Глава 2. текст и гипертекст
Определение гипертекста Самое простое определение гипертекста можно найти в почти любом руководстве по веб-дизайну: Гипертекст — это текст, связанный ссылками с другими текстами. Словарь культуры XX века дает следующее определение гипертекста1: Гипертекст — текст, устроенный таким образом, что он превращается в систему, иерархию текстов, одновременно составляя единство и множество текстов. Далее автор словарной статьи пишет: Простейший пример гипертекста — это любой словарь или энциклопедия, где каждая статья имеет отсылки к другим статьям этого же словаря. В результате читать такой текст можно по-разному: от одной статьи к другой, по мере надобности, игнорируя гипертекстовые отсылки; читать статьи подряд, справляясь с отсылками; наконец, пуститься в гипертекстовое плавание, то есть от одной отсылки переходить к другой. Гипертекст — это нечто вроде судьбы: человек идет по улице, думает о чем-то хорошем, предвкушает радостную встречу, но вдруг нажимается какая-то кнопка (не будем задавать бесполезного вопроса, кто эту кнопку нажимает и зачем), и жизнь его переворачивается. Он начинает жить совершенно иной жизнью, как бы выходит из дома и не возвращается. Но потом кто-то опять нажимает кнопку, и она вновь возвращает его к тем же проблемам, к той же улице, к тем же хорошим мыслям. Это по сути история Иова. Человек чувствует, что совершил какую-то ошибку, и сам не понимает, как это вышло, его будто бес попутал, новая жизнь, казавшаяся ему такой нужной, такой творческой, теперь кажется просто западней. И тогда он может либо сойти с ума, либо действительно попытаться возвратиться на эту улицу и к этим мыслям. Но ему будет труднее, чем раньше, — новые кнопки, которые он научился нажимать в новой жизни, будут мешать ему в старой. Я недаром все время говорю о кнопках, потому что понятие гипертекста тесно связано с компьютерными виртуальными реальностями. Существует даже компьютерная художественная литература и по меньшей мере один классик этой литературы. И фамилия у него для классика вполне подходящая — Джойс, правда, зовут его не Джеймс, а Майкл и написал он не «Улисса», а компьютерный роман «Полдень». Особенность этого романа в том, что его можно адекватно читать только на дисплее компьютера. Он построен так, как строится гипертекст. В нем есть «кнопки», нажимая на которые, можно переключать движение сюжета в прошлое и в будущее, менять эпизоды местами, углубиться в предысторию героини, изменить плохой конец на хороший и т.п. Серийность — это тоже одна из особенностей гипертекста. Здесь мы подходим к понятию гиперреальности, которое придумал французский философ, властитель умов современного мира Жан Бод-рийар. Для того чтобы понять, что такое гиперреальность, надо отождествить реальность с текстом (что было нами сделано в статье реальность, а текст построить как гипертекст — получится гиперреальность. Бодрийар утверждает, что мы уже живем в гиперреальности. Массмедиа, бесконечные пересекающиеся потоки информации создают впечатление, что кто-то нажимает и нажимает различные кнопки, а мы только успеваем рот разевать. Мы перекатываемся, как при шторме на корабле, из одного конца гипертекста в другой. Например, Бодрийар считал, что войны в Персидском заливе зимой 1991 г. между Ираком и США в обычном «реальностном» смысле не было. Это была гипертекстовая война, вся «посаженная» на дисплеи компьютеров и экраны видеопроекторов. Это не мистика — это особая метафизика гиперреальности, сон наяву, если угодно. Дальше в нашей цепочке были пространство и время. Конечно, пространство здесь прагматическое, а время серийное, по нему можно подниматься в будущее и спускаться в прошлое, как по эскалатору. То есть, строго говоря, времени в гипертексте вообще нет. Мы привели выдержки из словарной статьи, чтобы показать, насколько не простым на самом деле является понятие гипертекст в своей расширительной трактовке. Считается, что гипертекст — новейшая конструкция, вызванная к жизни интернет-технологиями и виртуальными реальностями. Однако это далеко не так. Возьмем, например, древнейший пример гипертекста — Библию. Библия — это не только литературное и историческое произведение, но и богослужебная книга. Библия снабжена ссылками, так называемыми параллельными местами, связывающими события Священной истории, Старого и Нового Завета, которые через литургию включаются в настоящее и определяют будущее. Библию не читают от страницы к странице, а читают в соответствии с церковным календарем. Каждому дню соответствует свой текст и определенное храмовое действо, которое, конечно, тоже является текстом. Текстом, актуализируемым богослужением, является убранство храма, фрески и иконы. Все, что происходит в отдельном храме, связано с церковью, которая согласно христианским догматам есть собор всех живых и всех почивших. Церковь, естественно, связана с миром, культура которого в значительной степени детерминируется церковными устоями. Таким образом, книга Библия разворачивается во все многообразия человеческого бытия. Вот что писал о Библии А.С. Пушкин: Есть книга, коей слово истолковано, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием2. Приведем еще одно определение гипертекста: (https://spintongues. msk.ru/calvino.html): Гипертекст — это представление информации как связанной (linked) сети гнезд (nodes), в которых читатели свободны прокладывать путь (navigate) нелинейным образом. Он допускает возможность множественности авторов, размывание функций автора и читателя, расширенные работы с нечеткими границами и множественность путей чтения3. В этом определении необходимо подчеркнуть три основные характеристики гипертекста. 1. Дисперсность структуры. Информация представляется в виде небольших фрагментов-гнезд, и «войти» в эту структуру можно с любого звена. 2. Нелинейность гипертекста. Читатель отныне волен (вынужден) сам выбирать путь чтения, создавая при этом свой текст. Такая ситуация делает невозможной классическую литературную критику. Гипертекст «растворяет» ту жесткую фиксированность текста, что является фундаментом теории и практики нашей критики. Критик в принципе не может прочесть гипертекст целиком; это нечитаемый (readless) текст. 3. Разнородность и мультимедийность, т.е. применение всех средств воздействия на потребителя-читателя, какие только возможны технически в данной системе (именно это имеется в виду под словами «расширенные работы», expanded works) — от чисто литературных (выбора повествовательной стратегии и стилистики) через издательские (шрифты, верстка, иллюстрации) и вплоть до самых сложных компьютерных (звук, анимация, отсылка к другим нехудожественным материалам). Важнейшим структурным элементом гипертекста является гиперссылка или прыжок. По образному выражению математика и деятельного участника русских литературных сетевых проектов Дм. Манина: РОМАН [т.е. первый русский гиперроман, называющийся просто «Роман»] видится мне как эдакое мочало сюжетных линий, т.е. тело не сыпучее, но волокнистое. Вроде белковой макромолекулы, у которой есть первичная структура — страницы-аминокислоты, но есть и вторичная — то, как вся цепочка свернута в клубок, так что далекие (если идти по цепочке) места оказываются рядом и прихвачены друг к другу ссылками. Без вторичной структуры белок не работает. И гипертекст тоже. Ссылка в гипертексте — это «материализовавшаяся» коннотация, аллюзия в тексте обычном. Такая, как выражаются структуралисты, синтагматизация парадигматических связей есть не что иное, как живое воплощение провозглашенного Эко (XVIII) вслед за Маклюэном процесса смены «гутенберговой цивилизации» «цивилизацией образа» (image-oriented): аллюзии и намеки огрубляются, визуализируются, вытаскиваются на поверхность. А вот что говорит о гипертексте представитель французского структурализма известный философ Ролан Барт: ...текст пронизан сетью бесчисленных, переплетающихся между собой внутренних ходов, не имеющих друг над другом власти; он являет собой галактику означающих, а не структуру означаемых; у него нет начала, он обратим; в него можно вступить через множество входов, ни один из которых нельзя признать главным; вереница мобилизуемых им кодов теряется где-то в бесконечной дали, они «не разрешимы» (их смысл не подчинен принципу разрешимости, так что любое решение будет случайным, как при броске игральных костей); этим сугубо множественным текстом способны завладеть различные смысловые системы, однако их круг не замкнут, ибо мера таких систем — бесконечность самого языка4. Приведенные определения гипертекста можно резюмировать следующим образом. Гипертекст — это целостный текст, содержащий смыслы, раскрывающиеся при прочтении через произвольную актуализацию связей с другими текстами, и с текстом социокультурной реальности в целом. Очевидно, что гипертекст слабо напоминает печатный текст, относительно которого справедлива русская поговорка «Написано пером — не вырубишь топором». Гипертекстуальность — это преодоление императивности печатного текста гутенберговой галактики, так как его значение определяется уже не автором и издателем, а читателем-соавтором гипертекста. Однако можно утверждать, что журналистика, в том числе и традиционная, гипертекстуальна в своей основе. Гипертекстуальность журналистики Действительно, что такое новость или репортаж, как не связывание текстом события с читателем, смысл которого актуализируется в конкретном читательском (и писательском) контексте. И что такое газетная полоса, как не система гиперссылок, подобранных таким образом, что у читателя, просматривающего заголовки, возникает целостная картина событий дня. Гипертекст как явление постмодерна обладает рядом свойств, присущих постмодерну. Известный американский критик Ихаб Ха-сан выделяет (нумерация наша) следующие признаки5: 1) неопределенность, культ неясностей, ошибок, пропусков; 2) фрагментарность и принцип монтажа; 3) «деканонизация», борьба с традиционными ценностными центрами; 4) отсутствие психологических и символических глубин; 5) молчание, отказ от мимесиса и изобразительного начала; 6) положительная ирония, утверждающая плюралистическую вселенную; 7) смешение жанров, высокого и низкого, стилевой синкретизм; 8) театральность современной культуры, работа на публику, обязательный учет аудитории; 9) срастание сознания со средствами коммуникации, способность приспосабливаться к их обновлению и рефлектировать над ними. Даже поверхностный анализ любого современного СМИ (и бумажного, и электронного) позволит без труда увидеть в его продукции все перечисленные признаки. Тем более отчетливо эти черты проявляются в интернет-журналистике. Если характерной чертой гипертекста, как отмечалось, является отсутствие непрерывности — прыжок или скачок в другое текстуальное пространство, то что из себя представляют новостные ленты и анонсы на страницах сетевых СМИ, как не побуждение к этому прыжку, причем подчас в совершенно иной контент, размещенный на другом сайте. Читатель (посетитель) провоцируется на непоследовательность прочтения, так как делается максимально возможное для того, чтобы привлечь его внимание к выходам за пределы страницы, на которой он находится. Естественно, он просматривает страницу по диагонали, пропуская большую часть контента (1). Читатель сам монтирует общую картину из фрагментов текста (2), причем все, что мешает свободной интерпретации, отбрасывается как читателем, так и издателем (3). Такой подход напоминает скольжение (серфинг) по поверхности текстуального пространства, гиперссылки чаще всего — это не движение вглубь, а в сторону (4), и напоминает языковую игру (5). Индивидуальное эго бесконечное количество раз переодевается, вследствие чего появляется необходимость принимать образ, типичный для аудитории именно данного ресурса. Оно остается молчаливым наблюдателем даже там, где его провоцируют на высказывание, так как это высказывание осуществляется под маской электронного адреса и ника (сетевого имени). Механизм компенсации эмоциональной бедности поверхностного скольжения включает иронию, уход от серьезности, всеобщий безграничный плюрализм (6), сопровождающийся возможностью эклектики, сочетанием несочетаемых стилей, циклично профанирующих и сакрализирующих друг друга (7), разыгрывая мистерию-буфф перед глазами виртуальной публики (8). Это одна сторона гипертекста, но есть и другая, имеющая как будто прямо противоположные свойства. 1. Неопределенность, нелинейность, разрывность переходов создает некоторое новое качество, не вытекающее логически из формы и контента. Переход на другую страницу — это открытие другой страницы, другого окна реальности. 2. Фрагментарность и клиповость ведет к созданию новых информационных сверток — иероглифов современной культуры, которыми можно оперировать как понятиями. 3. Деканонизация ветхих ценностей и их профанация имеет своим следствием формирование и сакрализацию новых ценностей. А так как новых ценностей не бывает, то здесь речь идет о критическом пересмотре ценностных структур в направлении более устойчивых к вызовам цивилизационного развития. 4. При поверхностном скольжении считывается геометрия поверхностей, т.е. структура информационного пространства. Углубление в поверхность бессмысленно, потому что это поверхность, а не объем, следовательно, углубляться некуда. Осознание одного этого факта на практике уже является очень серьезным культурным действием, определяющим жизненные стратегии. Сама поверхность гипертекста больше всего напоминает лист Мебиуса, который, как известно, имеет только одну сторону. Двигаясь по нему, можно прийти с лицевой его части в изнаночную, не пересекая поверхность. Таким образом, нахождение на изнаночной стороне есть следствие движения с лицевой. 5. Игровая реальность — это реальность проб и возможностей, языковая игра — это одно из условий языкотворчества, плодотворность которого мы наблюдаем в интернете. 6. Плюралистичность и ироничность — ответ психически здорового организма на невозможность реальности профанированных ценностей. То, что ценности в современной социокультурной реальности, действительно, почти полностью профанированы, убедительно доказал постмодернизм. 7. Интернет приучает к тому, что жанровые границы, как и любые другие границы, есть либо игровые правила, либо добровольно взятые на себя самоограничения. В любом случае ограничение есть действие индивидуальной воли, без логического рационального обоснования. Стирание границ приводит к проявлению трансрациональных причин существования границ, то есть попытки разрушения границ приводят к разрушению условных границ и к укреплению безусловных, истинных. 8. Интернет сделал потенциально публичной жизнь каждого человека. Получился своеобразный театр наоборот, в котором право наблюдать за игрой предоставляется актерам, а право играть — публике. Задача актеров — наблюдать и испытывать катарсис (очищение от переживания искусства), а публика проигрывает перед ними вживание во все новые образные миры. Вырабатывается культурная логика оценки действительного по возможному, в которой сама возможность реальности санкционируется гиперреальностью. В целом гипертекст — это то, что в действительности разрушает детерминированность и однозначность сообщения, и уже одним этим делает невозможной журналистику в ее исключительно вещательной ипостаси. Тем не менее гипертекст достаточно адекватно описывает современные взаимоотношения с реальностью. Легко убедиться, что доступные для наблюдения и отражаемые в СМИ социокультурные процессы имеют гипертекстовую природу. Даже такие события, как войны, воспринимаются и описываются с использованием виртуальной и гипертекстовой терминологии. Следовательно, современная журналистика (печатные и электронные СМИ, Web) просто не может не изъясняться на языке гипертекста. Любой другой язык будет восприниматься социумом, как марсианский. Кроме того, гипертекст опять-таки из-за присущих ему свойств способен объединить культурную активность цивилизации автокоммуникативного типа, в которую мы входим, с классической цивилизацией сообщения, т.е. интерактивную журналистику с вещательной, но во взаимосвязи и взаимодополнении. Классификация гипертекстов Удобную классификацию гипертекстов мы встретили в уже упоминавшейся сетевой публикации Михаила Визеля «Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста». Попытка классифицировать гипертексты выглядит следующим образом. Художественные/нехудожественные. Как и абсолютное большинствообычных текстов, большинство гипертекстов не является художественными. Это справочники, телефонные книги, инструкции пользователя, построенные по принципу: для такой-то операции смотри такую-то страницу, при такой-то неполадке смотри такую-то страницу, если неполадка не устраняется, смотри дальше такую-то страницу (наглядным примером такого гипертекста является справочная система в ОС Windows), и, разумеется, энциклопедии. Изолированные/сетевые. Один из первых художественных гипертекстов — «После полудня» (Afternoon) Майкла Джойса (Michael Joyce) продается в виде компакт-диска. Понятно, что он пределами этого диска и ограничивается и что его может в каждый момент читать только один человек, сидя перед монитором. Но существуют гиперроманы, «живущие» в сети, которые, во-первых, доступны одновременно многим пользователям, а во-вторых, могут объединяться в целые сайты подобных себе произведений. Таковы, например, упоминавшийся уже «Электронный Лабиринт», «East-gate» или циклопический проект Михаила Эпштейна «Книга книг». М. Эпштейн пытается собирать идеи ненаписанных книг, чтобы ими мог воспользоваться любой желающий. Только чтение/чтение с комментариями/чтение-письмо. «Чтение скомментарием» — наиболее часто встречающийся вид размещения произведений в сети. Читателю-зрителю (речь идет не только о текстах, но и о картинах, фотографиях, звуковых фрагментах и т.д.) предоставляется возможность в специальной «гостевой книге» выразить свое восхищение, несогласие и другое мнение. Часто посещаемые «гостевые книги» некоторые склонны рассматривать в качестве нового вида искусства — так называемой сетературы. Чтение-письмо — это постоянно развивающиеся сетевые проекты. Проекты одного автора/проекты с возможностью коллективного творчества. Проект одного автора предполагает, что доступ (к сайту) защищен и доступен только самому автору или с его ведома. Понятно, что таковы все гипертексты, выходящие на компакт-дисках. В сети к ним можно отнести, например, «Набережную Житинского» — сайт, на котором петербургский писатель А.Н. Житинский размещает свои произведения, снабжая их густыми перекрестными ссылками и создавая таким образом из них гипертекст. Доступ к «многоавторным» проектам обеспечен всем желающим. Наиболее удачным из таких проектов на русском языке представляется «Сад расходящихся хокку» в Журнале. Ру. Нередко чисто авторские гипертексты усложняются введением подставных авторов — созданных автором виртуальных персонажей, имеющих свой вполне отдельный голос. Аксиальные/дисперсные. Аксиальными называются сочинения, которые, не имея сквозного сюжета, тем не менее с трудом поддаются комбинированию, т.е. имеющие магистральный, «книжный» принцип построения. Таков, если рассматривать его как гипертекст, «Декамерон». Аксиальные гипертексты служат как бы связующим звеном между классической «гутенберговой» книгой и собственно гипертекстом, дисперсным по своей природе. Дисперсные гипертексты не имеют четко выраженной повествовательной оси, не имеют ни начала ни конца, в них можно «войти» с любого места. Этот пункт классификации наиболее условен. Следует говорить скорее не о двух типах, а о двух осях системы координат, между которыми размещается тот или иной конкретный гипертекст. Эту классификацию интересно соотнести с классификацией сетевых изданий, представленной в предыдущей главе. Ее также можно использовать в целях оценки гипертекстуальности того или иного журналистского ресурса. Ясно, что негипертекстуальная веб-журналистика эффективно существовать не может. Отсутствие гипертекстуальности — одна из причин неуспеха сайтов, размещающих клоны бумажных изданий. Проектируя новое или осуществляя экспертную оценку существующего веб-издания, следует воспользоваться описанными свойствами гипертекста как критериями и проанализировать издания по критерию «гипертекст — плоский текст». Чем больше гипертекста в веб-издании, тем оно популярнее и успешнее. 1 Руднев В.П. Словарь культуры XX века. — М.: Аграф, 1997. 2 Пушкин А.С. Собр. соч. Т. 3. — М., 1962. — С. 191-192. 3 Визель М. Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста. 4 Барт Ролан. C/Z. — М: Ad Maisinem, 1994. 5 Hassan Ihab. Making sense: the triumph of postmodern discourse // New literary history, vol. 18, № 2, 1987. Pp. 445-446.
|
| Оглавление| |