Образ человека в литературе и искусстве Древнего Новгорода -Учебное пособие (Гаричева И.А.)

                 глава 10. тема преображения личности  в новгородском искусстве

 

Византийское учение о преображении или обожении личности получило символическое выражение в новгородской иконе Софии Премудрости Божией.

Ранний список иконы датируется 15 веком. По мнению П. Ханта, богатая символикой поэтика иконы является прямым продолжением византийской традиции, под влиянием которой возникла живопись Софийского собора в Киеве, а затем церковные росписи в Новгороде и Пскове. Вторым фактором, оказавшим непосредственное влияние на возникновение этой иконографии, исследователь считает учение исихазма, которое воздействует на новгородское искусство в 14-15 веке.

Христианские авторы понимали Премудрость Божию в двух смыслах: как естественную премудрость мироздания и как истинную премудрость, воплотившуюся во Христе. Идентификация Премудрости с Христом укоренилась в богословии Православной Церкви как основа понимания Троицы в классической схеме, выработанной каппадокийской школой экзегемы в 14 в. Она опирается на слова апостола Павла о Христе как «Божией силе и Божией Премудрости» (1 Кор. 1:24).

Однако в тексте, приписываемом Анастасию Синаиту, в толковании Премудрости Божией делался акцент на евхаристическом аспекте. Аргументация этого трактата была построена на Притчах Соломона (9:1-5), их толковании Дионисием Ареопагитом и первой главе Евангелия от Иоанна. Согласно Евангелию от Иоанна, построение Дома Премудрости значит Богоявление во плоти, явление онтологической истины Слова, которое было «в начале» и было «свет истинный, который просвещает всякого человека» (Иоанн. 1:1,9).Символ «пир Премудрости» означал познание онтологической истины божества через участие в евхаристическом действии. Это учение получило выражение в византийской гимнографии. Истолкование Притчей Соломона в каноне на Великий Четверг Козьмы Маюмского служило образцом познаваемости истины через присутствие Света во плоти и в церковном теле: «Всевиновная и подательная жизнь, безмерная мудрость Божия, созда храм себе от чистыя, неискусомужные Матери, в храм бо телесно оболкийся – славно прославился Христос Бог Наш». Называя Премудрость Сыном и Словом Божиим, древнерусский толкователь добавляет: «Неизреченнаго девства чистота, смиренныя мудрости истина».

Антоний, архиепископ Новгородский, рассказывает в своей «Книге Паломник» предание, которое он услышал, когда был в Константинополе в 1200 году о том, как во время строительства храма святой Софии явился ангел Божий пятнадцатилетнему мальчику, сыну строителя Исайи. Ангел был «во светлу одеждю», «красен взором». Он отправил мальчика к строителям с просьбой поторопиться с работами, а сам остался охранять храм. По словам Антония, изображение Софии, как видимого образа Премудрости Божией, было начертано на стене храма.

 Сохранившиеся фрески новгородского храма Спаса Преображения на Нередице (12 в.) воплощают византийское осмысление Премудрости Божией. Система росписей сохраняет идеи храма св. Софии в Константинополе. В куполе изображен Иисус Христос в своем вознесении. Круг поддерживают шесть ангелов. В следующем ярусе изображены апостолы и Богоматерь, которые принимают на себя руководство миром. Богоматерь окружают ангелы. Еще ниже изображены пророки, в парусах – евангелисты, между которыми иконы св. Иоакима и Анны, родителей Марии. В верхнем ярусе алтаря – Христос между архангелами Михаилом и Гавриилом (ветхозаветная Троица). Ниже – престол уготованный с орудиями страстей. Под ними всю нишу занимает фигура Богоматери Великой Панагии как символ Церкви христианской, оставленной на земле по вознесении Господа, по сторонам ее – святые Борис и Глеб как символ сопричастности Русской Церкви Церкви Вселенской. Ниже Богоматери – традиционная Евхаристия с двояким причащением и двумя изображениями Спасителя. Под окном апсиды – Деисус, воплощающий идею молитвенного заступничества Богоматери и Иоанна Предтечи, а также всех святых за грешных людей перед Господом.  В алтарную нишу вынесено изображение Петра Александрийского, который в борьбе с ересями доказывал Божество Иисуса Христа в своем слове «О воплощении». Напротив  изображен ветхозаветный прообраз Евхаристии – пророк Илия, питаемый вороном. В жертвеннике – Богоматерь Знамение с поклоняющими ей святыми, среди которых – Алексей человек Божий. В диаконнике – Иоанн Предтеча и сцены из его жизни, а также ряд святых жен.

 Также проявляется во фресках Нередицы эсхатологическая символика.  Впервые в древнерусской живописи здесь появляются символические фигуры моря и земли, отдающих своих мертвецов: в виде двух женщин – одна плывет на драконе, другая едет на фантастическом звере. В.К. Мясоедов обратил внимание, что в Нередицких росписях присутствует довольно редкий мотив – изображение большого количества ангелов. Наряду с архангелами Михаилом и Гавриилом в восточном своде, в северном, южном и западном люнетах помещались большие поясные изображения Рафаила, Уриила и Селафиила, херувима – на восточной стене жертвенника и шестикрылого серафима в медальоне в нижнем поясе дьяконника.  

На русской почве к 15-16 векам складывается богатая иконография Софии и под влиянием исихазма.  Уже в 14 веке на русский язык были переведены сочинения Дионисия Ареопагита. Во второй половине 14 и начале 15 века были переведены творения Василия Великого, Исаака Сирина, Григория Паламы, Симеона Нового Богослова, Иоанна Златоуста. Однако, мы знаем, что сочинения Отцов Церкви в Новгороде были известны уже с 12 века. В этот период в новгородском искусстве отражается воздействие идей Григория Паламы.

 Григорий Палама (14 в.) понимал Премудрость как энергию, присущую всем лицам Троицы. В таинствах Церкви он видел домостроительство Божие. Он считал таинства Церкви (особенно Крещение и Евхаристию) важнейшим звеном в процессе обожения человека. Символы он называл выражением настоящей реальности, видимым явлением событий.  Премудрость приносит себя в жертву на кресте не посредством символов и образов, но реальными действиями.

Особая роль в учении Григория Паламы отводилась Пресвятой Богородице. По его словам, Она, пребывая в молчании и Святая Святых, «Сама прорубает лучший и совершенный путь и изобретает, и Сама исполняет, и передает последующим людям высшее делание созерцания». По мнению Григория Паламы, Мария в период пребывания в храме прозревает тайну божественного материнства.

Влияние исихазма заметно во фресковой росписи новгородской церкви Феодора Стратилата (воина) на Ручью (14 в.). Живописи храма свойственны стремительные ритмы легкого рисунка, сильные световые эффекты, внутренняя напряженная драматичность. Вся система фресок подчиняется богословской мысли о преобразующем воздействии на человека божественной Благодати. В куполе – Христос Пантократор, окруженный небесными силами. В простенках между окнами барабана – пророки-боговидцы, через которых Он вещал людям свою волю. В медальонах на подпружных арках изображены праотцы человеческого рода, обладавшие первоначальным знанием Божественного творения (Адама, Евы, последний из их сыновей – Сиф - со звездной сферой). Главная тема алтарной росписи – страсти Христовы. Здесь обращает на себя внимание изображение отречения Петра и самоубийства Иуды – два возможных пути согрешившего человека. Иуда изображен без нимба, который здесь становится конкретным проявлением божественной энергии. Тема святых воинов соотносится с темой страстей Христовых. Образ ведомого в темницу, а затем на костер Феодора Тирона (новобранца) уподобляется образу страдающего Христа. Так же выстраиваются сюжеты, связанные с монашеской аскезой. Это изображения Симеона Столпника Дивногорца, Андрея Юродивого, Ефрема Сирина, Павла Препростого. Во фреске «Покров» обращает на себя внимание необычное изображение Богоматери: ее полуфигура как бы вырастает из светового оконного проема, что уподобляет Пресвятую Богородицу столпникам, что, в свою очередь, напоминает об одном из богородичных эпитетов Акафиста – «непоколебимый столп Церкви». Одновременно Она предстает как «Светоприимная свеча» и «Дверь, через которую прошло Слово» (олицетворенное реальным светом, проникающим через оконце). Так в монументальной живописи получает воплощение Акафист Пресвятой Богородице.

Поэтика фресок Феофана Грека в церкви Спаса Преображения на Ильине улице (1378) также строится на учении Григория Паламы. Над храмовым пространством высоко в куполе парит величественный образ Христа Вседержителя. Светлый, почти белый фон воспринимается как реальный свет небес и как свет жизни будущего века. В средней зоне купола – силы небесные: архангелы, херувимы и серафимы, возносящие хвалу Господу. Вместо пророческого ряда Феофан Грек в барабане разместил изображения праотцов, словно творящих эсхатологическую молитву за спасение человечества в день Страшного Суда. Это напоминает слова Григория Паламы: «Вместо одного Адама… Бог… показал множество блаженно обогатившихся боговедением, добродетелью, знанием и божественным благоговением людей: свидетель Сиф, Енос, Енох, Ной, Мельхиседек, Авраам и те, кто между ними, да и после них обнаружили эти и близкие им качества».

В Троицком приделе на хорах доминирует образ Троицы Ветхозаветной, которую Феофан Грек вписал в асимметричную форму, словно движущуюся ввысь. Напротив центрального образа ангела – св. Акакий – образ кротости и смирения – тех качеств, которые возвеличил Сын Божий, придя в мир. Святые старцы-столпники на мощных капителях колонн словно видят божественный свет не внешними очами, а внутренним зрением, осязая нисходящую Благодать. Мистический свет становится в живописи Феофана важнейшим средством и целью художественного выражения.

Тема Премудрости Божией раскрывается также в очень экспрессивных, динамичных росписях храма Успения на Волотовом поле (14 в.) и в монастыре св. Кирилла близ Новгорода (16 в.). Традиционные иконографические типы в Волотовских росписях совмещаются с новыми, сложившимися под влиянием литургии на Балканах конца 13 – начала 14 веков. Непосредственно под традиционным изображением Евхаристии в нижнем поясе алтарной апсиды располагалась композиция «Поклонение жертве». На стоящем посредине престола дискосе вместо традиционного агнца изображен младенец Христос. Так наглядно иллюстрировалась основная мысль литургии: пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христа как его завет, оставленный апостолам. В нише жертвенника, где происходит это действие во время литургии,  помещена совершенно новая композиция – «Не рыдай мене мати». Тело полуобнаженного со скрещенными руками Христа прислонено к кресту. Рядом – орудия страстей: терновый венец, копье и трость с губкой. В арке ниши – полуфигуры Богоматери и Иоанна, оплакивающие Христа. Середину южной стены занимало изображение сидящей на троне Богоматери с младенцем Христом на руках. По сторонам трона предстояли строители церкви – архиепископ Моисей и архиепископ Алексей в белых клобуках и крещатых ризах.

«Пиру» Премудрости противопоставлена другая трапеза, изображенная на южной части храма. Это иллюстрация к «Слову о некоем игумене, еже же искуси Христос в образе нищего» Иоанна Златоуста. Левая часть триптиха изображает босого, одетого в рубище нищего с посохом и сумой, - это Христос. Он стучит в монастырские врата и просит приюта у привратника. В центре – пиршественный стол, уставленный явствами, справа монах ставит на стол большую чашу, клубящуюся паром. За столом – трое богатых пируют с игуменом. Привратник, осторожно коснувшись локтя сидящего в кресле игумена, сообщает ему о незваном нищем пришельце. Жестом левой руки, отстранив привратника, игумен указывает на гостей и говорит: «Не видеши ли мене  с человеком беседующа, да почто еси пустия его? Не брези ные (иди вон)». Правая часть триптиха изображает удаляющегося вверх по лещадкам гор фигуру Христа-странника. Простирая руки, вослед спешит раскаявшийся игумен. Обернувшись, Христос в знак прощения протягивает ему руку.

 Но самым символическим изображением Премудрости Божией является храмовая икона Софийского собора в Новгороде (15 в.). На ней Премудрость представлена в образе ангела; ее лик и руки – огненного цвета, за спиной – два крыла. Она одета в царское облачение (далматик, бармы), на голове – золотой венец. Ей предстоят (как Христу в иконографии «Деисуса») молящиеся Пресвятая Богородица (в ее лоне младенец) и Иоанн Креститель, держащий дискос, на котором – младенец Христос; над головой огненного ангела виден благословляющий Христос. Мистическая трапеза, изображенная здесь, становится символом Евхаристии. Царственная фигура Ангела с красными крыльями предстает телом воскресшего Христа-Царя, прославленного Духом и соединенного с Отцом. Его расположение на престоле показывает преображенное Тело Христа и что Оно, по пророчеству Исайи, уже сейчас, в литургическом времени Церкви, унаследовало Божие Царство и сидит на троне Давидове (Ис. 9:7). Огненность символизирует светоносность. Григорий Палама учил, что в приобщении к божественной Благодати страстные силы души не убиваются, а преображаются. Премудрость прижимает руку к сердцу, которое является центром жизни в православной антропологии.  Лучи от тела Христова касаются Богоматери и Иоанна, что превращает их в Троицу, в пророков, способных созерцать скрытый источник света – воскресшее тело Христово. Подобная символика предполагает, что, видя исторического Христа-человека во время его земной жизни, они испытывали видение божества внутри себя – видение, которое и стало доступным всем участвующим в Литургии. Ангел на престоле являет силу (энергию) Преображения Тела во время литургического действия. Шесть ангелов символизируют шесть дней сотворения мира. Семь столпов в доме Премудрости воплощают славу седьмого дня.

Ф.И. Буслаев, опираясь на Русский иконописный толковый подлинник, который сложился к началу 17 века, так объяснял символику крылатой фигуры Иоанна Предтечи на новгородской иконе Софии Премудрости Божией или в иконе «Предста Царица одесную»: «В основании крылатому типу Предтечи наша иконопись принимает Евангельский текст: «Яко же писано в прорецех: се аз посылаю Ангела моего пред лицеем твоим, иже уготовил путь твой пред тобою» (Марк. 1:2)… Этот крылатый тип должен означать Иоанна Предтечу, уже не как лицо историческое, а как священный идеал, вознесенный из здешнего жития в горний мир, существо небесное, ангельское. Поэтому, не подчиняясь законам природы, он имеет две головы: одна на нем, другую держит он в сосуде или на блюде в руке, или же, как лицо символическое, имеет в чаше агнца, в идее Предвечного Младенца».

Архимандрит Макарий пишет об изображении Премудрости Божией на столбе новгородского Софийского собора. На этой иконе вверху Господь Вседержитель, окруженный святыми; под изображением Господа Дух Святой в виде голубя; от Духа Святого лучи с надписями: премудрость, совесть, разум, крепость, ведение, благочестие, страх Божий; по сторонам Ангелы. Под изображением Духа Святого Распятие с таинствами вокруг него; около надписей о таинствах в десяти местах разные лики святых, а на нижней части по обе стороны отдельно изображены Апостолы.  

Таким образом, в новгородском искусстве 14-15 веков художники стремятся к выражению особого состояния души и духа - соединения с божественным, достигаемым в результате духовного восхождения, пытаются в символической форме передать тот Фаворский свет, который преображает плоть. Новые концепции в иконографии акцентируют основное положение исихазма о явлении Воплощения и о роли Церкви в процессе преображения или обожения личности. Эти художественные искания совпадают по времени с борьбой против ереси жидовствующих, которую вел новгородский архиепископ Геннадий, а также основатели монашеских обителей Иосиф Волоцкий и Нил Сорский. Еретики отрицали значение таинств, в первую очередь Евхаристии. Новгородский владыка понимал, что с ересью нельзя бороться только мерами устрашения. Он знал, что причиной распространения сект является невежество его современников. Архиепископ Геннадий решил осуществить полный перевод Библии, чтобы сделать ее доступной всем русским людям. На своем подворье он собрал группу ученых-переводчиков, среди которых выделялись новгородец Дмитрий Герасимов и принявший Православие монах-доминиканец Вениамин. Так появилась знаменитая «Геннадиева Библия», в которую вошли ранее не переводившиеся на славянский две книги Паралипоменон, три книги Ездры, Неемии, Товита, Иудифи, Соломонова Премудрость, Притчи, Маккавейские книги, четыре книги Царств и книга Есфири. Кроме того, в конце 15 века архиепископ Геннадий установил престольный праздник в новгородском Софийском соборе  - в день Успения Божией Матери.

Новгородское искусство 12-16 веков утверждает тему Премудрости Божией как явление Воплощения, связанное с таинствами Церкви. В художественных концепциях 14-15 веков явно утверждается мысль, что мир станет Домом Премудрости через действие благодати в литургической чаше.

 

                          ЛИТЕРАТУРА:

1. Архимандрит Макарий (Миролюбов). Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях / Архимандрит Макарий. СПб., 2003. Часть III.

2. Буслаев, Ф.И. Общие понятия о Русской иконописи / Ф.И. Буслаев // Сборник на 1866 год, изданный Обществом древнерусского искусства при Московском публичном музее. М., 1866. С. 79.

3. Гукова, С.Н. София Премудрость Божия (к новгородскому изводу) / С.Н. Гукова // Новгородский исторический сборник / Санкт-Петербургский институт истории РАН. СПб., 2003. Вып. 9 (19). С. 197-220.

4. Книга Паломник. Сказание мест Святых в Цареграде Антония Архиепископа Новгородского в 1200 году / Под ред. Хр.М. Лопарева // Православный Палестинский сборник. Т. 17. Вып. III. СПб., 1892. С. LXXIV- LXXVI).

5. Кусков, В.В. История древнерусского искусства. Избранные труды / В.В. Кусков. М., 2003. С. 69-71.

6. Лихачев, Д.С. Памятники литературы Древней Руси 14 – сер. 15 вв. М., 1981.

7. Хант, П. Георгий Флоровский о Новгородской иконе св. Софии в контексте московской культуры 16 в. / П. Хант // Новгородский исторический сборник / Санкт-Петербургский институт истории РАН. СПб., 2005. Вып. 10(20). С. 133-173.

8. Царевская, Т.Ю. Церковь Спаса Преображения на Ильине улице / Т.Ю. Царевская. В. Новгород; М., 2002.

9. Царевская,  Т.Ю. Церковь Федора Стратилата на Ручью в Новгороде / Т.Ю. Царевская. М., 2003.

10. Янин, В.Л. К истории создания нередицкой живописи / В.Л. Янин // Средневековый Новгород. Очерки археологии и истории / В.Л. Янин. М., 2004. С. 181.

 

                                   ВОПРОСЫ:

Какова история иконографии храмовой иконы новгородского Софийского собора «Премудрость Божия»?

Как в этой иконе в символической форме раскрывается тема Премудрости Божией?

Что такое «дом Премудрости» и «пир Премудрости»?

Как тема преображения личности раскрывается в системе фресковых росписей церкви Спаса Преображения на Нередице?

Как в росписях храмов Спаса Преображения на Ильине улице и Феодора Стратилата на Ручью воплощаются идеи Григория Паламы?

Как тема Евхаристии воплощается в росписях церкви во имя Успения Божией Матери на Волотовом поле?

Почему тема преображения личности, принимающей Благодать Божию  в таинстве Евхаристии, была актуальна в Новгороде в конце 15 века?