станут примерять каждый гвоздь ко всем стенкам и ничего толком не построят. Клуб не должен дублировать ни школу, ни кружок, у него нет жёсткой программы, которую надо, кровь из носу, преподать. Научить самостоятельно принимать решения, действовать и отвечать за это нередко куда важнее, чем ремеслу. От формирования подобных качеств у членов клуба выигрывает и эффективность разных сторон клубной деятельности, в том числе и того самого ремесла.

В любой группе людей параллельно решаются задачи и внешней, и внутренней деятельности. Например, в коллективе коммерческой фирмы даже без специальных обучающих мер в процессе работы происходит повышение квалификации персонала. Вопрос в их соотношении, приоритетах, распределении ресурсов.

Большинство неформальных групп декларируют как основное содержание деятельности работу на внешний мир, но внешний наблюдатель не всегда согласится с адекватностью этой декларации[9]. Какая задача и когда оказывается в первых рядах выбирает сама группа, и не всегда авторитет способен переустроить эту действительность. Даже если группа является низовой ячейкой организации, «начальству» приходится считаться с реальностью, во всяком случае, степень «начальствования» на порядки ниже, чем в формальных организациях.

Потому комиссар обычно куда меньший ментор, чем школьный учитель или тренер. Выбрана эта позиция не ради авторитета, и сдвигать её для укрепления авторитета не стоит, но свою положительную роль она играет.

Авторитет комиссара в этапе становления неуклонно растёт и достигает наивысшего значения.

 

Сотрудничество

 

Как сказал главный мертвец: «всякая аналогия хромает»; и ровно в этом месте она спотыкается и падает. Сопоставления со школой больше неприменимы. Высшее образование школьного учителя не позволит ученику догнать его в знаниях, а жизненный, в том числе нравственный опыт учителя и ученика к концу обучения оказываются в разных измерениях (разные поколения) и сравнению не поддаются. При той же разнице в возрасте комиссары порой бывают дилетантами в ремесле, которым занимается клуб, а бывает, что и сама эта деятельность немыслима вне дилетантства. Потому дойти до состояния, когда задачи себе не по зубам поручаются ученику, комиссар вполне может, а что касается задач нравственного и идейного выбора обязан.

Сотрудничество начинается, когда клуб впервые принимает решение, не повторяющее предложенного комиссаром. Задачи этапа можно считать выполненными, если такая ситуация стала повседневной и никого не удивляет. Комиссар не растворяется в клубе, значительная часть удачных предложений остаётся за ним, но он может отключиться от весьма сложного дела, взять отпуск, вплоть до нескольких месяцев клуб при этом движения не теряет. Если то же самое можно сказать и о руководителях второго звена, то говорят, что группа достигла уровня развитого самоуправления.

Только в контакте, становлении и сотрудничестве и существует педагогическая деятельность комиссара: до того он занимается оргбытвопросами, а после может вообще ничем не заниматься. Авторитет комиссара‑соратника ничуть не меньше, чем заслуженный ранее авторитет комиссара‑учителя. Для его упадка нужен более серьёзный повод, чем равенство знаний или умений.

С точки зрения внешней деятельности – это самый плодотворный период в жизни клуба (исключение – провал группы в корпорацию).

 

Развенчание

 

Такой повод возникает, когда ученики, доучившись до уровня обобщений в решении производственных задач, начинают переносить это умение на задачи жизненные и замечают, что полезность внешнему миру, к которой все на словах стремятся, нередко ограничивается именно комиссаром. При попытках изменить это демократическим путём наблюдается поразительная осведомлённость комиссара о результатах завтрашнего голосования. Эти и подобные, очень ощутимые в подростковом и юношеском возрасте, противоречия между словом и делом накапливаются. При очередном случае у кого‑то наступает озарение, вызывающее цепную реакцию, и происходит событие, известное, наверное, всем, кто был связан с эффективными неформальными группами: бунт стариков. В бурном потоке бунта всплывает, что комиссары, прикрываясь красивыми лозунгами и ловко создавая видимость демократии, хитро управляют клубом для осуществления каких‑то своих целей. О том, каковы эти цели, могут возникнуть споры, общее мнение возникает редко. Но многим ясно, что гнусные, поелику цель определяет средства, а средство обман. (Нравственная проблема здесь есть, и далеко не бесспорная. Можно надеяться, что комиссары не до глубины души верят в свою правоту.)

В развитии бунта авторитет комиссара падает до нуля и на этом не останавливается. Некуда деться от отрицательного авторитета, основанного на личных недостатках комиссара, его сомнительных или неудачных решениях. Но и это не всё. По инерции бунтари наделяют негативной оценкой то, что в более спокойном состоянии духа сочтут вполне приличным. Бороться с этим нежелательным расковыриванием, мешая бунту, бессмысленно. Единственное противоядие всю дорогу работать чисто, чего, конечно, всем хочется и никому не удаётся. Во всяком случае, следует думать, чувствовать, стараться не упускать мелочей, особенно тех, что связаны с понятием справедливости, и вообще не небрежничать, ибо возмездие грядёт.

Принимая самые причудливые формы, бунт может свергнуть комиссара, ограничить его права, расколоть клуб на два или больше и многое‑многое другое. Пока всё это происходит, комиссар может отдыхать с чувством глубокого чего угодно. После развенчания авторитет комиссара занимает крайнее нижнее положение. Затухание бунта знаменует начало или продолжение работы со следующим поколением.

Порой руководитель клуба не дожидается бунта, а производит выпуск (достаточно распространённый среди неформалов термин) в качестве давней клубной традиции, как раз в период начала его вызревания, когда подросшее поколение уже хочет само, но ещё не дозрело до выступления. Поскольку сроки кризиса примерно понятны (вокруг 3‑х лет после набора новичков) понятно и время выпуска. Бывает, что оно прямо оговаривается Уставом и другими документами. Если набор проводился методом «самолёт», то и выпуск оказывается массовым.

Продвинутые лидеры осознают старение группы и связанные с ним бунты как естественное явление социальной природы и умеют использовать его для пользы дела. Конечно, если не страдают организационным фетишизмом, если ценность деятельности выше приятности «групповухи». Закономерности деления прогнозируются и используются для роста сообществ. Бесконфликтное размножение многократно увеличивает не только численность, но и эффективность деятельности всего сообщества, так как разделённые клубы сохраняют дружеские и деловые связи, а порой и единую оргструктуру. В последнем случае возникшая консорция (уже второго, а не первого порядка) продолжает мыслить себя как продолжение и развитие той же организации.

Когда клуб стареет, и педагогические цели подменяются общей для любой старой организации целью самосохранения эффективность обучения и воспитания падает, ученики меньше научаются самостоятельно мыслить, авторитет не достигает высокого уровня, и падение с его вершин происходит не так шумно. Коллектив бунтарей сменяют одиночки. Не пытаясь переделать свой клуб, они ищут нечто посправедливее в других ареалах, и в пределе, когда клуб становится ортодоксальной организацией, развенчания не происходит вообще.

 

Прощание

 

После выпуска из клуба регулярное общение с комиссаром возобновляется редко. Изменения претерпевает его образ, по обыкновенным свойствам памяти идеализации и обобщения. Приписываемые комиссару грехи стираются ввиду осознания, имевшие место ввиду прощения, а воспоминания о тёплых чувствах дополняются благодарностью за всяческую науку. Авторитет медленно переваливает нулевую отметку. Дальнейшее его повышение связано с догадкой, хотя бы смутной, что благородные альтруистические идеалы деятельности ради всеобщего счастья, хотя порою и были всего лишь ширмой, но, вероятно, для не менее благородных целей воспитания членов клуба.

В результате, прошедшие в юности через такого рода команды чаще всего считают, что комиссар сыграл в их жизни важную роль, личность он незаурядная, но и сволочь порядочная, хотя сволочит, находясь в состоянии самообмана, может, даже бескорыстно, из лучших побуждений. Бо льшие приближения или расхождения заблуждений выпускников с заблуждениями комиссаров представляют редкие случаи, рассматриваемые не здесь.

Обычно положительный авторитет, не сравнимый, конечно, с тем, что был при сотрудничестве, стабилизируется через 3–6 лет после выпуска из клуба. Можно предположить, что падение его произойдёт уже в связи с общим склерозом.

Свойство памяти всё обобщать распространяет, в числе прочего, авторитет комиссара на понятие авторитета и авторитарности вообще. У выпускника может быть своё представление о том, что такое демократия, но ни в клубе, ни где‑нибудь в другом месте он таковой не видел. Увидев же, отнесётся с большим недоверием и начнёт выискивать спрятанный за ней культ личности, в надежде не позволить впредь водить себя вокруг пальца или любого другого предмета, за палец выдаваемого.

 

Сколько живёт клуб?

 

Под клубом мы здесь чаще всего понимаем собственно неформальную малую контактную группу определённый состав людей, о чём сразу предупредили читателя. Но под термином «клуб» нередко понимают совсем иное: совокупность устоявшихся местных традиций вокруг базового транслятора. В первом случае клуб это, прежде всего, люди; во втором традиции, которые эти люди несут. Если люди продуцируют иные традиции это уже другой клуб. В первом случае клуб умирает, когда распадается данная людская общность. Во втором случае неважно, какие люди несут нужный набор традиций, определяющий суть клуба: есть традиции, значит клуб жив.

Если клуб понимается вторым образом, авторы предпочитают говорить о циклах внутренней жизни клуба. В этом случае мы будем обозначать конкретную общность людей, которая составляла ядро клуба, а потом распалась, передав эстафету другим, термином «коннектив». Таким образом тем, кто настаивает, что их клуб живёт десятки лет, употребляя термин во втором из указанных нами значений, авторы предлагают задуматься: сколько циклов жизни и соответственно коннективов прожил клуб‑долгожитель.

Существует ещё множество тезисов и позиций. Несомненным фактом для авторов остаётся только одно: практически для всех неформалов вопрос о длительности жизни группы является острым и актуальным.

Обычно отдельно взятый коннектив живёт около 3,5 лет плюс/минус небольшой лаг, зависящий от плотности клубной жизни: чем она менее насыщена, тем жизнь удлиняется, но теряет в яркости. Удлиняет жизнь коннектива переход к консорции второго порядка, когда рассматриваемый нами коннектив преобразуется в Клуб Руководителей Клубов (КРК). В этом случае жизнь удлиняется до 7–9 лет опять же плюс/минус некий лаг: более длинная жизнь обычно у Систем, набравших большой потенциал при своём поступательном развитии. При этом авторы обращают внимание читателей на то, что в этом случае КРК объединяет уже несколько клубов, каждый из которых представлен уже своим новым коннективом. Таким образом, «закон обновления коннектива» сохраняется, меняя только форму своего проявления. Старый коннектив сохраняется лишь как надстройка над новым базисом – обновлёнными низовыми коннективами.

Сохранение базового коннектива на более длительный срок если и наблюдается, то всегда связано с ещё большим и глубоким перерождением: либо процессом формализации – превращением из неформальной группы в формальную, либо с переходом движения, к которому относится данная консорция, в состояние конвиксии. Оба этих случая находятся вне рамок данной книги, и в любом варианте характеризуются уже терминами отличными от слова «неформальный».

 

Еретики и стабилизаторы

 

На сленге неформалов в каждом клубе есть еретики (прогрессоры) и стабилизаторы. Они могут быть любого пола, хотя стабилизаторы‑женщины встречаются чаще. Стабилизатор предпочитает действовать по привычному алгоритму, для него важны традиции, предсказуемый ритм жизни. Еретик ищет новое, предлагает что‑то менять, идти к горизонтам. Много стабилизаторов клуб костенеет, впадает в летаргию, еретики бегут.

Еретики очень важны в фазе зарождения и становления они находят формы жизни, которые потом и закрепляются в традиции. Важны они и в конце фазы жизненного цикла, когда надо продлевать жизнь или перегруппировываться, они создают новые традиции или… новый клуб, отколовшийся от старого. Если же еретиков слишком много, то они постоянно всё разносят, ничего не может устояться, нет успеха из‑за задёрганности, это всех выматывает, проваливает группу на фазу ассоциации  (см. следующую главу) и приводит к распаду.

Нужно уметь сохранять баланс между этими категориями, в нужный момент увеличивая число то одних, то других.